Пролог

      Утро было нихуя не добрым. Хазин ехал на работу и бесился от тотальной несправедливости его нынешнего бытия. Не то чтоб раньше его жизнь баловала, но теперь всё особенно сильно напоминало ему детство, когда ты ничего не решаешь и когда тебе все вокруг напоминают, что ты никто и звать тебя никак, и не дорос, чтобы иметь своё собственное мнение. Особенно сильно бесил Гром со своей какой-то неуместной, как казалось Хазину, искренностью, вниманием и обожанием что ли. Нахуя он это делает? Хазин недоумевал, чуял подвох, но не мог предъявить хоть что-то, потому что всё было зашибись как классно. Ëбаный сюр, - думал Хазин, - вспоминая тоненькую татуху на пальце у Игоря - и за что это ему такое? За то, что жопу свою один раз подставил? Так вон он меня сколько времени ебал и ничего не менялось.       Внутри было ощущение украденной у ребёнка конфетки, которую обещали за хорошее поведение и не дали. Хазин ехал на свой зеленый, когда откуда-то справа выскочил самокатчик на бешеной скорости. Хазин резко затормозил и, ожидаемо, в машину впилился кто-то сзади. Самокатчик, не снижая скорости, бойко лавируя между сигналящих и тормозящих машин, унесся в неведомую даль, как его и не было, Хазин отстегнул ремень и вышел разбираться, жопой чуя, что как начался день, так он дальше и покатится. Предчувствия его не обманули.       Переписка зашла куда-то не туда с самого начала. С некоторыми перерывами, растянувшись до вечера, заставляла Игоря сначала помрачнеть, потом прихуеть, обозлиться и не знать, что сказать. Хазин был явно зол на весь мир, по традиции вымещая недовольство на члене семьи, то бишь на муже. - Мне в жопу въехали. - Сильно? Порешал уже? - Всё уже ок, но это блядство. На работу опоздал. Начальство наорало. - Вернёшься - в ванне замочу))) - Тебе что ли девать её некуда. Нахуя мне твоя ванна - Облился кофе, прямо на штаны. Сука, горячо то как - Самое главное не пострадало?) - Выебать тебя смогу - Петь, ты чë там? - На хуй иди. - Ебаный комп сгорел походу, вся писанина коту под хвост. Впиздунахуй!!! - Давай вечером пиццу закажу и пиво. Хочешь? - Ты меня заебал, че ты такой правильный, ты чë, думаешь в святые податься? - Хазин, уймись - Да пошёл ты! Че, думаешь, если кольцо у тебя теперь такое, то всё? Ну конечно, ты у нас само совершенство, ты блять единственный, кто как правильно знает! - Ты из-за кольца что ли взъелся? - Тебе конечно - все ништяки, куда мне до этого! Какого хуя если ты такой, я тебе нужен? Или тоже хочешь, чтобы я вокруг тебя бегал и облизывал? Так я не буду. Не нравлюсь таким, какой есть, уйти не сложно. - Петь, давай дома обсудим, если тебе что-то не нравится - Всё мне не нравится, почему всё самое лучшее - тебе? Да, может я и говно, но выслуживаться из-за каких-то колец не буду! - Я не из-за них. - А блять из-за чего ещё! - Я вообще не знал, что так будет. Давай до дома оставим. - Сливаешься? Ну нормально. Очень удобно! - Петь, я тебя люблю. Придёшь домой - обнимать буду. Если захочешь.       На последнее сообщение Хазин не ответил и вечером, уже без машины, пошёл с работы в знакомую пивнуху на Петроградке и стал неспеша накидываться. Бесило всё страшно. И Гром и его долбанное кольцо и свои собственные реакции. Пошло оно всё, проживу один, таким как я счастье не положено, - он попытался сдернуть кольцо с пальца, недоумевая, зачем ещё недавно его так хотел и радовался, но в итоге задел рукой бокал с пивом и тот улетел на пол. Блядский день! Блядское всё!       Он извинился перед официантом, попросил ещё пива и задумался. Игорь бесил своим повышенным вниманием, тем как он постепенно стал относиться к Хазину. Раньше было проще, раньше никто из них никому ничего не был должен. Хочешь, чтобы было, как раньше?- спросил Хазин себя и понял, что нет, не хочет. А как хочешь? - тут пришлось начать думать. Он представил, что всё у них с Игорем хорошо, что живут они не грызясь, что он, Хазин, таскает Грому завтрак в постель и намыливает спину в ванной, (новая ванна была кстати заебись, можно вытянуть ноги, а вот Игорю спасибо он так и не сказал), и жопа моментально слиплась от сахара, но при этом стало отчаянно приятно и тепло внутри. Не бывает, чтоб так хорошо, - сказал сам себе Хазин, - что бы я ничего не испортил и нигде не накосячил. А потом понял, что, наверное, бывает, но он такое никогда не видел и не знал, и уж точно, никогда не пробовал.       Он подумал ещё об Игоре, о своей внезапной обиде и на личное благословение омелы, и на кольцо, и на то, что Гром мог заботиться так, как Петя никогда не умел. И машина вот теперь в ремонте, всё одно к одному. Тут в голове у него что-то щёлкнуло: сначала машина, потом кофе, потом комп и вот разбитый бокал и у Хазина по загривку прошёл озноб - если с кольцом получилось так, как жрец сказал, то может и "Омела спросит" - это не просто выражение и попытка напугать брачующихся, чтобы хорошо себя вели? Может она реально начала спрашивать? Хазин вспомнил историю со своим увлечением Валерой и похолодел. Стало неуютно и тревожно, а вдруг неприятности -это только начало? Боишься?- спросил себя Хазин и понял, что да, но не того, что с ним что-то может случиться, а что внезапно Омела решит, что нехуй ему такому делать рядом с Игорем. Игоря терять не хотелось, не смотря на все заявления, что можно прожить одному. Стало нехорошо и захотелось домой, но Хазин остановил себя, подышал, отхлебнул пива и решил разобраться во всём до конца, где он вчера так сильно накосячил, что сегодня всё пошло по пизде.       Вчера событием дня стал секс, такой неожиданный и приятный после предложения Игоря поменяться, тут вроде всё было в порядке, Игорю было хорошо, Пете тоже, однако Хазин, вспоминая, зацепился за собственные слова: "это я так ебусь, когда сверху", слова корябали что-то внутри и Хазин внезапно устыдился их. Они звучали как хвастовство какое-то своими скиллами и явно надо было сказать что-то другое. Что происходило в голове Грома и зачем он предложил то, что никогда сам не любил, было не ясно, но понятно было другое: Хазин, привыкший получать то, что хочется, нихуя этот жест не оценил, принял как должное, а ведь для Игоря скорее всего это был шаг за какие-то внутренние границы, и шаг он сделал для него, для Хазина, и потому, что любил, хотел порадовать и, судя по реакции, радовался сам.       Вот я идиот! - Петя констатировал свою полную никчёмность в отношениях, - и я ещё злился на Грома, думал, ему всё жизнь даёт, а он сам давал всё мне.       Снова стало обидно за собственную тупость и жалко себя, но Хазин сказал себе заткнуться и принялся решать, что ему делать дальше. Решение нашлось, и вроде правильное, но неприятное. Хазин расплатился, вызвал такси и поехал воплощать его в жизнь.       Игорь сидел на диване и смотрел телевизор. - Я пиццу принёс.- сказал Хазин. Игорь кивнул, продолжая смотреть. - Ты меня обнимать хотел. - напомнил Хазин. Игорь молча посмотрел, подумал и протянул руку. Хазин сел, прислонился к плечу и обнял: - Я не умею быть нормальным. Если ты захочешь попробовать с кем-то ещё или просто без меня, скажи, я соберу вещи и уеду. - Не хочу. - Прости за сегодня... И за вчера тоже... - А вчера за что? - Гром явно не понимал. - Больше так не будем, как тебе не нравится. Не нужно так, чтобы для меня. Мне хорошо с тобой, как есть. - Чего ты на меня сегодня взъелся, Петь? Хазину не хотелось отвечать, но он ответил: - Позавидовал. Игорь, прости дурака, кольцу твоему позавидовал. - Хазин подумал немного, решил что явно не соврет если скажет, - прости, любимый. Игорь наклонился и поцеловал, медленно провёл большим пальцем по губам Пети, поцеловал ещё раз: - Пожалуйста, скажи ещё... - Люблю тебя, хороший мой. - сказал Хазин шепотом, прижимая Игореву ладонь к своей щеке, - хочу, чтобы тебе хорошо было, сам не могу сделать, страшно отпустить тебя, не хочу один. - Тогда вместе? - Игорь поцеловал снова. - Вместе.