save my soul

Впалый живот и тонкие руки, которые альфа когда-то так любил целовать, сейчас окрашены в бардово-синий. Какие-то отметины почти сходят, а какие-то, самые свежие – настолько яркие, что Тэхён потерянно отводит руки от дрожащего тела, грузно опускаясь перед омегой на колени. Он не сможет определить, сколько конкретно килограмм потерял Чонгук с их последней встречи, но сейчас сердце альфы обливалось кровью от его болезненного вида. Младший утыкается лицом в собственные ладони и срывается на громкие рыдания. –П-пжалуйста, – едва слышно шепчет. – Не отпускай, не отпускай меня больше, я.. –Родной. – альфа дрожащей рукой тянется к мокрой, покрасневшей щеке и неверяще обводит взглядом усыпанное царапинами и кровоподтёками нежное тело. Он взрослый мужчина, которому за всю свою жизнь удалось увидеть много всего, но сейчас его сковывает дикий страх за любимого человека и в голове нет ничего, кроме желания защитить и отомстить. Тэхён берёт холодные, маленькие по сравнению с его ладони и целует, целует, целует, не замечая, как сам роняет на них крупные слёзы, совсем осторожно обнимая за хрупкую спину, словно боится сломать. Они потеряли столько времени, и одно лишь молчание могло погубить судьбы обоих, если бы не эта спонтанная встреча. Сейчас, когда его любимый омега рядом, отпустить его кажется непосильной задачей, и Тэхён больше не позволит себе так ошибиться. –Прости, – он утыкается в сомкнутые колени омеги, зажмуриваясь. – Умоляю, прости меня. Чонгук отрицательно машет головой, пытаясь заставить альфу поднять на себя взгляд, и когда это удаётся, тихо шепчет: –Ты ни в чём не виноват, слышишь? – горящими пальцами оглаживает чужие скулы, всхлипывая и прижимаясь губами к мокрой щеке. –Нет, Чонгук. – Тэхён задерживает взгляд на острых, дрожащих коленках, и ненависть к себе в этот момент пропитывает каждую клетку его тела. – Я должен был понять всё сразу. Мне не нужно было верить твоим словам и отступать. Омега смахивает одинокую слезу с чужой щеки, пока полные губы касаются внутренней стороны его запястья, и этот жест заменяет все слова. Альфа всегда был таким. Ему редко удавалось найти правильные слова, чтобы выразить свои чувства в полной мере, но Чонгук был благодарен за эти мимолётные порывы, когда Тэхён с робостью, порой с явственным волнением мог признаться ему в чувствах в самый неожиданный момент. Но то, что по-настоящему заставляло любящее сердце трепетать – забота. Тэхён действительно на неё не скупился. Он мог поехать на другой конец города, сорвавшись с работы к Чонгуку в университет, только потому что тот забыл важные чертежи дома. Он всю ночь, не смыкая глаз сбивал ему температуру, когда омега болел, а о своих периодах гнездования Чонгук вообще молчал: альфа и так всегда ставил его на первое место, но в эти уязвимые дни полностью абстрагировался от внешнего мира и окружал его любовью, словно кроме них никого более не существовало. –Я ведь, – альфа запинается, сжимая чужие ладони в своих – теплых и больших, готовых укрыть от всего мира. – Я ведь действительно думал, что ты разлюбил меня. Чужие слова бьют под самое сердце, и омега всхлипывает, поднимая на Тэхёна глаза полные страха и отчаяния. –Я бы никогда. – одними губами проговаривает, а альфа в успокаивающем жесте целует родинку под ними, прижимаясь лбом к трепещущей груди. –Я знаю, сокровище, я знаю. – Тэхён заправляет прядь непослушных чёрных волос за покрасневшее ушко, и всё ещё боится взгляда отвести от того, кто разум его не покидал ни на секунду. Он там поселился. –Мне так страшно. – Чонгук неосознанно жмётся ближе к альфе, беспомощно стискивая в ладонях его домашнюю футболку. Тэхёну даже не хочется представлять, что чувствовал омега, находясь в чужом доме без его защиты и их совместных запахов. Ему не понятно, как взгляд полный отчаяния и немой просьбы он так и не заметил, когда Чонгук судорожно скидывал вещи в чемодан. –Чонгуки. Посмотри на меня, пожалуйста. – Тэхён устанавливает с глазами-бусинами прямой контакт, и накрывает холодные пальцы своими. В голове сейчас рой несказанных слов, которые так и наровят вырваться в бессвязную речь, но альфа умело себя контролирует. – Я не буду говорить, что всё сразу станет хорошо. Нет, я даже с уверенностью могу сказать, что нам нужно будет пройти через многое, чтобы вернуться в ту точку, с которой мы сбились. Мы напишем заявление на этого подонка, но все допросы, разборки и посещение судов знатно потрепают тебе нервы. – омега понимающе поджимает губы. – И от травм, которые он тебе оставил, так просто не избавиться. Возможно, нам придётся по-новому привыкать друг к другу, ведь за это время мы прилично изменились. – Чонгук утирает ладонью пробежавшую по щеке слезу. – Так что нет, не в моих силах тебе врать. Но единственное, что я могу тебе пообещать, Чонгук, – это то, что я буду рядом с тобой, и мы обязательно пройдём через это вместе, сколько бы сил и времени это не отняло, потому что потерять тебя снова будет для меня равносильно гибели. Из груди омеги вырывается тихий плачь, и Тэхён, не выдерживая, меняет их положение, устраивая дрожащее тело на своих бёдрах и как можно сильнее прижимая его к своей груди. Согреть, успокоить – то, что его альфа хочет сделать в первую очередь. –Теперь ты со мной, любовь. Это самое главное, знаешь? Чонгук едва заметно кивает, отрываясь от любезно подставленной для слёз груди, и смущённо опускает глаза к чужим ключицами, тихо лепеча: –Поцелуй меня, пожалуйста. Альфа прислушивается, даже не сразу понимая, о чём он просит, а когда осознание приходит – горячо выдыхает куда-то в висок омеги. Тэхён осторожно касается мягкой щеки Чонгука, заставляя его поднять взгляд. Сейчас обоих, кажется, одолевают одни и те же эмоции – прямо как при их первом поцелуе. В тот день, на их первом свидании альфа не сдержался, сцеловывая клубничное мороженое с чужих губ под трепетно удивлённый вздох, а потом извинился, совершенно не ожидая, что Чонгук примкнёт к нему таким же неловким чмоком. Тэхён на родной, причудливый изгиб губ, кажется, засматривается слишком долго, и омега виновато опускает взгляд. –Я не подумал, что.. – голос опасно подрагивает, явно предвещая слёзы. – Что могу быть противен. Я всё понимаю, правда, ты имеешь на это пра.. Альфа осторожно накрывает розовые уста, когда из них же вырывается тихий скулёж, и Чонгук боязливо укладывает ладони на чужой затылок. Поцелуй выходит нежным, почти детским, но этого хватает, чтобы сердце забилось как сумасшедшее, ведь Тэхён вдобавок аккуратно обнимает его за хрупкую спину, обнажённой грудью прижимая к себе. Мурашки бегут далеко не от холода. Омега млеет от того, как мягкие губы ласкают его собственные. В надёжных объятиях думать не получается, чувство полной защищённости накрывает его с головой, и из груди вырывается удовлетворённое рокотание. –Никогда, никогда больше тебя не оставлю. – альфа отрывается от нежных губ, целуя алеющие щеки, нос и всё, до чего дотягивается.