Полнолуние долгих ночей

В Менор сотрудники из Министерства заходили, конечно, чаще всего.       Прошло около года с тех пор, как Драко Малфой — ранее протеже Темного лорда, гордый наследник рода, Пожиратель смерти — потерял абсолютно всё. Дом, в котором он отсиживался все каникулы, каким-то чудом не попав под секиру Министерства магии, и тот почти разваливался на части.       Его тоже хотели посадить. Однако показания Поттера, вызвавшимся и после войны защищать всех обездоленных, позволило Малфою выйти почти что сухим из воды. Пришлось наполовину очистить семейную ячейку в Гринготтс. После того, что пришлось пережить следом, Драко считал ту сумму лишь каплей в море.       Так кто же остался? Люциус погиб, пытаясь сбежать, сразу после битвы за Хогвартс, его даже не успели схватить. Нарцисса и Драко аппарировали первыми, а следом должен был быть Люциус. Но его расщепило, оторвав руку, а по ту сторону встретили не знакомые очертания дома, а пустынное поле черти где, но точно не в Уилтшире.       Нарцисса…бедная Нарцисса. Она тлела на глазах. Дни проносились минутами, но внутри оставалась черная дыра, всасывающая, как дементор, любую эмоцию. Она была бела как лист бумаги и не находила утешения ни в книгах, ни в объятиях родного сына. Драко пытался, правда пытался. Но между ним и матерью словно материализовалась стена, которую он не в состоянии сломить. Не потому что не хватает сил, а потому что Нарцисса не позволяет ему. Ей не хотелось бы возвращаться в мир, где нет ее мужа. Где нет ее первой и единственной любви.       Но в тот вечер не только Нарцисса потеряла ориентир в жизни — Драко потерял отца. И какими бы тяжелыми и натянутыми не были их отношения, для Малфоя-младшего Люциус прежде всего был отцом. Строгим, требовательным и не дающим спуску. В моменты, когда Драко был не в силах выдерживать очередное Круцио за проступки, в голове секундно пролетали тысячи ужасных мыслей. Но ни одну он не превратил в жизнь. Он не такой человек.       Как оказалось, на долю Драко выпала только половина всех испытаний. Ведь впереди ждало событие, которое буквально вычеркнет его из жизни. Нарциссу арестовывают за пособничество Темному лорду. И вот Драко Малфой здесь, стоит на пороге родного поместья, куда в очередной раз приехали сотрудники Министерства в своих мозолящих глаз мантиях. — Мистер Малфой, это обычные следственные действия. Мы зададим вам пару вопросов, а следом обыщем еще раз подвалы на наличие темных артефактов, — буднично произнес низенький мужчина, поправляя накрахмаленный воротник. — Мне казалось, что подвалы достаточно осмотрели и в прошлый раз, — Малфой прищурился, убирая руки в карманы брюк. Защитная поза. — Перечитайте раппорты. — Это приказ от министра, мистер Малфой, мы лишь делаем свою работу, — невозмутимо продолжил мужчина в сером. Оставалось лишь обессиленно фыркнуть. С момента смерти Люциуса, а чуть позднее — ареста матери, от Драко как будто отрывали огромные куски плоти, планируя оставить лишь прядь платиновых волос на сгнивших досках Малфой Менора. Издевка, насмешка, настоящая пытка. Толпами министерские шавки заглядывали в особняк, собирая все, что плохо лежало. Для отчетов, для расследований, для анализов.       Драко было все равно. Он знал, что даже если они ничего не найдут — это не приблизит освобождение Нарциссы. Суд то назначали, то откладывали за неимением оснований. Малфой знал, как вся новая «верхушка» магической Великобритании хотела посадить и его, и всю его семью. Он ночами видел, как Кингсли сокрушался от того, что Люциус умер от расщепа, а не от того, что сгнил в сырой темнице Азкабана.

***

— Ты думаешь, что это правильно? — Гермиона вздохнула, откладывая газету в сторону и уставясь на Рона. Тот лениво ковырял омлет в тарелке.       Это было то утро в Норе, когда троица должна была отправиться в Хогвартс. Но вот только Гарри решил не продолжать обучение в школе, собравшись стать аврором. Всё, как он и хотел. Друзья же узнали об этой новости только на рассвете, в день отъезда. — А почему нет? — Уизли обернулся к подруге. — Гарри давно говорил об этом, еще с момента битвы. Да и вообще… Кингсли ему всё устроит, я бы тоже согласился. Куда лучше, чем возвращаться доучиваться, — рыжий фыркнул, оставляя вилку и обижаясь на омлет. — Гарри способный волшебник благодаря своему уму и таланту, а не тому, что для него устроит Кингсли, — осудила Гермиона, хмуря брови. Ей, честности ради, не нравилось, что Поттер бросал их. Эгоистичные порывы врезались в реальность. Ведь их веселые школьные деньки остались в прошлом. Им пришлось быстро повзрослеть. Уже не будет игр в волшебные шахматы, балов с зажигательными танцами. И не будет даже их троицы.       Гермионе было больно это принимать. На удивление Рон отнесся к решению Гарри с большим пониманием. Наверное, Уизли принял сторону друга потому что у него и самого есть план — после окончания школы Рон пойдет работать во «Всевозможные волшебные вредилки», к Фреду и Джорджу. А вот Грейнджер… она плыла по реке под названием Неизвестность.       Казалось, что война должна была поменять ее приоритеты. Тяжелое обстоятельство, навсегда разделившее жизнь, но теперь Грейнджер лишь сильнее вцепилась в прошлые воспоминания о том, как раньше было по-другому. Было очередное лето, после которого они бы снова встретились, окунулись в приключения и изучение заклинаний. Но теперь, после лета их осталось двое. А впереди последний год перед неизвестностью. Гермиона покачала головой, пока Рон отвлекся наконец на свой завтрак. — Дальше только взрослая жизнь, — поделился Рон, расправившись с омлетом, а Гермионе оставалось вновь с удрученным видом кивнуть. Иногда ее утешали мысли о том, что она самая умная и способная ученица последнего столетия и точно не останется «не у дел». Гермиона никогда не считала себя наивной, но сейчас эта наивность одержимо брала над ней верх. С детским и плаксивым, ноющим желанием она бы хотела, чтобы все было так, как было до. — Всем доброе утро, — на кухню наконец зашел Гарри. Совершенно растрепанный, в футболке с маггловской сборной по футболу и штанах, явно видавших лучшие времена. — Я боялся не застать вас за завтраком, — Поттер плюхнулся рядом с Гермионой и напротив Рона, хватая тост. — И тебе доброе утро, — Гермиона мило улыбнулась, подставляя лицо лучам солнца и оборачиваясь к другу. — Волнуешься? — Нисколько, — отмахнулся Гарри. — Я пышу уверенностью и силой. Помните, я победил сильнейшего темного волшебника, думаю, с дополнительными экзаменами в аврорат я тоже справлюсь. Все трое рассмеялись, наполняя утро жизнью.       Через некоторое время неспешных и тихих переговоров, Нора зашумела: к столу спустились все члены семьи Уизли, горячо обсуждая поступление Гарри в аврорат и давая наставления Рону о получении «Выше ожидаемого» на ЖАБА в конце года. Гермиона хихикнула, когда в Рон в очередной раз насупился и пробурчал что-то вроде «я и сам разберусь». — Что ж, мне пора, — объявил Гарри, поправляя свой слишком официальный костюм и мантию.       Молли оторвалась от уборки и встала рядом с Гермионой и Роном, глядя на Поттера с настоящей материнской гордостью. С какой матери глядят на первый рисунок своего маленького чада. Гермиона же оставалась разбитой внутри. Но впереди было много бревен, через которые ей необходимо перешагнуть. Это и называлось взрослением. Ей было удивительно ловить себя на идеи страха перед неизвестностью. Учитывая то, через что ей и им всем пришлось пройти. — Гарри отправится со мной, — кивнул Артур, становясь рядом с брюнетом и давая время на прощание с друзьями. В конце концов, эта осень начнется совсем по-другому. Гермиона не выдержала и бросилась в объятия друга. — Пиши каждую неделю, — наставляла она. — Хогвартс без тебя не Хогвартс, Гарри, — Гермиона чуть отстранилась, смотря на друга. Поттер с улыбкой кивнул, снова обнимая подругу. Ему тоже было тяжело прощаться с ними, но иногда нам нужно оставить что-то позади, чтобы двигаться дальше. Далее Рон без слов также обнял Гарри. И этот жест, на самом деле, значил многое. Понимание и пожелания успехов. Вот так. Молча. — Удачи, родной, — Молли все-таки всхлипнула, провожая Поттера и даря объятия. — Мы же не прощаемся насовсем, — он весело подмигнул Гермионе и Рону и в момент исчез вместе с мистером Уизли.

***

      Кингс-кросс шумел. Гермиона тащила чемодан и Живоглота, а Рон плелся где-то позади, всем своим видом показывая, как он не хотел возвращаться. Но это не волновало Молли и Артура, которые буквально заставили сына вернуться в школу. После получаса возни они наконец заняли свободное купе и устало плюхнулись на диваны. — Взять тебе лакричных леденцов? — спросила Гермиона, уставшая наблюдать кислое лицо друга. Рон молча кивнул, уставясь на вид из окна.       Покинув купе и слегка размяв ноги, Грейнджер двинулась в сторону тележки со сладостями, надеясь не застать по пути никого из знакомых, а тем более — врагов. Насколько ей было известно, многим детям Пожирателей разрешили вернуться в школу доучиться, что она считала полнейшим безумием. Гермиона хоть и отличалась пониманием и умом, но не могла не считать идею возвращения отпрысков убийц разумной. Разве они стали лучше? — Ты проходишь, Грейнджер? Или так и останешься торчать посреди дороги?       Она подняла взгляд и…черт возьми, Гермиона надеялась, что слухи о детях Пожирателей так и остались слухами. Но самое настоящее подтверждение сейчас маячило перед ней своей платиновой шевелюрой. С иголочки, красив, высок. Каким и был все это время. Даже в моменты битв маска аристократа не сползала с его бледной и змеиной кожи. — Какое тебе дело, Малфой, — фыркнула она, желая проскользнуть мимо и ни секунды не продолжать диалог с ним.       Он закатил глаза, пропуская ее прочь. Действительно, какое ему дело? Драко стряхнул несуществующую грязь со своего черного пиджака и посмотрел вслед удаляющейся девушке. Гермиона буквально уносилась прочь от него, настолько ей было противно. А он понимал ее реакцию. Понимал впечатления ровно всех, кто ехал в Хогвартс впервые, а кто увидит школу прежней, не в руинах.       Компанию ему в этом году составил Теодор Нотт. В мгновение ока получивший все состояние от почившего отца. Тот успел дождаться самого горького поцелуя в своей жизни. Дементор высосал всю душу до капли. И Тео заставили смотреть. Драко не был уверен, верит ли он теперь в адекватность друга. — Ты где застрял, дружище? — Тео раскинулся на диване, как на троне, озаряя купе своей дьявольской ухмылкой. — Неужто прибили тебя пара гриффиндорцев? — Кишка тонка, — фыркнул он, падая напротив. — Попалась только Грейнджер. — А, великая и золотая, всеми облизанная Грейнджер, — Тео усмехнулся, но что-то еще промелькнуло в его глазах. — Признаюсь, плевать мне на то, кто ее родители, когда она сама так хороша. Теперь замарашка желанна абсолютно везде. Интересно, не прочь ли она стать миссис Нотт после того, как мы закончим Хогвартс… — Нотт, — Драко усмехнулся, точно понимая, что друг лишился рассудка после всех пережитых событий. — Не хочу тебя расстраивать, но золотая девочка обещана рыжему ублюдку. Нотт театрально закатил глаза, расстраиваясь. — Что ждет нас там? — вдруг нарушил тишину Теодор. Драко сразу понял, что друг имел в виду. Как теперь встретит их Хогвартс, когда они собственными ногами почти год назад стояли на его руинах? Малфою стало дурно лишь от осознания. Он не готов платить за все свои ошибки, но уже начал. Смерть отца, арест матери и, вероятно, не самый теплый прием в школе. — Не уверен, что что-то хорошее, — задумчиво произнес Малфой, зачесывая назад волосы. — За каждым нашим чихом будут следить, Тео. А мы должны будем делать то, что от нас ждут. Мы должны пресмыкаться.