За шаг до...

Где-то вдалеке послышался собачий лай. Есения судорожно выдохнула, пытаясь побороть нарастающую тревогу. Серый двор, ещё более неприветливый чем раньше, будто тисками сжимал хрупкую фигурку, окутывая морозным воздухом. - А что это ты такой нарядный? – Стеклова оглянулась на лязг дверного замка. Следователь, облаченный в белую рубашку с галстуком-бабочкой и жилет, небрежно спустился по скрипучим ступеням крыльца, - Праздник! - Какой? – не задумываясь спросила девушка, догадываясь, что услышит в ответ. - Вот такой… - неестественно весело отозвался Родион, приближаясь к ней. Сердце стучало, как сумасшедшее, заглушая брошенное, - Готов? - А ты что, не видишь? - Меглин прошел мимо, чуть не задев её плечом; бледный, решительный, отстранённый. - Давай-давай… - Бергич ободряюще протянул руку Родиону, приглашая проследовать за ним. Меглин стоял, переодетый в больничную пижаму, перед грубо сваренной из толстых железных прутов дверью, по бокам которой стояли два истукана в форме. Стоит сделать один шаг, и твоя жизнь может измениться. Может появиться будущее, о котором он даже не позволял себе мечтать: простое, понятное, человеческое; в котором, возможно, будет место перепуганной девчонке, которая маячит за его плечом, кусая губы. Только один шаг. И он навсегда останется в этих стенах, прикованный к кровати, потерянный во времени и пространстве. Родион оглядел коридор: Бергича, терпеливо ожидающего его; пациента, свернувшегося в углу, обхватившего тощие колени; ещё одного страдальца, монотонно бьющего кулаками по выкрашенной бледно-жёлтой краской стене; саркастически ухмыльнулся и сделал шаг. Не стремительно, словно прыгая в бездну; не покорно, смирившись с неизбежностью. Он будто сделал одолжение, уступив несколько лет своей жизни, как подарок напряженно ожидающим его решения Бергичу и Есении. - Первый период – полтора-два месяца, зависит от динамики. Потом можно будет перевести в стационар. – Бергич был настроен весьма оптимистично. Сидя на узкой больничной кровати, Родион взглянул на растрепанную Стеклову, стоящую в дверях палаты, и подмигнул ей. Или Бергичу. Какая уже разница? Если они так хотят вытащить его, он предоставит такую возможность. - Думала ли я, простая русская баба… - вздохнул следователь, наблюдая за манипуляциями медсестры, подготавливающей капельницу. В глазах Стекловой плещется тревога, – Я завтра приду. – хрипло говорит она, вкладывая в руку Родиона трубку мобильного телефона. Поглаживает тонкими пальцами его запястье, безмолвно умоляя обо всем сразу. Есения рухнула в кресло, обхватив руками голову. Вадим Михайлович опустился рядом на корточки. - Это ты! – мягко произнес главврач. - Что? – непонимающе переспросила Стеклова. - Я наблюдаю его уже двадцать три года. Никогда не видел его таким спокойным. Ты сделала его другим. – попытался успокоить ее Бергич. - Слабым? – подняла глаза Есения. - Ну… В некоторой степени, да. …. Он никогда не допускал для себя возможность нормальной жизни. Он всегда жил на грани. Мобилизовал свою психику, все остальные резервы организма. И тут появляешься ты… - Вадим Михайлович сел напротив, - У тебя никогда не было так, что ты соберешься, настроишься на какое-то важное дело, и все идет очень хорошо. Но стоит расслабиться, и ты ту же падаешь от какой-нибудь пустячной простуды, - терпеливо объяснял психиатр. - Да, бывало… - грустно усмехнулась девушка. - У него то же самое. Появилась ты. И он дал своему мозгу, подсознательно, команду расслабиться. Он впустил тебя. И стал слабее. Но эта слабость дает нам шанс его вылечить! Сделать другим, нормальным. Только ни в коем случае нельзя допустить новой мобилизации. И особенно – интенсивных пиковых переживаний, которые бывают, когда он… - Бергич сделал паузу. - Убивает? – тут же подхватила Есения. - Завершает расследование. – отрезал главврач, - Покой, главное – покой. И он встанет на ноги. В уставших глазах Стекловой мелькнуло понимание, - Хорошо. Я прослежу. В руках медсестры личное дело пациента. Взгляд Родиона притягивает черно-белое фото, и словно привет из прошлого – фамилия Ануфриев. - … Ануфриев Алексей Николаевич… Так… Покой нам только снится… И в тот же миг истошный перезвон пожарной сигнализации. Родион Викторович аккуратно выплюнул в кулак таблетки, - Прости, Бергич, работа. *** Есения захлопнула дверь бара, оставляя внутри Женьку Осмысловского, с его ускользающей улыбочкой и липким взглядом. Все должно было быть совсем не так. … А давай по-быстрому! Прямо здесь, а? Такая зажигалка раньше была!... Девушка вздрогнула. Раньше? Неужели раньше она была вот такой пустышкой, какой её хотел видеть Осмысловский? Что их связывало? Учеба, секс, положение в обществе? Сейчас это уже не важно. Важен только неуловимый Стрелок - массовый, убивающий без разбора. Только бы Родион ничего не узнал! Ему сейчас важен покой. Стеклова сделала шаг на мостовую, а в голове отдавалось эхом: - А ты просто представь, что я – это ОН. Закрой глаза… В тот момент ни один из них не думал, к чему приведет брошенный вызов. Есения прикрыла веки, сдерживая раздражение от близости бывшего любовника. Перед глазами замелькали каруселью воспоминания, отматывая события к тому самому дню, а точнее ночи, когда Меглин выпустил на волю то, что, притаившись, ждало своего часа. … Всё намного проще… Прозвучал в памяти знакомый голос, обволакивая и унося за собой глубже, в потаённые уголки памяти, хранящие всё, до мельчайших деталей. И, словно заново пережить, словно со стороны увидеть себя, растворяющуюся в объятьях легендарного следователя. Как-будто снова почувствовать горячие ладони на своем теле, освобожденном от плена вечернего платья. …Жалеешь?.. Если только о том, что все эти годы не знала тебя. Что все эти долгие месяцы только в мечтах или во сне могла быть с тобой вот так – обжигающе-близко, с полным осознанием предначертанности всего происходящего где-то и кем-то свыше! И, если жалею, то о том, черт бы тебя побрал, что у нас не так много времени… Осмысловский удивленно наблюдал, как разглаживаются черты лица девушки, исчезает вечная морщинка между бровей. Есения Стеклова, дерзкая и решительная, угловатая и колючая, близость с которой напоминала битву, а не приторно-ванильную сказочку для взрослых, превратилась в молодую очаровательную женщину. И это невероятное превращение – дело рук Родиона Меглина. Он попытался смыть ненависть очередным глотком виски. Встреча сокурсников пошла не по плану… *** У обочины стоял голубой «Мерседес». Есения замерла на месте, захлебнувшись в водовороте эмоций, пытаясь осознать увиденное. Она подошла к машине и облокотилась о капот, всем своим видом показывая недовольство. Меглин небрежно махнул головой в сторону пассажирского сиденья. Оказавшись в таком знакомом прокуренном салоне старого «Мерседеса», Стеклова сдула с лица выбившуюся прядь волос, и решила идти напролом: - Откуда ты знаешь, что я здесь? Родион даже не повернулся в ее сторону, продолжая сумрачно разглядывать что-то. - Ты за мной следил? Зачем? А почему ты не в больнице? – продолжала раздраженно выпытывать Есения. - Ты в курсе, что подряд задала четыре вопроса? – не выдержал Меглин, - Хреновый из тебя дознаватель. Значит, на первые два отвечаю – ты неделю трещала по телефону где и когда ты встретишься. Третий вопрос какой был? В усталых, словно потускневших, глазах Родиона зажёгся знакомый саркастический огонёк, грозящий перейти в самый настоящий пожар. Есения уже успела пожалеть о своей несдержанности, и уже спокойней напомнила: - Зачем? - Хороший вопрос, - хмыкнул следователь, - Ёмкий. Зачем, например, - он повернулся к стажёру, - Ты парню отказала? Нехорошо. Не по-товарищески. И она снова поддалась на провокацию, мгновенно вспыхнув, выпустив колючки, пыталась отстоять свою независимость: - Ты уверен, что я ему отказала? - Злая. Дверью хлопаешь. Конечно, отказала, - не глядя на собеседницу, резюмировал Родион, - Смотри, упустишь! А парень перспективный. Стеклова уже набрала побольше воздуха в грудь, чтоб достойно парировать эту колкость, но заметив насмешливые искорки в глубине янтарных глаз, сдержалась: - Я с Женей по делу встречалась. Он сказал, появился «серийник», вернее «массовый»… - Я знаю. Мы как раз туда едем. – перебил Меглин и повернулся к помощнице, - Это тебе ответ на все остальные вопросы, - и, помедлив, наблюдая растерянность стажёра, добавил, - Ну что, поехали? Есения быстро кивнула, понимая, что это не рядовой случай, что побег из больницы - не прихоть своенравного майора, и что предстоит битва, в которой, возможно, не будет победителя.