***
Выйдя из школы, я был в замешательстве. Вся эта череда повторяющихся событий рухнула. Слово "снова" сегодня было использовано всего четырнадцать раз! Неслыханная редкость! Дурное предчувствие преследует меня с первого урока. Точно произойдет что-то плохое. Снова. Пятнадцать. Ладно, позабочусь об этом позже. Сейчас пора идти домой…***
На меня никто не напал по пути домой. Странно все это, очень. Поднимаюсь по лестнице, вставляю ключ в скважину, проворачиваю, и вот – я дома. Даже не хочется использовать это противное слово. Слишком часто оно проскакивало в мыслях, что даже еле сдерживаюсь от того, чтобы произнести в слух. Родители сновали по квартире туда-сюда. Сказали собирать вещи. Что-ж, ладно. Видимо, переезжаем. Так и знал, что что-то случится. Неспроста нам часто звонили какие-то мужики с прокуренными басистыми голосами, прося позвать отца. Надеюсь, на новом месте не слишком плохо будет. А куда мы вообще едем? - Мам, куда мы переезжаем? - Мать застыла на секунду, но после вернулась к похождениям по комнатам, бросив раздраженное: - В дом твоей покойной бабушки. Глушь, в которой, как я раньше думал, живут одни старики. Но теперь там будет как минимум два ребенка - я и Оля. Оля… Она, наверное, тяжело воспримет новость о переезде. Сейчас, небось, и не подозревает, что мы не просто едем на несколько дней, а навсегда покидаем эту квартирку. Нужно будет позаботиться о том, чтобы подать ей эту новость как можно мягче. Зная родителей, они не станут церемониться и вывалят на нее все, не подготовив. Сделали детей, из-за которых теперь мучаются. Один слабак и терпила, а другая слишком добрая и наивная. Пока я размышлял, успел собрать все нужное и отнести вещи в машину. Теперь же просто стоял рядом с открытым багажником и сверлил его немигающим взглядом. Отец сделал мне замечание. - Чего стоишь? Помог бы лучше. - И совсем шепотом, - идиот малолетний. Я прыснул в кулак. Теперь я удостоверился в том, что мы друг к другу чувствуем. Отвращение. Наверное, единственная вещь, что нас связывает. Каким бы слабым я ни был, я его ребенок, а он меня в лицо оскорбляет. Я ведь могу и обидеться. И назло ему сесть в машину и нихренашеньки не делать. Слово не воробей, как говорится. Пусть и расплачивается расшатанными нервами за неаккуратно брошенные слова. Вот такой я мудак. С ухмылкой смотрю на то, как отец в одиночку таскает упакованные в коробки вещи. Стыдно ли мне? Разве что за то, что так вести себя я могу только с ним, но не со сверстниками. Минут через пять все вещи были упакованы. Мама с Олей вышли из подъезда, сели в машину и мы поехали. Навстречу новой жизни, так сказать…***
В пути я медленно разжевал Оле то, что мы едем насовсем.Она расстроилась, но не разревелась, что уже хорошо. Через полчаса езду она уснула со своим мишкой в руках, опершись на меня. Меня тоже немного клонило в сон, так как время было ближе к ночи. Я не стал сопротивляться и провалился в сон.***
- Че, Антошка, думал, сдрыснешь в свою Подзалупивку и не достанем тебя? Хер там плавал! - Руки мои были связаны, рядом была перевернутая машина отца, вся в огне. Пахло жженой плотью. Меня склонили над тазиком дерьма. Походу, всем классом старались. Так и знал, что произойдет что-то плохое. Но в этот раз они вышли на новый уровень! Убили мою семью, а меня собираются окунать в дерьмо. И чего это я такой спокойный? Мою Оленьку убили, а я думаю о том, как бы не раскрыть рот, пока буду в тазике. Ну, ничего уже не изменишь. Сдачи я не дам. Слишком боюсь навредить кому-то. - Серёня, окуни-ка его! Маска для лица будет, ха-ха-ха! Он так, наверное, даже лучше выглядеть будет. - Мое лицо поднесли к тазику на расстояние в пару миллиметров. От запаха этой массы хотелось выпустить наружу все сегодняшние приемы пищи. Только я почувствовал тепло кончиком носа, как раздался громкий гудок.***
- Вставай давай, чего развалился? Приехали. - Отец решил меня своеобразно разбудить. Урод. Я вышел из машины. Воздух в этом поселке был явно чище. Хотелось вдыхать его полной грудью, несмотря на лютый мороз. Я подавил желание, войдя в дом. Внутри было прохладно. Куртку я решил пока не снимать. Разгрузиться отцу я все-таки помог, обида прошла. Еще два часа ушло на то, чтобы протопить дом и распаковать все вещи. Была уже поздняя ночь, так что я не стал медлить и пошел спать.