Невинность и порок

      — Томас, мэм, — произнёс парень. — Томми, если хотите. Меня так мам… кхм… не важно. Рад с вами познакомиться.       «Мэм…»       Моника смотрела, как катится светлая капелька пота по его идеальному подбородку. В голове звучало затухающим эхом это имя.       Томми. Томми. Томми…       Её голосом, срывающимся от оргазма.       А чуть блестящая полоска влаги на гладкой коже мальчика, неотвратимо, словно бомба Хиросимы, тянула её мысли туда, вниз, где стало уже почти горячо.       Ей чертовски сильно хотелось увидеть иную влагу на его сексуально-невинном личике.       — Спасибо вам большое, что помогли мне объясниться с этим джентльменом.       «Джентльмен» в данный момент пялился на сиськи Моники так сильно, что, казалось, его глаза сейчас из орбит вылезут. Да и стойку он протирал почему-то внизу.       «Тоже благодарен», — вяло дёрнулась в голове её мысль.       А вот сам малыш старательно разглядывал стройные ряды кокосовых пальм. Если провести прямую по вставшим соскам Моники, то относительно этой линии направление взгляда Томми было строго перпендикулярным.       «Какая ты умная, мать твою. Нахваталась словечек из инструкции по установке фак-машины, да?»       Десять минут прошло, а милый мальчик ни разу не повернулся за это время. Как сидели за барной стойкой бок о бок, так и продолжили сидеть. Чуть поболтали, да и то — формально. Завязать разговор более томный никак не получалось. Он дождался своего чая, холодного, без молока и без печенья. Она — свой «секс на пляже».       Трюк с названием на него не подействовал.       Постепенно периоды молчания становились длиннее, соломинка коктейля задерживалась в её губах всё чаще. А недоумение и паника женщины — всё больше.       «Так, начиналось всё хорошо… в чём прокол?..»       Шансы на секс с этим красивым мальчиком убывали всё стремительнее.       «Нужен таймаут. Пит-стоп. Срочно.»       Моника привыкла действовать быстро. В жёстком корпоративном мире иначе не выжить. Чувствуешь конкурента — задуши его карьеру. Требуется найти компромат — нанимай частного детектива. Необходим контракт и любой ценой — становись на колени и со… Ладно, до такого ещё не доходило, но не потому, что не требовалось, просто Моника находила иные пути, с меньшими репутационными потерями.       — Извини, Томас, мне нужно ненадолго удалиться, — бархатом выдохнула она.       И потянулась рукой к его плечу. Тактильные ощущения часто приводят к отличному эффекту, даже такие невинные.       Вот только не похоже, что Томми оценил подход.       Она заметила его напряжённое ожидание прикосновения. И остановила руку в дюйме от рукава рубашки.       — Не хочу тебя напрягать, но вынуждена попросить о небольшой услуге.       — К-кхм, какой?.. — выдавил он.       — Не мог бы ты покараулить мой коктейль, — мягче, чем раньше, сказала она. — Понимаешь, пляж здесь немного… ну ты понимаешь.       Томми кивнул, прелестно нахмурив тонкие брови.       — Но если у тебя были какие-то другие планы, то ты конечно…       — Нет-нет, мэм… я пригляжу за вашим стаканом.       «Опять это проклятое «мэм»…»       Просьбу обращаться неформально он проигнорировал.       — Буду очень тебе благодарна, Томас.       Сумочка лежала под шезлонгом. Небольшая, самый минимум. Захватив её, Моника собиралась уже отправиться в сторону деревянного клозета на другой стороне пляжика, и уже успела развернуться. Как вдруг в голове словно что-то щёлкнуло. Интуиция.       Лежащее в ногах шезлонга черное парео она дёрнула к себе почти со злостью.       Когда что-то идёт не так, значит она где-то недосмотрела.       В женской половине было почти чисто. По крайней мере не грязнее, чем в школьных туалетах её родного Глендейла. Подумаешь — пара презервативов у мусорного ведра, тампон в дальней раковине, да трахающаяся парочка в третьей кабинке. Привычное зрелище. Просто кусочек родной Калифорнии.       — Да, милый… а-а… праникни глу-убже…       Моника прошла к самой чистой раковине и первым делом умылась. Просто чтобы охладиться. Косметики всё равно почти нет, вода не страшна.       «Итак… в чём дело?»       Вопрос важный. Почему-то Томми реагировал на неё странно.       Моника стряхнула лишнюю воду и посмотрелась в слегка мутное зеркало.       Всё ещё чертовски хороша. Идеальное каре тёмных волос, симпатично разрезанных дужками очков. Лёгкий загар. Мягкие черты лица, не поплывшие от лишнего веса, не лопнувшие сеткой морщин. Тридцать два не приговор.       А когда самое страшное — возраст за сорок — всё же случится, она лишь превратится в секси-милфочку. Можно даже будет пойти в порно, если с карьерой не сладится.       Выпрямилась. Скользнула взглядом по светлым ключицам. Спустилась на крупную высокую грудь. Настоящую, свою. Подышала животом, немного покрутилась, прицениваясь к талии. Лишнее есть, но отличные гены спасали. Талия отчётливая, да ещё и подчёркнутая хорошими объёмами сверху и снизу. Мягкие прямые ножки.       Просто секс. Если пожирание глазами туземцев её тела забавляли Монику лишь из-за хмурого настроения и, возможно, неоформленных планов отомстить тому черножопому, то вот завистливые взгляды девчат с ресепшена отеля, и первого, и второго, ласкали самооценку гораздо сильнее.       Гулкое кхеканье мужчины зазвучало чаще, а влажные шлепки и стоны индийской шлюшки — громче. Кончил он быстро и с медвежьим гулом.       — А ти точна забирать миня в своя Америка? Дай салфетка…       «Со мной всё нормально. Дело в нём? Может у него боязнь прикосновений? Чёрт, тогда вообще аут…»       — Ага, мать твою… фу-у… Вирджиния нас ждёт, детка… Эй! Резинку не выбрасывай! Ты забыла, о чём мы договаривались?       — Да… но миня не хотеть пить твой сперма…       — Мне плевать, малышка. Уговор есть уговор. Свою десятку ты отрабатываешь полностью, или вали обратно к своему боссу и забудь о прекрасной Вирджинии.       — Ну ла-адна…       Моника остолбенела. Осознание проблемы пришло внезапно. Её словно пыльным мешком ударило.       Девственник. Тот мальчик, явно переваливший за двадцатку — грёбаный нецелованный девственник.       Моника слишком привыкла к тому, что даже среди её сверстников больше половины сорвали бутончик ещё в средней школе. Что и говорить, она и сама не отстала. В её голове просто не могло уложиться, что, пусть и молоденький, но сексуальный парнишка в свои двадцать может всё ещё хранить свой член под замком. Это же бред. Фантастика.       — Вот это сюрприз. Ставки повышаются — на кону его невинность. Первое проникновение, первый анал, утренний минет и секс в душе. А может, кто его знает, и первый… поцелуй? — прошептала она своему отражению. То ответило сведёнными бёдрами. — Да ты, сучка, сорвала джек-пот!       Приятная слабость внизу вспыхнула слишком ярко.       Вполголоса браня себя за несообразительность, она достала влажные салфетки и, разведя ноги, принялась устранять проблему с трусиками. Сильно суше не стало, но трогать бумажные полотенца у туалетных кабинок не хотелось совсем. Лучше бездомному дать — больше шансов не подцепить что-то гадкое.       — Чё пялишься?       Они ломанулись на выход слишком резко. Крупный пузатый бородач в пропотевшей майке застыл на месте, с интересом разглядывая застывшую в странной позе Монику. Юная индийская шлюшка на фоне его габаритов совершенно терялась. Именно эта аборигенка, так похожая на ту, что скакала на чёрном члене Грэга, а не наглая ухмылка здоровяка, зверски взбесили женщину.       — Мне в полицию позвонить, или газовым баллончиком тебя приласкать?       — Пошли, малышка, тут психопатка какая-то.       Моника виду не подала, однако за живое фраза её задела.       Поведение. Вот что было не так. На привычную калифорнийскую разнузданность наложился влажный флёр откровенных купальников, частого секса и похотливых взглядов обитателей курортного городка. Смесь ядерная и приятная. И из рук вон плохо настраивающая на нежную романтику.       Она совершила буквально все возможные ошибки, какие только могла. И похоже, что только застоявшееся мощное либидо парня не провалило всё дело к чертям.       Ему нужна не сексуальная развратница. А заботливая и участливая девочка. Старшая сестра, строгая, но внимательная. Или мамочка, квохчущая над яичками, но без родства.       Медленно, нежно, аккуратно. И уж точно без вываленных на него сисек и торчащей сквозь тонкий шёлк верблюжьей лапки.       — Знать бы… чёрт… надела бы построже купальник, — шипела Моника, поспешно поправляя макияж. — Молодец, что хоть захватила чем прикрыться можно.       И то лишь из-за поездки в местном такси, чтобы не касаться не самых чистых сидений. Длинное тёмное платье-парео, купленное уже здесь, на острове Мадугали. Взятую напрокат машину угнал мудила-Грэг, следуя зову крови.       Повезло и со второй помадой от Диор. Неброской, матовой, цвета карамели.       Закончив небольшой мейкап, Моника накинула тунику, затянула шнурки и, поправив растрепавшиеся волосы, отступила на пару шагов, критически себя разглядывая.       «Пойдёт, но могло быть лучше.»       Уже не развратная мадмуазель, говорящая на языке тела — трахни меня. А просто взрослая серьёзная женщина в лёгком, но не слишком вызывающем платьице. Старое парео побывало там, где не надо и улетело в корзину для мусора. Ещё одна улыбка фортуны. Тот тончайший воздушный отрез шифона скрывал меньше, чем показывал.       Минут пять она погримасничала самой себе, выбирала нужные позы, попримеряла тона голоса. Образ серьёзнее, позы строже. В голосе убавить глубину, проникновенность и просьбу проникнуть. Больше мягкости, чувственности, внимания и участия.       «Как со щеночком. Только не вздумай сюсюкать.»       Моника улыбнулась своему отражению. Оправила мягкую ткань на бёдрах. Наклонилась, ещё раз оглядывая губы. Ликвидировала чрезвычайно откровенное декольте подтягиванием и завязкой пары тонких утяжек. Вновь оглядела себя.       «Да ты никак боишься опять ошибиться и проиграть?» — полыхнула молнией внезапная мысль.       Больше всего Моника ненавидела проигрывать.       Отражение в зеркале оскалило клыки дикой кошки. Мартовской, настроенной очень решительно и готовой всё же залезть на ручки кошки.       Она резко развернулась, закружив полы платья, и отправилась на выход.       Её ждала вкусная мышка.