Бездна боли и отчаяния

Полностью придя в себя, и найдя свои очки, Антон заметил колбасу, лежавшую чуть позади себя, понял, что ковер мокрый из-за раннее пролитого чая и осознал, что таблетки, которыми пичкает его мама, реально помогают. "Ну и галлюцинации, у меня", — вслух сказал Петров. "Тихо шифером шурша, едет крыша не спеша..." — чуть тише добавил позже. Быстро все убрав, Антон решил все-таки нормально поесть. Живот уже крутило и начинало тошнить. Найдя ненавистную кашу в холодильнике, Петров разогрел ее и с горем пополам съел. Чуть позже он принялся за уборку, хотя уборкой это не назовешь. Вымыть посуду, убрать последствие своих глюков, не такая уж и беда. Все это заняло не очень много времени и сил. Антон взглянул в окно. Темнота, до восхода ещё очень долго, и луна все ещё озаряет небо вместе со звездами ещё больше подчеркивая темный силуэт грозного леса, одним словом красота, красота пугающая, навевающая ужас, особенно после сегодняшнего бреда. Встряхнув головой, отгоняя страшный мысли, Антон решил, что больше не хочет рисковать, и найдя нужную таблетку, сразу ее проглотил не запивая. Потоки мыслей успокоились, воспоминания ушли на второй план, и пришло вдохновение. Решив не упускать такую возможность, Петров поднялся в свою комнату. В комнате он открыл ящик, достал собственный альбом, заточил карандаш. В голове всплыло утреннее переполох — тот рык, тот запах. Петров начал творить. Рука сама вырисовывала волка, тихо крадущегося за белым, маленьким, беззащитным, раненым зайцем. Рисуя лес, Антон невольно взглянул в окно. Полнолуние. Оно завораживает своей красотой и какой-то мистической темной аурой. Оно ослепляло всех своим нежным, мягким и холодным светом, освещая тёмные кроны деревьев могущественной тайги. Вздохнув Антон невольно вспомнил тот сон, а глаза моментально стали мокрыми.

3 недели назад

Они играли в лесу, бегали, веселились, смеялись, улыбались, он вместе с немного ненормальной, но веселой девочкой в маске лисы. Они улыбались друг другу, он своей живой искренней улыбкой и она своей звериной острой, но только фальшивой, искусственной. Но их счастье продлилось не долго. Пробегая все глубже, все дальше они вышли к нему, кошмару наяву — гаражу. Черный и страшный, темный и отталкивающий от себя какой-то собственной аурой и могильным холодом. Но это были еще цветочки, а вот плоды выползли из этого склепа уже через мгновение. Монстр, монстр с козлиной головой, похожей на сатану, а за этим исчадием ада начали выстраивать другие монстры, ростом и с него, и с лису. "Не бо-о-ойся нас де-е-етя, мы — твоя семья-я", — вдруг проблеял козёл. Ноги подкосились, глаза слезились из-за запаха, к горлу поступила рвота. В голове лишь крутилось: «Беги! Беги без оглядки, БЕГИ!» Но у него ничего не получалось, тело окаменело, а силы покинули. Было страшно, страшно до головокружения. Вдруг козел проблеял. Антон взглянул взгляд вверх, но наткнулся на пустоту. Ни козла, ни гаража, ни Алисы, все в миг исчезло, лишь ветер принес ему тихое и ласковое: "Прости, я правда не хотела..." Тело в мгновение расслабилось и упало в перед, Антон начал хватать воздух ртом, но стал ещё больше задыхаться. Единственный человек, которому он доверял, с кем ему было по-настоящему весело, тот, кому он полностью открылся предал его. Она просто сожгла его душу, приведя его на верную смерть и бросила. Антон прокашлялся протер лицо ладонью, убирая солёную влагу со щек. Идти домой совершенно не хотелось. Было лишь одно желание: лечь под дерево и долго умирать. "А ведь я верил, честно верил и доверял, а она..." — сквозь слезы промолвил Антон. Он лег на снег, содрогаясь рыданием, перед глазами все ещё стоял тот черт-козёл и его маленькая свита. Со временем он взял себе в руки и медленно, понуро поплелся домой, а там... А там как всегда на него было всем плевать. Родители ругались, орали друг на друга, запершись в своей комнате, забыв о сыне и похоже о дочери тоже. Оля же испугалась и спряталась в углу свой комнаты. Ей тоже было страшно, пусть она даже многого и не понимала. Она не заметила как зашёл в её комнату брат, тихо подходя к ней. Он приобнял сестру, та в свою очередь вцепился в его рубашку пряча лицо в груди, сильнее содрогаясь в рыдании. Антон не мог ей ничего сказать кроме того, и что не стоит плакать, он рядом и скоро все прекратится. Затем резкая тьма окутала Антона. И тут опять голос того козла: "Не бо-ойся". Испугавшись Петров резко вскочил и понял, что это был долгий и очень реалистичный кошмар.