Будь, что будет

В тот день в Молли что-то сломалось. Она говорила, готовила, убиралась, воспитывала резко ставших такими взрослыми и самостоятельными мальчишек, но огонь внутри будто погас. Не хотелось ничего, и стоило детям уйти спать, как она словно марионетка выключалась. Период, пока она была беременна Роном, Молли и вовсе почти не помнит. Словно затмение. За всю семью тогда был ответственным её девятилетний старший сын. Заставлял её есть, научился варить сам восстанавливающее и вливал ей в рот. Иногда она не могла даже встать с кровати, и сын калеча свое незрелое магическое ядро, колдовал над ней отцовской палочкой. У них с Артуром не всё было идеально. Рано женились, через год родился Уильям, отец Молли не дал никакого приданного, не простив глупости, но помог Артуру получить должность в министерстве. Участок они получили почти даром от одного из друзей, который навсегда покидал Англию, но Молли догадывалась, что и здесь им слегка помог отец. Домик был маленький, всего две комнаты и кухня, но им сначала хватало и этого. Это постепенно, по мере рождения детей, пришлось расширяться, иногда Артур даже привозил запчасти с маггловских помоек. Они оба не были строителями и пристройки получались кривыми, держась больше на честном слове и магии, которой они пропитывали стены. Муж чарами, а она зельями. После рождения Чарли, Молли даже сама нашла работу в Мунго, став привет-ведьмой, а ещё продавала вязанные вещи и обереги, что её научила плести ещё бабушка. За три года они смогли скопить денег и оплатить мальчишкам школу, пусть и взяв недостающее в банке. Перси был неожиданностью, случившейся в их самый счастливый момент. Но после родов Молли пришлось лечиться в Мунго, и долго восстанавливаться без возможности работать. У них случился разлад, Артур почти не появлялся дома, подрабатывая сутками в других отделах и выискивая средства у знакомых. Молли помнит, что в какой-то момент они взорвались оба, она уставшая от быта и троих маленьких детей и Артур, что почти не спал, ради возможности вырвать лишний галлеон. И это привело к самому их большому скандалу. А через девять месяцев появились близнецы. К тому моменту Билл и Чарли чуть подросли и стали помогать по дому, или сидеть с младшими, стало чуть легче. Молли почти вошла в колею, снова подумывая о работе, ведь надо было оплатить по два курса старшим и весь Хогвартс младшим. Она даже попросила помощи у отца, но тот даже не ответил ей на письмо. А её старшие братья вдруг пропали без вести. Это было первым звонком в череде будущих несчастий её жизни. В один вечер, принеся домой в три раза больше официальной зарплаты, Артур вдруг стал таким нежным... Он так хотел дочку, Молли тоже давно хотела. Малышку Джинни, что принесла бы свет в их жизнь... И спустя месяц, после того, как стало известно о беременности, случился он. Не-Артур. Молли не могла его винить в том, что не стало мужа, хотя хотелось накричать, попросить вернуть... В вечер накануне Артур ввязался во что-то опасное, желая заработать крупный куш. Сам он предприятие опасным не считал, понадеявшись на рекомендацию друга. Остатки этого друга передали семье в виде праха, а Артур считался пропавшим без вести, хотя знающие люди понимали, что он погиб там же. К ним домой следующим утром зашёл уже Подселенец, владеющий беспалочковой магией и нечеловеческими глазами. От него веяло угрозой, и если бы не шок, от того, что это тело её мужа, она бы не стала даже приближаться к этому опасному... Существу. Но на грани отчаяния, боясь потерять младшего сына в пожаре, она вспомнила как его позвать. И он пришёл, как и обещал и даже помог. Но как же больно смотреть на это тело с чужой душой. Оно неуловимо изменилось за шесть лет. Став красивее, но отталкивающей, нечеловечкой красотой. И это вновь её будто вернуло на шесть лет назад, Молли вновь жила по заданной программе, смотря ночами в потолок пустыми глазами без сна. Молодая вдова. Она держалась, пока они восстанавливали дом, держалась днем, делая привычные дела по дому, и стараясь чаще обнимать мальчишек, будто не веря, что они пережили всё. После отъезда Билла и Чарли в Хогвартс, она брала Рона спать к себе, успокаивая его после кошмаров. И заглушала свою боль при воспоминаниях о словах колдомедиков, давилась слезами. Что её младшенький, родившийся раньше срока и вскормленный смесью, потому что молока у неё не было — сквиб. Ещё никогда она не чувствовала себя настолько виноватой. И шептала своему пятилетнему сыну, которому почти каждую ночь снилось опасное пламя: "Прости меня, сыночек"...