"Эх, почему солнце такое яркое?", — подумал обычный с виду школьник, пытаясь принять, то что настало воскресенье и завтра будет очередной понедельник. Яркие лучи солнца проходили сквозь окно, озаряя всю комнату искрящимся сиянием, сиянием снежинок, что танцевали у окна, медленно падая в сугроб. "Мороз и солнце; день чудесный! Еще ты дремлешь, друг прелестный! Это прям про меня" — усмехнувшись тихо пробормотал мальчик.
После долгих, мучительных десяти минут осознавания, что пора вставать и поиска своих огромных, как у Гарри Поттера, очков, парень решился встать и пойти умываться.
Пройдя в ванную комнату, в зеркале предстало до ужаса худое тело, на котором была одета пижама. Чуть выше, была не голова, а скворечник. Нельзя сказать, что волосы вызывали отвращение. Они были совершенно белые, длинные, иногда даже мягкие, но после сна они на первый взгляд были жестче металла и принимали позу Гималаев. Под всеми этими горами непроглядной работы укладки волос, находилось лицо — ровное, чистое, но бледное как снег на улице. И зовут этого мальчика Антон, Антон Петров.
"Сколько не гляди, а зубы сами себя не по чистят, да и волосы надо привести в порядок", — с такими мыслями белобрысый мальчик принялся принимать водные процедуры.
После принятия душа, Антон заметил, что в доме было до невозможности тихо. "Странно", — подумал Петров, но не придал этому значения, желудок своим недовольным урчанием постоянно сбивал с толку.
Спускаясь на кухню по деревянным ступенькам, которые скрипят при любом движении, Антон планировал сделать себе легкий утренний завтрак, состоящий из бутерброда и чая. Идя ниже, становилось все более зябко, появилась навязчивая идея, пойти лечь в уютную кровать, укрывшись толстым одеялом, но желудок, напоминая о голоде, протестовал против этой мысли.
Зайдя на кухню, Петров снова пробурчал что-то про холод и свет. "Надо срочно затопить печку", — уже мысленно сказал Антон. На цыпочках, словно балерина, мальчик пошел за дровами.
Найдя в маленькой пристройке дома нужное количество древесины, Петров вернулся на кухню. Подойдя к камину, Антон заметил какую-то бумажку. Положив дрова в топку в виде конуса, Петров решил посмотреть, что это за "послание".
"Антон не переживай, мы уехали в город, лечить Олю.
Мама"
"Давно пора", — сказал Антон, вспоминая, как Оля мучилась с болезнью. Как оказалось, до переезда в посёлок, Петрова подхватила Корь. И только в эту пятницу, болезнь показала себя во всей красе, не сдерживаясь атакуя и без того слабый организм.
"Так погрустили и хватит", — с такими мыслями Антон, найдя спички, разжег дрова. "Фух, наконец-то согреюсь", — тихо прошептал Петров. Решив, что просто сидеть, очень глупо, Мальчик набрал в чайник воды и поставил на плиту. Не дожидаясь кипения, Антон достал из холодильника колбасу, нашел хлеб в ящике и неумело все это порезал.
С головой окунувшись в свою чудо кулинарию, Петров и не заметил, как воздух на кухне согрелся. Потянувшись, Антон достал кружку и пакетик чая. Чайник уже во всю свистел и злился. Сняв с огня писклявый кипятильник, Петров быстро сделал чай, на отысканную тарелку положил кривые бутерброды, все это поставил на импровизированный поднос из разделочной доски, и пошел в комнату своей сестры. "Раз она уехала, то и комната свободна", — с такими мыслями Антон поднимался по лестнице. Подходя к комнате, Петров почуял как холодный воздух окутал его ноги. Не обратив на это внимание, Антон приоткрыл дверь и испытал шок, который не ощущал еще никогда при жизни. Окно разбито, в комнате куча сугробов, все стены в следах от когтей крупного хищника, диван порван, телевизор проткнутый насквозь... "Что это все такое?", — подумал белобрысый, открывая дверь полностью. Вдруг дверь резко слетает с петель и впечатывает Антона в стену. Запахло лесом, смешанным с гнилым мясом. "Теперь тебя никто не обидит" прорычал чей-то низкий голос, и этот голос был последним, что запомнил Петров, перед тем как потерять сознание.
Проснулся Антон только вечером. Голова болела и в глазах все плыло, но даже так без очков и с головокружением Петров заметил, что все было нормальным — окно целое, дверь на петлях и никаких следов, только кружка, разлитый чай, и неровно порезанный хлеб. Все бы хорошо, только колбасы не было, да подползя Антон почувствовал влагу на ковре, будто он не досох. "Что эта мать такое?...", — возникал логичный вопрос.
