Please, save me

Феликс проснулся от солнечного света на лице, льющегося в окно, заливая комнату теплым сиянием. Пятница, день, которого он всегда ждал с нетерпением, потому что это означало, что на завтрашнее утро он мог подольше поваляться в постели, свободный от школьной суеты и бесконечного количества кружков, на которые его записала мама. Когда он потягивался, его взгляд упал на маленькие часы на прикроватной тумбочке, подтверждая, что сегодня он как всегда проспал. У Ли тридцать минут на всю утреннюю рутину. Феликс сел и оглядел свою комнату, любуясь знакомыми видами, которые сделали ее его собственным убежищем. Единственное место где можно было укрыться от повседневных обязанностей. Плакаты его любимых групп украшали стены и дверь. Полки были забиты книгами и безделушками, собранными годами. Там лежало всё: фантики, брелки, фигурки из аниме, музыкальная колонка и куча всякой фигни. Все эти вещи там жутко раздражали его маму, но ему было как-то всё равно. Его школьная сумка лежала открытой на полу, ожидая, когда ее наполнят необходимыми принадлежностями на предстоящий день. Когда он спускался по лестнице на первый этаж, из кухни доносился запах завтрака, не очень аппетитного и скорей всего диетического. Его мать, стройная, одержимая совершенством, была занята приготовлением еды. Раздался ее резкий голос, сигнализирующий о том, что пора есть, но когда Феликс направился к ней, тень печали омрачила выражение его лица. Его мать, с ее строгим режимом питания и зацикленностью на безупречном теле, часто заставляла Феликса чувствовать себя неудовлетворенным и тосковать по более сытным блюдам. Несмотря на его протесты, она настояла на контроле за его приемом пищи, убежденная, что это для его же блага. В результате Феликс обнаружил, что постоянно ищет способы утолить свой голод и насытить душу, и все это под бдительным оком своей матери и в благонамеренных, но ошибочных попытках приготовить еду с заботой о здоровье. — Доброе утро, Феликс. — Доброе, мам. Что у нас на завтрак? — выглядывая за её спину спрашивал Феликс, надеясь на что-то сытное. — У меня блины с мёдом. Сегодня разгрузочный день, — весело сказала женщина, немного пританцовывая со сковородкой, — У тебя каша на воде и зелёный чай. Когда он сел за стол, на тарелках перед ним стояла небольшая порция противно пахнущей каши, в которой не было тепла и уюта, которых он жаждал. Сама Ли Соён села напротив сына и жадно принялась есть, вызывая у Феликса приступ тошноты. Она обильно поливала блины мёдом, пачкая им щёки, подбородок и руки. С тяжелым сердцем Феликс взял ложку в рот, вкус оказался пресным и не приносящим удовлетворения, ярким напоминанием о невысказанном напряжении, которое сохранялось между ним и его матерью. — Мам, а можно мне тоже разгрузочный день? Весёлое и бодрое с утра лицо мамы быстро сменилось. Она подняла некогда беззаботные глаза на Феликса и бросила вилку с блином на тарелку. От звона вилки Ли вздрогнул и перестал глотать противную кашу. Она встала в горле, призывая кашель. По подбородку Соён стекал мёд, и когда капля наконец упала на колени она ударила рукой по столу. — Признайся, Феликс — её голос был столь противен в такие моменты, как и лицо — Ты хочешь чтобы на тебя все тыкали пальцем, оборачивались и говорили «о, это тот мальчик, который весит больше коровы и жрёт больше свиньи!», «посмотри на него, вот же жирдяй!» Ты хочешь чтобы они и надо мной смеялись? Говорили что я плохая мать, которая кормит сына чем попало? Ты этого хочешь? — Феликс молчал и жалел что вообще спросил — Чего ты молчишь? — вскрикнула она, заставив Феликса вздрогнуть во-второй раз. — Нет. — Голос Феликс звучал чётко, он старался не показаться слабым — Нет, я этого не хочу. — Тогда разговор закрыт. Доедай и не порти мне настроение. — Она пересела за другой стол, повернувшись к нему спиной. - Уматывай скорей в школу. Не мазоль глаза. В тот момент, когда он механически жевал, груз ожиданий его матери и его собственное стремление к чему-то большему столкнулись внутри него, создав суматоху, с которой он изо всех сил пытался справиться. Как же сильно Феликс хотел бы ответить ей. Сказать: все едят обычную еду, и не толстеют мгновенно. Или что-то по серьёзней: мама, я не ребёнок и в праве есть то, что захочу, но разумеется, он этого не скажет. Несмотря на видимость обычного завтрака, мысли Феликса витали где-то далеко, он жаждал свободы наслаждаться едой без ограничений и осуждения. Что в этом плохого? *** С рюкзаком, перекинутым через плечо, он выскочил из дома, едва успев взять в рот тост, который мама к счастью не видела. Каждый шаг, который он предпринимал, подтверждал остроту его ситуации — он снова опаздывал на урок и знал, что его учитель будет недоволен. Вновь оставит после уроков и запоёт «ты же хороший парень, учишься хорошо, почему вечно опаздываешь?». И обязательно вызовет к доске. Когда Феликс бежал к школьным воротам, его зрение затуманилось от чувства паники от такой толпы, он не заметил группу мальчиков, слоняющихся без дела у входа. Все так кричали что даже голова кружилась… Один из них, Хван Сэм Хёнджин, стоял со своими друзьями, смеясь над шуткой, не обращая внимания на надвигающееся столкновение. Прежде чем Феликс успел отреагировать, он врезался в спину брюнета, заставив их обоих растянуться на земле. — Моя задница… — застонал брюнет под смех своих друзей. Сэм обернулся, на его лице была смесь удивления и беспокойства, когда он протянул руку, чтобы помочь Феликсу подняться. — Ты в порядке? — Спросил Сэм, его тон был смесью беспокойства и искренности. Девушка из его компании потянула короткое «как милооо». Сэм взглянул на неё злым взглядом. Феликс, смущенный неудачей, быстро пробормотал извинения и вскочил на ноги, прежде чем броситься к зданию школы, оставив Сэма на мгновение сбитым с толку этой встречей. — Хёнджин, ты в дораму попал? — не унимались друзья. — Не забудь проводить его до дома под зонтиком во время дождя, так и бывает в дорамах! — крикнула та самая девочка что умилялась парням. — Юна не начинай. — закатил Хван глаза. — Идём, а то на урок опоздаем. Когда Сэм поднял рюкзак с земли, его взгляд уловил блеск на земле — связку ключей от дома, наполовину зарытую в грязь. К ним был приделан брелок с именем «Ли Ёнбок Феликс» Он пришел к выводу, что тот парень, должно быть, выронил их во время столкновения. — Хёнджин, тебя никто ждать не собирается! — Да иду я! В шумных коридорах школы сердце Феликса бешено колотилось от страха перед неминуемым нагоняем от учителя. Его разум все еще не оправился от столкновения, мысли были отвлечены встречей с брюнетом. «Какой же ты идиот, сбил с ног старшеклассника, он же меня теперь на смех поднимет!» Об этом были все мысли, подсознание было заполнено брюнетом и кричало: ИдиотИдиотИдиот. Эти мысли быстро развеялись когда он зашёл в класс со звонком. Всё-таки успел. Урок шёл слишком долго. Из-за атмосферы в классе хотелось спать. В тускло освещённом классе Феликс сидел, ссутулившись, на своем скрепучем стуле, и монотонный голос учителя химии убаюкивал его, погружая в состояние крайней скуки. Живот иногда урчал, заставляя Феликса смутиться. Учитель, суровый мужчина в очках лет сорока, сидящих на кончике носа, с энтузиазмом жестикулировал, указывая на таблицу Менделеева, спроецированную на доску. Феликс, однако, не обращал ни малейшего внимания. Его взгляд был прикован к окну, золотой послеполуденный солнечный свет проникал сквозь стеклянные панели и отбрасывал теплое сияние на древний мощеный двор снаружи. Слова учителя, казалось, отошли на второй план, поскольку Феликс позволил своим мыслям блуждать, мечтая о чем угодно, кроме химических соединений и реакций, обсуждаемых в классе. Сейчас бы сидеть дома, а лучше лежать. А ещё лучше спать. Да, определённо точно, спать. Глаза слипаются… Внезапно резкое покашливание вывело Феликса из задумчивости и сонного состояния. Он неохотно повернул голову в сторону передней части класса, встретившись с проницательным взглядом учителя. Суровое лицо мужчины немного смягчилось, когда он обратился непосредственно к Феликсу: — Я надеюсь, ты слушаешь внимательно, Феликс. Этот материал будет включен в предстоящий экзамен. Феликс рассеянно кивнул, не вполне осознавая серьезность ситуации. Его разум все еще блуждал, его мысли были поглощены красотой внешнего мира, а не сложностями химии. Когда учитель продолжил свою лекцию, внимание Феликса снова ослабло, его взгляд снова потянулся к окну, как мотылек к пламени. И вновь потянуло в сон. Снаружи внутренний двор был оживленным ульем. Ученики спешили мимо, сжимая в руках учебники и тетради, их смех слабым эхом отдавался от толстых каменных стен школы. Легкий ветерок трепал малиновые листья древнего дуба, стоящего на страже в центре двора, его ветви тянулись к небу, как узловатые пальцы, тянущиеся к солнцу. Погрузившись в спокойствие сцены, разворачивающейся снаружи, Феликс едва заметил, как прозвенел звонок, возвещая об окончании урока. Остальные ученики собрали свои вещи и вышли из класса, оставив Феликса наедине с его задумчивостью. Вздохнув, он неохотно собрал свои вещи и направился к двери, его мысли все еще были заняты миром за окном и урчащим животом. Надо бы заскочить домой, взять деньги и нормально перекусить где нибудь в кафе пока мама на работе. Когда он вышел во внутренний двор, теплые объятия солнечного света окутали его, наполнив чувством покоя и свободы. Бремя занятий в классе растаяло. День проходит быстрей ожидаемого. Переменны с Минхо сгладили длинный день. Феликс, словно маленький ребёнок, был в самом настоящем восторге от того, что учебный день наконец-то закончился. С чувством облегчения он собрал свои учебники и тетради, аккуратно положив их в рюкзак. Когда он потянулся к переднему карману, чтобы достать ключи от своего дома, дабы переложить в карман, его сердце упало. Ключей нигде не было. Началась паника, когда Ли осознал серьезность ситуации. Если его мать узнает, что он потерял ключи, она будет в ярости. Ему была невыносима мысль о том, чтобы столкнуться с ее гневом во второй раз за день. Феликс лихорадочно обыскал каждый уголок своего класса, переворачивая книги и роясь в своих вещах на полу. Но ключи оставались недоступными, как будто насмехаясь над ним своим же отсутствием. Разочарование и страх грызли его изнутри, пока он ломал голову в поисках какой-либо зацепки к их местонахождению. Ну же Феликс, вспоминай… Затем вспышка воспоминания пробилась сквозь пелену его паники. Ранее тем утром, когда он спешил в школу, у входа он столкнулся с учеником постарше. Могло ли быть так, что ключи выскользнули у него из кармана в тот хаотичный момент? Ведь так же может быть? Сердце Феликса бешено колотилось, только бы мама не орала… Он знал, что должен вернуться по своим следам и найти эти ключи, пока не стало слишком поздно. Не обращая внимания на встревоженные взгляды своих одноклассников, он выскочил из класса и помчался ко входу в школу. Коридор казался длиннее, чем обычно, стены смыкались над ним, в то время как его разум лихорадочно работал от беспокойства, живот вновь скрутило. Каждый шаг казался вечностью, пока он прокручивал в уме утренние события, отчаянно цепляясь за любую деталь, которая могла привести его к потерянным ключам. Веди их могли поднять или ещё хуже затоптать, откинуть в траву, да мало ли что. Наконец, он добрался до места, где произошло столкновение. Его глаза осматривали землю в поисках любого металлического отблеска, который мог бы указать на присутствие ключей. И там, среди кучки опавших листьев, так и не забрезжил луч надежды. Зато забрезжало кое-что другое. Послышался голос у ворот. Феликс резко обернулся. Перед ним стоял высокий старшеклассник, с которым он столкнулся ранее утром. Ли не удержал равновесия и вновь упал, только в этот раз на колени, осматривая землю с чувством отчаяния. Как только он почувствовал, что его охватывает чувство стыда голос прервал его мысли. — Феликс? Тебя же так зовут? — раздался голос, заставивший его удивленно поднять глаза. — Ты каждый раз при виде меня будешь падать? — Хван вновь подал Феликсу руку, взывая приступ дежавю. Узнав его, Феликс он вспомнил лицо парня, который помог ему подняться после аварии, одновременно став и её причиной. — Ты не ответил. Ты Феликс Ли Ёнбок? — Да, это я, — ответил он, все еще слегка взволнованный после их предыдущей встречи. Да как же так можно позориться перед одним и тем же человеком. Старшеклассник протянул руку, показывая недостающие ключи. — Значит я подобрал твои ключи, они же твои да? — спросил он с дружелюбной улыбкой, предлагая ключи обратно Феликсу. Благодарность захлестнула его, когда он принял ключи, радуясь, что они снова у него. Его успокаивала мысли о том, что ссора с мамой откладывается. — Эй! Ты в облаках летаешь или со мной говорить не хочешь — хихикнул Хван, вновь не дожидаясь ответа младшего. — Извини. — Смущённо пробубнил Феликс, — да, это мои ключи. — Отлично. И вновь молчание, да что ж такое?! — Меня зовут Хван Хёнджин. Но друзья зовут меня по английскому имени — Сэм. — А я… — начал было Феликс, но его тут же перебили. — Феликс Ли Ёнбок. Я помню. — улыбнулся Хван. — Да, точно… — Мысленно Феликс уже избил себя, как можно столько позориться перед одним человеком? Когда Феликс наконец перестал витать в облаках он горячо поблагодарил Хёнджина, прежде чем тот кивнул и быстро исчез в толпе со своими друзьями, крикнув на последок: — Увидимся, Феликс! И радостный он убежал, оставляя ключи, Феликса и румянец на щеках.