tíwéi (титулованный / поименованный)

- Занимательно… Спросить, что именно в нем такого «занимательного» Хуа Чен не успевает: застывает хорошо, что не с приоткрытым ртом, для полноты картины. Целых два мгновения ему кажется, что еще чуть – и Небесный Император, за каким-то неведомым поводом намотавший на пальцы прядь его волос, поднесет ее к губам и поцелует. Причем Непревзойденный вовсе был бы и не против таких авансов от верховного небожителя, вот разве что комментарий поострее почти рвется с губ. Сорваться не успевает. - И почему же разные? – светски интересуется правитель, отпуская чужую прядь как нечто несущественное. - Кто разные? – озадаченно бормочет демон, и делает пометку: ему теперь жизненно необходим реванш за раунд, в котором он почти обманулся чужими действиями. - Дом терпимости. Каждый раз разный. Сегодня уже четвертый за весьма непродолжительное время, - все тем же светским тоном объясняет ему Цзюнь У. Словно знает, как только что собеседник сам себе ловушку чуть не поставил, и в нее радостно почти шагнул. - Их в Городе всего четыре, вот бы и… Подождите. Владыка. КАК?.. Выглядит небесный император так, словно умилен необходимостью разъяснять малому ребенку простейшие истины. - Разные благовония. Демон, впрочем, все еще недоуменно хмурится. - А почему Владыка не думает, что я обхожу все храмы… естественно, в крамольных причинах… или, например, в его храм заходил? - Очень специфический профиль аромата. Не для кумирни или тем более храмового комплекса. У демона полмгновения крутится замечание, мол, «Владыка от скромности не помрет», но звучать будет, размышляет он, как-то уж совсем… неизысканно. Обиженно и по-детски. Сам виноват, как же. Вместо этого демон задумчиво трет переносицу. - Мне говорили, что этого благовония Города. Что они растворяются, не оставляя следа из остатков аромата, через пару часов. Иначе бы люди не могли нас не… в общем, люди бы оценили. Владыка, что неудивительно, понимающе кивает. - Всё так. Но ты снова упускаешь важные детали. По мнению Хуа Чена, в этот раз он ничего не упускает. Но в жизни (и посмертии) не признается! - Мой ранг? – смешливо щурится он. – Что, с меня не выветривается?.. - Не совсем точно, - качает головой Цзюнь У, а смотрит серьезно. Демону не очень нравится. – Мы осведомлены о том, что произошло на Тунлу, - продолжает император, пока его собеседник недовольно дергает плечом. - Было б удивительно, если наоборот. - Мы осведомлены, что ты пренебрег возможностью и предпочел вернуться, чтобы завершить свое… предприятие. Хуа Чен очень хочет одновременно закатить глаза (заимствованный жест, выразительный до бесподобия, но на Владыке точно не сработает), выругаться и огрызнуться порезче (прижизненные манеры, которые, опять-таки, не сработают) и… Непревзойденный Князь умилительно жмурится. - Владыка так сожалеет, что не получил взбалмошного, хулиганистого, неуважительного и прочая, прочая, прочая чиновника в виде этого демона? Да уж, готов сознаться Цзюнь У, проблем было бы немного поменьше… хотя и размах, конечно, не тот. - Ни в коем случае. Разве мы могли бы желать, чтобы такое отважное и преданное создание нарушило свое обещание? Как же!.. Демон даже ухмыляется было, собираясь ответить достойной шпилькой, но – фыркает с возмущенным осознанием, как легко уплывает в сторону тема разговора. - Как-то вы легко игнорируете тему борделей, Владыка… - Благовоний, - невозмутимо поправляет Цзюнь У, - и их стойкости. Итак, после вознесения, пусть и отвергнутого, ты более не являешься в полной мере итогом демонического посмертия. В какой-то мере твое тело ближе по свойствам к живой плоти. В частности, прическа, которая при недостаточном внимании к сокрытию демонических проявлений выглядела бы как неестественное, хоть искусное творение, в твоем случае даже при полном небрежении будет выглядеть… как очень ухоженный итог многочасовых упражнений с соответствующими маслами. - Сплошные преимущества и привилегии. - И благовония впитываются, как простое тело человека. Особенно демонические… ароматы. Мелочь, кажется, а вот демону интересно – заслушался настолько, что и спорить перестал. - Владыка исключительного много знает о Призрачном мире… Цзюнь У коротко наклоняет голову, соглашаясь. - Еще нам известно, что в Призрачном мире изнутри назревает некая смута, и нас это несколько тревожит. Мы не спрашиваем, известно ли тебе что-то, но предостеречь последствиями считаем правильным. Ухмыляется Хуа Чен очень ребячливо. - Нет-нет, Владыка. Я не участвую. Взгляд Небесного императора можно назвать… в высшей степени недоверчивым. Демон искренне смеется. - Точно-точно нет, Владыка. Я всего лишь… - месть сладка, считает Хуа Чен, наклоняясь непозволительно близко, словно хочет подарить нежнейший поцелуй в скулу. Замирает, сохраняя расстояние до кожи чуть больше пары листов бумаги. Ухмыляется, уже не сдерживаясь и показывая клыки в полной мере. Император не увидит, но ему необязательно видеть, чтобы знать. – …всего лишь возглавляю её, Владыка. Молчит Цзюнь У заметно больше положенного. Не отстраняется, впрочем, косвенное подтверждая, что предприимчивого демона не осуждает. - Зачем? – наконец, интересуется он. Чтобы ответить, приходится отстраниться самому. Хуа Чен хочет смотреть в глаза собеседнику, хоть и привык не видеть ничего в тьме многовекового льда. - Город, - сообщает он. – Хочу его. Владыка оказывается ожидаемо проницательным. - Поэтому – дома терпимости?.. Неплохо. Будет ли неделикатным поинтересоваться, почему именно эта территория, а не многие другие? Вот теперь Хуа Чен задумывается ненаигранно. Город, как он называет, следуя привычке Призрачного мира, довольно оживленную локацию между миром людей и миром демонов, его… привлекает. Город-между-мирами, Город-на-перекрестке, Призрачный город – у него много имен. Для Хуа Чена, как и для бесчисленного множества других обитателей призрачного мира, – просто Город. Место, где возможно все, что угодно. Лишь бы в цене сойтись, да суметь эту цену уплатить… - Многогранный, - наконец, подбирает слова Непревзойденный. – Многоликий, алчный, циничный. Справедливый… по-своему. Вечный праздник и карнавал смерти. Сложно заскучать. Звучит почти как признание в любви, но Цзюнь У неудивленно кивает. - Не торопись, - негромко говорит небесный император. – Дай себе привыкнуть к нему. Дай ему… привыкнуть к тебе. Им. - Владыка?.. Смотрит Цзюнь У с терпеливым пониманием, но есть в этом что-то… Демон точно пока не знает, что именно, но настороженно прислушивается – всей своей сущностью. - Где уязвимые точки того, что ты желаешь? – интересуется император. - Слабые места, куда можно ударить?.. - Нет. Призрачный город – не военная столица. Что он такое? О чем говорят те, кто в него стремится? - Хм. Ну, рынок, игорный дом, бордель… - Последних заведений, как было упомянуто, четыре. Игорный дом? Демон облизывается, начиная понимать. - Три крупных. Подпольных без счета, но то мелочь. - Очень хорошо. Торговые заведения? - Рынок с сотней мелких лавок и магазинов. Крупные там… не приживаются. - Стало быть, и сфера управления не монолитна. Что-нибудь еще полезное, Ваше превосходительство? Хуа Чен оживленно фыркает. - Превосходительство восхищается масштабом и уровнем разносторонности знаний Владыки. Цзюнь У обозначает непредметную улыбку. - Всего лишь поддерживаем вежливую беседу, напоминая о некоторых важных цитатах искусства ведения войн… и обретения побед. В прежние года, как мы помним, цитаты из этого трактата очень притягивали одного юного демона, который даже грозил выучить их наизусть. - Так я выучил, - фыркает демон. – Вы просто проверить не удосужились. - Некоторые вещи бесцельно проверять академическими знаниями. Практикой – вот действительно стоящее и занимательное мероприятие. - Понял, понял… Хм-м. Владыка же не будет против узнать об итогах из первых уст? Тогда этот демон придет снова. Поговорить о тактике, стратегии… и разных других вещах, - провокационно тянет Хуа Чен. Владыка едва заметно кивает, и совсем не торопится сообщать собеседнику, какими именно «разными другими вещами» вскорости будет занят чужой разум. Иначе ж бросит еще свою «смуту» на полпути.