Яростное пламя жизни.

Густаву был отвратителен местный климат и он проклинал тот день, когда его сослали в эту дыру – Южную Америку. Слишком амбициозным «мальцом» он был в глазах «старших», что именовали себя Князьями и состояли в Совете Высших – правящем органе власти, руководящем «жизнью» всех вампиров. Невозможно угадать потенциал будущего птенца и лишь после обращения, спустя несколько десятков лет, можно хоть что-то предполагать по поводу дальнейшей судьбы вампира и его перспективах. Будет ли он обладать могуществом, которое позволит встать вровень с Высшими или же его уделом является участь прозябать на уровне сил только что обращённого птенца. Густаву же в этом плане повезло. Всего за пятьдесят лет он смог достичь силы, благодаря наличию которой мог если и не на равных потягаться с древними кровососами, что уже много веков скрываются от солнца, то хотя бы дать им достойный бой и сбежать – был в состоянии. И естественно, что это очень многим пришлось не нраву во властных кругах, отчего условия нежизни Густава тут же переменились с хороших, на отвратительные. Будучи в подчинённом положении, когда нет сил сопротивляться решению «старших и мудрых», ему стали поручать самые безнадёжные задания, в надежде, что он сдохнет на этапе их выполнения. Так-то он легко мог перебороть давление воли патриархов, но отказ повиноваться и исполнять однозначный приказ сделало бы из него ренегата и поставило под угрозу само его существование. Как бы Патриархам не хотелось, но удавить в зародыше потенциально превосходящего их в будущем вампира, лёгким и простым способом, посредством приказа к устранению, было невозможно. Влияние и власть Совета Высших не являлись абсолютом в вампирском сообществе. И если молодые птенцы не имели возможности к сопротивлению, их суть принуждала к подчинению и преклонению перед «старшим», то уже среднее звено, коих было немало, находящееся всего в паре шагов от статуса быть признанными Князьями, могло взбрыкнуть и разразилась бы смута, узнай они о том, что Патриархи превентивно выбивают сильнейших из них и всё это ради того, чтобы не плодить себе конкурентов за место в Совете. Так-то ведь любой вампир может оспорить право патриархов заседать в Совете, вызвав на смертельную дуэль. Густав же, будучи не сильно сведущим и разбирающимся в высокой политике и нравах царящих в верхах вампирского общества, больше похожего на банку с пауками, имел глупость не скрывать собственного прогресса перед своим «родителем» – вампиром, что обратил его в начале прошлого века, сделав своим птенцом. Альберт, а именно так звали патриарха гнезда и «отца» Густава, был личностью эксцентричной, производящим впечатления разумного не от мира сего и далёкого от интриг, но это являлось всего лишь ширмой для дураков – маской, за которой скрывалась личность психопата и кровавого маньяка, но с очень тонким, прямо-таки с звериным чутьём на грозящие ему лично неприятности. И благодаря этой своей отличительной способности существование Альберта ещё не было прервано. Огромной количество раз на него совершались покушения, но ему всегда удавалось выскользнуть из смертельных ловушек и помогала ему в этом его интуиция. Она-то и нашептала патриарху необходимость скорейшего избавления от Густава, если конечно Альберт не хочет однажды закончить свою «нежизнь» в пасти своего птенца, став для того очередной ступенькой на пути к силе и могуществу. Но так как к тому времени Густав уже был на слуху среди вампиров Орландо, где обреталось гнездо Альберта, незаметно устранить его не представлялось возможным. Но что-то ведь делать с этим было нужно? Тогда-то Альберт и решил «повысить» своего подопечного, вроде как приблизив того к себе и сделав Густава личным порученцем и ликвидатором. Пятнадцать лет Густав мотылялся по всей Америке, выполняя самые опасные задания. Не имея возможности самостоятельно убить Густава, Альбер стал посылать своего протеже на самые безнадёжные миссии. Но к его огромному сожалению и разочарованию, Густав со всем этим справлялся, отчего заимел множество почитателей в среде таких же вампиров–середнячков. На его счету уже было больше сотни лично убитых охотников на вампиров и это заставило уже сильно обеспокоиться не только Альберта, но и других патриархов, дрожащих за своё место в Совете. А когда это случилось, Князьями единогласно было принято решение отправить больно прыткого и «живучего» вампира, который всё никак окончательно не упокоится, в Колумбию, в качестве куратора над очередным проектом Вашингтона по дестабилизации обстановки в Южной Америке, где сейчас ЦРУ вовсю насаждала свою власть. Патриархи, когда отправляя молодого да раннего за панамский канал, были уверены, что совсем скоро Густав сложит там свою голову. Всё-таки именно в Южной Америки находилось наивысшее сосредоточение охотников на вампиров. Да только надеждам и чаяниям Князей было не суждено исполниться. Даже в казалось бы в безвыходной ситуации, когда кругом одни враги, Густаву удалось не только выжить, но и совершить практически невозможное. Не смотря на то, что отправили его в Колумбию в составе очень ограниченного контингента специалистов, которые также и по качеству были не особо-то выдающимися профессионалами, а если ещё прибавить к этому хреновое снабжение, которое было необходимо как воздух, Густав каким-то образом вопреки и к удивлению Совета всё-таки сумел выполнить поставленную перед ним задачу. Ему было невероятно сложно действовать с постоянной оглядкой и опаской, что его шаги могут привлечь внимание охотников, но он справился. Его стараниями в 1966 году в Колумбии случилась революция, после которой во главе государства встали люди, находящиеся у него на коротком поводке, и которые по его указке делали свою страну рассадником криминала. Всего за каких-то четыре неполных десятилетия Густав стал самым обеспеченным вампиром, у кого в оперативном резерве было полсотни миллиардов долларов, а также больше восьми тысяч верных лично ему вампиров. И таким образом Густав стал весомой величиной во внутренней иерархи вампиров, лишь номинально оставаясь под властью Совета. Совет Высших совершил большую ошибку, о которой уже было поздно сожалеть, когда отправил в Южную Америке проблемного вампира, что несмотря на все вставляемые ему палки в колёса, умудрился в полной мере реализовать свои непомерные амбиции. Оказавшись в автономном плавании, сам на сам с имеющимися перед ним проблемами стоящими на пути к поставленной Князьями цели, Густав не оплошал и очень споро приобрёл знания и навыки умелого администратора, чтобы воплотить в жизнь свою мечту. В отличии от распространенного порядка в среде других вампирских гнёзд, в своём собственном он устроил всё совершенно иначе. Выстроил четкую и жёсткую иерархию, но без давления на среднее звено и перегибов, а наоборот, создал условия, в которых перспективные вампиры, умеющие думать и делать свою работу хорошо, быстро продвигались по служебной лестнице. Он не душил амбиции своих подчинённых, считающих, что они переросли свою должность и желающих проявить себя, а также доказать себе лично и окружающим, что могут достичь гораздо большего. Хотите выпорхнуть из гнезда? Да ради Кровавого Бога! В Южной Америке считай не паханное поле для таких как Вы. Дерзайте, молодежь! Таким нехитрым образом Густаву удалось избежать кризиса власти в отдельно взятой Колумбии, отдавать которую кому-либо он был не намерен. Горячие и резкие, коих Густав щедрой рукой обеспечивал всем потребным в эскалации ситуации в Южной Америке, не прекращали терзать охотников в попытке урвать себе собственный надел на континенте, где их власть будет, хе-хе, единоличной. И у кое-кого это даже получилось. Никарагуа, Коста-Рика, Эквадор, Панама и Венесуэла уже пали под пятой кровососов, но на этом успехе продвижение власти вампиров дальше, на север континента, застопорилось. Границы Бразилии и Перу превратились в линию непрекращающегося огня, где чуть ли не ежедневно происходили стычки охотников и вампиров. И ни те, ни другие даже не думали прекращать боевых действий. Вампиры были нацелены на расширение своих охотничьих угодий, охотники же хотели лишь одного, полного истребления нежити и освобождения Южноамериканских стран от власти кровососов. Впрочем, интерес вампиров в продвижении на север заключался не только в желании расширить свою кормовую базу. Присутствовало там кое-что ещё, но известно об этом было лишь Густаву и ограниченному числу самых доверенных вампиров из гнезда. Да и то, последние знали лишь о личном интересе своего главы к этому делу, не более. Двадцать пять лет тому назад, одна из разведывательных групп вампиров, что искала новые пути проникновения через границу Колумбии в Бразилию, на своём пути повстречалась с неизвестными существами, что смогли дать достойный отпор гвардии Густава, в составе которой присутствовали исключительно старые кровососы, а далеко не молодые птенчики. Из пятнадцати вампиров, кому не повезло столкнуться с антропоморфными ягуарами выжило всего пятеро, тогда как противостояло им лишь трое неизвестных науке особей. Убить же ягуаров удалось благодаря применению холодного оружия, тогда как ни штурмовая винтовка АР-15, ни пистолет Sig Sauer P365, коими были снаряжены вампиры, никакого урона противнику нанести не смогли. Попадание из огнестрельного оружия в цель, которую не так-то просто было подловить, имело лишь временный, останавливающий эффект. В общем, тварям сильно повезло, что среди них присутствовало два мастера в обращении с холодным оружием, взявших с собой в рейд сабли сделанные из очень прочного сплава. После того, как бой завершился, оставшимся в «живых» вампирам было очевидно, что продолжать экспедицию уже бессмысленно. Схватка с ягуарами вышла больно жаркой. Потеря двух третьих от изначального состава группы, а также сократившееся на половину количество боеприпасов не оставляло вампирам другого выбора, кроме как возвращаться обратно в Колумбию несолоно хлебнувши. Но чтобы хоть как-то оправдаться перед своим руководством, они подобрали тела двух убитых неизвестных существ и третьего, находящегося на последнем издыхании. Естественно, что обнаружение неизвестного науке вида антропоморфных существ вызвало некоторый ажиотаж и небольшой переполох среди вампиров. Мутанты и прочие результаты экспериментов, что могут выглядеть непривычно в силу своих индивидуальных особенностей, так сказать, дело уже привычные для безумного мира Марвел. А вот с антропоморфными ягуарами уже всё несколько иначе. Такое открытие даже для вампиров было удивительным событием. Так что само собой разумеющееся, что Густав не мог оставить подобное без внимания, решив лично глянуть на единственного выжившего ягуара, которого смогли доставить живьём из джунглей Амазонки к нему в резиденцию расположенную в пригороде Боготы. Пленник был сильно изувечен. Братья-близнецы вампиры, что сумели его обезвредить в момент своего первого знакомства с «оборотнями», отсекли человеку-ягуару обе ноги и правую руку по плечевой сустав. К слову, именно из-за полученных травм бедолаге в пылу боя «повезло» избежать немедленной смерти. Даже вампиры, славящиеся невероятной регенерацией, которая способна отращивать конечности, не ожидали, что их противник со столь серьёзными ранами окажется способен выкарабкаться и избежать встречи с костлявой. В общем, когда бой с ягуарами завершился, удивлению вампиров оставшихся в живых не было предела. Первый выведенный из строя ягуар оказался всё ещё жив и не истёк кровью. Культи ног у ягуара к тому моменту уже зарубцевались, как впрочем и бывшая на месте правой руки широкая рана. Возвращаясь же к Густаву и его знакомству с представителем неизвестным вида существ, то оно не задалось с самого начала. Будучи уверенным в собственных силах, он посчитал неуместным и компрометирующим действием разглядывать вынесенную из джунглей особь сквозь решётки камеры, в которой содержалась «зверушка». Хоть Густав и старался окружать себя лишь преданными и надёжными вампирами, но даже им не стоило давать повода к сомнению в его собственной силе и могуществе, дающим право повелевать. И по этой причине, не желая показаться слабым и неуверенным в себе Главой, он приказал отворить вход в камеру заключения, куда без опаски смело вошёл и чуть было сразу же не подох. Ягуар был прикован к стене за единственную оставшуюся в целостности конечность. И когда он понял, что к нему в камеру собираются войти, то прокусил себе язык и незаметно для наблюдателей сплюнул изрядное количество крови на своё запястье, после чего стал дожидаться долгожданного гостя. Вошедший в камеру Густав не скрывал своего любопытства, став с интересом рассматривать невиданную зверушку. Вот только подходить к ней близко было не лучшей идеей. Стоило только вампиру приблизиться к пленнику на расстояние вытянутой руки, как ягуар дёрнув на себя изо всех сил руку, чтобы таким образом, пусть и сильно повредив кисть, высвободиться из кандалов, дабы незамедлительно наброситься на ненавистного тюремщика. События в камере разворачивались молниеносно, по крайней мере охрана не успела среагировать должным образом на угрозу своему господину. Впрочем, это и не понадобилось. Слава Густава как самого успешного в обеих Америках истребителя охотников на вампиров возникла не на пустом месте. С трудом и усилиями, но он избежал когтей ягуара нацеленных ему в грудь, а также не подставил свою шею под его клыки. Единственное, что могло бы омрачить настроение Густава, так это заляпанный кровью дорогой костюм и лицо. Перед своим броском на вампира, антропоморфный ягуар выплюнул в лицо Густаву кровь, что успела натечь из раны в прокушенном языке и скопиться в полости рта. Этот-то момент и стал поворотным для всей популяции антропоморфных ягуар, ведь не случись его и у Густава не возник бы недюжий интерес к этим существам, таящимся ото всех в джунглях Амазонки. С того самого дня глава всех вампиров Южной Америки стал одержим идеей заполучить в свои руки как можно больше людей-ягуаров, а причиной тому их кровь. В культуре и традициях вампирского общества, чья история насчитывает десятки тысяч лет, с издавна считается последним делом пить чью-то кровь, кроме человеческой. Исключением является кровь другого вампира, да и то не каждого. Вампиру имеет смысл пить кровь собрата если тот хотя бы одного с ним уровня сил. Тогда с этого будет хоть какой-то прок и польза. До сих пор распространена практика, когда из необходимости отблагодарить кого-то из отличившихся птенцов, патриарх позволяет тому вкусить свою кровь. Употребление же в пищу крови других существ считается чем-то вроде извращения и уничижительным честь и достоинство поступком. В стародавние времена, когда вампиров на Земле было гораздо меньше, а при каждом людском племени присутствовали одарённые (шаманы, колдуны, маги, мутанты), человеческая кровь являлась великой ценностью. Попробуй добыть её, когда все люди у друг друга в племени на виду и ничего хорошего от посторонних со стороны они не ждут, тем более от ночных визитёров. В таких условиях каждая успешная охота детей ночи считалась большой удачей и радостью, да только полакомиться человеческой кровью выпадало лишь сильнейшим в стае. Остальным же, кому не перепало от щедрот главы гнезда, приходилось довольствоваться кровью животных, которая и годилась лишь на то, чтобы не сдохнуть. Оттуда-то и растут ноги неприятия вампиров питаться нечеловеческой кровью, что лишь на время способна притупить голод. Впрочем, такая убеждённость присутствует исключительно среди непосвящённых в истинное положение вещей вампиров. Зато всем Патриархам и ограниченному кругу приближенных к ним вампиров было доподлинно известно, что употребление в пищу крови могущественных существ и представителей иных видов не только не возбраняется, а наоборот, приветствуется, ведь таким образом можно совершить качественный скачок в собственных силах. Кровь мифических чудовищ на вроде драконов, фениксов, демонов, тех же асов, йотунов или ванов производит самый благотворный эффект на вампиров. Вот только в современном мире это столь несусветная редкость, что даже действующим патриархам, князьям состоящим в Совете Высших не доводилось ни разу вкушать столь желанную амброзию. Возвращаясь же к Густаву и тому небольшому количество крови «ягуара», попавшей к нему в рот и которую он без участия разума и предубеждений сглотнул, поддавшись инстинктам, то эта досадная, при других прочих, случайность, произвела на кровососа неизгладимый эффект. Вампирская природа главы всех кровососов Южной Америке взяла вверх над сознанием Густава, провоцируя того к самым решительным действиям. В тот миг для него центром вселенной и небывалого притяжения стал «ягуар», чью кровь он всем своим естеством хотел поглотить всю без остатка. Ему уже было совершено не важно, как подчинённые могут отреагировать на порыв своего господина. Стремительный рывок, словно росчерк меча, и разинутая пасть Густава, с острым частоколом клыков, впилась со спины в шею «оборотня». Такой эйфории и удовольствия Густаву ещё никогда не доводилось испытывать! Даже в свой первый раз, когда он молодым птенцом впервые отведал человеческую кровь, а его накрыло неземным наслаждением, даже приблизительно рядом не стояло с тем, что он ощущал в этот момент. Его мерзкая суть паразитирующей на теле человечества твари трепетала от счастья и восторга, поскуливая и попискивая в экстазе, словно бы он был оголодавшим, слепым щенком, впервые дорвавшимся до мамкиной сиськи. Впрочем, длилось это наваждение у Густава сравнительно недолго и уже через каких-то несколько минут с момента окончания трапезы, по причине полного обезвоживания «оборотня», к нему возвратилась трезвость рассудка и он оказался способен к мыслительному процессу. И первое, что пришло к Густаву на ум, это не беспокойство о собственном моральном облике перед подчинёнными, что стали свидетелями его потери контроля над собой, а недопустимость разглашения информации о существовании антропоморфных ягуаров на сторону. В свете только что случившегося, он отчётливо осознал, что ни в коем случае нельзя допускать утечки данных сведений к патриархам окопавшихся на большой земле. Сила, что переполняла в тот момент Густава и вязкой патокой растекаясь по его телу, позволила ему за одно мгновение совершить качественный скачок вперёд по иерархической лестнице. Кровь всего одного искалеченного человека-ягуара сделала из него полноценного Князя! И не по социальному ранжиру, так-то он уже пятьдесят лет стоит во главе огромного числа вампиров и можно сказать единолично ими распоряжается, а по праву наличия потребных к признанию его Высшим сил. А ведь драный кот, чью силу он поглотил и которая дала ему возможность к расовой эволюции, был далеко не в лучшей своей кондиции. Отсутствующие ноги и рука сделали ягуара намного менее питательным, ведь крови-то в нём было гораздо меньше, в сравнении с предписанным тому природой количеством. И с того злополучного дня для маленького, дикого и неконтактного племени, живущего в джунглях Амазонки, наступили тёмные времена. Люди-ягуары стали навязчивой идеей фикс и целью Густава, возжелавшего их поработить всех скопом. Кровяные фермы уже имели место быть в США. Патриархи и их свора приближённых уже давно как прекратили напрямую взаимодействовать с людьми, ведь с развитием технологий нужда в этом полностью отпала. Кровь в донорских пакетах была ими намного предпочтительней, нежели мысль лакать ту напрямую из доноров. Если уж большинство старожилов рода людского, с каждым новым прожитым годом постепенно, но непреклонно черствеют, начинают брюзжать по поводу и без, в общем, характером становятся невыносимыми, то в отношении вампирского племени это справедливо втройне. Если по «молодости» в вампирах всё кипит, эмоции, которые хоть и в негативном ключе, но небывало яркие и провоцируют к постоянной активности, а охотничий азарт несёт в ночь на поиски новой жертвы, то разменявший уже несколько веков кровосос отличается пассивностью и косностью мышления. Маятник эмоциональных качелей к тому времени затухает, а раскачать их вновь может только следующая эволюция, которая без поглощения крови могущественных существ практически недостижима. Об этом Густаву пока ещё не было известно. Во-первых, ещё не разменял свой первый век нежизни, чтобы на личном опыте заметить затухания яркости собственных эмоций и жажды к постоянной активности и действию. А во-вторых, находясь на плохом счету у Совета Высших, ему вряд ли когда-нибудь будет доступна данная информация о проблемах, что поджидают вампиров в «преклонном» возрасте, а также то, что для дальнейшего роста требуется сильная кровь. Впрочем, о последнем он узнал уже самостоятельно и на лично опыте, но теперь его снедало изнутри чувство беспокойства напрямую связанное с тем, что он не успеет добраться до заветной цели до того, как о существовании людей-ягуаров станет известно Совету. Уже тридцать лет он безуспешно пытается выйти на след скрывающегося в джунглях Амазонки племени и сколько времени это ещё займёт было неясно. — Этого недостаточно. – Оборвал Густав своего помощника, что отчитывался ему по поводу очередного провального рейда в джунгли. – Даю тебе полгода на то, чтобы привлечь всех свободных вампиров находящихся в моём распоряжении и кого можно оторвать от дел сроком на месяц без ущерба остальным нашим делам. Полумеры не принесли никаких результатов. Мы лишь теряем бойцов в джунглях и нам даже неизвестно, кто тому виной. Ягуары или охотники. На вскидку и по приблизительной оценке, каким резервом мы располагаем? Сколько вампиров сможем собрать, если некритично оголим свои тылы? Густав чувствовал, что долго так продолжаться не может. Ему и без того всё это время несказанно везло, что Совету Высших было не до него. И отдельное спасибо стоит сказать за это Блэйду. Что там произошло пять лет назад, в деталях известно не было. Его отлучка в Южную Америку, которую Густав уже больше сорока лет не покидал, в значительной степени ограничила его оперативные возможности и связи в Штатах. За время его отсутствия там многое переменилось. Большинство тех вампиров, с кем он когда-то был в неплохих отношениях и кто имел определенный вес в вампирском сообществе, оказались убиты, либо бесследно пропали. И можно было только гадать, кто тому был виной. Патриархи или же охотники. В общем, о происходящем в США, в высших эшелонах власти вампиров, Густав получал сведения либо через непроверенных информаторов, либо по официальной линии от своего куратора в Совете Высших, в следствии чего о том, что Блэйд в 99-м уничтожил всех патриархов состоящих в Совете Высших, он узнал лишь спустя месяц после случившегося. Но не успел он обрадоваться этому известию, как откуда ни возьмись объявились никому неизвестные древние вампиры, что очень шустро и оперативно навели порядок в их обществе. И новые Князья оказались не чета предыдущим. Эти мастодонты железной рукой привели к повиновению всех бунтарей, решивших, что теперь им никто не указ и они сами себе хозяева. — Так сразу ответить затрудняюсь, но если очень приблизительно, то думаю тысячи четыре головорезов наберётся. Ответил Хорхе, преданно глядя на своего господина. Густав услышав эту цифру, еле удержался от того, чтобы не поморщиться. И хоть ответ был вполне ожидаемым, но менее неприятным он от этого не стал. Откуда ж взяться большему числу, если вот уже тридцать лет они несут постоянные потери в попытке расширить границы своего влияния на континенте? Его стараниями Южная Америка превратилась в настоящую домну, в которой сгорают маргиналы и наемники, стекающиеся сюда со всего мира. Это только может показаться, что пополнение собственных резервов для вампиров дело плёвое. Мол, бери, да обращай в себе подобных любого встречного. Но только на кой ему бывший крестьянин или простой горожанин в слугах, если он не обладает хоть сколько-то полезными и потребными сейчас навыками? Ему нужны вампиры, которые умеют сражаться в составе крупных войсковых соединений и для кого джунгли дом родной! — Даю тебе полный карт-бланш и неограниченный доступ к деньгам, чтобы ты довёл количество боевиков хотя бы до пяти тысяч. Разрешаю нанимать всех, до кого дотянешься. ЧВК, свободных наёмников. На секретность можно наплевать. Может быть не сегодня, ни завтра, но со дня на день Совет Высших возьмётся за него. Слишком много власти оказалось сосредоточенно в его руках, что, определённо, не по нраву патриархам. А судя по тому, как они резво навели порядок в Штатах, с ним они миндальничать тоже не будут. Нужно как можно быстрее обзавестись собственным могуществом, основывающемся на личной силе, а не на количестве вампиров в подчинении. *** 28 мая 2003 года. Поместье сеньора Траба. *** — Здравствуй, Брюс. Вывел меня из полудрёмы голос Хавьера Траба, известного в научной среде под фамилией Суарез. — Как погляжу, Вы уже полностью освоились у меня на фазенде. Оглядел он мой уголок, который я организовал себе в глуши дикорастущего парка находящегося на территории его поместья. — Добрый день, Хавьер. А по поводу «освоился», – Обвёл взглядом шезлонг, столик, переносной мини-холодильник и пляжный зонтик, прикрывающий всё это благолепие от палящего солнца, – так ведь сами мне предложили чувствовать себя здесь как дома. Никто за язык Вас не тянул. А пока я отвечал главе ордена охотников на вампиров, оный искал себе место, куда можно было бы умостить своё седалище. Но не найдя ничего подходящего, остался стоять. — Садитесь на холодильник, он прочный и спокойно выдержит ваш вес. — Хм... – Стало мне ответом, но моему предложению всё же последовали. Только перед тем как сесть, Хавьер в него заглянул в поисках чего-нибудь прохладительного. — Вы не типичный американец, мистер Кренслер. – Вскрываю металлическую банку местного лимонада InkaCola. — Вполне возможно... Отвечать долгими и развернутыми фразами мне было лень. Жара стояла несусветная и шевелить больше необходимого языком, который и ворочался-то с трудом, совершенно не хотелось. — Когда заглядывал в ваш холодильник, то рассчитывал отыскать в нём баночку пива, ну или на крайний случай хотя бы Кока-Колы, но ни того, ни другого там не обнаружил. Ни в одной из своих жизней не был любителем пива и колы. В качестве прохладительных напитков, будучи в теле Ильи, отдавал своё предпочтение грушевому лимонаду, либо тархуну. А на счёт алкоголя, то если и пил его, что случалось крайне редко, то это всегда были крепкие дистилляты. Что касается Брюса, так он и вовсе был стопроцентным зожником. — Вы ко мне по делу или просто так заглянули? Как только мне собрали запрашиваемую мною лабораторию, а произошло это событие четыре месяца тому назад, я с тех пор практически безвылазно, с редкими отлучками по естественным надобностям (еда и сон), ни на что другое не отвлекаясь, был занят изучением ДНК Гуттины и её собратьев. Со всеми детками-ягуарами, что оказались на попечении ордена, я уже повстречался и дочка Хавьера среди них оказалась единственной представительницей женского пола. — По делу. Я уже ознакомился с вашей выкладкой анализа ДНК «оборотней», но хотелось бы вживую Вас послушать по поводу того, что Вы сами на счёт всего этого думаете? Последние пару месяцев Хавьер в своём собственном поместье не появлялся. Отлучался куда-то по делам ордена. — Ну.... когда-то они определённо были обычными людьми. Мутация же, что сделала из простых южноамериканских индейцев причудливых зверолюдов, произошла примерно около тысячи их поколений тому назад. Приблизительно сто тысяч лет минуло с того необычайного события. Почему столько? Так я учитывал возраст, до которого они могут дожить, а это где-то два – три века. Из чего следует одно их поколение можно считать за один век. Касаемо причины мутации, то кроется она в контакте отдельно взятого племени индейцев (предков «ягуаров») с внеземным металлом. Точнее с металлами, так как в атомарном составе «оборотней» мною выявлено три неизвестных человечеству элемента. А больше мне и рассказывать-то нечего. Все остальные данные и выводы из полученных мною результатов диагностики людей-ягуаров и анализа их ДНК находились в папке, с которой сеньор Траба, с его же слов, уже ознакомился. На счёт мутации и её происхождения речь завёл лишь потому, что напрямую этого сказано в моей выкладке не было. Впрочем, дойти до этого своим умом из уже имеющегося на руках не представляло труда. — Значит в Перу Вас больше ничего не держит? Насколько я понимаю, всё что было можно узнать из анализа образцов ДНК Гуттины Вами уже выяснено и изложено? Это что? Досада в голосе? Как интересно... — Да. Всё что было можно выяснить по «ягуарам» с имеющимся уровнем развития технологий и науки, я выяснил. А на счёт того, что в Перу мне больше делать нечего, то Вы не совсем правы. У меня имеются причины здесь задержаться, ведь к выполнению основной цели своего приезда сюда я ещё даже не приступал. О как! Хавьер прямо-таки воспрял. Стоило ему только услышать, что я не собираюсь немедленно уезжать обратно в Штаты, как его настроение вновь стало хорошим и поползло вверх. — Хм... Если не секрет, то что это? Может быть нужна моя помощь? Освежившись глотком лимонада, я честно ответил сеньору Траба. — Мне нужны деньги, Хавьер. Много денег. И я уже даже знаю, где их можно найти. Собираюсь ограбить наркокартель Хорхе Мендоса. — В одиночку? — Да. И поверь, сделать это мне будет не сложно. Если же что и вызывает у меня затруднение, так это не вопрос, непосредственно, самого отъёма денег, а способ их транспортировки и дальнейшая легализация. Теперь я уже мог с уверенностью делать подобные заявления, ведь знал о себе сейчас на порядок больше, нежели до своего приезда в Перу. В лаборатории-то я не только ДНК «оборотней» изучал. Себя тоже исследовал.