Темные желания подземелья

Открыв глаза, Джинни почувствовала, как острый прожигающий свет пронзает ее веки. Боль, словно невидимые нити, пронизывала ее голову, пульсируя ритмично, словно отзвук далекого барабана. Сознание медленно возвращалось, будто туман, плотно окутавший ее разум, начал рассеиваться, открывая перед ней зловещую картину помещения. Но вместо обычного бессонного мрака, она обнаружила, что была одна. Несколько минут она пыталась понять, где находится, сосредотачиваясь на слухе. Неприглядная тишина окутала ее, словно пространство поглощало даже самые тихие звуки. Ни шагов по коридорам, ни призрачных шепотов, ни признаков присутствия кого-либо в помещении. Даже обычные скрежещущие звуки, наводившие ужас, сейчас отсутствовали. Все вокруг погрузилось в безмолвную пустоту, и лишь ее тяжелое дыхание нарушало мертвенное безмолвие. Первая мысль, которая пронеслась в голове девушки: «Почему Люциус и остальные не появлялись так долго?». Значит ли это, что все пожиратели, находившиеся в доме, покинули поместье и отправились сражаться на войне? И что это означает для нее? Волнение и облегчение смешались в ее сердце, образуя огромный камень, падающий с ее сердца. Все вокруг казалось смутным и неопределенным, но она почувствовала тонкий шепот надежды, пробивающийся сквозь темноту ее беспокойного разума. Голод судорожно сжал ее желудок, вернув к реальности. Он сгустился в животе, усиливаясь с каждой минутой, словно темный омут, затягивающий ее в свои объятия. Сжимаясь от боли, Джинни, схватившись за живот, прохрипела: «Винки... Винки... еды... пожалуйста». Джинни терпеливо сидела в темной и мрачной камере, скручивая в руках обрывок ткани, и отчаянно надеялась на появление домовика. Она беспокойно обшаривала взглядом каждый уголок затемненного помещения, мечтая о выходе из этой зловещей темницы. Минуты тянулись медленно, как будто время здесь замирало, и в этой бездне паники и беспомощности ни единого звука не проникало. Гнетущее чувство одиночества и беспомощности обволакивало со всех сторон. Когда надежда начала угасать, из тени медленно вышла Винки. Ее маленькие ноги ступали по каменному полу осторожными и неровными шагами, излучая неподдельное любопытство. Казалось, каждый шаг домовика был обдуман и измерен, будто она тщательно взвешивала свои действия, чтобы не нарушить хрупкий баланс тишины этого места. — Мисс звала Винки? — неуверенно спросило существо. — Да, да, звала, — ответила девушка, едва сдерживая волнение. — Ты не могла бы принести мне немного еды, пожалуйста? Я уже так давно не ела… Винки колебалась, словно весы взвешивали ее решение. Глазки эльфа сияли во мраке, похожие на две маленькие звезды в бездне, отражая слабый свет, который проникал сквозь узкие щели в стенах подземелья. — Винки поручить не кормить мисс, если мисс не поделиться полезной информацией с хозяином, — осторожно объявил домовой эльф, несколько смущенно смотря на Джинни. Пленница почувствовала укол страха и разочарования. «Понимаю», — произнесла она тихим, но твердым голосом. — «Но, Винки, я не знаю, какая информация может быть полезной для твоего хозяина. Я просто здесь заключенная и не знаю, что он от меня хочет». Домовик задумчиво кивнул, словно взвешивая ее слова. «Винки подумать», — ответила она, прежде чем исчезнуть во мраке, оставив Джинни снова в одиночестве. Винки вернулась через час. Джинни сидела на полу около кровати, создавая своей тисовой палочкой маленькие искорки света. Этому заклинанию, создающему миниатюрные фейерверки, ее научили Фред с Джорджем еще несколько лет назад, когда близнецы открывали свой магазин «Всевозможных волшебных вредилок». Ее сердце сжимала тоска по воспоминаниям о братьях. Интересно, как они там? А Перси, Билл и Чарли? Что же случилось с Роном? Услышав звук шарканья маленьких ног домовика по каменному полу, Джинни быстро поднялась на колени. Волнение бурлило в ее груди, когда она ожидала эльфа, надеясь на какие-то новости или, хотя бы, на какую-то форму помощи. — Винки узнать, чем может поделиться мисс, — сообщила эльф. Сейчас существо было ростом с девушку, сидящую на коленях. Джинни нервно теребила край своей одежды, вернее, ее рваных остатков. — Мисс нужно помочь хозяину найти Орден. Человек в маске сказать, что пленница может рассказать, где их враги находятся. — Ох, Мерлин, я не могу этого сказать. Я не состою в штабе, местоположение мне неизвестно. Старое было на площади Гриммо, 12, о новом я не слышала, — ответила Джинни дрожащим голосом. — Если мисс не знать места, то она может назвать цифру, — сказала домовик, не поднимая взгляда на заключенную. — Цифру? — не поняла Джинни. — Цифру, мисс. Сказать количество оставшихся волшебников в ордене. Ее мысли кружились в голове, как рой беспокойных насекомых. Джинни осознавала, что стоит на краю пропасти и любой неправильный шаг может стоить ей жизни. Глубокий страх парализовал девушку, но в то же время она понимала, что ей необходимо действовать, чтобы выжить. В ее мозгу мелькали образы прошлого: теплые летние дни в семейной усадьбе, где каждый уголок наполнялся смехом и радостью. Она видела своих братьев, играющих в квиддич на заднем дворе, и чувствовала запах свежевыпеченных пирожков, поднимающийся из кухни. В ее воспоминаниях возник образ Гарри, взволнованный и влюбленный, и первый нежный поцелуй в Выручай-комнате, который прочно врезался в ее память. Вспомнились уроки Защиты от Темных Искусств у Люпина, чьи слова мудрости навсегда оставили след в ее душе. Занятия с Гермионой по истории магии и неуклюжие шутки Невилла и Дина Томаса, которые всегда приносили радость и улыбку. Но эти моменты счастья были оборваны вспоминанием боли и потерь, сражений в Хогвартсе, травм и страха. Смерть Сириуса, нападение Нагайны на ее отца в Отделе тайн. Сжав кулаки, девушка почувствовала, что нужно оборвать этот поток. Использовать все свои ресурсы, чтобы выжить и помочь друзьям. Она знала, что должна сосредоточиться на своем стремлении найти золотую троицу. Предать своих друзей. Отказаться и забыть прошлое, отпустить его. «Простите», — закрыв глаза, девушка мысленно попрощалась с друзьями. Останавливая свое сердцебиение, она начала перечислять числа вслух. — Один... два... шесть... шестнадцать... двадцать два... Всего двадцать два члена Ордена Феникса выжило... помощников, пожалуй, тоже столько же... Двадцать два, двадцать два волшебника было, когда я покидала дом. Это всё, что осталось.