Эй, Золушка!

Говорят: «выбор есть всегда». Выбор - это когда мы останавливаем свой выбор на каком-либо предмете или человеке, мы окончательно решаем, что нам нужен именно этот предмет или человек. Но не тогда, когда за тебя все уже решили. Хонджун упал на подушки и поднял глаза вверх, чтобы опять не заплакать. В голове бушевал ураган. Он не понимал ничего. Он не понимал, как выйти из этой ситуации, как спастись и обрести спокойную жизнь. Ему не нравится эта реальность, он хочет в другое место, в другой мир. Он верил, что существует что-то за гранью, но не знал, как туда попасть, не знал, а возможно ли вообще? — За что мне это? В чем я так сильно провинился? Хонджун перевернулся на бок и заключил большую подушку в объятия, утыкаясь в неё лицом, чтобы заглушить всхлипы. Аккуратные маленькие пальчики перебирали веревочки на конце мягкой подушки. В груди была одновременно и пустота, и боль, заполняющие каждую клеточку тела, каждый уголок души. Боль в сердце была настолько велика, что Хонджуну хотелось вырвать его из груди, лишь бы не ныло. Хонджун не мог сомкнуть глаза ночью из-за мыслей, которые, у него не получалось отогнать. Заснуть у него получилось только под утро. Из плена Морфея Кима вывел звук открывающейся двери. Но он решил подождать и прислушаться к тому, кто решил потревожить его сон. Это был Сонхва. Он вошел в комнату и оставил дверь полуоткрытой. В комнате несмотря на то, что уже светало, было темно и тихо. Пак перешагнул через порог, и остановился. В полутьме было слышно ровно дыхание «спящего» человека. Старший задумчиво прислушался к этому спокойному дыханию. Хонджун лежал в дальнем углу кровати и крепко спал. Стараясь не шуметь, Хва подошел к нему совсем близко и долго смотрел на него. Взгляд матери, любующейся своим спящим младенцем, не мог бы быть нежнее. Во взоре старшего выражалось больше, чем, может быть, он хотел бы. Он прижал к глазам кулаки, как это часто делают дети, и с минуту постоял так не шевелясь. Ким лежал затаив и ожидании дальнейших действий старшего. Потом Пак опустился на колени, тихонько приподнял руку спящего и поднёс её к своим губам. Хонджун пошевелился и открыл глаза с бессознательным удивлением внезапно разбуженного человека. Лампа слабо освещала комнату. Кима всего всколыхнуло от внезапного наплыва мыслей. Эта волна мыслей бывает порой так высока и налетает так бурно, что кажется — вот-вот зальет душу. Хонджун только мог выговорить: — Сонхва? Они смотрели друг на друга. Глаза Хонджуна смотрели тем мрачным огнём, от которого высыхают слёзы. Старший кратко улыбнулся. Он приподнялся на ноги и заговорил: — Даю пять минут на сборки, не уложишься, пеняй на себя. Сонхва, как обычно был одет с иголочки: чёрные глаза, тёмные длинные, немного вьющиеся волосы, что были аккуратно уложены в прическу и деловой костюм. Младший сглотнул, ведь парень был безумно красив, но и безумно опасен. Темноволосый скептически оглядел комнату, и засунул руки в карманы брюк. Он ничего не говорил уже две минуты и смотрел на то, как младший рассматривал его. Эта ситуация его забавляла. После слов сказанных старшим, Хонджун как ужаленный подскочил с кровати и пошел собирать вещи, которых у него практически нет. С этим проблем не возникло, и быстро закинув вещи в рюкзак вылетел из комнаты. Спустившись вниз парня встретил отец с братом, но они даже не отвлеклись от своего «занятия». На улице стояло две машины: одна для нас, другая - для охраны. И как будто в голове что-то щелкнуло, Хонджун побежал обратно в сторону дома. А Сонхва хмыкнув на это, одним жестом руки останавливает охрану, которая ринулась за ним. Пусть бежит, пусть наслаждается последними моментами свободы, пока у него есть возможность на это. Блондин забежал в ванную, но не успел закрыть дверь, как старший догнал его и сказал: — За непослушание выпорю, уж поверь мне! - сказав это, схватил младшего за руку и потащил обратно. На что Хонджун сопротивлялся как мог, цеплялся за всё, что попадало под руку. Вскоре старшему это надоело и, просто-напросто закинув блондина на плечо, вынес на улицу. Когда уже подошли к машине, Сонхва грубо запихнул маладшего на пассажирское сидение, и прямо в губы, томно выговорил: — Мышонок, не заставляй меня применять силу. Тебе это не понравится, - у Хонджуна мурашки побежали по телу.

***

К огромному счастью Кима, они больше не разговаривали. Младший мельком глянул на сосредоточенного на дороге Сонхва, и отвернулся к окну, стараясь больше не смотреть на него, и увлеченно наблюдал за сменяющимся пейзажем. Но, сам того не заметил, как погрузился в сон. Приехав, Сонхва начал будить парня, трогая за плечо, спокойно шепча на ухо: — Мышонок, просыпайся, мы приехали, - но крепко спящий Хонджун не реагирует. Лишь сонно бормочет, совсем тихо и невнятно: «Я не мышонок», и сладко зевая, потягивается. Старший еще раз предпринимает попытку разбудить его, но безуспешно. Тогда, обойдя машину со стороны водителя, Пак подхватывает парня на руки, направляясь в сторону дома, из-за чего младший начал пробуждаться, и в знак протеста, резко начиная дергаться, но в ответ получив недовольный и хмурый взгляд Сонхва. Блондин, конечно, успокоился, но, внутри всё горело. Подойдя к дверям, он опустил младшего на землю, где их тут же встретила прислуга. И распорядившись чтобы, те отнесли вещи младшего в его комнату, Сонхва ушел. Парень всё ещё стоял у входной двери, пока его не окликнули: — Идите за мной, я покажу Вам комнату хозяина и.., – немного замявшись, она продолжила, - Вашу, - Хонджуну было неловко. Почему он должен делить с ним комнату? Но, блондин все же молча последовал за ней. Она понемногу обо всем рассказала, и самое главное, о том, что не следует провоцировать Сонхва. — Пойдёмте, – она указала на лестницу, скорее всего, ведущую в спальню на втором этаже. — Вот ваша комната, отдыхайте. С Вашего позволения, я откланяюсь, - поклонившись, прислуга ушла. Не решаясь заходить, Джун стоял и испепелял дверь. Но пришлось, ибо, если Сонхва застанет, беды не миновать. Открыв дверь в комнату, парень лицезрел шикарную спальню, он вошёл и сел на краешек кровати. Комната была очень просторная и сделана со вкусом, и пахло тут очень хорошо, что совсем забывшись, блондин и не заметил, как его начало клонить в сон. Но, тут зашел Сонхва и сон как рукой сняло. Он был лишь в одном полотенце, младший окаменел от его вида и смотрел на него выпучив глаза. Подойдя к зеркалу, старший пробасил: — Сегодня приедет мой друг, он останется тут на неделю, может больше, и чтоб, без выкрутасов, понял? Надеюсь, на твоё благоразумие! - посмотрел на Хонджуна выжидающе. Младший лишь покивал головой: — Можно я немного посплю? — Нет, ты спустишься со мной и встретишь моего друга. После, можешь катиться на все четыре стороны. И надень что-нибудь нормальное, жалко смотреть. У тебя двадцать минут, - сказав это, вышел. Хонджун взял себя в руки и, пошел искать одежду. Как только он хотел было открыть дверь, зашла прислуга и всучила ему коробку, в которой лежала белоснежная одежда. Из зеркала на Хонджуна смотрел невысокий парень в белой шёлковой рубашке, с глубоким вырезом, перетянутой корсетом, и в таких же светлых обтягивающих штанах, что идеально подчеркивали фигуру блондина. Быстро переодевшись, он хотел спуститься вниз, но замер посреди лестницы, увидев Сонхва с каким-то парнем. Хонджун стоял на лестнице, и прижимал к груди кулон в виде звезды висящий у него на шее, как самую ценную вещь. Старший, конечно же заметил Хонджуна. — Иди сюда! - позвал его темноволосый. Младший медленно перебирая ногами, спустился и встал рядом с Сонхва, не поднимая глаз с пола. — Это и есть твоя женушка? - спросил парень с ухмылкой. Хонджун поднял глаза на него. Воцарилось молчание. Тяжелый топот ног все приближался. Вдруг он раздался совсем близко. — Меня зовут Сан, а ты Хонджун, так? – протягивая руку заговорил он опять, и голос его звучал как-то по-новому: высокомерно и вместе с тем мягко. К Киму вернулось всё его самообладание, но в этом самообладании чувствовалась скорее мёртвая незыблемость скалы, чем спокойствие живого человека. Хонджун молчал, как будто собираясь с мыслями. Наконец блондин, еле выговаривая слова, произнёс: — Приятно познакомиться!