if you want something to play with, get a guitar

Вонбин изо всех сил пытался сосредоточиться на его словах, но у него не получалось. Антон выглядел совершенно очаровательно, и что-то сдвинулось с места внутри его сердца. Он был милым.

***

Антон был в продуктовом магазине, ища какие-нибудь закуски и другие вещи, которые им нужны в общежитии. Сохи шел прямо за ним, не особо помогая, просто рассказывая о какой-то новой игре, в которую он играл, и что у него ничего не получалось. — Хочешь консервированного тунца? — спросил Антон. — Не особо. Антон положил пять банок тунца в свою тележку. — Лапшу быстрого приготовления? — Бери. Затем он сбросил десять контейнеров лапши быстрого приготовления. — Эй, чувак, сегодня вечером в кинотеатре будет новый фильм, — сказал Сохи. — Он называется «Бритвенный лагерь 3: Месть!» — Звучит… очень весело, — сказал Антон, отводя взгляд. Пока Сохи сиял от волнения, Антону хотелось убежать. Он не был большим поклонником фильмов ужасов, особенно тех, которые звучали так же кроваво, как «Бритвенный лагерь 3». — Хочешь посмотреть его? Сынхан пригласил остальных ребят из группы. Они хотят посмотреть, как Сончан будет его смотреть, потому что он очень боится! Держу пари, это будет очень смешно. — Мм… Конечно. Пойдем, — сказал он, тут же пожалев об этом. Он определенно не хотел смотреть этот фильм, но как он мог отказать Сохи, когда тот казался таким счастливым? После похода по магазинам они вернулись в общежитие. Была суббота, поэтому в тот день им больше нечего было делать. Антон работал над несколькими заданиями, а Сохи играл в свои игры, пока не пришло время встретиться с остальными ребятами в кинотеатре. По какой-то причине Антон чувствовал себя немного взволнованным. Он винил в этом фильм ужасов, который ему предстояло посмотреть, но кто распыляет духи и надевает свою лучшую куртку, чтобы смотреть ужастик? Они встретились с остальными перед кинотеатром. Там была вся группа плюс Ынсок и Лиа. Взгляд Антона тут же упал на Вонбина, который так грациозно обернулся, чтобы поприветствовать их, что парень почувствовал, как легкие предали его. Волосы Пака были немного волнистыми, он был одет в укороченную джинсовую куртку поверх облегающей черной майки и джинсов. В очередной раз Антон был удивлен тем, насколько Вонбин заставлял такой простой наряд выглядеть как что-то прямо из модного журнала. — Привет, — сказал старший. — Привет… — сказал Антон, чувствуя себя немного неловко. Теперь, когда они больше не «ненавидели» друг друга, он не знал, как себя вести, поскольку не привык к тому, что Вонбин к нему добр. — Не знал, что ты любишь фильмы ужасов. — Я не люблю, но Сынхан очень хотел прийти, так что… — Только не кричи слишком сильно, если испугаешься, — усмехнулся Антон, пытаясь выглядеть круто. — Я не собираюсь пугаться, — фыркнул Вонбин. — Но держу пари, что ты испугаешься. — Не испугаюсь. — Ребята, пошли! — позвал всех Сохи. Они купили билеты и вошли в кинотеатр. Сохи и Сынхан сфотографировались перед какими-то постерами, Ынсок и Сончан купили попкорн для всех. В зале было не так много народу. На самом деле, он был почти пуст. Антон вздохнул с облегчением, так как не хотел, чтобы целый зал людей слышал, как он кричит на протяжении всего фильма. Они все сели, и когда начались трейлеры, он огляделся и понял, что у всех есть пара: Сончан и его девушка, Шотаро и Ынсок, Сохи и Сынхан, а Антон остался с Вонбином. Он заерзал на своем месте, сильно нервничая. Это из-за фильма, подумал он, фильм заставляет меня нервничать. — Эй, хочешь поспорить? — прошептал ему Вонбин. — Поспорить? — Тот, кто больше всего испугается, должен оплатить другому обед. — Договорились, — сказал Антон, пожимая ему руку. В фильме начали показывать разрушенную хижину посреди леса. Антон откинулся на спинку кресла, хотя они сидели в последнем ряду. Появился мужчина, весь в крови, а затем он упал на землю, и экран погас. Внезапно появилось название фильма. Антон подпрыгнул на своем месте от скримера, рядом с ним захныкал Вонбин. Они услышали, как Сончан закричал, а остальные засмеялись. Затем главные герои собрались вокруг стола, обсуждая тайны убийств в лагере «Хиллтоп». Антон почувствовал себя более непринужденно, так как начало обычно спокойное, но затем БУМ, еще один скример — один из подростков выпрыгивает из шкафа, одетый как дешевая копия Джейсона Вурхиза. Девушки в фильме закричали, как и Сончан. Краем глаза Антон заметил, что Вонбин вздрогнул на своем месте так же сильно, как и он, закрывая рот. — Испугался? — поддразнил младший. — Заткнись, — сказал другой. Вонбин держал попкорн, практически обнимая его и прячась за ним. Это было мило. По мере развития фильма атмосфера становилась все более тяжелой. Сцены были кровавыми и жестокими, и Антону пришлось закрыть рот рукой, чтобы не закричать. В какой-то момент он даже закрыл глаза, вцепившись в подлокотник своего кресла. Он вдруг почувствовал дрожащую руку на своей. Он посмотрел сквозь пальцы и увидел, что Вонбин выглядит совершенно испуганным, пытаясь найти хоть что-нибудь, за что можно ухватиться, и находит руку Антона. Ли сделал вид, что не замечает, немного наклонившись в сторону, чтобы Вонбин мог держаться за него, и надеясь, что старший не заметит, как он сам боится. Затем Вонбин потянул Антона за руку, дергая ее. Он закричал, когда убийца отрубил девушке голову. Антон прикусил язык и закрыл глаза. Открыл он глаза, только чтобы увидеть еще одну кровавую сцену: парень бежал от убийцы, вырвавшись из его камеры пыток, это было ужасно. Антон снова зажмурился, чувствуя, как к горлу подступила тошнота. Вонбин сильнее потянул его за руку. Ли машинально нашел руку старшего, переплетая их пальцы. Прошло некоторое время, но последняя главная героиня, девушка, наконец победила убийцу, заперев его в хижине с самого начала фильма и поджегши ее. Однако последняя сцена была клиффхэнгером, поскольку обезображенная рука маньяка поднялась из пепла. Экран погас, и пошли титры. Антон наконец-то смог вздохнуть. Загорелся свет, и они наконец осознали свое положение, уставившись друг на друга на секунду, прежде чем отпрянуть, как будто их ударило током. К счастью, никто другой, похоже, этого не заметил. Они быстро ушли, стараясь избегать взглядов друг друга. Сохи смеялся, а Шотаро поддразнивал Сончана. Группа решила пойти поесть где-нибудь поблизости. — Итак, по поводу пари… — сказал Вонбин. — Я выиграл, — сказал Антон. — Что? Нет, я выиграл. — Чувак, ты держался за мою руку изо всех сил, я даже слышал, как ты кричал! — усмехнулся он. Вонбин немного покраснел. — Я видел, как ты закрыл глаза. — Да, но потому что я заснул, а ты испугался, — сказал Антон. — Тебе придется заплатить за мой обед. Вонбин фыркнул, скрестив руки на груди, признавая свое поражение. Они дошли до ресторана, знакомого места с жареной курицей. Шотаро нашел столик, и они все сели. — Не ешь слишком много, — попросил Вонбин Антона. — Почему? Я голоден. — Да, но я на мели. Младший усмехнулся. — Хорошо. — Что ты тогда будешь заказывать? — Мм… Просто обычный комбо. Он дешевый. А ты? Вонбин анализировал меню, сглатывая слюну при виде картинок, но остановился, как только увидел цены. Он нахмурился, подсчитывая, сколько он может потратить. Антон заметил это и начал чувствовать себя немного неловко, потому что он мог бы просто заплатить за свой обед и обед Вонбина без проблем. — Эй… Я передумал, — сказал он, забирая меню себе. Вонбин посмотрел на него. — Я должен быть честным, я думаю, что я испугался больше, чем ты. Я большую часть времени закрывал глаза и прикусывал язык, чтобы не кричать. — О… — ухмыльнулся Вонбин. — Значит, ты был чертовски напуган, я так и знал! — Думаю, тогда мне придется заплатить за твой обед. — Серьезно? — Да, если только ты действительно не хочешь заплатить за мой, в этом случае я не буду возражать… — Ой, заткнись, — рассмеялся другой. — Ты можешь заказать все, что захочешь, — Антон вернул ему меню. — Хорошо… — Вонбин улыбнулся ему, немного смущенный, но все же счастливый. Антон с удовольствием наблюдал, как он заказывает все мясо, которое хотел. Они также заказали пиво и соджу, чтобы отпраздновать свое последнее выступление, так как им пришлось сбежать из бара после драки. — За нашу группу! — сказал Шотаро. Все подняли свои бокалы. — За наш успех! … Вонбин снова проверил свои записи. Мелодия была не совсем правильной, и долгое время он был не в состоянии сыграть нужные аккорды на своей гитаре. Он издал громкий, усталый вздох. Пак отложил свой инструмент в сторону, пытаясь просто насладиться приятным ветерком, развевающим его волосы в этот прекрасный солнечный весенний день в кампусе. — Все в порядке? — спросил кто-то. Он обернулся и увидел Антона. Он был в той же фланелевой рубашке, что и всегда, в шапке на голове и массивных наушниках, висящих на шее. Вонбин должен был признать, что он привык и уже полюбил этот вид. — Я пишу песню, — ответил он. Антон сел рядом с ним на скамейку. — Ты не выглядишь воодушевленным. — Почему-то ничего не получается. — Тебе стоит дать своим музыкальным мышцам немного отдохнуть. Не заставляй их. Вонбин усмехнулся. — Музыкальные мышцы? — Да… — Антон мягко улыбнулся. Его голос всегда был таким мягким, подумал Вонбин, как тот сладкий ветерок, который трепал его волосы. — Шотаро хён попросил меня найти тебя. — Он меня ищет? Зачем? — Вонбин начал собирать свои вещи. — Понятия не имею. Но, похоже, это не слишком срочно. — Он, наверное, просто скучает по мне. Антон усмехнулся. Наступила минута молчания, которую нарушали лишь тихий шум болтовни, шагов и щебетания птиц. Они больше не «ненавидели» друг друга, и их перемирие было наконец заключено, однако что-то еще заменило их раздражение на что-то забавное, что делало каждый момент более неловким, чем предыдущий, полный мыслей и невысказанных слов. — Можно послушать? — спросил тогда Антон. — Что? Песню? — Да, если ты не против. — Я не против. Старший снова взял свою гитару. Антон внимательно наблюдал за ним. Вонбин обесцветил волосы, став полностью блондином, что заставило всех в кампусе сойти с ума. В тот день его волосы были немного волнистыми, почти кудрявыми, и он был в очках; тонкая оправа идеально подходила к его новому образу. Вонбин был одет в легкую хлопковую рубашку, которая была немного обтягивающей и прозрачной. Под ярким солнечным светом он выглядел просто ангельски. Он сыграл первые аккорды, те, которые у него получались правильно, и спел первую часть своей песни. — Тебе понравилось? — спросил он. — Да, — сказал Антон. — Пока звучит довольно неплохо. — У меня возникли проблемы с припевом, — признался Вонбин. — Можно мне кое-что попробовать? — спросил Антон, Вонбин на мгновение посмотрел на младшего, прежде чем отдать ему гитару. Антон начал напевать что-то похожее на то, что уже написал Вонбин, играя несколько аккордов, а затем начал петь припев. Вонбин наблюдал за ним, словно завороженный. Певческий голос Антона был таким же мягким и сладким, как и его обычный тон. — Например, ты можешь изменить этот аккорд и сыграть вот так… — объяснил он. Вонбин изо всех сил пытался сосредоточиться на его словах, но у него не получалось. Антон выглядел совершенно очаровательно, и что-то сдвинулось с места внутри его сердца. Он был милым. — Понял? — спросил Антон, возвращая его к реальности. — А… можешь повторить это еще раз? — пробормотал Вонбин. — Нет… — усмехнулся другой. — Ты что, не слушал? — Вообще-то нет. — Улыбка Антона исчезла с его лица. — Нет? Тебе не понравилось? — нервно спросил он. — На самом деле, мне очень понравилось. У тебя очень красивый голос, я как бы… завис, — сказал Вонбин, хихикая. Он немного наклонился, греясь в лучах солнца. — Ты очень милый, когда поешь. Глаза Антона расширились; он выглядел точно как олень в свете фар. Вонбин не смог сдержаться и рассмеялся. — Не удивляйся так! Наша вражда окончена, помнишь? — Д-да… — Антон опустил взгляд на гитару на своих коленях, облизывая губы. — Спасибо. Шотаро появился из ниоткуда, как святой, пришедший спасти Антона от его гибели под ослепительным солнечным светом. — Эй, Бин, я тебя искал! — сказал он. — Я все время был здесь. Шотаро посмотрел на Антона, заметив его поведение. — Что ты сделал? — спросил он своего друга. — Ничего?! — ответил Вонбин, защищаясь. Антон вернул гитару владельцу, все еще не в силах нормально на него смотреть. — Спасибо, я… мне нужно идти, — сказал он, быстро вставая на ноги и уходя. Шотаро уставился на Вонбина. — Боже, хён, разве парень не может сказать другому парню, что он милый? — игриво сказал он. Шотаро приподнял одну бровь. — Ты вдруг решил, что он милый? — Может быть. — Ты делаешь эту улыбку… — сказал Шотаро, глядя на него с подозрением. — Я ничего не делаю! — повторил Вонбин, ухмыляясь. — Пока что. Я ничего не делаю пока что.