Расколотое Время

Стивен, находясь в хороших отношениях с Нилом Грантом, главой полиции, убедил его выделить время на работу с преступницей, утверждая, что она могла предоставить ценные сведения. Доверяя Стивену и его профессионализму, Грант предоставил полную свободу действий. В рамках сделки Доротее пришлось носить электронный браслет на щиколотке, чтобы исключить возможность побега во время их сотрудничества. Свобода ли это? Нет, но это лучше, чем сидеть взаперти. На следующий день Стивен дал Доротее расследовать одно из дел, которое он уже давно и успешно раскрыл. Цель — выяснить, насколько преступница действительно полезна, оценить способности. Используя свой дар и природную интуицию, Доротея легко справилась с заданием. И когда мужчина, рискнув, предоставил ей более сложное дело, чтобы проверить пределы и возможности непонятного ему дара, она вновь успешно справилась, подтвердив свою ценность. Эта способность вызывала у Стивена тревогу и множество вопросов, но одновременно позволяла пережить воспоминания и увидеть события под другим углом. И все же страх и сомнения оставались. Как доверять человеку, обладающему такой силой и непредсказуемостью? Что, если преступница решила бы использовать дар против него? Например, незаметно проникнуть в его голову? Однако Стивен, заметив, как преступница умело использовала свои способности, решился предоставить ей одно из нераскрытых дел, где ошибки недопустимы. В результате Доротея снова справилась, выявив ранее невидимые детали и инстинктивно связав их. Преступника поймали. Дело закрыли. Их сотрудничество для девушки казалось скорее не трудом, а опасной игрой, в которой полицейский — суровый, но привлекательный надзиратель с ледяным сердцем. И ей приходилось играть свою роль, помогать ему, чтобы выжить и вернуть свободу. Поначалу между ними царила неприязнь, недоверие и открытое противостояние с моментами агрессии, но со временем ситуация изменилась, и появился намёк на взаимопонимание. И несмотря на свои страхи, Стивен признал, что сотрудничество с Доротеей оказалось достаточно продуктивным. Благодаря её дару он в краткий срок закрыл несколько важных дел, что положительно сказалось на его репутации и карьере, не говоря уже об удовлетворении от восторжествовавшего правосудия. Стивен, наблюдая за ней со смесью восхищения и подозрения, понимал, что она — существо капризное, местами ненадёжное, склонное совершать фатальные ошибки из-за своей импульсивности, пренебрежения к опасности и отсутствия опыта в подобных делах, но одновременно — существо талантливое и способное на блестящие умозаключения. Но Гейт, в силу своего характера и воспитания, всегда стремился показывать себя с лучшей стороны. Поэтому признание того, что Доротея прекрасно дополняла его слабые стороны осталось погребённым под слоями его гордости. Произнести это вслух — значит признать поражение и свои недостатки, принизить собственные достижения. Сдаться. А сдаться означало стать слабым. Своего положения он достиг упорством и непрестанным трудом. Многом пришлось пожертвовать, в том числе личной жизнью. И вот появляется девушка, которая, получив подарок от судьбы, способна совершать невероятные вещи, словно не прилагая никаких усилий! Ей все удавалось легко, она мгновенно улавливала тонкости и знания. Это его злило. Но он понимал, что без ума девушки дар был бы не так полезен. И всякий раз, когда Доротея делала неожиданные выводы и видела то, что ускользало от других, уважение Стивена к ней только укреплялось. Это его тоже бесило. Но несмотря на благодарность и некоторое расположение к ней, Стивен сохранял бдительность, относясь к Доротее с опаской. Их цели сейчас могли совпадать, но в конечном итоге каждый преследовал свои интересы. Ведь она — все ещё преступница, а им природе своей нельзя доверять. Лживые. Скрывающие свои намерения за улыбкой. Движимые корыстными мотивами. По крайней мере, так они обычно себя вели. — «Неисправимая преступница. Дикарка. Потенциальная угроза! Ничего более!» — повторял себе снова и снова, зная, что любые иные мысли обернутся катастрофой. Иные мысли означали бы потерю контроля, и железной дисциплины, которая являлась основой его жизни. И нет для него более тяжкого преступления, чем потеря контроля. Поэтому Стивен видел в Доротее прежде всего полезный инструмент, но также ощущал лёгкое любопытство к причинам такого необычного поведения. Считал, что знание этих моментов поможет ему лучше предсказать действия девушки или даже изменить их курс. Ещё Стивена беспокоило то, что потенциал Доротеи пропадал напрасно, пока она, по его мнению, бездарно распоряжалась своей жизнью. И хотя он не хотел признавать это, но девушка показала насколько нестандартно можно мыслить. Урок, показавший ограниченность собственного мышления. Как ни парадоксально, он считал, что вероятное призвание Доротеи — служба в правоохранительных органах. Но он по‑прежнему был уверен, что ей никогда не удастся завоевать его доверие. И хотя для Доротеи полицейский представлял единственный шанс избежать наказания и получить свободу… этим она не ограничивалась. Несмотря на его очевидный игнор, девушка ясно видела и чувствовала его положительные реакции на её продолжающийся флирт. Сделка вынуждала их много времени проводить вместе, часто ездить по городу на его машине, что порождало множество спонтанных разговоров и шуток. Шутки всегда со стороны Доротеи: Стивен слишком серьёзен, чтобы их отпустить. Но иногда она замечала, что он расслаблялся рядом с ней. Порой проявлял неожиданное внимание: например, предлагал свою куртку в холодную погоду, даже поддерживал за локоть, когда у неё кружилась голова после длительных поездок. Но в основном он сохранял строгость и требовал во всем дотошной точности. И всё это могло бы смягчить отношение Доротеи к нему, если бы не браслет на щиколотке. Это раздражало. Зависеть от кого‑то это отвратительно. Ещё он даже не скрывал, что следил за ней с оружием. И она никогда не забывала, что лишь пленница в руках похитителя. Все его любезные жесты — притворство! Недоверие к мужчине не утихало. Партнёрство, однако, давалось ей легко, и в ответ Доротея даже научилась предугадывать его потребности. — Уже одиннадцать! — весело заявилась к нему однажды утром, протягивая дымящийся стакан кофе без сахара. — Я знаю, что ты, мой любимый полицейский, без него не сможешь работать! — невинно улыбнулась, играя роль преданной помощницы. Взяв стакан, Стивен с изумлением посмотрел на девушку, прежде чем кивнуть и поблагодарить, скрывая то, что этот поступок его приятно удивил. В каком‑то смысле ему казалось, что между ними начала формироваться тонкая связь. Возможно, исключительно преступницу он перестал в ней видеть. Недели, проведённые вместе, ещё раз подтвердили, что она выделялась среди всех, кого Стивен знал, своим дерзким поведением и пренебрежением к иерархии, которую он глубоко уважал. Она без стеснения позволяла себе делать саркастические замечания в адрес начальства! Не подчинялась ему. Не считалась с его званием и с тем, что он старше почти на десяток лет! Разговаривала с ним так, будто он обыкновенный мальчишка! Общалась прямолинейно, честно все высказывала в глаза. И что парадоксально — именно это принесло Стивену лёгкость и расслабление, которого он никогда не испытывал ни с кем другим. Их общение начало влиять на его настроение, заставляя его чаще улыбаться. Даже звук голоса Доротеи стал ему приятен. Неужели он становился более… мягким? Или... эмоциональным?‥ Нет, эта мысль слишком его пугала, и он упорно отгонял её. Но иногда Стивен забывался и проявлял к ней неожиданное тепло и даже позволял себе назвать её по имени!‥ Как будто она не была опасной преступницей! Но он не мог остановиться, и не знал, как вернуть все обратно. Непоследовательные действия полицейского заинтриговали девушку, поэтому ей захотелось прощупать почву. В какой‑то момент, не заморачиваясь над глубоким смыслом, Доротея при встрече поцеловала Стивена в щеку. — Приветик, любимый полицейский! — улыбнулась девушка, оставив слегка влажный отпечаток своих губ на его коже.  На мгновение ей показалось, что он собирался взорваться от гнева, но он даже не шелохнулся, недоумевающе замерев. Гейт чувствовал, как жжение распространялось по шее, нагревая лицо. Все его тело начало покалывать. Несмотря на то, что подсознание подсказывало ему отстраниться, напоминая о том, что она по‑прежнему опасная преступница, которой не следует увлекаться, он все же обнаружил, что склоняется к её прикосновению. Это была неправильная реакция. — Доротея!‥ — наконец недовольно выпалил, откашлявшись и поспешно отступив назад. — Это неподобающее поведение. Мы временные партнёры, а не… любовники. Не обращая внимания на его протест, Доротея с хитрой ухмылкой на лице снова поцеловала его, на этот раз в скулу, возле уха. — Во‑первых, я делаю то, что хочу. Во‑вторых, разве «временные партнёры» не могут показывать признаки дружелюбия или того, что ценят друг друга? — невинно спросила, подняв брови. — Мы ведь так много времени проводим времени, и мы стали ближе, разве нет? Мне просто надоедает эта вечная серьёзность. Неужели мы не можем расслабиться? — То, что мы стали ближе, ничего не меняет, — твёрдо настаивал, оборонительно скрестив руки на груди. — Мы по‑прежнему остаёмся в тех же ролях и разойдёмся, как только наше сотрудничество закончится. Искра во взгляде Доротеи немного потускнела, а улыбка потеряла свою яркость. — Ладно. Извини, — тихо ответила, пожав плечами и явно чуть задетая его словами. — Если тебе это не нравится, тогда просто скажи мне это сейчас, и я перестану это делать. Увидев её печальное выражение лица, Стивен тяжело вздохнул и потёр лицо рукой, разрываясь между своим долгом и… ней. Было в её глазах что‑то такое, что тронуло его, нечто по‑настоящему хрупкое, уязвимое и даже мягкое. Но Гейт обязан вести себя профессионально и держать дистанцию. — Не усложняй… ситуацию. Пожалуйста. Не делай… этого больше, — неохотно пробормотал после долгой паузы, стараясь звучать убедительно. Но как только он произнёс эти слова, то тут же пожалел о них, потому что было такое чувство, словно он потерял что‑то… что‑то. Заметив, как его глаза уже знакомо забегали по сторонам, Доротея пристально посмотрела на него и решила прояснить ситуацию. — Ты честен со мной? Правда хочешь, чтобы я остановилась? — Нет, — своего ответа он стыдился, — Но это не значит, что… — поспешно попытался оправдаться, но тут же осознал, насколько это будет глупо выглядеть и замолк. — Тогда просто расслабься и наслаждайся процессом! — мгновенно оживилась Доротея, озорно рассмеявшись. Остаток дня он был рассеян. Глубоко внутри шевельнулось что‑то, чего не должно было быть по отношению к такой, как она. Для неё это стало очередным развлечением, но для Стивена, почти полностью замкнувшего свои чувства, такой, казалось бы, незначительный, но искренний жест вызвал вихрь эмоций, которые он не успевал осмысливать. Все продолжало идти своим чередом — игривый флирт Доротеи, шутки и обсуждение дел, но теперь эти действия казались ему более значимыми, и пробуждали желания, которые он давно отодвинул в сторону. Рутина вскоре превратилась в нечто предвкушающее. Поцелуй в щеку стал важным событием, доставляя странное удовольствие, непонятное для Стивена. И, казалось, он начал приходить на работу только для того, чтобы вновь и вновь ощущать эти мимолётные, но волнующие секунды. Но когда тело тосковало по тем нескольким мгновениям, когда губы Доротеи касались его кожи… Мозг кричал: «Это неправильно! Сопротивляйся! У тебя есть принципы! Ты не можешь позволить себе такую ​​слабость!» Но сердце тихо пело: «Не борись… наслаждайся… в жизни так мало удовольствий… это просто безобидная радость…» В итоге Стивен старался игнорировать оба голоса. Но при виде Доротеи шёпот сердца становился громче, заглушая протесты разума. Навязчивые мысли о ней все чаще вторгались в его разум, занимая там все больше и больше пространства, отодвигая на второй план важные дела и даже работу. Изменения в поведении Стивена не остались незамеченными для Доротеи. Он начал смотреть на неё иначе. Взгляд стал продолжительнее и нередко задерживался на её фигуре. Главной целью девушки оставалось получить долгожданную свободу. Но почему бы не использовать влечение полицейского в личных целях? Приняв к сведению его растущий интерес, Доротея стала подчёркивать свои изгибы одеждой. Не слишком дерзкой чтобы не вызывать подозрений, но достаточно обольстительной, чтобы привлечь внимание. Ей понравилось, как вспыхнули глаза полицейского, когда она впервые появилась в откровенной одежде. И особенно забавно было смотреть на то, как он сделал вид, что ничего не заметил. Конечно, девушка придерживалась своих правил — не позволять вмешиваться своим чувствам. Это строго игра. Ничего больше. Доротея восхищалась его железной волей, поэтому чем больше Стивен сопротивлялся, тем интереснее ей становилось. Все движения девушки, прикосновения — тщательно продуманы, и осознание, что ей удавалось вызвать эмоции у такого мужчины крайне будоражила. Постепенно полицейский таял под влиянием Доротеи, и она надеялась, что вскоре он уступит своим инстинктам и трахнет её прямо в своём кабинете. На самом деле она легко могла бы проявить инициативу и просто переспать с ним, но она предпочла тот сценарий, в котором он сам переступает черту и нарушает все свои принципы и правила. И, конечно, Доротея продолжала целовать его в щеку, с каждым приветствием приближаясь к его губам, дразня мыслью, что их губы снова когда‑то могут встретиться. Но черту не пересекала. Всегда должна была оставаться напряжённость, неопределённость. Иногда он хотел приказать ей остановиться, но вместо этого он ловил себя на том, что улыбается ей, согреваясь от этих прикосновений. И его глаза уже привыкли к цвету её губ, нежному изгибу рта и хитрому блеску в глазах, который возникал каждый раз, когда их взгляды встречались. Шли дни. Мир разделился на две части: работа с Доротеей и мысли о ней. Встречи с ней стали своего рода мучением, пыткой. Ни одна из самых сложных задач на работе не могла сравниться с волнением, которое он испытывал во время общения с этой девушкой или даже просто находясь рядом с ней. — Стивен! — окликнула она через всю комнату, обнаружив, что он сидел за столом с пустым выражением лица, и кофе давно остыл. Он моргнул, наконец оторвавшись от своих мыслей. Мыслей о Доротее. Снова. О том, как она шла сейчас к нему через комнату, двигая бёдрами. Как ярко улыбнулась, показав свои ровные белые зубы. Ещё об их сделке. О будущем. Об их будущем?‥ Стивен ненавидел себя за свою реакцию на присутствие и близость Доротеи. — Да? — откашлялся он, стараясь говорить безразлично. — Я нашла кое‑что интересное! — весело воскликнула, размахивая перед ним папкой, — Ты должен это увидеть! Просто взгляни! Вяло кивнув, Стивен взял папку, открыл и едва взглянул на содержимое. Всё плыло перед глазами. Что там написано?‥ Просто слова. Присев рядом, Доротея с энтузиазмом начала объяснять: — Итак! Похоже, что человек, которого мы ищем… Но в этот момент Стивен перестал слушать. Внимание рассеивалось. Их колени почти соприкасались!‥ Сколько раз он упускал важные детали в документах, думая о ней? — … А это значит… — увлечённо продолжала, жестикулируя руками. Но Стивен все ещё не слушал. Важная информация? Прорыв?‥ На самом деле он наблюдал за красивым движением губ Доротеи, пока она объясняла что‑то, наверное, существенное в этом деле. Любовался нежными руками, которые указывали на какие‑то строки, и кудрявыми волосами, небрежно спадающими ей на лицо. — … Поэтому смотри! Вот здесь как раз… — показала на место в документе. Он попытался сосредоточиться. Безуспешно. Сколько ценной информации он упустил за это время? Он ощутил замешательство, осознав, что наслаждался этим моментом без причины. — … Ты понимаешь, что это значит? Эта деталь… Стивен посмотрел ей в глаза и нежно улыбнулся. Что она сказала после этого? Он не помнил. Единственное, что он слышал, это бешеный стук собственного сердца в ушах. Внезапно полицейский почувствовал сильный удар папкой по руке. Боль разрушила чары, послышалось хихиканье Доротеи. — Гейт, блядь! Ты меня вообще слушаешь?! — отругала, хлопнув его по груди, — Сосредоточься, полицейский! А то я всем расскажу про наши поцелуи в щёчку! Стивен покраснел. Но в то же время ощущал трепет удовольствия, как будто его поймали с поличным на чем‑то непростительном, но до странности желанном. Затем тихо хохотнул. Только ей Стивен позволял говорить с ним таким образом, прикасаться к себе… целовать. Наедине, конечно. Наверное, потому что она относилась к нему как к человеку, а не как к полицейскому. И это заставило его чувствовать себя… странно.