Записки о демонах и небожителях

      Се Лянь скучал на очередном собрании небесных чиновников. Линвэнь зачитывала какой-то неимоверно длинный отчёт. Такие собрания проводились раз в месяц, хотя принц с удовольствием сократил бы их до одного раза в год.       Прозвенел колокол, знаменуя окончание собрания.       Бог войны довольно потянулся и побрел в сторону небесных врат, чтобы скорее спуститься к любимому демону.       По дороге он стал невольным слушателем диалога двух чиновников: — Неужто правда она? — вкрадчиво спросил небожитель, уставившись на принца. — О, я видел эту заколку однажды. Она принадлежала императорской семье Ин тысячи лет назад, но была утеряна… — рассказывал другой. — Может просто похожа? — Да правду тебе говорю, ее ни с чем не спутаешь. Когда на нее попадают солнечные лучи, проявляется особый узор.       Се Лянь замедлился, вспоминая сегодняшнее утро. Хуа Чэн любил расчёсывать принца. Он закрепил длинные локоны невероятной красоты заколкой. Небожитель не мог отвести от украшения глаз. — Сань Лан! Где ты нашел это сокровище? — Да… В призрачном городе много чего продают. — сказал демон абсолютно будничным тоном. — Смотри, при попадании лучей солнца тут появляется узор. — Наверное, она очень дорогая… — Просто безделушка, но я рад, что гэгэ понравилось. Бог хмыкнул: — Безделушка… Если призадуматься, то он и свой прах считал просто «безделушкой». Се Лянь вернулся в «Дом блаженства», где его уже ждал Князь демонов. — Гэгэ, ты вернулся! Голоден? — Да, пожалуй.       Хуа Чэн хлопнул в ладоши, и служанки тут же принесли лучшие явства, а затем тихо удалились.       Се Лянь принялся задумчиво ковырять палочками лосося. — Если гэгэ не нравится… — О нет, я просто задумался.       Хуа Чэн положил голову на руку, выражая заинтересованность в мыслях супруга. Принц, заметив это, произнес: — Сань Лан, эта заколка… — Плоха? Давай ее выбросим. — Нет! — чуть ли не вскочил небожитель — я хотел спросить, это просто заколка? — А что же ещё? — Я не об этом… Ты же не случайно купил ее на рынке, я прав? — Гэгэ раскрыл этого демона, но ничего особенного, мне часто подносят всякие вещицы. — последнее слово непревзойденный сказал с таким пренебрежением, что у многих бы дыхание перехватило от шока.       Принц чуть поддразнил мужа: — Например…сокровища империй, существовавших ещё до Сянлэ?       Хуа Чэн отвёл взгляд. — В том числе. Несколько дней назад — Это она? — князь внимательно рассматривал заколку. — Да. — ответил Черновод. — я три дня обрыскивал морское дно, ошибки быть не может. — демон вод нетерпеливо топтался, желая поскорее покинуть это место. Он иногда выполнял поручения Хуа Чэна, чтобы хоть как-то сбить долг. — Прекрасно. Так уж и быть срежу тебе десять процентов. — Какая щедрость. — Хэ Сюань закатил глаза. — Но почему…почему ты сказал, что это обычная вещь… А если бы я сломал или потерял ее… — Ерунда, гэгэ. В сравнении с тобой это просто стёклышко.       Се Лянь не стал продолжать этот спор, ведь в глазах Князя демонов эти вещи действительно меркли на фоне принца. А сам небожитель не хотел вести себя как капризная девица, поэтому вернулся к трапезе.       Несколько дней Се Лянь внимательно присматривался к обстановке в Доме блаженства. Он примечал и посуду, с которой они ели, и картины на стенах, и украшения, даже мебель. Все было сделано из качественного дорогого материала, вырезано искусными мастерами и, наверняка, в единственном экземпляре. Конечно, принц уже знал и о волшебной кисти, которую Хуа Чэн любил грызть и швырять во время уроков каллиграфии, и особый табурет, на который князь ставил ноги.       В свою юность принца Се Лянь сам зачастую игнорировал ценность многих вещей, золота он повидал как грязи, что уж говорить об украшениях, которые он мог менять несколько раз на дню. Но за столетия скитаний он поотвык от роскоши.       Вдруг принца прошибло испугом.       Он бог войны в конце концов, а его тут купают в роскоши, как императорскую наложницу. Он же так совсем расслабится. Да он уже расслабился!       «Гэгэ, тебе понравился этот веер? Давай купим» или «Гэгэ, я позволил себе заказать несколько тканей, может ты захочешь сшить новый наряд? Посмотри, тут лучшие шелка».       Се Ляня явно избаловали, а он и не сопротивлялся. Не заметил, как вошло в привычку перебирать многочисленные украшения, есть изысканные блюда, тренироваться с до блеска начищенным оружием и одеваться в шелка. Даже кожа, носившая восемьсот лет грубый даосский наряд, стала чересчур чувствительна к ткани.       Бог посмотрел на себя в зеркало и чуть не завыл от ужаса. Нет, ничего уродливого в отражении не было, принц выглядел хорошо, да что там хорошо, он был похож на произведение искусства, сошедшее в бренный мир.Идеально расчесанные волосы, скреплённые нефритовой заколкой, ханьфу из белого шелка, редкого вида шелкопрядов, начищенные до блеска сапоги. Прямо невеста на выданье.       Се Лянь мрачно побрел в спальню. Хуа Чэна ещё не было. Бог зашёл в огромную гардеробную, и принялся перебирать вещи.       Наконец, ему удалось выудить старый застиранный халат, и поношенные сапоги, он вытянул из волос украшение.       Ткань натирала, отчего принц невольно поежился, но терпел во имя блага, как он считал.       Хуа Чэна такая перемена немного удивила. Конечно, он любил принца в любом образе, но Се Лянь уже очень давно не надевал свои старые вещи. Демон даже не догадывался, что они лежали в их гардеробной. — Гэгэ, ты… — Я соскучился по своему наряду. Тебе нравится? — Ваше Высочество, вы в любой одежде прекрасны.       Се Лянь зарделся и тут же захотел дать себе по лбу чем-нибудь тяжёлым. Совсем он изнежился.       Супруги неспешно прогуливались по городу.       Бог засмотрелся на магазинчик с кинжалами, инкрустированными драгоценными камнями, работы действительно притягивали глаз, а металл сиял на солнце. — Гэгэ, хочешь купим? Се Лянь проглотил слюну и коротко отрезал. — Нет.       Хуа Чэн удивился резкой смене настроения, ведь секунду назад глаза принца искрились восторгом. — Ваше Высочество, все хорошо? — Да, прекрасно.       Демон больше не стал задавать вопросов.       Се Лянь незаметно почесал раззудевшееся плечо. И поморщился от неприятного ощущения в ногах. Вечером в Доме блаженства — Итак, что бы ты хотел на ужин? Утку в вине, курицу с грибами, а может филе из баранины и овощи в соусе? А хотя… Велю принести все! — демон уже был готов отдать распоряжение слугам. Живот принца издал протяжное урчание. Но он решительно отказался от предложенных блюд. — Я поем риса. — С чем? — демон даже не допустил мысли, что небожитель потребует настолько скудный ужин. — …можно одно маньтоу или баоцзы. — добавил Се Лянь. Хуа Чэн затревожился. — Ваше Высочество, с тобой точно все в порядке? Этот демон сделал что-то не так? Принц поспешил успокоить супруга: — Этот демон прекрасен, а я прошу подать только то, что сейчас назвал. Хуа Чэн озадаченно моргнул, но отдал приказ слугам.       Князь ел то же самое, что и супруг, за что Се Лянь был безмерно благодарен, потому что боялся не сдержаться при виде аппетитных деликатесов.       После простенькой трапезы Се Лянь уселся в кресло с книгой.       Принц снова почесал плечо, натертое грубой тканью. Ноги тоже ужасно болели, старые сапоги оставили мозоли, и хоть небожитель мог полноценно ходить, дискомфорт все же испытывал.       А ещё Се Лянь был голоден. Раньше он мог и три дня обойтись без еды, а сейчас это доставляло ему раздражение. Из-за чего он укоренился во мнении, что стал слишком изнеженным.       Из-за злости на себя и усталости, принц проигнорировал любые намеки на близость. Боялся, что сорвётся на возлюбленного. Принц лег на кровать, но тут же его схватили за ногу. Не сильно, но крепко.       Хуа Чэн внимательно осматривал ступню. — Ваше Высочество, почему ты носишь эту неудобную обувь! — Просто нужно привыкнуть, мозоли быстро заживут.       Демон серьезно уставился на него единственным глазом. — Гэгэ, я готов делать все, что ты говоришь, и не задавать вопросов, но не могу смотреть как ты себя мучаешь. Ты отказался от еды, поменял удобную одежду на старье, не покупаешь, что тебе нравится. Неужели тебе перестало нравиться…       Се Лянь был готов расплакаться. — Нравится, Сань Лан. Мне все очень нравится. — Тогда в чем причина, гэгэ? — Я стал неженкой. — Что? — Хуа Чэн направил на принца удивленный взгляд, не находя слов.       Бог вздохнул и принялся объяснять. — Раньше у меня было три одинаковых наряда из дешёвой ткани, которые я носил годами. Я мог подолгу не есть и не пить, покупал лишь самое необходимое. А сейчас… Посмотри на меня… Если ткань плохого качества, то у меня чешется кожа, сапоги, которыми я исходил тысячу ли теперь натирают, в волосах ношу драгоценности императорских семей, а на столе всегда пир горой. — Что же плохого в удобстве? Я хочу, чтобы у гэгэ было все самое лучшее. — Я слишком привык к этому, Сань Лан… Хуа Чэн подполз выше, и буквально навис над богом. — И я очень рад тому, что Мое Высочество позволяет баловать себя, для этого ничтожного нет большей радости, чем предоставить его божеству все сокровища и блага этого мира. — Но что если я ослабну? Привяжусь к этой роскоши… — Гэгэ, ты боишься, что все это исчезнет и ты вернешься к прежней жизни? — уже прохладным и беспокойным тоном спросил демон. Се Лянь стыдливо отвёл взгляд. — Может быть… Хуа Чэн взял его руку, целуя. — Простите, Ваше Высочество. Это моя ошибка. — А? — Я должен был дать принцу понять, что он больше никогда не будет жить в нужде. — Сань Лан, ты… — Если придется, я продам все, что у меня есть, но не позволю Его Высочеству стирать ноги в поношенных сапогах. — Ну что ты в самом деле… Это я должен извиняться. Я вовсе не хотел показаться неблагодарным.       Обеспокоенность демона сменилась игривостью. — Значит принц не против, чтобы этот ничтожный демон его баловал? — Можно…немного.       Хуа Чэн хитро улыбнулся. Он поцеловал Се Ляня и прорычал в губы. — Значит… Принц выбросит эту ужасную обувь? — Ну зачем же выбрасывать… Демона такой ответ не устроил. Он спустился ниже и снова прикоснулся к ногам принца, стал массировать натертые ступни.       Се Лянь ощутил подступившее возбуждение. Массируя пальцами, Хуа Чэн затрагивал особо чувствительные точки, тело бога прошибло теплом, а кожа покрылась мурашками. — У гэгэ такие изящные ступни… Разве можно с ними так поступать.       Он продолжил медленно массировать ноги принца, пока тот не издал протяжный стон, полный удовольствия. — Так что, его Высочество выбросит эту неудобную обувь? — произнеся это, демон чуть нажал на чувствительные точки на ступнях. Принц снова простонал. — Ах…да… — Этот демон рад слышать. Хуа Чэн оставил ноги божества в покое и поднялся на уровень груди. — У Гэгэ такая мягкая и нежная кожа… Но эта одежда ее натирает.       Непревзойденный поцеловал покрасневший участок кожи, его прохладные губы успокоили надоедливый зуд. — Может его Высочество выбросит этот халат? — Но я…       Демон оголил предплечья, провел языком, выводя узоры на груди мужа. — Как же я могу позволить гэгэ так портить свою прекрасную кожу…       Хуа Чэн положил руку на возбудившийся член принца, отчего тот вздрогнул, тепло в теле накатило новой волной. — Но если его Высочество не хочет, демон не станет трогать этот халат. — Хуа Чэн отстранился, мол не будет раздевать, если принц не хочет прощаться с одеждой. Се Ляню вдруг ужасно захотелось врезать мужу за такие поддразнивания. Но он уже был разгорячен до невозможности, а потому осталось только подчинится манипуляции: — Этот Сань Лан может избавить своего принца от неподобающей одежды. С диким рвением Хуа Чэн сорвал с него даосские одежды. А затем и штаны. Се Лянь остался абсолютно обнажен. Возбуждённый член отдавал болью, требуя внимания. Хуа Чэн прошелся языком по головке органа, постепенно вбирая его в рот. — Ах, Сань Лан…ах… Принц уже был готов излиться, но внезапно демон отстранился, освобождая все ещё возбуждённый орган, за что получил полный непонимания и жалости взгляд. — Пообещает ли этот принц хорошо питаться? Се Лянь взвыл. Самое настоящее издевательство над ним. Посмотрите на него, ещё и улыбается! Вот уж точно демон. Самый настоящий. — Да… Да! Обещаю! Только молю, дай мне кончить уже! Хуа Чэн довольно ухмыльнулся и вернулся в предыдущее положение. Спустя пару мгновений принц достиг желаемого. Се Лянь откинулся на подушки. Но просто так его отпускать не собирались. Демон аккуратно перевернул его на живот, сам устроился сверху, поглаживая бедра принца, отчего возбуждение накрыло бога с новой силой. Князь наклонился над ухом супруга и вкрадчиво спросил: — Его Высочество очень напугал Сань Лана, надеюсь, он может рассчитывать на компенсацию? Се Лянь уже изнывал в истоме, а потому молча развел ноги шире. Хуа Чэн перестал издеваться над супругом, ведь собственное возбуждение тоже не давало покоя. Демон обильно смочил пальцы маслом, аккуратно растянул принца изнутри, а затем медленно вошёл. Се Лянь чуть приподнялся, подставляя шею под поцелуи вперемешку с укусами. Хуа Чэн ускорил темп, а рука сжалась вокруг члена Се Ляня. — Сань Лан… Ах…прошу… — Его Высочество согласен, чтобы этот демон ухаживал за ним? — Согласен…согласен… — Се Лянь уже не мог мыслить трезво и просто позволил делать с ним все, что угодно. Непревзойденный отпустил руку, позволяя принцу излиться на живот. Через пару толчков демон с громким стоном кончил во внутрь.       Оба лежали измотанные, но довольные. Се Лянь пристроился на груди у супруга. Тот проводил рукой по изящным чертам лица. — Разве гэгэ не прекрасен? Я хочу баловать его каждый день, положить перед ним все сокровища трёх миров… — Но что я могу дать взамен? Хуа Чэн словно услышал небывалую глупость. — Гэгэ, твоя любовь, само твоё существование даёт мне смысл просыпаться по утрам… Я жив лишь благодаря тебе.       Се Лянь почувствовал лёгкий румянец и щемящее чувство в груди. Словно сердце было готово вот-вот вырваться. Они лежали так какое-то время, пока принц не произнес: — Сань Лан… — Да? — Я хочу есть.       Хуа Чэн рассмеялся и в тоже время был неимоверно счастлив, он сам приготовил для принца лапшу, и с любовью смотрел как Се Лянь ее уплетает.       Старые сапоги и одежды исчезли из гардероба принца на следующий же день. Спустя месяц       Се Лянь одевался на собрание в Небесную столицу.       Бог облачился в струящееся белоснежное ханьфу, надел пояс с вышитыми золотом узорами. На голове у него возвышалась диадема из серебряных и золотых цветов, инкрустированных драгоценными камнями.       Вдоволь налюбовавшись собой в зеркале, принц отправился на Небеса. До ушей донеслись обрывки разговора: — А это не та ли диадема, что…? — спросил первый чиновник — …она самая. — ответил второй. Се Лянь ускорил шаг, не желая знать ни о ценности украшения, ни о его возрасте.