***
Новый день, новые задания от Ордой Фавониус и новая встреча в Доле Ангелов, а значит долгие объятия и непринужденные разговоры, что не могло не радовать. Утро началось с просто потрясающего настроения. Настроение было настолько хорошим, что Кэйа провел долгие пол часа над выбором одежды на день. По итогу на нем сегодня была синяя атласная рубашка с V-образным глубоким вырезом, привычно обтягивающие кожаные штаны, а на шее красовалась черная линия. Чокер. Кэйа считал чокеры довольно вульгарными, потому позволял носить себе их довольно редко, но сегодня именно этот день. Волосы вместо хвоста сегодня чуть волнистыми прядями спускались по спине и плечам, а привычный всем мех сегодня отсутствовал. Зато присутствовала кожаная портупея поверх рубашки, что прекрасно сочеталась с штанами и как ничто другое подчеркивала чуть подкаченную фигуру. Кожаные полосы с серебряными кольцами плотно обвивали талию и грудь, рубашка прижималась к телу плотнее и струилась голубыми волнами в открытых частях, а глубокий вырез оголял выраженные ключицы и выступающие мышцы. Кэйа сегодня выглядел до невозможности радостным и даже развратным. Уже представляя удивление на лице Дилюка сегодня вечером, Кэйа искренно отправился на работу.***
Дилюк не выспался. Последнее время он спит непозволительно мало. Ночные вылазки в роли полуночного героя сильно сказываются на его режиме, а будоражащие каждый день встречи с Кэйей не дают сразу уснуть, мысли и разрывают черепную коробку, заставляя думать, думать и ещё раз думать. Дилюк сам не понимает с чего вообще их отношения так резко пошли в гору, несмотря на то, что они даже ещё не говорили о том, что было. Они до сих пор не обсуждали что тогда произошло, куда они оба пропали на два года и чем была вызвана та нелюдимая агрессия и неприязнь. Сейчас в их отношениях не было и следа холода, это было просто не сравнимо с тем, что было до этого. За пару недель их отношения давно вышли за грань осязаемого и дозволенного. Дилюк теперь смотрел на то, что было в начале через призму этих постоянных, полных нежности касаний, и не понимал как они с Кэйей вообще допускали эти беспочвенные плевки яда друг в друга каждый день. А ведь все решилось простой и кроткой улыбкой. Все это было пока не очень понятно, даже немного неосознанно, но очень приятно, было просто радостно, что отношения с действительно важным для Дилюка человеком налаживаются. Наконец выбравшись из своей комнаты, Дилюк направился в ванну принимать водные процедуры, а затем завтракать. Впереди ещё один загруженной, но теперь интересный день.***
Время перевалило за полудень. Кэйа смиренно делал обход города, сегодня патруль был по-настоящему спокойным для него. По пути не попадались даже слабые слаймы, а погода была просто прелестной. Яркое солнце гладило темную кожу своим теплом и вниманием, а легкий теплый ветерок доносил запах приближающегося лета. Кэйа вдруг понял, что пора поговорить. Пока наконец решить с Дилюком все проблемы, что копились два года, поговорить о том, что случилось и отпустить это время. Кэйа обещал себе, что поговорят. Кэйа на это надеется.***
Поздний вечер. Очередной теплый майский вечер, подсвечиваемый не яркими лампами таверны и пропитанный запахом вина и виноградного сока. Таверна почти опустела, а время неумолимо текло к закрытию. Сегодня Дилюк был активнее, чем обычно. Дилюк много шутил, больше касался и не жалел вина, все наполняя стремительно пустеющий стакан Капитана. Голубоглазый руку готов положить на то, что это все влияние его сегодняшнего особо открытого наряда. Он уже получил тихое «прекрасно выглядишь» от владельца таверны, но был уверен, что тот ни за что не выскажет насколько же на самом деле его вид ему сегодня нравится. В этом был весь Дилюк. Он не скажет прямо насколько сильно ему дорог Кэйа, насколько ему тот нравится и насколько же он хочет эту самую одежду с него снять, вместо него это сделают его глаза, что тут же выдают все чувства владельца с потрохами. Кэйа любит глаза Дилюка. Он читает красноголового по глазам, с самого детства научился этт делать, и Кэйа прекрасно видит, что Дилюку он сегодня очень нравится. -Дилюк, мне кажется нам стоит серьезно поговорить,-Кэйа весьма резко и неожиданно прервал рассказ красноволосого о особенности волчьих ягод. Но Кэйа понимал, что если он не сделает это сейчас, то на сделает вообще. В ответ последовал рваный выдох. Дилюк нервничал. -Я знаю. Ты прав. Я бы хотел знать правду, Кэйа.- глаза немного сузились от усталости, а на смену радостной улыбки пришла легкая и подбадривающая. Дилюк был готов слушать. -Что ж, правда, так правда. В ту ночь, когда погиб отец…- о боги. Кэйа никогда при Дилюке после разрыва не называл Крепуса отцом. Руки подрагивали от страха, но Кэйа продолжал говорить, пока его слушают. - В тот день ко мне с утра пришел Дайнслейф. Он предлагал мне присоединиться к бездне и начать мстить за Каэнрирах. И я отказал, Дилюк. Я готов поклясться тебе своей душой и телом, что я тогда отказал.- Дилюк кивнул, сжал руку Кэйи. Дилюк верил, потому что хотел верить. Чуть подрагивая Кэйа продолжил рассказывать то, что кажется, когда-то похоронил в своей голове. -После моего отказа, он сказал, что заставит меня это сделать и отнимет у меня самое ценное. Тогда я подумал, что он не сможет отнять тебя.- Кэйа почувствовал влагу, по щеке скатилась одинокая слеза. Его начинало трясти не на шутку. Он впервые сказал Дилюку, что считал его самым ценным для себя тогда. - Я знал, что Дайнслейф не убьет тебя просто по той причине, что мы с тобой одногодки, и ты по-просту не ровня ему по силе, а из своих личных норм морали он не выходит в бой с теми, кто младше и слабее. Но Дайнслейф отнял. Он отнял не только тебя, он отнял у меня вообще все. Я не знаю что он сделал с глазом порчи Крепуса, что он обернулся против него, но это явно его рук дела. И дракон его рук дела. Он отнял у меня все, он отнял у меня Аделинду, он отнял у меня ставшим родным дом, он отнял у меня тебя-Кэйу уже не на шутку трясло, он задыхался в тихой истерике, но пытался держаться, хоть и хотелось разрыдаться. Кэйа сейчас выворачивал душу наружу и доставал из неё осколки самого острого и самого ядовитого стекла. И Дилюк это видел, Дилюк ему верил. Красноволосый молча обошёл стойку и прижал уже рыдающего Кэйу к себе. Капитан уткнулся в теплое плечо и просто прижал Дилюка к себе со всей силы, словно боясь отпускать. На слова сил уже не было. Дилюк перебирал его волосы, аккуратно гладил по спине, перебирая линии портупеи и шептал, что верит. Дилюк обещал, что верит. -Кэйа, я больше злюсь на тебя, я уже давно не злюсь на тебя, я сам весь год после возвращения искал другое оправдание той истории, искал другую правду, а не ту, что казалась мне очевидной той ночью. Кэйа, прости меня, пожалуйста, прости, что я не верил тебе тогда. В то время я потерял одного из самых главных людей в моей жизни, а затем, не контролируя свои эмоции, позволил себе потерять второго. Прости, дорогой Кэйа, прости.- Оба больше могли уже ничего сказать, Кэйа уже откровенно плакал у мастера на плече, а тот лишь бережно гладил, позволяя наконец показать Кэйе боль, что копилась в нем все это время за ту ночь. Кэйе было очень больно, но одновременно и легче. -Кэйа, я безмерно верю тебе, и прошу, обещай, что если дайнслейф объявится ещё раз, ты скажешь мне об этом. Я больше не могу позволить ему рушить то, что тебе дорого.- тихое угу раздалось в плечо. Кэйа обязательно расскажет завтра Дилюку о письме Дайнслейфа, сегодня он просто не способен. И Кэйа может позволить себе отложить это на завтра, потому что он прекрасно знает, что завтра с Дилюком они обязательно ещё встретятся Ядовитое стекло наконец достали из души, и рана ещё будет кровить и доставлять боль, но она наконец заживёт, а не покроется шрамом поверх, так и храня в себе осколки. Прощаясь через долгие пол часа объятий и молчаливого успоеоения, Дилюк оставил на щеке Кэйи почти невесомый, легкий поцелуй. -Кэйа, может… может завтра я попрошу Чарльзя заменить меня после семи вечера и пойдем на винокурню на ужин вместе? Устроим Аделине сюрприз, она по тебе скучает.- Кэйа лишь улыбается и сжимает Дилюка в своих объятиях. Кэйа так давно не был дома. Кэйа понимает, что никогда не был так счастлив. Оба понимают, что ответ на предложение Дилюка исключительно «да», и они снова переходят на стадию, когда для понимания друг друга не требуются слова, а для успокоения души и сердца требуются лишь одни теплые объятия.