«— A где же люди? — вновь заговорил наконец Маленький принц. — В пустыне все-таки одиноко… — Среди людей тоже одиноко, — заметила змея». © Антуан де Сент-Экзюпери; «Маленький принц»
***
Дориана не заметила, как это случилось. Всё чаще она проводила время в классе не с Уной, а с Мартином. Всё чаще она думала о нём, после каждого диалога с ним анализировала каждое его слово. Постепенно девчонка стала представлять будущие их разговоры и даже прогулки, которых ещё не было. Она не поняла, как это случилось, но в конечном итоге мелкая симпатия превратилась в крепкую привязанность, а из привязанности переросла во влюблённость. С Мартином она была собой, как и всегда, но что-то ещё манило к нему. Она ощущала себя особенно. Ей хотелось быть с ним нежной и хрупкой, женственной и робкой. А кроме того её душа чувствовала, что они будто бы знали друг друга всегда. И если другие жизни были, то они с ним виделись в других жизнях однозначно. Первая четверть кончилась. Октябрь сменился ноябрём. Но в школу дети во второй четверти не пошли. Учебные заведения снова оказались на карантине. Дори это, само собой, огорчило. Это означало, что она не увидит Мартина. Если с Уной и Меган она без проблем могла пойти и погулять, то Марти так легко и просто она позвать была не в силах — слишком стеснялась. И как бы она не хотела это сделать, она старалась одёргивать себя от этой задумки. Впрочем, связь они друг с другом держали и изредка списывались. Мартин завёл диалог с Дори по WhatsApp первый. Они просили друг у друга конспекты и иногда помощь с домашним заданием (обычно Мартин). Но ни тот, ни другой через чур сильно смущались, чтоб позвать куда-то на прогулку. Зато Дориана виделась с Меган, Уной и изредка с Саней. С каждым из них девушка успела поделиться тем, что в ней пробудилась юная любовь. Саня (ожидаемо) опешил и одновременно порадовался за приятельницу, но вместе с тем обрушил на Дори поток дружеских шуток из серии: «А как же я? На кого ты меня кинула, а?» Дориана с сердечной теплотой и свойственной ей актёрской игрой поддержала шутки Саши, дополнив их своими собственными. Уна, услышав о возникшей симпатии у Дори к Мартину, моментально принялась сватать Дориану с «парнем, сумевшим её покорить» по полной программе. В её фантазиях включилась телепередача «Давай поженимся», и она не думала останавливаться, из-за чего периодически Дориана жалела, что поделилась с ней своим девичьим секретом. Но слишком далеко дело не заходило. Всё кончалось воображаемым «застольем и выпивкой». Стоит сказать, что особенно часто Дори гуляла с Меган. Они ведь лучшие подруги! А значит, они обязаны видеться как можно чаще (по возможности). Верно? Меган отнеслась к влюблённости Дорианы с радостью и пониманием, но также, как и Уна, не забывала подкладывать её, как только представлялся случай. Помимо этого Меган постоянно и весьма громко повторяла: «Я БУДУ КРЁСТНОЙ! ЮХУ!» Могла появиться и другая реплика: «Ну, Дори, ты вкрашилась по полной!» Перед Новым годом Меган и Дориана вновь встретились на прогулке. Обнявшись, девочки обменялись праздничными подарками и, взяв друг дружку под руку, отправились по улицам своего района, которые сами за себя говорили о наступающем празднике. Пушистые белые хлопья снега кружились в вальсе на ветру, опускались вниз на дороги и укрывали тропинки сверкающим покрывалом. Временами встречались торговые «островки» с живыми елями. Витрины магазинов и кафе хвастались своими новогодними нарядами, и каждый был краше другого. На аллеях тоже всюду встречались украшения и гирлянды, а вместе с ними и огромные красавицы-ёлки. Меган что-то без умолку рассказывала о том, как её недавно очень сильно оскорбил друг. Дориана, склонная к выражению всех эмоций, то закрывала рот рукой в ужасе, то ахала от возмущения, то цокала языком в неверии, что этот человек оказался способен на такое. — А я ему и говорю, что он оборзел в конец, — делилась своей историей Меган, держась под ручку за Дориану. — Нет, ну, это уже наглость стоять в моём подъезде с друзьяшками и поджидать там! Что за дерзость?! — Совсем мальчик берега попутал, — покачала головой Дори. — Скажи ему, что пока он не станет хотя бы Драко Малфоем, то ему не видать твой благосклонности. — Не, Драко Малфоя мне не надо! — засмеялась Меган. — Пусть сразу становится моим Томми… Иных вариантов нет. — Не знаю, почему тебе нравится так Реддл, — призадумалась Дориана. — Он же и есть Волан-де-Морт. Да, его жаль. Жаль, что его судьба так печально сложилась, но всё же он творил ужасные вещи, если серьёзно браться за тему. Своеобразный геноцид среди волшебников. — По сути да, — согласилась с подругой Меган. — Но Том до чёртиков хорош! Мне нравятся парни с тёмными вьющимися волосами. — Если так посмотреть, то тебе не столько нравится Том Реддл, — ухмыльнулась Дори, — сколько актёр, исполнивший его роль. — Возможно, я этого не отрицаю. Но вот… Почему тебе Северус нравится? Неужели не из-за внешности? — Не, внешность меня не особо интересует, хм… — Дориана приложила пальцы к подбородку, размышляя. — Да и книжный Снейп не очень. Меня скорее привлекает его преданность и его сила духа. Серьёзно! Я не считаю, что он хороший, поскольку его отношение к Гарри так или иначе ужасно. Но хоть у плохих поступков нет оправданий, у них всегда есть причины: Джеймс Поттер поступил с Северусом чудовищно. Гарри в книге жалел Снейпа очень сильно ведь, и ему было противно, что его отец и крёстный были такими, и он даже на Сириуса из-за этого накинулся, тип давай разбираться, что это за дела, почему ему говорили, что его отец Великий и Хороший! А вот один человек, не буду говорить кто, жёстко топит за Мародёров и ненавидит Снейпа до дрожи. Я понимаю, что Северус не Святой и тоже ещё та сволочь, он неправильно поступал по отношению к Гарри, видя в нём оболочку его отца, но мародёров любить и возвышать к лику божьим тоже не очень. Ладно, Римус ещё милашка. Петтигрю понятно, что никто не любит, поскольку он крыса во всех смыслах. Но Джеймс?! Ладно, даже Сириус! Но, простите, Джеймс?! У меня нет слов. Он так по-свински поступал, так низко, как настоящий монстр. Это отвратительно! А Северус это пережил и нёс с собой не только это клеймо, но и клеймо двойного агента, которое ещё больше на него давило. И при при всём этом он продолжал любить Лили вопреки всему! Я его холодном чёрством сердце нашлось место для самого светлого чувства на свете! — Ладно-ладно, убедила! — отмахнулась Меган, смеясь. — Больше вопросов нет. Кстати, когда новая глава? Я предыдущую уже прошло! — Ох-хо-хо, мой верный читатель! — иронично откликнулась на это Дориана. — Сегодня ровно в двенадцать абзац превратится в главу, а мой мозг в пюрешку! — Дори, ну я ж волнуюсь… — вздохнула подруга. — Зачем ты так себя изводишь? Поспала бы хоть. — Извожу? Я этим живу! — радостно и гордо заявила Дори. — И пусть у меня только три читателя и написано лишь две книги из семи, я всё равно люблю своё дело, поэтому ради него готова отказаться и от сна, и от еды. Правда, ненадолго, поскольку пожрать — это всё-таки любимое. — Ой, вот же не угомонная, — закатив глаза, вздохнула Меган. — Пришибленная! — Вся в тебя, заюш! — хихикнула Дориана. — И знай, я горжусь тем, что я пришибленная. — Ха-ха, хорошо, что ты меня не считаешь адекватной, — Меган хитро прищурилась, — не то я бы решила, что тебе от любви голову снесло окончательно! — Ну, это нельзя ещё называть любовью, Меган… Так, влюблённость. — Господи, Дори, как ты можешь говорить об этом так спокойно?! — подруга совершенно не понимала Дорианы. — А если ты однолюбка? — С моим уровнем верности, может быть, — отозвалась та, — но маловероятно. В конце концов мы не знаем, что ждёт нас завтра и даже через секунду. Что тут говорить о каких-то там отношениях! Да и рановато ещё. Нам же ещё и шестнадцати нет! — Тебе через пару месяцев четырнадцать стукнет, так что можно! Ты с паспортом будешь, работать пойти сможешь. — Это точно, — произнесла мечтательно Дориана. — Пойду работать, у меня появятся свои деньги. — Ага, а вот мне далековато ещё, — с грустной ноткой сказала Меган. — До лета ещё ого-го-го сколько! — Поэтому будем радоваться тому, что имеем. А скоро, напомню, Новый год! — Дориана подпрыгнула, приобняла Меган за плечо и потрепала её по голове, скосив ей шапку на бок. — А-А-А! — завизжала Меган, вместе с тем звонко смеясь. — Дори, хватит! Ты мне голову открутишь! — Во-первых, на Берлиоза из «Мастера и Маргариты» ты не похожа, — скрестила руки на груди Дориана с озорной улыбкой. — Во-вторых, каким образом я тебе голову откручу? Максимум, что я могу сделать так это, — Дори совершила попытку «украсть» шапку подруги, но та в свою очередь крепко прижала её руками. — Ага! — победоносно воскликнула Меган. — Не вышло! Я тебя обхитрила! — Ну, держись, змейка, — Дори чуть отошла назад и, встав рядом с сугробом, слепила снежок. — Лови новогодний подарочек! Снежок прилетел Меган чуть ниже спины, и Дориана, хохоча, прикрыла лицо ладонями. Меган, раскрыв глаза, медленно повернулась и с наигранным возмущением уставилась на Дориану. — Ой, я тебе сейчас устрою… — теперь и Меган включилась в детскую забаву, и подруги с визгом и смехом побежали по аллее, уклоняясь от снежных снарядов друг дружки. Впереди ждал Новый год: начало нового, начало светлого. Никаких забот и тревог. Сплошные радость, лёгкость и веселье. Над головой безмятежное голубо-белое небо, говорящие о гармонии. Нет повода для беспокойств, потому ни Меган, ни тем более Дориане на ум не приходило, что тишина может смениться на сильнейший шум.***
Дина вернулась домой достаточно рано. И вернулась она со спортивных занятий в одиночестве, поскольку Денис отправился на встречу с Леонтьем, который пожелал с ним «очень серьёзно поговорить о личном». По началу Дина зашла к себе в комнату (хорошо, что родители на работе; а брат на учёбе) раздражённая и злая. В ней бушевала ярость. Огонь обжигал её и съедал её изнутри. Потому очень скоро девушка не вытерпела и, создав в руках несколько огненных шариков, со всей силы выпустила их в открытое окно. Ещё сильнее её выводил из себя факт того, что она осталась без друзей. Совсем без друзей. Милана не общалась с ней ежедневно в письмах, да и сама Дина ей перестала что-либо отправлять. Она всегда проверяла почту, но теперь мало-помалу эта привычка уходила в прошлое, поскольку ей никто не писал. Милана ходила исключительно со своим ухажёром и исключительно с другими своими друзьями. Она занималась волейболом, ходила по репетиторам, делала домашние задания и дела, и на, так называемую, лучшую подругу времени у неё никогда не оставалось. Они почти не виделись. Не так давно Дина обратила осоьп внимание на то, что когда они не гуляли с ноября по март, встретившись в марте месяце, больше девушки так и не сходили на прогулку. Хотели первую неделю после долгожданного променада, но не сошлись. Они тоже стали разными. Единственное, что их по-прежнему объединяло — это любовь к книгам и чтению. Дина перестала делиться событиями и переживаниями, которые она испытывала. И ей было обидно, что Милана, хоть и знала о случившемся душевном горе Дины, не сделала ничего для того, чтобы помочь. Да, Милана поддерживала её тогда, когда Дина рассталась с Марианом. Да, слушала её нытьё; обнимала, когда та в отчаянии рыдала; жалела её и приободряла. Но почему она не вступилась за неё, когда Калач и Денис, как голодные волки, набросились на Дину? Почему она не встала на её защиту, если они друзья? Может, дело в том, что для Миланы дружба Дины ничего не значит? Нет, у Дины имелись приятели, с которыми она без проблем общалась, но хоть она и была окружена толпой, девушка в итоге оставалась одинокой. Все, кому она доверяла, в конце концов её бросали. Все, кого она звала друзьями или считала даже чем-то большим, либо игрались с ней, либо вонзали ножи в спину, либо снимали маски и показывали своё истинный чудовищный облик. — КАК МЕНЯ ЭТО ДОСТАЛО! — заорала Дина, выпуская прямой огненный поток опять-таки в окно (и плевать ей было, что скажут потом соседи). — ИДИОТ ДЕНИС! ИДИОТ! Жалкий раб в руках своего дружка! Как же он не понимает?! Почему он вообще никогда ничего не понимает?! Живёт в своём «маленьком комфортном мирке» и не хочет из него выйти! Жалуется, что я себе противоречу, а сам не лучше! И Калачик этот его поганый такой же, даже хуже! А Милана! Тоже мне подруга! Почему она не дала им по зубам, если я и мои чувства ей важны?! ГДЕ ОНА БЫЛА, КОГДА Я УМИРАЛА?! Вокруг одни предатели, одни лжицы и лицемеры! А что если Милана обо мне за спиной говорит такое, что страшно представить?! КАК ОНИ МЕНЯ ВСЕ БЕСЯТ! ПОШЛИ ОНИ ВСЕ НА Х…! — Дина во весь голос грязно выругалась; коты сидели позади неё и шокировано испуганно смотрели на хозяйку. — Какая я слабая, какая доверчивая и глупая! Я не хочу быть такой! Я не стерва, я не отброс, я не монстр! Я заслуживаю любви и понимания! В какой-то момент Дина снова наколдовала шар (только больше размером, чем предыдущие) и бездумно отправила его на улицу. Он стремительно пронёсся над цветущими полянками, перелетел через небольшой овражик и впечатался в скалу. Каменная глыба оглушительно взревела на всю округу, а далее рухнула с грохотом вниз, подняв в пыль воздух и отправившись в бездну под облаками. Дина ахнула подбежала к окну, затем забралась на подоконник и спрыгнула с него наружу, в ужасе глядя на то, что она натворила. Но затем её внимание привлёк чей-то чужой огонь. «Кто-то тоже выплёскивает злость?» — иронично подумала Дина, заприметив ещё один огненный шар, в точности похожий на её творение, разрушившее скалу. Магический «снаряд» промчался мимо и врезался в дерево на ближайшем парящем острове. Огненный шар пробил ствол дерева, прожёг насквозь. Оставшаяся тонкая его часть затрещала и вскоре кора с громким хрустом обвалилась. Дерево накренилось, крона молодых зелёных листочков дрогнула, многолетний гигант пошатнулся и, как в замедленной съёмке, начал падать. Резко взгляд Дины упал на иной объект. Недалеко от места «катастрофы» сидела маленькая собачка с чёрными добрыми глазками и пушистой коричневой шерстью. Собака увидела дерево и в страхе бросилась наутёк, и Дина тоже побежала, открывая на ходу крылья. Одно крыло загорелось ярким пламенным цветом, второе — засияло белыми и голубыми огоньками. Оставались буквально секунды, и животное могло погибнуть, но — БАЦ! — дерево замерло в паре метров над землёй, листья его покрылись инеем, а собачонка оказалась на другом, безопасном островке. Дина, размахивая крыльями, парила между своим островом, где и сидела теперь едва не пострадавшая зверюшка, и чужим, где на громадных ледяных выступах покоилось упавшее древо. Собачка благодарно тявкнула Дине, завиляла хвостом и счастливо запрыгала на задних лапках. Дина обернулась, улыбнулась собачке и, махнув ей рукой, ласково произнесла: — Беги. Давай! Ты жив и свободен, малыш! Собачка какое-то время никуда не уходила и продолжала радостно скакать, выражая благодарность, но после прощально залаяла и скрылась за колючими кустами роз, которые только-только распустили свои юные листья и ещё крошечные бутоны цветов. И неожиданно крылья Дины озарились ослепительным светом. Вокруг огненного крыла, кончики которых пылали жаром, закружили горящие искорки. А возле ледяного — сверкали холодные снежинки. Грудь девушки обожгло, словно к ней приложили кусок раскалённого железа. Она вскрикнула. От боли у неё выступили слёзы (тоже раскалённые, тоже жгучие). Дина едва не свалилась вниз, где находились лишь густые облака и бесконечная пропасть. Крылья в то время горели всё ярче, искр и снежинок становилось больше, а боль распространилась по всему телу. Девушка пыталась взлетать, но ей не хватало сил, и она падала. В глазах почернело, в ушах стоял звон, руки тряслись. «Я слабая… Слишком слабая…» — обрывками промелькнуло в мыслях Дины. Она сделала ещё пару усилий, но тщетно. И вот она перестала взмахивать крыльями, и Дина уже камнем падала вниз. Её перья потухли и окрасились в серый однообразный цвет. По щекам не текли слёзы, но грудь всё также сдавливало — там, внутри по-прежнему болело. Она падала и игнорировала тот факт, что она может умереть. Ей вдруг стало всё равно, как в прошедших октябре и ноябре и как конце марта (всего каких-то там пару недель назад, чуть больше). Падала вниз и не видела перед собой ровным счётом ничего — лишь немые равнодушные облака, окружающие её. Но тут в её голове проснулось воспоминание. Это было в конце февраля. Она с Денисом возвращались со спортивных занятий. В тот день Дину вновь душила меланхолия. Ей хотелось плакать и кричать, но ей также не хотелось показывать при Денисе очередной приступ истерики. Она шла и думала о том, что хочет спать и что ей нужно домой (иначе мама наругает). Но через раз у Дины проявлялась внезапная весёлость, желание смеяться и развлекаться на полную. Депрессия до добра не доводила, а напротив — изводила её душу и выкачивала из неё жизнь эмоциональными качелями. Но Денис этого не понимал, а объяснить Дина сама была не в состоянии (да и если бы объяснила, он бы не понял). Денис и Дина тем вечером зашли в кофейню по дороге, заказали себе вкусняшек, поели вместе, немного посмеялись, а потом медленно отправились гулять по вечерним улочкам. Февраль выдался холодным, потому снега ещё было очень много, можно неплохо порезвиться. Но Дину ничто не интересовало. После кофейни её охватили грусть и тоска, вытолкнув её жизнерадостность. Мир вновь на несколько минут потерял всякие краски. Денис всеми силами веселил Дину, делал всё, чтобы та хоть капельку улыбнулась. Но девушка шла мрачнее тучи. Парень отчаивался. Он не особо разбирался в таком понятии, как «депрессия», потому ему был также неизвестен термин «эмоциональные качели». Но он не хотел допустить, чтоб Дина печалилась! Денис кинул в неё снежок, затем ещё один и ещё. Дина саркастично с кривой усмешкой что-то отвечала ему и тоже бросила в него несколько снежков, но веселее ей не стало. Парень схватил Дину сзади, она заверещала, и он, хохоча, опрокинул её в сугроб, сев на неё сверху. Кое-как девушка выбралась из-под Дениса (взяла хитростью, состроила несчастное лицо, будто ей неудобно в данном положении). Они пошли дальше, но Денис не думал униматься. Он встал перед ней и с озорством предложил: «Давай в снегу поборимся! Как мы до этого делали!» Дина ему с вялой гримасой ответила, что не хочет, но тот принялся её уговаривать. И уговорил! Но повалил Денис Дину достаточно быстро и снова сел на неё, прижав девушку ногами за бёдра. Сначала Дина делала попытки выбраться, брыкалась ногами и упиралась руками в грудную клетку парня, надеясь столкнуть его. Но… ей тогда, как сейчас, не хватало сил. Понимая, что она ничего не может сделать, чтобы изменить своё положение (ведь обстоятельства зависели не от неё), она опустила руки и уставилась в тёмное зимнее небо, на котором уныло мерцали звёзды. Изо рта шёл пар, холод пробирал до костей. Выбраться хотелось, но не получалось. Дина устремила взор ввысь. Пустые карие глаза искали там какое-то утешение, но тьма тоже не могла унять её горе. В этой тьме не было ничего — лишь пустота. А пустота в разы хуже самой мучительной боли. Равнодушие ко всем и ко всему (в том числе к себе) убивали изнутри. — Поднимайся, — прозвучал голос Дениса. — Оттолкнись, ну же! — Я не могу… Я слишком устала… — помотала головой Дина, не шевеля ни руками, ни ногами, ни крыльями. — Я погасла. — Ты не погасла, я верю в тебя, — Дина посмотрела на парня; на его лице читалось искреннее желание спасти. — Борись! Диночка, давай! — Нет… — выдохнула Дина, чувствуя, что ещё немного и она заплачет от собственного бессилия. — Не могу я… — Можешь, борись! — громко повторил ей Денис. — Ты не можешь сдаться. Ты должна идти вперёд. Слышишь?