Сердечные струны

Они провели день вместе: ездили к Волшебной горе, гость загадывал желание, Тэ не стал. День закончился, опускалась ночь. Сложив руки на коленях, разглядывал гостиничный номер, словно никогда раньше его не видел. И он, в самом деле, выглядел другим: ни пояса с оружием, ни черной шляпы на вешалке, ни сапог посреди комнаты. В шкафу остались его костюмы, но, ни одной мужской рубашки, на комоде вразброс лежали некоторые из драгоценностей Тэ, кружевной носовой платок и кошель, но не было кинжала в чехле. Даже пахло по-другому: исчезли аромат солнечного света, блеск стали, запахи кожи , тяжелого труда и полыни — узнавались лишь ароматы цветочных духов, а именно нарцисса и резко пахнущий одеколон Хэммонда. В комнате не осталось ничего, что бы напоминало Киму о Чоне. — Тэхён, пожалуйста, не волнуйтесь. — Хэммонд попытался успокоить его, но не мог удержаться от нетерпеливых мыслей, когда же он, наконец, позволит ему лечь с ним в постель. — Как джентльмен, буду терпеливо ждать до тех пор, пока вы не почувствуете, что готовы для исполнения своих планов. Мы… Он резко осекся, когда звук колес повозки проник в комнату. Повернувшись к окну, заметил попугая в клетке и догадался, что это он производит такой звук. Иоанн Креститель выбросил на подоконник ореховую скорлупу и плеснул водой. — А тебе известно, что настоящему Иоанну Крестителю отрубили голову? — воскликнул он. Хэммонд поднялся и подошел к окну. — Psittacus erithacus. Какой великолепный экземпляр африканского серого. От кого он услышал историю Иоанна Крестителя, Тэхён? Обрадовавшись тому, что попугай отвлек их, Тэ расправил шоколадно-коричневые брюки. — Его имя — Иоанн Креститель, а что касается того, что он только что сказал, то это Гук рассказал ему эту историю в момент гнева. Они порой не ладили друг с другом. — Улыбнулся, вспомнив не только привычку Гука спорить с попугаем, как будто птица могла понимать, но и те два случая, когда он спас жизнь Иоанну Крестителю. Вспомнилась и его усмешка, вспыльчивый нрав, не имеющие себе равных мастерство выживания, безграничный здравый смысл, глубокий, низкий смех, и все его с таким трудом достигаемые мечты. Сколько, однако, уже воспоминаний о Чон Чонгуке. — Тэхён? Он заморгал и увидел, что Хэммонд уставился на него. — Да? — Мой Бог, о чем вы мечтаете? Выражение вашего лица свидетельствует о том, что вы переместились в другой мир. «Другой мир, — подумал он, — да, вместе с Чоном». — Задумался о Бразилии. — Снова разгладил брюки. Хэммонд кивнул, но не поверил: ему было известно и о Бразилии, и о достопочтимом докторе Мин Юнги. Но не ученый и не жук Пиндамонхангаба заполняют его мысли; они о длинноволосом дикаре, с которым вместе разъезжали по округе. Какой раздражающей помехой оказался этот бандит! Даже когда его не было рядом с Тэхёном, все равно оставался в его мыслях. Конечно, то, что Ким сейчас в той же комнате, в которой они проводили время вместе, усугубляло дело, рассуждал про себя Хэммонд, без сомнения, ему он виделся в каждом углу. — Что ж, — продолжил он, — пока вы замечтались о Бразилии, я интересовался, как ваш попугай перенес путешествие по Техасу. — Хорошо, Хэммонд, спасибо. Иоанн Креститель клюнул решетку клетки. — Vulgare amici nomen, sed rara est fides. — «Слово «друг» избито, но истинная дружба редка», — перевел Хэммонд. — Очевидно, слушал латинские цитаты? — У меня была коллекция змеиных шкур на стене спальни,— заявил Иоанн Креститель. — Хорошо, Хэммонд, спасибо. У Тэ появилось дурное предчувствие — как много попугай слышал из того, что говорил Чон. — Хэммонд, пожалуйста, садитесь, чтобы мы могли… — Я джентльмен — прервал его Иоанн Креститель. — Собираюсь выращивать лошадей! — Мой Бог, да он болтлив, не так ли? — заметил Хэммонд. Иоанн Креститель поднял правое крыл — Я думал о Бразилии. Разве тебе не нравится вид моего мягкого неба? Тэхён поспешил к окну. — Иоанн Креститель слышит очень многие вещи, и чаще всего я даже не представляю, где именно. Он… — Когда приехала Флора, женщина больше ни разу не появлялась, — продолжал Иоанн Креститель. Хэммонд наклонился ближе к клетке, чтобы получше разглядеть птицу. Попугай издал свой обычный клич. — Почему, черт возьми, он говорит о свекле? Я прикрою свою пульсирующую мужественность полотенцем. Хэммонд открыл рот. Птица имитировала Чон Чонгука, догадался он. Ругательство и неприличное сексуальное замечание убедили его в этом. Пульсирующая мужественность. Хэммонд ощутил прилив завистливого гнева. — Очаровательная птица, — выдавил он, — просто очаровательная. — Я рассказал Флоре о своей мечте превратить ферму в лошадиное ранчо, —<провозгласил Иоанн Креститель, — и она ответила, что мой план — это воздушный замок. Тэ быстро прикрыл клетку салфеткой. Попугай тут же запротестовал, плеснул на него водой. — Слышал, что сходят с ума, слепнут или вырастают волосы на ладони. О-о-к! Она была матерью Секрета, а его отцом английский чистокровный Дрис-колла. От Хэммонда не ускользнуло выражение ужаса в глазах Кима и поспешность, с которой он накрыл клетку. Попугай явно повторял то, что слышал от Чона в прошлом, и Тэхён определенно считал эти сообщения исключительно личными. Он выпрямился и повел Тэ обратно к креслу. — Дорогой, как вы себя чувствуете? Омега точно знал, что он имел в виду. Хэммонд был готов приступить к исполнению своей непосредственной функции. — Я… — Хотите еще немного побеседовать? Его предложение доставило Тэ мгновенное облегчение. — Да, да, конечно. Он улыбнулся. — О чем будем говорить? Мы провели вместе весь день и уже обсудили множество тем. — Он окинул взглядом комнату, делая вид, что обдумывает возможную тему беседы. — Почему бы не поговорить о некоторых вещах из тех, что упоминал ваш попугай? Хочу сказать, что довольно поразительно. Что это за лошадиное ранчо? И откуда он знает кого-то по имени Флора? Тэхён избавился от необходимости отвечать, когда кто-то постучал в дверь. — Извините. — Встал и подошел к двери. — Не заперта, но не открывается, — сказал он, когда ручка не повернулась. Стоя в коридоре, Чон схватился за ручку и открыл дверь. Тэхён обрадовался его приходу — они не виделись с самого утра, и хотя высказанное им отношение к возможному провалу его планов продолжало причинять острую боль, омега думал о нем весь день. — Чон. Ему еще не случалось видеть Тэ в этом наряде, надетом сегодня вечером. Того же цвета, что и глаза, он смотрелся великолепно на фоне бледной кожи и золотистых волос. Нарядился ли специально для Хэммонда и снимет ли его при нем? Он знал, что не следовало приходить в комнату, но не смог удержаться. — Кое-что оставил из вещей в ящиках комода. Могу забрать? — Можете, — надменно фыркнул Хэммонд, но осекся, когда ледяной взгляд голубых глаз разрезал комнату и вонзился в него. Не сводя глаз с Хэммонда, Гук вошел в комнату — кольты покоились на бедрах. Неторопливо достал рубашку, бритву и черный платок из ящика комода. Хэммонд несколько раз кашлянул, желая привлечь внимание Тэхёна и подавляя мстительную улыбку. — Пока мистер Чон собирает свои вещи, почему бы вам снова не присесть, чтобы продолжить прерванный разговор, мой дорогой? Некоторые из затронутых тем — леди по имени Флора, несбыточная мечта о преобразовании фермы в лошадиное ранчо и чистокровном жеребце, принадлежащем Дрисколлу, — могли бы обсуждать и дальше, не так ли? Гук застыл, как столб. Казалось, одни глаза еще излучали жизнь. Он смотрел на единственного в мире человека, которому доверился. Тэхён — и он предал его. Отчаяние и ярость поразили Тэ, словно молния. — Гук, ты не пони… — Все понимаю, мистер Ким. Ненависть и презрение отразились в его глазах, но не они явились причиной горя, а сильная боль, которую так и не удалось скрыть Чону. Тэхён бросился к нему, отчаянно желая рассеять подозрения, — он прошел мимо и остановился у двери. — Сегодня встретил человека, который предложил работу в Морганз Гроув. Пришел за своими вещами, потому что уезжаю из Энчантид Хилл. Страх поразил Тэхёна: он оперся на крышку комода, чтобы сохранить равновесие, затем снова направился к нему, но остановился — его взгляд выражал все его чувства. Только сейчас Тэ почувствовал , что испытывали его враги, сталкиваясь с ним. Чон вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. — Тэхён, что случилось? — спросил Хэммонд, прикидываясь совершенно недоумевающим. — Мистер Чон, похоже, чем-то раздражен. — Он подошел к Киму, положил руку ему на плечо. — Тэхён? Он молчал — отчаяние сдавило его, будто гигантские клещи. — Тэхён, что… — Надо остановить его, — прошептал Тэ. — Остановить! — Бросился к двери и схватился за ручку, тянул, толкал и стучал по ней, но никакого результата. — Хэммонд, помогите же открыть! — Конечно. — Подойдя, он неторопливо осмотрел ручку, медленно взялся за нее и несколько раз подергал. — Не имею понятия, почему управляющий не починил… — Хэммонд, пожалуйста! Минут десять он старательно делал вид, что открывает дверь. — Тэхён, кажется, мы заперты в этой комнате. Тэ принялся колотить по двери кулаками. — Кто-нибудь, откройте дверь! Есть там живой человек? Откройте! Ему показалось, что прошла целая вечность, прежде чем пришел, наконец, управляющий и открыл дверь. — Мистер Ким, — извинился он, — прошу прощения, забыл починить… — Какую комнату занимает Чон Чонгук? — перебил он его. — Мистер Чон? Был в комнате восемь, но мой муж выписал его минут пятнадцать назад. Тэхён бросился из комнаты, не обращая внимания на крики Хэммонда. Добежав до конца коридора, сбежал по ступенькам, пронесся через холл и выбежал на улицу, оглядываясь по сторонам, — нигде не обнаружив Гука, побежал к конюшне, нашел свою повозку и лошадь. Секрета на месте не было. * * * — Для тебя сюрприз, дорогой. — Сидя рядом с Тэхёном на скамейке в городском розовом парке, Хэммонд поглаживал руку , используя каждую крупинку джентльменского набора, привитого с детства, подавляя все возрастающее нетерпение. Тэхён не впустил его в комнату, когда Чон покинул город, оставался в номере до сегодняшнего полудня. — Что скажешь? — Сюрприз? — спросил Тэхён, теребя свою рубиновую брошь. — Как мило, Хэммонд. — Хорошие манеры предполагали смотреть в лицо Хэммонду, разговаривая с ним, он так и сделал, но не его видел: образ Гука неотступно стоял у него перед глазами, не мог сосредоточиться ни на чем другом со времени его внезапного отъезда. Слезы жгли глаза — он не понимал, откуда только берутся, когда уже столько их пролито? — Тэхён, чувствую, что обязан принести извинения, и надеюсь быть понятым. Настолько далеки были мысли, что прошло некоторое время, прежде чем до сознания дошло, о чем говорил Хэммонд. — Извинение? Он кивнул. — Понимаю, почему сказанное вечером так расстроило мистера Чона, но, уверяю, в мои намерения не входило рассердить его, — сказал он, стараясь придать искренность голосу. — Бог мой, ведь даже говорил не с ним, а с тобой. Искренне сожалею, Тэхён, что невольно стал причиной его отъезда. Омега опустил голову. — Понимаю твои чувства, — продолжал Хэммонд. — Вы с мистером Чоном провели много времени вместе, и тебе его недостает. Но, Тэхён, неужели ты забыл о своих стремлениях? Дать ребенка брату — не единственная цель. Есть еще исследования в Бразилии, что является в высшей степени похвальным делом в интересах человечества. Уверен — у мистера Чона есть свои стремления. Ты ведь не собирался оставаться в его обществе неопределенное время, не так ли? Тэхён сосредоточился на мыслях Хэммонда. — Нет. — Слово выскочило у него на едином выдохе. Хэммонд прав — настал бы день, когда они с Гуком, в конце концов, расстались, и каждый пошел своим путем, добиваясь своей мечты. Он не думал, что этот день наступит так скоро, и, конечно же, не собирался причинить Гуку такую боль. — Полагаю, у меня есть средство от того, что тебя так тревожит, Тэхён, — произнес Хэммонд, снова коснувшись его руки. — Вчера вечером я решил, что в городе очень много вещей напоминают тебе о мистере Чоне — вы ведь вместе путешествовали и остановились в одной комнате. Тэ на мгновение закрыл глаза: Чонгук — имя эхом отдавалось в нем, пока он гадал, где он, что делает, ненавидит ли его, проклянет ли навсегда память о нем? Догадавшись, что он опять думает о Чоне, Хэммонд решился, чтобы привести в исполнение свой план, почувствовать поцелуи Тэхёна, ласки, тело в сладостной истоме. Одна эта мысль приводила его в дрожь. Он помог Тэ подняться со скамьи и проводил до кареты, которую нанял. — Тебя ожидает сюрприз, Тэхён, не сомневаюсь, он значительно облегчит твое горе. — Помогая ему сесть в экипаж, с трудом подавил улыбку радостного возбуждения. — Куда мы едем? — спросил Тэхён, когда оказались за городом. — Увидишь сам, уже недалеко. Через двадцать минут лошади остановились перед симпатичной хижиной, недалеко от легендарной Волшебной горы. Хэммонд первым сошел с экипажа, помог Тэхёну. — А вот и сюрприз, — объявил он и жестом указал на хижину. Ким оглядел бревенчатый домик: изумрудно-зеленый плющ вился вдоль одной стены, голубые качели свисали с крыши крыльца, на клумбе ярко-красных циний, обрамляющих фасад, порхали две колибри. Тэхён несколько секунд рассматривал крошечных птичек, затем взглянул на Хэммонда. — Хижина очень мила, но не понимаю, зачем ты привез меня сюда? Взяв его за локоть, он повел в домик. Тэхён в изумлении остановился в передней: его сундуки и чемоданы громоздились на полу возле одного из трех окон; на маленьком столике у камина стояла клетка со спящим Иоанном Крестителем, засунувшим голову под крыло. — Ты хочешь, чтобы мы здесь жили, но не понимаю, зачем? — Все так просто, дорогой, — ответил он, бросив взгляд на его шикарную фигуру, — как уже мы говорили, в городе столько напоминало о мистере Чоне, а вы с ним никогда здесь не были, поэтому ничего не встревожит тебя. Как видишь, пытаюсь помочь уменьшить твою печаль, почувствовать себя свободнее, исполняя свою мечту о ребенке для бедного брата. С языка Тэ чуть не сорвались слова о том, что мог бы находиться на другом конце света и все равно думать о Гуке. Ему не нужно никаких воспоминаний, чтобы помнить о мужчине, АЛЬФЕ ,оставившем свое имя в сердце так же, как вырезал на ветви дуба. Тэхён вошел в маленькую спальню в задней части дома и взглянул на кровать. Чона не было, и тоска не способна вернуть его. Его мечта должна исполниться — Тэ свято верил в это. Ему тоже надо добиться своего. Посмотрел на Хэммонда, вошедшего вслед за ним и остановившегося рядом, — идеальный кандидат, нужно начать спать с ним как можно быстрее и чаще, и так до тех пор, пока не забеременеет. Затем родит ребенка и начнет свою жизнь, вот и весь план. Снова взглянул на кровать. — Сегодня ночью, Хэммонд, — пробормотал он. — Когда стемнеет, лягу с тобой.