Встреча с темнотой

Пока я в атмосфере, словно пепел, сгораю Рядом с тобой не место мне и я это знаю

Закат в тот день был просто волшебным. Жаль, что не удалось в полной мере им насладиться. Антон спешил на очередное занятие по вокалу. Спешил поскорее увидеть своего наставника. Хотелось прикурить и постоять с сигареткой снаружи ещё пару минут, любуясь удивительной красотой заходящего солнца. Но ещё больше хотелось увидеть Диму. Так что Антон взял свой мотоциклетный шлем подмышку и направился внутрь здания. Дима его уже ждал. При виде Антона он улыбнулся, лицо его сразу просветлело, будто бы хмуриться было уже не о чем. — Шаст, здорово, — протянул Дима, подходя ближе. — Привет, Поз, — с улыбкой ответил Антон. Он повесил кожанку и шлем на крючки и раскрыл свои объятия для Димы. Про себя Антон благодарил судьбу за возможности в его жизни — за то, что Дима спустя столько лет соглашался его учить; за то, что Дима ему так улыбался; за то, что Дима позволял себя обнимать. Дима, Дима, Дима… Да, Антон любил его. Обожал его. Сох по нему. Писал в его честь песни и пел их во весь голос для огромных толп людей на своих концертах. Было невыносимо от того, что никто из этих людей не знал, про кого же он поёт на самом деле. Антону было больно, что он не может сказать об этом Диме. Женатому мужчине. У Димы Позова есть жена. Никогда не стоит забывать об этом. Боже, как же это разрывало сердце! Шаст ничего не знал о жене Димы, но ему хватало и того факта, что она существует. Только от этого было горько. Ему не всё равно на брак. Конечно, Антон не думает, что это что-то святое и неприкасаемое, но для него это нечто особенное. Важное. Пока на Димином пальце продолжает красоваться обручальное кольцо, Антон не смеет думать об отношениях с Позовым всерьёз. Не только думать, даже мечтать не смеет. Их путь начался очень давно — Антон тогда только начал учиться вокалу. Получалось неплохо, так что родители решили раскошелиться и обратиться к репетитору. Дима тогда брал за свои услуги немного — он ведь ещё думал, что будет врачом, и лишь изредка использовал свои знания и умения, оставшиеся после учёбы в музыкалке. Спустя пару лет, успехи его подопечных заставили Диму пересмотреть приоритеты и свой жизненный путь. Он начал заниматься обучением вокалу профессионально. Антон выступал на всех мероприятиях в институте, а ещё начал писать свои песни и выкладывать их в сеть. Он продолжал ходить к Диме даже после того, как подписал свой первый контракт. И после того, как попал на свою первую телепередачу, спев там свой первый хит. И даже сейчас, когда Антон стал ведущим артистом своего лейбла, он продолжал к Диме приходить. А Дима, уже давно ставший функционером, не проводящим лично уроки в своей сети вокальных школ, делал исключение для Антона. Именно поэтому Антон был столь благодарен всему происходящему. Их жизни давно могли бы разойтись. Антон бы упоминал Диму в интервью о своём становлении. Дима бы повесил портрет Антона в каждой своей школе как показатель своего успеха и как свою главную рекламу. Они бы поздравляли друг друга с главными праздниками из вежливости. Изредка бы пересекались на светских мероприятиях. Но это стало бы большим ударом для Антона. Он не знал, какое значение это всё имеет для Димы — они не обсуждали это открыто. Просто само собой решилось, что им хочется сохранять контакт, продолжать общаться. Антону нравилось думать, что у них есть особенная связь. Только вот он постоянно одёргивал себя при появлении подобных мыслей. До этого дня Антон честно старался не лезть со своей любовью в жизнь занятого мужчины. Но сегодня было почему-то особенно сложно. Дима так тепло улыбался, так осторожно и трепетно касался, что Антон с трудом сохранял рассудок и сдерживал свои рвущиеся наружу нежность и любовь. Чтобы проще было держать всё это в себе, Антон сразу после занятия начал собираться домой, хотя обычно они с Димой оставались ещё на несколько часов, болтали и смотрели смешные видео. — Уже уходишь? — Дима сразу же заметил спешку Антона. Ответить было нечего. Жутко хотелось остаться и побыстрее уйти одновременно. Антон пытался придумать что-нибудь нейтральное, кусал губу и мучал своими длинными пальцами подол футболки. — Я просто хотел… — Начал Дима, но тут же засомневался, увидев, как нервничает Антон. — Да ладно, забей. Это было странно. Нетипично. Дима же всегда старался говорить всё, как есть. Он не любил додумывать за других людей. Отвечал только за свои мысли и эмоции. Но в этот раз всё будто было иначе. Антон оживился — совсем не хотелось пропустить то, что для Димы было особенным. — Расскажи, — попросил Шастун, и добавил для верности, — я не тороплюсь. — Сходим куда-нибудь? Поедим, — предложил Дима и спрятал руки в карманы джинс. — Конечно, я голодный, пиздец! — С энтузиазмом согласился Антон. Всё его желание сдерживаться улетучилось куда-то. Димино предложение сорвало с Антона все покровы, заставило глаза загореться особенно ярко. Всего-лишь приглашение вместе провести время, а внутри уже что-то бурлит, переворачивается. В голове никаких страхов — только любовь. — Я знаю одно место, там набережная через дорогу, можем на улице покайфовать, — продолжил Антон, уже представляя романтический поздний вечер, плеск воды и хрипловатый смех Димы рядышком. Вообще Антон был просто без ума от смеха Димы. Именно поэтому постоянно хотелось заставлять Поза улыбаться и хохотать. Его лицо сразу преображалось — Дима будто молодел, становился юным и беспечным от улыбки. Невозможно было не засмеяться следом. Антон обожал хихикать вместе с Димой. А ещё громко гоготать. А ещё смеяться ему в плечо, привалившись на Диму практически всем телом. Запрокидывать голову, отсмеиваясь. Да, с Димой было очень хорошо. — Поехали, — быстро согласился Дима. — Только адрес скажи, я такси закажу. — Так я же на колёсах, — ответил Антон, беря в руки шлем. На Димином лице застыло нечитаемое выражение. Какое-то время он смотрел будто бы не на Антона, а сквозь него, в никуда. Антону уже стало немного волнительно за то, что он предложил подобное. Что, если это уже слишком? Ехать на рычащем мотоцикле с мужиком, утыкаясь ему в спину. Это уже не совсем по-дружески выглядит. Не каждый мужчина захотел бы такого. — Точно, — немного заторможенно ответил Дима. — Погнали тогда! Те минуты, когда они ехали на мотоцикле, Антону хотелось продлить максимально, чтобы их было как можно больше. Вот бы запомнить их все! Желательно навсегда. Дима держался за него крепко, обхватив его живот и грудь руками и прижавшись к спине Антона. Бёдра касались бёдер. Антон едва сдерживал себя от того, чтобы провести рукой по Диминой ноге, эротично её огладить, сжать колено. От одних мыслей об этом становилось не очень хорошо. Где-то на грани с очень хорошо. Но Антон понимал нужно поскорее от этих мыслей избавиться, чтобы следить за дорогой — всё же он везёт сейчас не только себя, а самого важного человека в его жизни. Сейчас он не может пренебрегать некоторыми правилами дорожного движения, как иногда делает, когда едет один — обычно свобода и скорость поощряют безумство, впрыскивают в кровь адреналин и заставляют Антона немного терять голову. Сейчас важно сконцентрироваться. Хотя почти невозможно не обращать внимание на тепло чужого тела позади. Антон рад, что Дима не может увидеть его лица. За поворотом показался ресторанчик, который заранее заприметил Антон. Оба мужчины зашли в помещение, украшенное в азиатском стиле. Внутри было ярко и красочно. Красные фонарики из бумаги легонько покачивались, стоило только кому-то зайти внутрь. Росчерки иероглифов чернели на серебристо-алых стенах. Пока Дима внимательно, чуть нахмурившись, изучал меню, Антон потирал ладони друг о друга — снова они стали влажными от волнения. Перед внутренним взором Антона вновь пробегали все моменты предыдущих минут — теперь ведь не нужно было следить за дорогой. Становилось жарко. В голову лезли и совсем неприличные картинки, за которые Антону становилось стыдно. — Ты чего такой красный? Стараешься соответствовать стилистике заведения? — С лёгкой ухмылкой спросил Дима. — От ветра, наверное, — сказал Антон первое, что пришло в голову. Дима тактично не стал напоминать, что Антон ехал в шлеме. Антон был ему за это благодарен. А просьба официантки сфотографироваться и вовсе вывела его из состояния нежной расслабленности. Сразу полетели мысли в голове — они не на свидании, они публичные личности, их могут узнать. Захотелось побыстрее выйти наружу. Они спрятались от людских глаз, спустившись к самой воде. Такие спуски на этой набережной были довольно узкими, а оттого и уединёнными. Сразу задышалось полегче. Шасту снова захотелось беспечно любоваться Димой, иногда забывая про свою лапшу. Дима пользовался этими моментами, выхватывая из контейнера Антона кусочек курочки или длинную лапшичку. — Ты не особо с палочками, да? — Спросил Дима, с умилением наблюдая, как у Антона в очередной раз плохо получается прихватить палочками еду. — Я больше по простой еде, — Антон опустил взгляд, он немного смущался из-за своей неловкости. — Да, твой райдер с борщом стал легендарным мемом, — хихикнул Дима. — Но ты же любишь всякое необычное, так что я решил… Антон не смог признаться в том, что ему хотелось сделать этот вечер особенным для Димы. Страшновато говорить про такое вслух. Хорошо, что Дима и так его понял. — Что верно, то верно, люблю пробовать разную еду, — ответил Дима и добавил, — приятно. Антон снова задержал взгляд на Диме, который закончил со своим блюдом. Он сыто и довольно потягивался, прикрыв глаза от удовлетворённости вкусной пищей. Антону хотелось надеяться, что Дима сейчас кайфовал и от приятной компании тоже. — Ну что, попробуем этот твой… Как оно называется? — Дима взял прозрачный стаканчик с напитком нежно-зелёного цвета. — Бабл чай, — ответил Антон и тоже взялся за такой же напиток, только у него был чай с другим вкусом. Дима втянул через трубочку сразу несколько шариков тапиоки и добротный глоток жемчужного чая. Антон заворожённо наблюдал за тем, как дёрнулся Димин кадык. — Знаешь что? — Спросил Дима, распробовав напиток. Антон поднял взгляд и улыбнулся смешинкам в Диминых глазах, которые ярко сверкали в свете фонарей, освещавших набережную. — Ну такая ссанина, честное слово! Взрыв смеха заставил взлететь и убраться восвояси наглую чайку, которая хотела поживиться остатками еды в открытом контейнере Антона. — Ну бли-и-ин, — отсмеявшись, протянул Антон. Он немного расстроился тому, что чай Диме не понравился настолько сильно. Так хотелось устроить максимально приятный вечер, раз уж возникла такая возможность. Провести время только вдвоём, и в этот раз даже не в Димином кабинете, а рядом с нежно шуршащей волнами рекой. В голове Антона это всё-таки стало свиданием. — Хотя что-то в этом есть, — Дима поспешил смягчить своё мнение. Через несколько минут Антон ненадолго отвлёкся, чтобы записать в заметки несколько строк. Они просто возникли в голове сами собой. И Антон прекрасно знал, что вдохновение нельзя упускать ни в коем случае, даже если это всего две строчки. Да. Он определённо хотел написать песню об этом вечере. Больше нет сил молчать. Прямо сейчас Антону безумно хотелось Диме признаться во всём. А ещё хотелось приобнимать его, прижимая близко-близко к себе. Тереться носом о Димину уже седеющую щетину, которая безумно привлекала Антона. Украдкой целовать в губы, ошалев от того, что они делают это в общественном месте, где их могут заметить. Пальцы немного задрожали, продолжая записывать в смартфон строчка за строчкой. — Материал для новой ипишки? — С пониманием кивнул Дима. — Ага, ты хорошо на меня влияешь, — улыбнулся Антон, чуть не добавив, что Дима его ещё и вдохновляет. Но пока не время. Напрямую говорить очень страшно. Но вот с помощью песни… Антон пока что старался не думать о том, какой будет реакция Димы. Он был чертовски влюблён и жаждал петь о своей любви. Это его естественная реакция. Переживать эмоции через творчество. Антон думал о том, как он раз за разом будет вспоминать и переживать эти посиделки каждый раз, когда будет исполнять эту особенную песню. Даже если Дима больше никогда не посмотрит на него также тепло, как сейчас, волшебство этого вечера уже будет не отнять. Оно навсегда останется в сердце и в творчестве Антона.