2:34 Арсений Сергеевич Историк:
«Шастун, ты почему не спишь?!»
«Да, будет.» «А ты что, готовишься сидишь?»
2:35 Вы: «Да. Вы же сказали повторить всё. Вот я и повторяю.»2:36
Арсений Сергеевич Историк:
«Но не в пол третьего ночи! Антон, ты чего?»
«Мне твоим режимом заняться что ли?»
«Шастун, ты почему не отвечаешь?»
2:40 Вы: «Простите. Я просто оценку хорошую хочу. Да и всё равно не усну.»2:40
Арсений Сергеевич Историк:
«Проблемы со сном?»
Антон хмыкнул. Ага, ещё какие. «Проблемы» мягко сказано. Один раз Антон не спал почти две недели. Тогда он просто пришёл домой из школы, лёг на кровать и вырубился. Проснулся он через два дня, обнаружив, что на его телефоне около тысячи уведомлений и звонков от Поза и Серёжи. 2:43 Вы: «Да нет. Всё нормально.»«Спасибо за ответ, Арсений Сергеевич. Спокойной Вам ночи. И спасибо, что предупредили про тест)»2:44
Арсений Сергеевич Историк:
«Спокойной ночи, Антош. Отдыхай побольше.»
Антон улыбнулся. Он понимал, что учитель не сможет увидеть эту его улыбку сквозь экран телефона, но ведь Попов сказал ему почаще улыбаться. Почему бы не начать сейчас?***
Арсений сидел в гостиной своей квартиры. Сегодня к нему пришёл Стас, с которым они «перемыли косточки» всему учительскому составу. Мужчины не заметили, что засиделись до поздней ночи. Шеминов написал жене, что переночует у Арса, а Попов в свою очередь решил открыть бутылку коньяка. Друзья мирно болтали, неторопливо распивая янтарную жидкость. Вдруг на телефон пришло уведомление. Арсений улыбнулся, когда увидел, от кого оно. Но тут же перевёл взгляд на часы. Чёртов мальчишка, почему он не спит? — Кто там тебе пишет? — Интересуется Стас. — Аж заулыбался. Неужели, девушка? Ей хотя бы восемнадцать есть? Арсений отложил телефон, на котором уже печатала ответ ученику. Попов посмотрел на друга как на идиома. — Я посмеялся, спасибо. Но нет, не девушка. — А кто? — Вновь начал докапываться Шеминов. Арсений продолжил переписку с Шастуном, пока друг сверлил его заинтересованным взглядом. Попов отложил телефон, выключив его. Шастун пошёл спать, как надеялся Арсений. Но что-то ему подсказывало, что парень и не думал ложиться. — Стас? — У? — А тебе когда-нибудь… Нравились ученики? Стас подавился коньяком, который только что выпил. Арсений постучал друга по спине, терпеливо ожидая ответ. — Напоминаю: у меня жена и сын. А ты чего, на ученика запал? — Боже, почему сразу «запал»? — Раздражённо закатил глаза Попов. — Просто понравился один… Красивый, умный, смешной. — Ну, тебе виднее, — задумчиво проговорил Стас. — А кто хоть? — Шастун. Знаешь? Лицо Стаса вытянулось, Шеминов с широко раскрытыми глазами уставился на Арсений. У него даже рот немного приоткрылся от удивления. — Чего? — Стас комично закрыл рот, но тот снова открылся. Шеминов моргнул несколько раз, будто пытаясь понять, реально ли это всё. — Ты шутишь? Арсений покачал головой. — Он мне не то что нравится, — задумчиво протянул историк, беря со стола коньяк. Он посмотрел на переливающийся янтарную жидкость, которая плескалась в свете лампы. — Я и знаю-то его день. Просто мне он показался… интересным. Немного закрытый, но при этом увлечённый. А ещё он сдаёт мои предметы. Нет, Шеминов, я не гей! Не надо мне тут! Стас немного отошёл от шока и теперь громко хохотал, держась руками за живот. — Ну да, всего-то семь лет в браке с женщиной, конечно ты не гей, Арс. — Шеминов, я тебе вроде как другу рассказываю, совета прошу, а ты… — А я помог тебе выйти из твоего запоя, устроиться на работу и купить квартиру! Поэтому давай не надо мне тут, я тоже человек, тоже могу поржать. — Прости, Стас, — Попов провёл рукой по тёмный волосам, немного взъерошив их. — Ты прав. Ты ведь реально каждый раз вытаскиваешь меня из этого говна, которое льётся на меня отовсюду. А я веду себя как тварь последняя. Ты же знаешь меня — долги я возвращаю. Как мне тебя отблагодарить? Арсений впился в друга своими голубыми глазами, пытаясь уследить за его эмоциями. Стас несколько секунд задумчиво водил рукой по подбородку, а затем встретился глазами с Поповым. Шеминов усмехнулся и сказал: — Просто когда это дерьмо закончится, скажи мне, что ты счастлив. Что по-настоящему счастлив. И что ни о чём не жалеешь. Больше мне ничего не нужно, Арс. Мы же друзья. — Так давай выпьем за это! — С улыбкой на губах сказал историк.***
Антон вглядывался в вопросы теста и пытался сосредоточиться. Шаст снова не спал всю ночь: он просидел за конспектами и лекциями по искусству, религии, основам экономики, политики и другими разделами обществознания, от которых мозг уже трещал и был готов взорваться в любой момент. Зато сейчас Антон мог выдать любое определение и рассказать все функции права. По крайней мере, именно так он думал, пока не увидел тест. В голове вдруг стало абсолютно пусто, только карикатурная мартышка била тарелками. Красные глаза болели, а дыхание сбилось. Антон запаниковал. Обычно он всегда всё помнил. Почему же сейчас ничего не приходит на ум? Шаст ещё раз перечитал первый вопрос. Нихуя не понятно. Второй, третий, десятый… В голове будто чистый лист. Паника в перемещу с отчаянием удушливый волной накатила на парня. Руки начали мелко дрожать, и ручка выпала из его пальцев, в тишине класса оглушительно громко упав на стол. Оксана повернула к нему голову и вопросительно посмотрела на побледневшего парня. Он мотнул головой, показывая, что всё в норме. Ага, нихуя. Он даже ручку взять не может. Антону срочно нужно было успокоиться. Дрожащая рука сама потянулась вверх. Арсений Сергеевич заметил этот жест и вопросительно посмотреть на ученика. — Да, Шастун, у тебя вопрос? — Спросил историк. — М-можно выйти? — Дрожащим голосом сказал Антон. Попов кивнул, но окинул парня подозрительным взглядом. Когда Шаст проходил мимо учителя, Арсений всё-таки обратился к нему: — Всё в порядке? Антон по привычке кивнул. Всё просто зашибись. Еле как парень доплёлся до туалета, где его вывернуло наизнанку. Антон не ел ничего с момента похода в Мак с друзьями, где впихнул в себя от силы пару штук картошки-фри. И теперь пустой желудок требовал еды. Организму нужна была энергия, а не стакан кофе и сигарета с утра. Антон умылся холодной водой и прополоскал рот. Он медленно приходил в себя. Закрывшись в крайней кабинке, парень открыл форточку и закурил. Первая затяжка принесла долгожданный кайф. — Антон, ты здесь? — Раздался знакомый голос историка. — Сука, — прошипел Шастун и быстро выкинул сигарету в открытую форточку, напоследок закрыв окно. Антон вышел из кабинки и увидел обеспокоенное лицо учителя. — Всё нормально? — Спросил историк. — Как обычно, — буркнул Шаст. — А как обычно? «Хуёво». — Нормально, — Антон откинул со лба прилипшую прядь. — Нормально, — эхом повторил учитель. — Знаешь, я тоже всю жизнь говорю, что у меня всё нормально. А по факту — нет. Но у меня есть друг, которому я могу довериться. Антош, что с тобой? Мягкий голос учителя выбивал из привычной жизни. Обычно на односложные ответы парня просто кивали и переставали лезть с расспросами. А тут такое. И это бесило. — Извините, Арсений Сергеевич, но вы мне кто? Вы мой учитель, но не более. Я не обязан докладывать вам о каждом своём шаге. Я не знаю, что там у вас в жизни, но у меня всё хорошо. И друзья у меня есть. Не лезьте, пожалуйста, в мою жизнь. Я ваш ученик, а вы мой учитель. Мы не друзья и не товарищи. Антон запнулся. Из лёгких будто выбили воздух. Всё внутри кричало: «Блять, тупая идиотина, на тебя обращают внимание, ты нужен, о тебе заботятся». Но Шаст привык посылать свой внутренний голос куда подальше. Лицо Арсений изменилось. Мягкий взгляд голубых глаз-океанов стал обжигающе холодным, подобно льдинам. Губы сжаты в тонкую линию, по скулам заходили желваки. Руки скрещены на груди, отчего ткань облегает рельефные мышцы. Сука, какой же он красивый. — Хорошо, Антон. Я тебя понял. Извини, что нарушил дистанцию между нами. Такого больше не повторится. Арсений в последний раз окинул ученика холодным, пустым взглядом и вышел из туалета. У порога он на секунду остановился, но помотал головой и скрылся с коридоре. В этот момент из горла Антона вырывалось хриплое: «Стойте!», но он до боли закусил губу, почувствовав металлический привкус на языке. «Ты такая мразь, Антон,» — шептал внутренний голос. Шаст понял, что снова всё испортил. Снова оттолкнул от себя человека, который пытался ему помочь.***
— Где Шаст? — Обеспокоенность спросил Дима, пнув в бок Серёжу. В этот момент в кабинет вошёл Арсений Сергеевич. Он раздражённо отодвинул стул и сел на него, закрыв лицо руками, а затем провёл ими по волосам, поправил упавшую на лицо чёлку. Серёжа, Дима и Окс удивлённо переглянулись. — Что это с ним? — Одними губами спросил Матвиенко. Оксана пожала хрупкими плечами. Она уже закончила писать свой тест, и решила помочь Антону. Девушка ответила на все тестовые вопросы, которых было большинство. Времени до звонка оставалось минут десять, поэтому Фролова понимала, что Шаст физически не успеет. Хотелось ему помочь. Антон зашёл в кабинет спустя пару минут. Под любопытные взгляды друзей Шаст сел на своё место и посмотрел на листок с тестом. Он нахмурился. — Что это? — Тихо спросил Антон. — Я решила тебе помочь и… — Тихо ответила Оксана. — Зачем?! Я тебя просил?! — Излишне громко сказал Шаст. Девушка вздрогнула. Большие голубые глаза с обидой посмотрели на парня. — Шастун, тишина в классе! — Сделал замечание Попов. Громко, зло, раздражённо. Антон закрыл лицо руками. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Оксана просто хотел ему помочь, а он как обычно всё испортил. — Окс, прости меня… Я… — Ничего, — отмахнулась девушка. Без улыбки, не глядя на него. — Спасибо тебе. Извини, Оксан. Я слишком грубо отреагировал. Спасибо за помощь. — Антон, лучше пиши ответы на развёрнутые вопросы. После поговорим. Шаст перечитал задания и — о чудо! — ответы сразу же появились в голове. Парень начал быстро, коряво записывать их на бумагу. Звонок прозвенел оглушительно громко. Антон судорожно писал ответ на последний вопрос, когда Арсений Сергеевич начал собирать работы. Оксана отдала ему свой лист. Антон писал не поднимая головы, последнее слово… — Шастун, работа, — потребовал Попов. — Секунду, — пролепетал Антон. Он посмотрел, всё ли написано, но лист вырвали из рук. — Урок окончен, просьба покинуть мой кабинет. Арсений Сергеевич подошёл к своему столу и сложил на него свои работы. — Шастун, я что-то непонятно сказал? Антон замялся. Он стоял с тяжёлым рюкзаком на плече, перебирая пальцами лямку, и смотрел прямо на историка. — Арсений Сергеевич… — тихо прошептал Шаст. — Покиньте кабинет, Шастун. Парень прикусил щёку изнутри и наконец покинул класс, закрыв за собой дверь. И сразу же услышал, как в стену прилетело что-то тяжёлое. Антон содрогнулся. Хотелось развернуться и открыть дверь, а затем залететь в кабинет. И он сделал это. Шаст не понял, как ладонь коснулась холодной ручки, как он потянул её вниз и оказался напротив историка. Учительский стул лежал на полу. Видимо, именно он прилетел в стену. Антон замер. Арсений Сергеевич смотрел на него в немом изумлении. — Антон? Что ты тут… Шастун перебил его: — Арсений Сергеевич, простите меня, пожалуйста! Я был очень грубым, извините, я не хотел вас обидеть, правда… Просто я не привык к такой заботе, извините меня, я… — Тише-тише, Антош, — голос Арсений стал мягким, а глаза… Боже, его глаза вновь превратились в два бездонных океана, в которых таяли ледяные глыбы. Антон не понял, когда учитель оказался так близко. Но он почувствовал явный аромат мужского парфюма. И тепло. От историка будто исходило это мягкое тепло, которое окутывало всего Антона. Учитель погладил его по волосам и улыбнулся, глядя в зелёные глаза парня. — Не нужно извиняться, — проговорил Попов. — Ты был прав. Я слишком быстро сократил дистанцию. Ты же мой ученик. Я не обязан лезть в твою жизнь, — он грустно усмехнулся чему-то своему. — Нет, это не так! — Резко оборвал Антон. — Вы же… Вы же просто хотели со мной поговорить, интересовались… а я… я всегда всё порчу, — Шастун закрыл лицо руками. — Тош, ну ты чего, — табун мурашек прошёл по коже. Антон почувствовал, как тёплые ладони убрали его руки от лица, мягко перехватили их. — Ничего ты не испортил. Я ведь тоже не должен был обижаться, как маленьких. Я же взрослый мужчина, а не ребёнок. — А сколько вам? — Склонил голову Шастун и усмехнулся. — Вот же кот… А сколько дашь? Шаст застыл. Он несколько раз моргнул. Ему послышалось? — Лет! Лет, Шастун! Сколько лет дашь! Арсений во всю смеялся. Вообще у историка был очень красивый, немного низкий смех и заразительная улыбка. — Давайте вы просто скажете свой возраст, — Антон почувствовал, как стремительно краснеют щёки. — Мне двадцать семь, — ответил историк. — Ну вы так и выглядите, — улыбнулся Антон.