Аномальные

Лето было в самом разгаре, когда Лорен собрала их в заброшенном просоленном сарае, когда-то приспособленном для ремонта рыбацких сетей. Тот рассыхался под солнечными лучами недалеко от излучины реки, всего в паре минут быстрой ходьбы до владений Роба Бенедикта, присматривающего за паровой машиной. Жители поселка редко сюда забредали. "Банда" старалась не собираться вместе, чтобы ни у кого не возникало вопросов. Для редких встреч, когда обойтись без них не получалось, они каждый раз выбирали разное место. Это, например, предложил Кристиан. Из подмастерья он уже стал полноправным помощником Бенедикта, успел внедрить пару собственных изобретений, усовершенствовавших работу машины, и страшно этим гордился. Расселись в круг на полу, закиданному сухой травой и листвой, обрывками старых сетей – когда-то, еще до того, как повредиться умом, их плел здесь Митч с рыбаками. Снизу из широких щелей тянуло сырым и холодным, воняло плесенью и мышами. Те скреблись по углам и истошно пищали, возмущаясь, что люди вторглись на их территорию. Дженсен и Джаред устроились чуть в стороне. Сели один за другим, Джей спиной откинулся на его грудь. Дженсен пристроил на его голове подбородок. Софи, заметив это, хихикнула в кулачок, хитрым взглядом стрельнула в Кристиана. Наверняка не обошлось без ехидного комментария на их внутренней личной "волне". Стив с беспокойством поглядывал на мрачного Мэттью, а тот демонстративно не смотрел на сестру. Созвавшая встречу Лорен разместилась спиной к выходу – напротив друзей, как бы противопоставляя себя им. Держалась с вызовом, напряженно. Ощетинившимся, готовым к нападению ежом. Крис, поняв это, нахмурился. София, почувствовав, что сгущаются тучи, посерьезнела и взяла его за руку. – Я собрала вас, чтобы поговорить. Сказать до того, как вы узнаете от кого-то еще, – начала Лорен, упорно игнорируя все "внутренние" вопросы и ментальные всплески недоумения, страха, перерастающие в панику с каждым произнесенным ею вслух словом. Они общались так только в присутствии других – примитивных, "нормальных", а между собой использовали только образы, только внутренний голос. Все остальное… Стандартную речь можно было бы приравнять к костылям, за которые упорно цепляешься, хотя можешь свободно бегать и прыгать – быстрее, лучше других. "Лорен, что происходит? Дорогая, что-то случилось? Тебя кто-то обидел? Поговори с нами. Сестра, не молчи…" – звала ее внутренним зовом София. Перепуганная, она пыталась не плакать. Но Лорен поджимала красивые яркие губы и упорно опускала глаза, притворялась, что не слышит, не ведает, не понимает. "Мэтти, что с ней?" "Пусть сама скажет. Это ее решение и ее… жизнь", – откликнулся старший близнец и вдруг достал из кармана штанов самокрутку. Щелкнул огнивом, высекая искру, затянулся. Едкий дым поплыл по сараю, окутывая людей сизым облаком. – Мы долгое время были семьей, единым целым. Ближе Мэтти и вас у меня не было никого, – продолжала она. – Но жизнь не стоит на месте, мы взрослеем и должны подумать о том, как жить дальше. Я… Я решила. И сегодня – последний день, когда я говорю с вами. Прошлое должно остаться в прошлом. А я хочу н о р м а л ь н у ю семью и детей, которые получат свидетельство от Джулиана и смогут долго и счастливо жить, не оглядываясь каждый раз и не трясясь, как мы с вами. Я сделала выбор и прошу вас его уважать. "Но что ты выбрала? Отказаться от нас и своей сути? ЗАЧЕМ?" – Стив подскочил и принялся метаться по помещению. Бросал все более тревожные взгляды на Мэтта, тот кусал губы и все сильнее бледнел. Ковырял ногтем щербинку на рассохшейся доске пола. – "Мэтти, хоть ты нам скажи! Ты же точно знаешь, что у нее на уме?!" "Не зови ее, Стив. Бесполезно. Если Лорен сказала, что больше т а к никому не ответит, она сделает это. Она не "говорит" со мной уже три недели, если только я не зову ее вслух. Вам интересно "зачем"? Все более чем просто. Лорен влюбилась. Не в одного из нас"... В примитивного. В чужака. На секунду они подумали, что это розыгрыш, шутка. Всего на секунду, но… О-о-о-о-о-о-о-о-ох… Синхронный выдох недоумения, непонимания, шока прокатился под прогнившей провисающей крышей. Дженсен, ткнувшись носом Джареду в шею, вдохнул его пряный аромат, отдающий кислинкой. Джей пах чуть-чуть потом, чуть-чуть лошадьми, цветочным мылом и апельсинами, которые жрал, как его ненаглядный Касатик – овес. "Они узнают, только если вы позволите", – вспомнил он слова Джима. Если позволите… На что способна влюбленная женщина, мечтающая вручить возлюбленному всю себя целиком?.. В голове зашумело. – Кто он, Лорен? Ты можешь сказать нам хотя бы его имя, раз уж на свадьбу нас, я так думаю, не позовут? – спросил он вслух. Крис осуждающе цокнул. Дженсен позвал ее голосом. Это значило, он принял правила глупой игры. Это значило, что она вела в счете. Вот только счет этот никто и никогда не должен был начинать. Они – одно целое. Они – банда, семья. Они есть друг у друга. Ни один примитивный никогда не поймет их полностью, целиком, до конца. Жить с таким – хуже, чем жить с калекой. Жить с таким – это сделать калекой себя. Лорен расцвела, услышав его голос. Кокетливо склонила голову набок. – Спасибо, Дженсен. Для меня это важно. И, кстати, тебя на свадьбу, конечно же, пригласят. Ваши отцы с моим Тони очень уж дружат. Повисшая следом за ее словами тишина взорвалась в головах громче, чем старый ящик взрывчатки в овраге. Его три года назад вытащили разведчики из развалин на самой границе с Зарослями. Стекла в Каанааке тогда вылетели из половины домов. Лорен и Энтони Старр? Уж лучше бы она прямиком пошла к пастору и все ему рассказала. Или задушила каждого из них в кроватях во сне. Так было бы быстрее и милосердней, наверное. – Лорен… Тони? Но ты же знаешь… Ты помнишь, мы помним все, – подал голос Джаред. Дженсен отодвинулся и обхватил колени, закрывая глаза. Падалеки бросился к другу, вцепился Дженсену в плечи, потому что тот покрылся испариной и прерывисто, тяжело задышал. Перед глазами всех без исключения присутствующих замелькали картинки. – Ты знаешь, что сделали с Дженсеном из-за него. Изувечили не только физически, но и морально, сломали. Картинки, и сейчас причиняющие физическую боль. Выворачивающую суставы и вытягивающую жилы наживую из плоти. Искаженное ненавистью лицо пастора Алана на фоне белой стены и распятия. Свист пучка розг. Звук лопнувшей кожи. Пульсация крови, заливающей пол и кровать. Сочные алые капли, срывающиеся с гибких прутьев и приземляющиеся на полки, книги, на занавески, шкаф, умывальник, окно. Вся комната в крапинку – точно вывернутая наизнанку божья коровка. – Т-тони здесь ни при чем. Он просто рассказал о том, что увидел. Так сделал бы каждый. Он и не думал, что с Дженсеном получится так, – лепетала она. В лице ее не осталось ни единой кровинки от тех "картинок", что "увидел" каждый из них. Лорен Коэн не была исключением, как ни пыталась она казаться "нормальной". Их способности – не отключить. Они останутся с ними до смерти. "Это не хорошая идея, Лорен. Связавшись, с этим чудовищем, ты приведешь нас всех к катастрофе", – Кейн все еще отказывался говорить с ней не изнутри, а иначе. – "Ты думаешь сейчас о себе. Но что будет, когда вы поженитесь, и Тони узнает о том, к т о ты есть? А он узнает. Ты проговоришься во сне или бодрствуя, устанешь скрываться и поверишь, что с ним можно разделить свою тайну. Но эта тайна – не только твоя. Что будет, когда ваш ребенок, еще находясь в твоем чреве, станет с тобой говорить? Ты и его убедишь, что надо притворяться "нормальным"? Обречешь малыша на убогую, ущербную жизнь?" Крис хлестал каждым словом, не нежничая и не жалея. Крис надеялся привести ее в чувство, достучаться до сознательности и рассудка. Но, кажется, сделал лишь хуже. Лорен поднялась, покачнувшись. Прижала руки к своему животу и обвела друзей (уже бывших?) тяжелым взглядом – не то запоминая, не то прощаясь, не то просто злясь. – Я просто хочу быть счастливой. Мое счастье – в объятиях Тони. Он никогда не был монстром. Это Дженсен все время задирал перед ним нос и считал себя выше. А Тони – лучший из всех людей, и я люблю его. Я все сказала. Надеюсь, после нашей сегодняшней встречи понятно, что больше не надо пытаться со мной "говорить"? Поджидать в церкви или искать встречи где-то еще – тоже не стоит. У меня, собственно, все. Лорен вылетела наружу, подняв в воздух тучу пыли и мелкого хлама. Софи терла заплаканные глаза и чихала. Мэтт замер, не в силах пошевелиться. Оглушенный, раздавленный, ошарашенный и разбитый. В целом мире не было у него человека ближе сестры – они начали "разговаривать" еще в материнской утробе. Он сделал бы для нее все. Достал бы с неба половинку Луны, если бы Лорен попросила. "Мэтти, у тебя всегда будем мы. В конце концов, может быть, она увидит, что это плохая затея, и откажется от нее? Еще ничего не потеряно", – позвал Стив. Мэтт покачал головой – он знал упрямство Лорен лучше, чем все остальные. Если сестра чего-то хотела – в конце концов, получала. Любыми путями. Игра часто не стоила свеч, но его близняшка всегда шла к результату. "Стив прав. Может быть, свадьба не состоится. Она может еще передумать или он кого-нибудь получше найдет", – Кристиан не особо верил в то, что сейчас говорил. Но глаза Софии загорелись надеждой. Джаред обхватил Дженсена крепче. Тот, прикрыв ресницы, отрешенно сидел, покачиваясь и дрожа. Падалеки целовал в ямку на шее и гладил под рубашкой живот, крепкие плечи. Медленно Эклс стал расслабляться, дышал уже чуть ровнее. "Он сделает ее жизнь невыносимой. Однажды утром ее найдут в спальне на балке. Энтони – монстр, рядом с ним и человек из "нормальных" был бы в опасности. А такой, как мы, а н о м а л ь н ы й… Сначала он погасит в ней свет, а после выпьет все жизненные соки", – Дженсен был мрачен и в чем-то жесток. София с испугом смотрела на Мэттью, но тот лишь мрачно кивал, соглашаясь. "Мы должны что-то сделать…" "Нам остается только ждать и надеяться". Надежды не помогли. Лорен делала вид, что друзей не существует и всеми силами избегала брата в их доме, пропадала с Энтони на ранчо Старров. Парочка все время гуляла, наносила предсвадебные визиты. Они даже съездили на ежемесячную ярмарку в Столицу. Для поездки растроганный предстоящим событием Алан Эклс выделил обрученным лучшую коляску поместья и пару резвых, сильных гнедых. Приговаривался, что станет крестным у их будущего сына. Вскоре после возвращения жениха и невесты в Каанаак Мэттью заметил синяки у сестры на запястьях. Перехватил узкую кисть, чтоб рассмотреть. "Он тебя обижает? Что это? Лори? Откликнись! Ты слышишь, я вижу!" Лорен вырвалась и зашипела на брата змеей. – Пошел вон! Что ты лезешь ко мне? Ненавижу! Убирайся к своим выродкам! Видеть тебя не хочу! – залепила пощечину, размахнувшись. Брат покачнулся. Опешив, Мэттью, смотрел на сестру изумленными распахнутыми глазами. Та, тряхнув новой модной прической заторопилась – у выхода ее ждал жених. Тони Старр наблюдал за безобразной ссорой брата с сестрой и улыбался. Эту сцену "увидели" Дженсен, Джаред, Крис, Стив и София. Им оставалось лишь наблюдать, бессильно сжимая кулаки от горя и злости. – Итак, что на этот раз тебя беспокоит? – Джим нашел Дженсена в библиотеке за столом Алана. Пастор вместе со Старром объезжал прихожан, и сын воспользовался моментом, чтобы спокойно, без нервотрепки и постоянных сканирующих, жалящих взглядов проверить амбарные книги. Дженсен вздохнул и потер переносицу, отодвинул от себя стопку бумаг. Цифры прыгали перед глазами, спотыкались, хихикали и принимались отплясывать бранль. Измазанные чернилами кончики пальцев гудели, как и кажущаяся огромной и пустой голова. – Это все Лорен. Я боюсь, что счет идет если не на дни, то на недели. Очень скоро рванет. – Лорен? – Бивер сдвинул шляпу к затылку. – Невеста Энтони? Но при чем тут… О Боги!.. – Богов нет, Джим. Ты это знаешь. И да, ты все понял правильно. Лорен – из нас. – Но Энтони?.. – Для нас это тоже стало потрясением, поверь. Она же слышать ничего не захотела и полностью "закрылась". Даже от брата. Мэтт сам на себя не похож. Нам всем нелегко. – Мэттью тоже? Дженсен цокнул с досадой, но брать слова назад было бы поздно, да и бесполезно, конечно. – Я все еще ваш друг, помнишь? – Джим понял его смятение и поспешил развеять сомнения. – В свете открывшихся фактов вопрос в том, сможет ли Лорен отринуть полностью свою сущность и жить, как все остальные? Вспоминая все наши беседы, вас с Падалеки, понимаю – у нее не получится. Мало того, я наблюдал за этой парочкой, Дженсен. Она действительно очарована им, глаз не сводит, заглядывает в рот и ловит каждое слово. Она обязательно расскажет ему – это очевидно точно так же, как и то, что он преследует какие-то свои цели. Уж слишком холоден с ней, отстранен. Влюбленные так себя не ведут. А глупышка не видит, радуясь, что заполучила видного жениха. Женщинам нравится считать, что у них любовь, когда им хочется замуж. Но тут, боюсь, любовью даже не пахнет. Здесь – одержимость. Это сложнее и намного страшнее. Она не остановится ни перед чем. Дженсен согласно потупился. Он чувствовал это в подруге, их названной старшей сестре. Ощущал тьму, что толкала Лорен в пропасть. Ее неуемную тягу и жажду. Ее потребность, ее помешательство Старром, ее первобытную страсть. – На что ваша группа пойдет ради безопасности и сохранения тайны? – спросил осторожно Джим и неловко отвернулся, избегая встречаться с ним взглядом. Дженсен сразу же понял, к чему клонил Бивер. – Нет, нет, что ты, нет. Лорен – все еще наша сестра, одна из нас. Это ближе и крепче, чем родственные узы. Прости, тебе не понять. Избавиться от нее – как отрезать себе руку и ногу просто потому, что ужалила пчела, например. Меч раскачивается над нами, но остается только ждать, когда он отрубит нам головы. … На свадьбу никого из них не пригласили. Даже брата Лорен умудрилась отослать с надуманным поручением аж в Каарсут. Доставить пакет важных бумаг просил сам пастор Алан. А потому даже родители Лорен и Мэтта не посмели ему возразить. Отсутствие остальных никого не удивило – "публично" большинство из них никогда не дружили. Ну а младший Эклс после истории с Женевьев избегал шумных сборищ, все чаще запирался с бумагами в библиотеке. Хозяин дома, замечая, что доходы поместья благодаря сыну, растут, не возражал. По случаю свадьбы устроили большое гуляние – на вертеле во дворе целиком зажарили быка, на огромной кухонной печи – пару тюленей, выловленных рыбаками на севере. Уток, кур, индюков, кроликов и поросят и не пытались считать. Столы ломились от блюд с персиками и виноградом. Жареный сладкий картофель, томаты в подливе, зеленый горошек в стручках, гора жареных устриц, улиток – такого обилия закусок Каанаак давно не видал. В погребе откопали дубовую бочку с виноградным вином, Саманта вытащила на свет божий несколько ведер крепкой настойки на рисе. Вечер закончили фейерверком – редким зрелищем взрывающихся в небе разноцветных огней. Мастер для этого представления приехал специально прямиком из Столицы. Праздник закончился, и молодые под хохот, свист и улюлюканье сотен гостей отбыли восвояси – на свадьбу им подарили собственный просторный дом, граничащий с ранчо Старров. Свадьба стала событием десятилетия. Про нее судачили во всех домах Каанаака и ближайших селениий, избранные жители из которых удостоились приглашений. Обсуждали наряд невесты и стать жениха, разнообразие угощений и вино – большую редкость для этих широт. Говорили про гостей и подарки, про то, что невеста была как-то сильно бледна – переволновалась, наверное, или уже была в положении. Связи до брака, конечно же, порицали. Но если дело закончилось свадьбой, на подобное смотрели сквозь пальцы. Даже хмельной еще неделю спустя после свадьбы инспектор, размахивая стаканом с хлебным пивом, твердил, что выдаст свидетельство мелкому Старру, даже если тот появится на месяц-другой раньше срока. "В конце концов, это не лишняя нога и не хвост, пусть он будет и Старр, а все Старры – прохвосты", – пьяненько хихикал он и требовал добавки. Лишь на девятый день из трактира его смогли отправить отсыпаться домой. Лорен ходила задумчивая, молчала и улыбалась. "Блаженная будто", – шептали у нее за спиной. Везде и всюду ловила взгляд мужа, не отставала от него ни на шаг. Энтони показательно восхищался дражайшей супругой и горячо целовал ее пальцы. Лишь иногда чужой внимательный взгляд мог заметить, как холеное лицо кривилось досадой, как дергался мускул у него на щеке. Возможно, чересчур уставал – столько дел обрушилось на молодого супруга сразу же после свадьбы. Отец поручил ему новый проект, и Тони готовился к долгой поездке за море. Вот только в начале осени – листва на деревьях только-только собиралась желтеть и краснеть – его нашли мертвым. Из затылка торчала стрела с красно-синим густым оперением. … Лорен Старр перестала разговаривать. Выставила из дома собственную мать и отца мужа. Сидела с обернутым саваном телом супруга три дня. Гладила проступающие через ткань неподвижные руки, что-то тихо ему напевала. Мэтт прибежал к ней сразу же, как узнал. Она подняла на близнеца запавшие глаза, "обведенные" глубокими синяками, и отвернулась. В день похорон вернулась с кладбища, заперлась изнутри и повесилась на перекладине в кухне. Они почувствовали агонию сразу – все, как один. Рванули каждый к несчастному дому. Мэтт успел первым. Когда Дженсен и Джаред подбегали к крыльцу, тот колотил в дубовую дверь пятками, ломился всем телом. Слезы ручьем текли по лицу. "Я чувствовал, как ей больно, как она затихает, уходит. Когда все закончилось, что-то лопнуло и порвалось. Как пуповина, соединявшая нас когда-то…" Это чувствовал каждый. Она была – одной из них, она была частью общего организма. Стив обхватил Мэтта сзади, прижал руки вдоль тела, умоляя затихнуть. "Позволь, парни откроют. Тебе не надо видеть ее". "Я должен. Мы были вместе всю нашу жизнь…" "Пока она не бросила всех нас, тебя тоже…" – Джей осекся почти сразу. – "Прости, я не должен был". Дженсен словно провалился в себя. Привставшая на цыпочки Женевьев, тянущая к Падалеки трубочкой губы, – момент из прошлого всплыл из глубин памяти, пробуждая не исчезнувшую, дремлющую злость. Так дремлют вулканы на севере, за океаном, чтобы однажды проснуться. Ногти больно впились в ладони. Что, если Джаред смог бы, как Лорен? Жениться на примитивной, завести с ней детей?.. "Я считал, мы оставили эти глупости в прошлом.Ч т о я должен сделать, чтобы ты увидел то, что вижу я? Я лягу и умру без тебя, Дженсен Эклс", – отозвался Падалеки устало. Наверное, они дошли бы до крика в выяснении отношений опять, вот только чужой крик раздался – из дома Лорен и Тони. "Здесь письмо. Ее почерк. Крис, посмотри, оно не для нас – для инспектора. Разоблачение. В нем – все наши имена, события, факты. Обвиняет нас в смерти мужа… Ох, Лори… Когда же это случилось? Когда ты повредилась умом?" – Мэтт рухнул на пол у неподвижно свисающего с перекладины тела, обнял сестру за ноги и зарыдал. "Нужно сообщить пастору и вашей маме. Мэтти, я останусь с тобой, но другим лучше уйти. Крис, уведи Софию, она сейчас грохнется на пол", – Стив гладил руки лучшего друга, пытался заставить того посмотреть на себя, тормошил. Мэтт, ослепший от слез, сотрясающийся в рыданиях, мотал головой. Его мысли напоминали взбесившихся от ужаса зайцев. Кейн, поддерживая Софию, помогал ей спуститься с крыльцы. Эклс и Падалеки шли сразу за ними. Как сомнамбулы под гипнозом. Обессиленные, пустые. "Как? Как мы смогли допустить?" "Один из нас оказался недостаточно стойким. А мы… что же, в следующий раз мы будем знать, ч т о должны сделать". "Почему она обвинила нас в гибели Тони? Да, он подонок, но взять и убить… Кто вообще на такое способен?" – допытывалась София. Ни у одного не нашлось ни предположений, ни каких-то идей. Они разошлись по своим ранчо. Дженсен, оказавшись на территории поместья, долго бродил, дышал воздухом осени, увядания, смерти. Воздух пах сухим сеном и созревшими овощами, корзинами спелых яблок, что два дня назад привезли на пятиколесной телеге. Пах молоком коз, желудями, прелым навозом и тыквой. Помидорами в пряном рассоле, которые на зиму засаливала скрупулезно Саманта. – Никак ищешь меня? – спросил вскоре Джим, присаживаясь рядом на корточки, перекатывая на губах сухую соломинку с измочаленным кончиком. – Лорен мертва. Повесилась дома, мы нашли ее этим утром, – признался Дженсен и заплакал навзрыд. Джим неуклюже потрепал по плечу. Мастером утешений назвать его бы не получилось. – Бедняга. Этого следовало ожидать. Обожавшая мужа, беременная первым ребенком… Скоро про это узнали бы все. Жалко девчонку, совсем молодая. – Она написала письмо. Обвиняла кого-то из нас в смерти Тони. Джим замялся, и Дженсен уставился на него с подозрением. – Ты??? – Я видел, Дженсен. На проповеди в воскресенье видел, как Энтони смотрел на тебя, Джареда, Мэтта и Стива. Как на насекомых, которых мог раздавить сию же секунду. Как на рабов, которые оказались в его полной власти до конца жизни. Которые сделают все, что он только захочет. Он упивался и наслаждался, он предвкушал. Я понял, что Лорен рассказала мужу про вас. Возможно, сначала лишь про себя, а после он выбил остальные признания. Дело не в этом. Энтони мог уничтожить всех вас парой слов и сделал бы это. Он уже строил планы. Выхода не оставалось. Я действительно все спланировал – даже достал арбалет. Хотел сделать это, но не успел. Меня опередили.