Tu es digne du meilleur

◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Надежды на то, что ему это приснилось, рассыпались в прах. Серёжа был не пойми где, Олега же просто не было. Усталым взором Разумовский впился в своих глупых соседей по комнате, обсуждающих его личность. Боже мой он (они) столько всего пережил(и), разве он не заслужил они с Олегом не заслужили немного отдыха и стабильности? Почему вместо этого он сейчас полу-сидит на кровати в месте, откуда с радостью сбежал в свои 17 то лет, и слушает, как его соседи строят против него козни? Честное слово, не жизнь, а настоящий ситком. Однако реальность происходящего он успел проверить уже сотню раз — обе руки синевой напоминали звёздное небо, появившееся от бесчисленных щипков. Он устал. Разумовский так и не нашёл в себе силы подняться с постели, хотя и знал, что если воспитатели обнаружат его в кровати, то последует наказание в виде лишения завтрака, обеда или ужина. —Странный такой, мы в комнате убираемся, а он лежит! Если из-за него нас накажут, я Разумовского на колбасу пущу.— проворчал раздражённо один из мальчишек, на которых Разумовский и не думал обращать внимание. Серёжа тяжело вздохнул, прикрыв глаза. Видимо, существовать спокойно ему никто не даст. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять. Вдох-выдох. Разумовский подскочил с кровати, просунув ноги в пушистые тапочки, спасаясь от холодного пола. В секунду заправив постель, Серёжа оделся в тёмные брюки и бежевый мягкий свитер и отправился, прихватив с собой расчёску, к душевым, где висело зеркало, в надежде укротить гриву огненных волос. ( В какой-то момент их жизни в приюте Олег, видя каждое утро мучения Серого в попытках распутать запутавшиеся ночью волосы, притащил ему достаточно крепкую резинку в цвет волос. Каждый вечер Олег бережно распутывал волосы Разумовского, расчёсывая их и заплетая аккуратную косичку. (Когда Волков касался его волос, Серёжа жмурился от удовольствия, мечтая о том, чтобы Олег не останавливался.)) ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Ну удивление, в комнате с раковинами и зеркалом было пусто, не смотря на 9 часов утра. ( Как-никак Разумовский хорошо помнил, что неопрятных на завтрак не пускали, а потому Олежа занимался его волосами и по утрам). Что, впрочем, было Серёже на руку. Это был первый раз за последнее время, когда он смог увидеть своё отражение. Ярко-рыжие волосы, горящие будто пламя, худое лицо (чему активно способствует приютская еда), россыпь ярких веснушек (Олег всегда говорил, что Серёжу поцеловало солнце). Но это всё было не его, а того, далёкого сейчас маленького Серёженьки, любящего собак, рисовать, Птицу и Олега. Это всё подарки прошлого, которое одновременно было и легче и сложнее. Впрочем была деталь, которую Разумовский захватил с собой из будущего: с поверхности зеркала на него взирали тусклые голубые глаза, наполненные усталостью и потерянной надеждой. Серёжа уже успел проклясть себя за натянутый бежевый свитер, но всё-таки сумел умыться и почистить зубы, не нанеся ему ущерб. Разумовский может признать: он выглядел весьма очаровательно. Мягкий бежевый свитер чуть сполз, оголив одно плечо, всё ещё спутанные рыжие волосы доходили до плеч, тонкие кисти придавали шарма, а тусклые голубые глаза смотрелись весьма невинно. Как настоящий ангелочек. Осторожно распутав собственную шевелюру ( хотя Олег это делает всё равно приятней) и порадовавшись податливости волос, Серёжа вышел из ванной, столкнувшись в дверях со светловолосым мальчишкой. К счастью, тот оказался неконфликтным, а потому извинившись ( и услышав извинение в ответ), Серый вернулся в комнату. ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Откровенно говоря, Волков ничего не мог понять. Надежды на то, что это очередной жуткий кошмар, не оправдались, оставляя на руках Олега лишь Птицу вместо его дорогого Серёжи. Было непонятно, куда бежать и что делать. К кому обращаться? С кого требовать? Было ясно одно — Серёжу нужно спасать и возвращать под тёплое крыло. Один тот загнётся, накрутив себя до состояния оголённого провода самостоятельно. Правда всё было бы проще, если бы Разумовский пропал вместе с собственным телом. Было бы тело — можно было бы завести дело о пропаже. А так тело есть, а личности нет. У Олега были мысли обратиться к какому-нибудь психиатру, чтобы тот помог найти Серого — чёртов Рубинштейн же смог достать из Разумовского Птицу, так почему из Птицы нельзя как-то достать Серёжу? В конце-концов, Птице он не доверял— ведь сколько раз тот уже обманывал, пряча самое дорогое? Уж кого-кого, а Серёжу он забрать не позволит. Будет бороться за него до самого конца. ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ В комнате кипела жизнь. Мальчишки, наводя порядок на столах, бросали на Разумовского неприязненные взгляды, ведь на рабочем столе последнего царил идеальный порядок ( так же, как и на кровати, и на прикроватной тумбочке). Вскоре после того, как соседи Серёжи смогли превратить свой бардак во что-то удобоваримое, вошла воспитательница. Удовлетворившись состоянием комнаты, она махнула рукой, отправляя мальчишек на завтрак. Завтраком стала каша. На молоке. Склизкая и противная. С комочками. Вывод: еда Олега гораздо вкуснее. Серёжа поморщил нос, будучи не в состоянии проглотить больше пары ложек этого кулинарного шедевра. Её ещё умудрились пересолить! Кашу. Которая, между прочим, должна быть сладкой! Разумовский отодвинул подальше от себя тарелку  и, откусив бутерброд с колбасой ( далеко не самого лучшего качества), запил его переслащенным чаем. ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Птица сидел за столом, грея руки о чашку чая с малиновым вареньем и задумчиво наблюдал за Олегом, готовящим очередной кулинарный шедевр ( на этот раз — паэлью). Волков ему не доверял — это было очевидно,— но он будто бы о нём... заботился? Что это за человек такой? Кормит, отогревает, поит чаем своего врага, принёсшего кошмар наяву. Ради кого он это делает? Для себя, в качестве утешения, чтобы было о ком заботиться? Для Серёжи, оберегая хотя бы его часть? Для Птицы, чтобы не дать умереть ему с голоду? —Сер... («оговорочка по Фрейду» — пронеслась мысль у Волкова в голове) Пташка, подай, пожалуйста, соль, на столе стоять осталась — произнёс тот, не глядя махнув рукой в сторону стола. Птица же замер, сжимая чашку в руках и ошарашенно вглядываясь в глубины чая. Пташка?! Серьёзно?? —Быстрее! Иначе мы сейчас с тобой сейчас без ужина останемся....— поторопил Птицу Олег, мешая ингредиенты в сковороде. Тот же беспрекословно отставил чашку с чаем, схватив требуемое и в секунду оказываясь рядом с Волковым, подавая ему солонку. —Спасибо!— кивнул тот, свободной от лопатки рукой потрепав Серёжу Птицу по волосам. Весь оставшийся вечер Птица был тише и задумчивей обычного. ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Их отправляли на уроки. В портфель (предположительно являющийся своим) Разумовский закинул пару тетрадок (он не думал, что будет что-то особо усердно писать), а также нужные учебники за 6 класс (они не то, чтобы были ему особо нужны, но так к нему не смогли бы придраться). Расписание, к счастью, он обнаружил в своём рюкзаке (как хорошо, что Серёжа был достаточно организованным). Соседи сторонились Разумовского, постоянно шептались между собой. У Серёжи было очень плохое предчувствие. Конечно, пока они его не тронули, даже на завтраке он сидел за столом с одной из девчонок его возраста возраста его тела, которую тоже, видимо, не жаловал коллектив. Однако видно было, что мальчишки задумывали какую-то пакость. По дороге в школу, куда их вели организованным строем, Серёжа рассматривал красоту природы: великолепной синевы небо, заполненное плывущими чуть розоватыми облаками разнообразных форм и размеров, цветущие деревья, дарящие умопомрачительный аромат, изумрудная трава, покрытая цветочным полем.... Ну, настоящая весна! На губах появилась нежная улыбка, соперничавшая по своему свету с сияющим солнцем. И со всем этим так контрастировали серость и бедность близстоящих покосившихся домов, что Серёжа еле поборол желание прям здесь схватится за карандаш и альбом, чтобы отобразить такой диссонанс. ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Паэлья была вкусная. ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Тревожность. Липкое слово, охватывающее его запястья, бёдра, ступни, таящееся в взлохмаченных волосах и в взволнованных голубых глазах. Руки отстукивали ритм, пришедший в голову: раз-два-три, раз-два-три, раз...; в то время как ступня дрожала в совершенно другом темпе. Паника захватила разум, единственным желанием которого было только: бежать! Бежать далеко и без оглядки, туда, где можно спрятаться, туда, где его не найдут. И в то же самое время было впечатление, что он никуда не сможет отсюда деться. Будто он сам виноват в том, что загнал себя в угол. Будто делай он больше в прошлом — событий настоящего никогда бы не произошло. Он закусил губу (привычка, от которой он думал, что давно избавился), но, почувствовав солоноватый вкус во рту, понял, что погорячился. Пожалуй, если бы кто-то попросил его описать себя одним словом — сразу бы получил ответ. Тревожность. Сам по себе Разумовский был живым воплощением паники (а также синдрома самозванца, но это уже другой разговор): тяжёлые рыжие кудри, будто горящие в огне, температура тела во время паники всегда ниже нормы (а так как Серёжа нервничает почти всегда, то он весьма мерзлявый. А Олег весьма упрямый, каждый раз пытается отогреть замёрзшие руки своего лисёнка (главное, чтобы не замёрзло сердце — его отогреть сложнее) и не дать ему утонуть в пучине собственных страхов), бегающие голубые глаза, и сам он — хрупкий, нескладный, будто способный в одно мгновение разлететься на тысячу маленьких осколков, не способных собраться вместе. А остальным будто было всё равно на то, что происходит: будь то контрольная, о которой не предупредили, отмена какого-то важного мероприятия в последний момент или даже того, что человека сбила машина. Каждый раз он думал, что сходит с ума, ведь такое ощущение, что он единственный, кто видит, что происходит. Все остальные будто жили в собственном мире, где всё шло своим чередом, своим прописанным заранее сценарием. Серёжа буравил взглядом отобранный у него рисунок, лежащий сейчас на учительском столе. Он уж и забыть успел, какие же некоторые учителя принципиальные. Шаг вправо, шаг влево — расстрел. «Ты должен внимательно слушать, Разумовский! Я для чего вбиваю вам в голову основы русского языка?! Чтобы такие, как ты вместо этого устраивали урок рисования? Может ещё бумажки по классу покидаем?» Серёжа ненавидел, когда у него отбирали вещи. Сказывалось приютское воспитание, когда ещё до прихода Волкова в «Радугу» его выбрали мишенью для издевательств приютские хулиганы. Сколько рисунков тогда было порвано, сколько карандашей сломано — словами не передать. С присутствием Олега издевательств стало гораздо меньше (Волкова хулиганы боялись), однако совсем они не исчезли. Прекратились они в один момент — хулиганы подкараулили Серёжу в один момент, когда Олег убежал в библиотеку за новой книжкой о своём любимом герое, и решили, что будет весёлой затеей подкоротить волосы рыжего на десяток сантиметров. В тот день Олег впервые отправил кого-то на больничную койку. А вечером подравнивал криво обрезанные волосы рыжего, периодически зарываясь в них носом, вдыхая их сладкий аромат и сжимая Разумовского в объятиях, успокаивая его истерику. ( Нянечек, желающих помочь Волкову справиться с задачей, Серёжа к себе так и не подпустил, позволяя прикасаться к волосам лишь Олегу.) Но сейчас у него не было никакого влияния. В отличие от будущего, в котором он станет спонсором «Радуги». Но пока что он лишь маленький мальчишка, вынужденный терпеть до конца урока ради возвращения своего рисунка. Рисунка Олега, если честно. Сам Серёжа не мог понять, что лучше: чтобы Олег ему так и не встретился или же получить возможность его увидеть несмотря на то, сколько боли Серёжа ему причинил? И за что Волков его простил? ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Многие из команды наёмников задавались вопросом: «Почему же всё-таки Олег простил Разумовского (никому не важно, что это была Птица: тело то одно), причинившего ему так много боли?» Олег не удостаивал их ответом, хотя он у него был. Серёжа был тёплым. Он искренне старался нести в этот мир свет и тепло (Серёжа, положи канистру на место!)), получая в ответ лишь тычки, насмешки и свидетельство чужих пороков. Волков знал, что над Разумовским сильно издевались до прихода Волка в приют (чего только стоило укорачивание волос, произошедшее почти на глазах Олега), однако... Несмотря на это, он не терял веру в лучшее. Серёжа всегда был слишком чувствителен. Он слишком глубоко пропускал через себя события, проживая их на собственной шкуре. Разумовский был сложным человеком, однако самым искренним из тех, которых Олег знал. Он был лишён всякой опоры и не был способен на помощь самому себе. Зато помогал другим. И эта помощь грела его изнутри. Он жил, даря тепло и любовь другим и в тоже время принимая его самому. Видя это, Олег поклялся всегда защищать своего лиса от жестокости этой судьбы, чтобы не растоптали, не разбили такую невинную душу. (Впрочем, сдержать обещание он так и не смог.) Даже став старше, Серёжа не предал свои идеалы. Он продолжает проводить занятия с детишками с «Радуги», покупая им щедрые подарки и постоянно реконструируя здание, кормил бездомных собак, жертвовал деньги нищим и в дома престарелых. Обстоятельства тянули к нему холодные руки, злые слова доносились вслед, однако он дарил всем этим людям улыбку и шел дальше с гордо поднятой головой, мерзнув снаружи, но будучи тёплым внутри. Однажды, когда один из приютских сильно заболел и оказался в больнице, Разумовский, побывав внутри стал спонсором этой и ещё двух других клиник сети «Яблоко», увидив их бедственное положение и отсутствие некоторого полезного оборудования. Не всегда было легко идти по миру с улыбкой. Иногда улыбка была изломанная, напряжённая, присущая за собой волны боли, расплывавшиесся по его телу, но он жил, назло обстоятельствам и всему оставшемуся миру. Ведь ему было ради чего жить. Смыслом жизни Серёжи был Олег. И это было обоюдно. ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Уроки закончились. Серёжа забежал к преподавателю литературы, чтобы забрать свой рисунок. Учительница встретила его не особо радушно, пообещав отдать рисунок лишь в руки его родителей (впрочем быстро стушевалась, когда он поинтересовался, откуда у мальчишки из приюта родители). Таким образом на руках у Серёжи оказалось единственное сейчас напоминание о будущем — рисунок взрослого Олега, отражающий каждую значимую черту Волкова. Выйдя из школы, Разумовский еле избежал встречи с шайкой хулиганских мальчишек, вовремя завернув за угол здания. Когда он оглянул окружающее его пространство, его сердце растаяло: совсем рядом на траве сидела чёрно-белая собачка, жмурящаяся от ласковых лучей солнца. Её (его?) шоколадные глаза блестели, отливая на солнце янтарём. И в целом она была чудесная, чудесная ровно настолько, чтобы даже слегка брезгливый Разумовский не смог удержаться от того, чтобы не отойти и не погладить. Шерсть была мягкая, а сам пёс ( это оказался мальчик) очень нежным. Пёс положил голову на колени севшего на корточки Серёжи, подставляясь под ласково гладящие его руки. Умные шоколадные глаза внимательно следили за мальчиком, будто зная, что забрать его с собой мальчишка не сможет. —Разумовский, ты сейчас тут ночевать останешься! Приходи быстрее, где бы ты ни был! Момент был разрушен противным, скрипучим голосом нянечки. Серёжа с сожалением посмотрел в мудрые глаза собаки и отправился обратно в приют заниматься домашним заданием. ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ До ужина в приюте не происходило ничего интересного. На обед подавали рассольник — как-то смогли угадать самый нелюбимый суп Серёжи. Соседи его игнорировали, вновь перешептываясь между собой (изредка кидая на него злорадные взгляды, не предвещавшие ничего хорошего). А нянечкам и подавно не было до него дела — уже взрослый, проблем не доставляет — ну и хорошо, остальное им не интересно. Однако на ужине, мешая вилкой макароны с разломанной на маленькие кусочки котлетой, Серёжа услышал кое-что интересное: —Дорогие воспитанники, завтра к нам присоединиться ещё один мальчишка. Прошу его не обижать и принять с любовью и уважением. Зал загудел, каждый стремился выразить своё мнение по поводу прозвучавшей сейчас новости. Разумовского же это не слишком волновало — одним больше, одним меньше. Главное не Волков, от которого нужно будет прятаться, — а остальное и не важно. ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Апофеоз событий сегодняшнего дня произошёл, когда Серёжа вернулся в свою комнату. Злорадные взгляды мальчишек тут же были объяснены: тетради Разумовского были разорваны, обрывки листов валялись по комнате, нарушая идеальный порядок, наведённый там ранее. Подойдя поближе, Серёжа узнал, что жертвой издевательств стали некоторые из тетрадок, которые он сегодня таскал с собой в школу (биология, русский и алгебра), а значит достали их из рюкзака. Это было весьма мелочно, а потому у Разумовского вызвало лишь ухмылку на лице. Что есть мальчишки, способные только мелко пакостить, против его врагов? Но ухмылка пропала, когда, задумавшись, он понял, что чтобы пошатнуть психическое здоровье 12-летней версии Серёжи, это было бы весьма эффективно. Разумовский очень дорожил своими записями, рисунками и наработками. Рыжеволосый метнулся к книжной полке, вытаскивая книгу по литературе и судорожно её проверяя. Нашёл! Рисунок Волкова, нарисованный на уроке, до сих пор радовал глаз. 35-летний Серёжа убил бы этих мальчишек, если бы те порвали портрет Олега, нарисованный в классе и вырванный из цепких лап учительницы. Но, к счастью, он успел его спрятать, выложив книгу из рюкзака. ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Волков был идеальным. Он даже пустил Птицу спать с ним в одной постели (впрочем последний Птица не уверен, точно ли это было сделано ради него). Олег просыпался ночью больше, чем два раза. Каждый раз он задерживал дыхание, кладя руку на грудь тела Разумовского и внимательно вслушиваясь в его дыхание и сердцебиение. Боялся. Он боялся потерять Серёжу, с которым они так долго находили контакт, вновь придя к безграничному доверию. Боялся потерять Серёжу, которого он любил. А потому на утро Птица не упомянул и даже не намекнул о произошедшем ночью. Волков был прекрасным человеком, но Серёжа, грызя себя за причинённую Олегу боль, даже не догадывался, насколько именно влиял на психическое состояние своего Волка. А Птица смог увидеть это прямо сейчас. Утром его встретил взгляд, сверкающий надеждой, которая тут же сменилась разочарованием, стоило Олегу понять, что ничего не изменилось. Серёж... Возвращайся, пожалуйста, скорее, где бы ты ни был. ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Бессонница  мучила Серёжу всю ночь. В отличие от первого раза, когда Разумовский уснул как по волшебству, засыпать одному было попросту непривычно. И несколько страшно. Потому то Серёжа и ворочался, параллельно обдумывая произошедшие сегодня события. Мальчишки его больше не трогали, будучи взбудораженными новостью о новеньком ( в конце ужина детям также по секрету сказали о том, что он одногодка Серёжи и его соседей), в противном случае рыжеволосому наверняка бы прилетело за частый скрип его кровати. Самому же Разумовскому ругаться было попросту лень: его больше волновала ситуация, в которую он попал, нежели пакости каких-то обиженных на жизнь мальчиков. А потому попросив у воспитательниц новые тетрадки, которые те быстро ему выдали (не смогли устоять против жалостливого взгляда), Серёжа выкинул эту ситуацию из головы, начав думать о чём-то более важным. Например, об Олеге (все дороги ведут к нему). Разумовский точно не помнил, когда Волков появиться в приюте, однако тот же там появится! И нужно будет тогда что-то сделать. Чтобы не дать судьбе свести их вновь, обрекая Олега на вечные муки. ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Не выспавшись, на завтраке Серёжа мечтал о кофе, вместо молочного супа и вновь переслащенного чая. Того самого кофе, с молоком, сахаром и корицей. Но реальность была жестока. После завтрака в к коридоре его за руку поймала воспитательница, отведя чуть в сторону от выходящего из столовой потока людей. —Разумовский, сегодня приедет новый воспитанник, а мест в общих комнатах не хватает.— рыжеволосый непонимающе смотрел на воспитательницу: а он тут причём?? Ну, не хватает и не хватает, что ж уж тут. Воспитательница чуть наклонилась, чтобы оказаться на одном уровне с Серёжей. —У вас в комнате живёт 5 человек, тогда как в остальных по 4. Мы обговорили с ребятами, они предложили твою кандидатуру. Демократия на высшем уровне. Гениально, его кандидатуру выдвинули, даже не спросив его мнения. —А если...если я не хочу?— аккуратно спросил Серёжа, не желая обижать достаточно молодую девчонку, волосы которой были заплетены в две баранки, а голубые глаза были полны сочувствия и наивности. — Прости Серёж, отказаться нельзя...— жалостливо посмотрела на него... Марина? Мария? Точно, Мэри. Класс. Ну, может хоть сосед будет нормальным и не будет задирать, в отличие от мерзких соседей. Разумовский уже совсем не помнит, что происходило в его возрасте. Его куда-то переселяли? До встречи то с Олегом? —Скоро познакомьтесь с ним, очень хороший мальчик, зовут Олегом Волковым. — потрепала Мэри Серёжу по волосам, не замечая, как его мир разбился на крохотные осколки. О...Олег уже здесь?! ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Мальчишки злорадно смеялись, наблюдая, как Серёжа злобно пыхтел, собирая все свои пожитки в рюкзак и дорожную сумку. Они приговаривали о том, что новый мальчишка сможет всю дурь из Разумовского выбить, с такой то фамилией! Серёжа же проклинал их за рассыпавшиеся в прах собственные планы, параллельно придумывая план мести. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним, черти! ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Разумовский вбежал в комнату, таща за собой сумку и рюкзак, тут же сталкиваясь взглядом с мальчишкой, сидящим на кровати. От неожиданности Разумовский роняет тяжёлую сумку на пол (ну, хоть ни себе на ногу —  такое тоже бывает), оглядывая Олега искрящимися от восторга глазами: живой и здоровый! «Пока живой и здоровый.» — тут же напоминает себе Серёжа, отведя взгляд в сторону. Мальчишка же подскочил с кровати, хватая Серёжину сумку Лёвой рукой и протягивая правую: —Я Олег. Олег Волков.— прозвучал слегка сбившийся (видимо от волнения) голос. «Я знаю, дорогой. Я знаю.» —Разумовский. —произнёс Серёжа глядя в чужие шоколадные глаза (прям как у той собачки!) своими тускло-голубыми.— А имя моё тебе знать не обязательно. Серёжа выхватил свою сумку из чужих рук и пошёл разбирать вещи, не обращая внимания на слегка обиженный и непонимающий взгляд второго обитателя комнаты. «Прости, но так надо.» Вот и познакомились. ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Волков был очарован своим соседом по комнате. В первый час своего пребывания в этом приюте Олег понял, что придётся несладко и у «Радуги» радужное только название. Здание было серым, будто стараясь высосать все краски из своих обитателей. Несмотря на улыбки нянечек, Волков видел в их глазах холодный расчёт, он один из многих, один из их проблем. В противовес всему этому рыжеволосый Разумовский сиял будто солнце, освещая всё пространство вокруг.  Олег не мог не заметить, как на секунду при виде него тусклые глаза загорелись, озаряя этот мир своей синевой. Впрочем тут же погасли, будто будучи подавленными своим обладателем. Впрочем, видимо рыжеволосый хорошего отношения к соседу не разделял (пока не разделял, уж Волков своего добьётся). Олег заметил, что его сосед шарахался от него, смотря с сожалением.... и виной, горчащей на кончике языка. Тот был словно забитый котёнок, боящийся доверять кому-либо, и почему-то этот факт пробуждал в Олега желание позаботиться и защитить. Волков успел заметить, что Разумовский сам был словно горящее пламя — огненно-рыжие волосы, резковатые жесты и настороженный взгляд, эмоциональность, которую тот не способен был скрыть, как бы не пытался, а также его чудесные рисунки, таящие в себе ворох эмоций, которые Серёжа (Олег заранее узнал имя своего соседа у воспитательницы) аккуратной стопочкой сложил на своём рабочем столе. А главное — очаровательные веснушки, похожие на нежные поцелуи весеннего солнца. Он пообещал себе, что станет другом недоверчивому Разумовскому. ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Волков смог застать рыжеволосого лишь в библиотеке. Они оказались одноклассниками (чему Олег был весьма рад, хоть одно положительно знакомое лицо в новом классе), более того, Волкова посадили с Серёжей за одну парту. Темноволосый решил, что это отличный способ разговориться с новым знакомым, но Разумовский игнорировал его, рисуя и изредка бросая на него озлобленные взгляды. Будто Олег уже где-то успел насолить рыжеволосому. Только вот где? Разумовский пропустил урок биологии ( после прослушивания урока, прочитанного по учебнику скрипучим голосом учительницы, Волков сразу понял почему) и, видимо, собрался пропустить урок русского. Олег мотался по коридорам, желая найти своего соседа (теперь не только по комнате, но и по парте) и не особо желая знакомиться с остальными одноклассниками. Наконец, одна из скрипучих дверей открыла ему царство мудрости, где сразу была замечена огненно-рыжая макушка. На удивление, Серёжа даже не оторвался от чтения, когда Олег прошёл внутрь помещения, кивком здороваясь с библиотекарем. Кроме женщины-библиотекаря, Серёжи и самого Олега тут больше никого не было. Не желая нарушать покой чуть жмурящегося от удовольствия Серёжи своей компанией, Волков сел за соседний стол, стараясь разглядеть обложку книги, которую читал Разумовский. Ею оказалось «Вино из одуванчиков» Рея Брэдбери, само название которой отдавало приятно-пряным вкусом на языке. Как глинтвейн, который однажды Олегу дала попробовать мама. Серёжа любовался сюжетом книги, Олег же любовался Серёжей, волосы которого на свету горели ярким пламенем. Серёжа поднял взгляд от книги, внезапно столкнувшись взором с Волковым, смотрящим на него. Они так и сидели, не отводя взгляд, завороженно глядя друг на друга. В конце концов, библиотека — это не место для ссор. ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Слегка непонимающим взглядом Серёжа внимательно следил за Волковым, сидящим на кровати напротив и листающим книгу — очевидно скорее рассматривая картинки, нежели текст который в ней написан. Всё в нём было таким Волковским — привычка облизывать палец перед тем, как перевернуть страницу, бегло рассматривающие картинки карие глаза, то, как Олег болтал ногами, не докасаясь ими до пола, пряди волос цвета Птичьего вороньего крыла... И в то же время он был другим. Его глаза были живыми, ещё не потерявшими веру в этот мир, его жесты ещё не набрались той осторожности, которой его научила жизнь, он был расслабленным, ещё не вкусив горький плод жизни в приюте (да и дальнейшая жизнь у той, далёкой сейчас будущей версии Олега была весьма не сладкой). А главное отличие было в том, что он пока не принадлежал Разумовскому. А Серёжа не принадлежал этому Олегу. На самом деле это было логично, ведь это лишь второй день Волкого в этом ужасающем месте, в приюте «Радуга». И, казалось бы, вскоре всё пойдёт своим чередом, ведь ведь Волк не мог жить без своего Серого, а Серый — без своего Волка. Однако... Был ли Олег Волков по-настоящему счастлив, познакомившись с Серёжей? Возможно, они были просто уже слишком зависимы друг от друга, чтобы понять, что врозь им было бы лучше? В конце-концов, если бы Олежа не познакомился с ним, то он бы не оказывался столь часто на волоске от смерти, пытаясь его спасти или помочь. В конце-концов Олег бы не потерял свой прекрасный голос из-за пяти пуль, выпущенных его любимым другом. В конце-концов —Ты так внимательно смотришь... А, точно, наверно и ты хочешь книжку почитать, а я даже не предложил тебе присоединиться,— кивнул сам себе Волков, в то время как Серёжа потряс головой, прогоняя взбалмошные мысли, и нахохлился («Словно птенчик»— мысль, внезапно мелькнувшая в голове Олега, озарила его губы нежной улыбкой), ошарашенно взглянув в глаза напротив. —При...присоединиться?— тихо переспросил Серёжа подумав, что ему это послышалось. —Ага!— улыбка во все 32 растапливала сердце Разумовского, уже успевшего убедить себя в том, что ему нужно держаться подальше от Олега.— Хотя... Наверное, это очень невежливо... В конце-концов я не предложил тебе вовремя присоединиться, так и при этом заставляю тебя самого идти к моей кровати... — обладатель тёмных вихров задумчиво приставил палец к подбородку ( Серёжа хлопнул глазами, поражаясь логике молодого Олега. Хотя, отрицать того, насколько Волков был очарователен, он не мог ( да и не пытался, будучи честным)) —Решено!— вновь прервал его мысли хлопок. Олег, удерживающий в руках книгу, заложив палец на нужной странице, в секунду оказался рядом с постелью, на которой сидел Серёжа— Можно?— Волков глазами указал на постель Разумовский не нашёл в себе сил отказать. ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ Таким образом на кровати их оказалось двое. Кровать была достаточно тесной, а потому лажали они бок о бок, касаясь друг друга локтями и бёдрами. Книгой, которую Олег так крепко прижимал чуть ранее к груди, оказалась первая часть Гарри Поттера. Насколько Серёжа помнил, это  была одна из немногих вещей, которые Волков принёс из жизни за стенами «Радуги». История про Гарри, мальчика, находящегося под гнётом своих родственников и получившего неожиданное спасение — чем-то напоминает историю двух приютских ребят, не правда ли? Вот только чудесного спасения они так и не получили. От приюта они смогли отделаться ещё не скоро — Олег еле уговорил воспитателей отпустить Серёжу под его ответственность, когда самому Волкову уже исполнилось 18, а Серёже было лишь 17 лет. И то, единственный факт, сработавший им на руку — то, что Серёжа уже закончил школу, а держать нахлебников, способных прокормить себя самостоятельно приюту было невыгодно. Таким образом они и стали жить в маленькой квартирке — одной из тех, которых государство выделяет на приютских. Но Серёжа готов признать, что не только Олег проникся магией этой книги. В конце-концов, если бы не их совместная вера в чудо, они бы никогда не смогли простить друг другу свои обиды и снова жить вместе, ночуя в одной кровати, как в старые добрые времена. ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ ◇ На утро воспитатели находят их спящими в обнимку, книжка же аккуратно лежит на тумбочке рядом, положенная туда рукой заботливого Олега. Впрочем, не решаясь тревожить сладкий сон детей и рушить атмосферу спокойствия, царящую в комнате, нянечки тихо уходят, прикрывая дверь и стирая любые следы своего присутствия.