Расколотое Время

В течение следующих нескольких дней и недель Стивен позволил себе настолько увлечься Доротеей, что игнорировал все рациональные соображения и сомнения, приходящие ему в голову, не обращал внимания на все связанные с этим риски. Подобным образом, он, вероятно, неосознанно пытался наверстать упущенное время и в полной мере оценить возможность, которую предоставила ему судьба. — Мисс Андерсон, — строго приветствовал девушку каждый раз перед коллегами, не допуская никаких отступлений от делового тона или проявлений привязанности. — Ваше присутствие необходимо в моем кабинете. — Конечно, господин полицейский, — отвечала Доротея столь же официально, подавляя предвкушающую улыбку и следуя за ним. Но как только дверь закрывалась, все формальности отбрасывались на ветер. Не теряя времени на лишние слова, полицейский буквально сбил Доротею с ног и прижал к двери, начиная целовать. — Стивен!‥ — ахнула девушка, обнимая его за шею и видя, как он немедленно принялся раздевать их обоих. — Шш, потише. У нас мало времени, — на мгновение оторвался от её губ. — Лицом к двери. Ноги врозь, — нетерпеливо скомандовал своим хрипловатым голосом. Беспрекословно повинуясь, Доротея расставила ноги в стороны и упёрлась ладонями в дверь, вызывающе выпятив задницу. Мысль о том, что их могли поймать, волновала её не меньше, чем предстоящий секс, количество которого за последние несколько дней стало весьма впечатляющим. В его командирской натуре не прослеживалось изменений: он по‑прежнему оставался бескомпромиссным, решительным и порой даже жестоким, продолжая ставить работу на первое место. Однако теперь проявлял больше мягкости, эмоциональности и эмпатии, посвящая почти все своё свободное время Доротее. При этом его ревность и собственничество достигли небывалого уровня: Гейт безжалостно устранял любые угрозы, не прощал никого, кто осмеливался взглянуть на девушку или заговорить с ней, несмотря на то, что между ними не было никаких официальных отношений. Прижав тело девушки к своему, Стивен проникал в неё с достаточной силой, чтобы при каждом движении слегка тряслась дверь. — Боги! Кто тут из нас ещё дикарь?! — восторженно простонала, схватившись за ручку двери, чтобы не упасть, и двигаясь синхронно с его толчками. — Мы оба, — внезапно остановил свои движения, давая ей почувствовать всю его длину внутри, а затем повернул лицо девушки к своему, взглянув в глаза с ясными, но несказанными чувствами. Он многое желал ей сказать, признаться, но вовремя останавливался, понимая, что этим может только всё испортить. Каждая их встреча заканчивалась одинаково — взрывным выбросом, за которым следовала сигарета Доротеи, выкуренная около окна, и разговоры. Ей даже казалось, что они стали друзьями. — Ты был женат?! Поверить не могу! — воскликнула во время одной из таких бесед, пуская дым в сторону окна и прислоняясь к холодной раме. — И как она тебя только терпела… — по-доброму усмехнулась, глаза её светились от любопытства. — И почему ты развёлся? — Мы не любили друг друга. Точнее, так и не смогли, — проговорил несколько неохотно, поскольку эта тема вызывала у него дискомфорт. — Развод был совместным решением. Мы поженились из-за социальных обязательств. — Социальные обязательств? Ха! Это ты так залёт называешь? — хмыкнула ехидно, затягиваясь последний раз. — Какой ты джентельмен! Теоретически. Если бы я залетела?‥ — спросила забавы ради, многозначительно подняв брови. Стивен напрягся, и Доротея, заметив его реакцию, поспешно объяснила: — Мне просто хочется узнать тебя получше. Не волнуйся. Этого не произойдёт, — ободряюще улыбнулась, прежде чем погасить сигарету в пепельнице. — Я могу быть безрассудной, но в таких делах я ответственна! Дети мне пока не нужны! — категорически заявила, возвращаясь к своей обычной беззаботной манере. Между ними повисло короткое молчание. Наблюдая за полицейским, Доротея ясно увидела отражение внутреннего конфликта на его лице. — Если возникнет такая ситуация… я возьму на себя ответственность. Я против абортов, — признался наконец с лёгкой дрожью в голосе. — Собственно, именно поэтому и появился… мой ребёнок. — «Гейт и дети?!» — удивлённо заморгала она, едва ли способная представить его в роли отца, меняющего подгузники и готовящего бутылочки. — И сколько у тебя всего детей? — Только одна дочь. Гвен. Ей десять. Живёт со своей матерью. У нас совместная опека, — ответил кратко, давая понять, что не желал слишком долго останавливаться на этой теме. — Ой, как мило! — проворковала, наклоняясь к Стивену и вдруг забыв обо всем вокруг. — Дай‑ка я посмотрю, как она выглядит! Доротея с энтузиазмом выхватила его телефон, чтобы просмотреть галерею. — О, так она ходит ко мне! Мы с ней прекрасно ладим! Я очень её люблю! — искренне восторгалась, показывая ему фотографию, на которой она и Гвен позировали рядом друг с другом, обнимаясь. — Я знаю. Гвен рассказывала мне о тебе, — улыбнулся он, с восхищением глядя на девушку, немного завидуя той тесной связи, что существовала между ней и его дочерью, — Говорит, что ты «крутая» и «странная», но в хорошем смысле. — А мне Гвен тоже рассказывала о своём отце. Только имени его никогда не упоминала. Я и подумать не могла, что вы родственники! — улыбнулась в ответ, неподдельно удивившись. — Ещё говорила, что её папа стал добрее и веселее в последнее время, и что раньше он никогда не обнимал её, а теперь делает это каждый раз при встрече… — задумчиво вздохнула. Иногда ей казалось, что игра зашла слишком далеко, и что слишком много личных чувств включилось в этот процесс. В глубине сердца она уже ощущала искру к полицейскому, нечто глубже, чем простая симпатия. И обычно, дабы избежать привязанности, Доротея предпочитала не вступать в повторные сексуальные отношения с одними и теми же мужчинами. Но Стивен… он стал единственным, с кем она спала в этот период. И, словно по воле судьбы, машина Доротеи сломалась, не оставив ей другого выбора, кроме как принять предложение Стивена подвезти её домой. Открыв дверь и протянув руку, он помог ей выйти из машины на зимний воздух, провожая до двери многоэтажного дома. — Спасибо, — поблагодарила девушка, поцеловав его в губы на прощание. Это был не страстный поцелуй, а скорее нежный и застенчивый, что свойственно для Доротеи лишь в одном случае: когда она искренне начинала открываться другому человеку, почти показывала себя настоящую. Вокруг бушевала метель. Стоя перед дверью и собираясь повернуть ручку, она вдруг обернулась к Стивену, который уже возвращался к машине. — Стой! — крикнула вслед, подбежав к нему. — Может, хочешь зайти? Раз уж ты здесь?‥ Проснувшись рано утром, Доротея первым делом ощутила мужские руки на своей талии и теплое дыхание, щекочущее шею. Из соседней комнаты доносились звуки мультфильмов и смех десятилетней девочки. Счёт подобных сцен она уже потеряла. Иногда она ночевала у него, иногда наоборот. Иногда они завтракали втроём, и казалось, что Гвен, уже привыкшая к Доротее, всё понимала. Но по какой‑то причине именно сегодня зрелище рук полицейского на ней потрясло девушку гораздо больше, чем она ожидала, заставив густо покраснеть. — Знаешь, Гейт, я вообще‑то не планирую в тебя влюбляться… — вынужденно подняла эту тему, не в силах больше игнорировать свои пробуждающиеся чувства. — Мы ведь уже не просто развлекаемся? Иначе ты… не позволил бы мне находиться рядом с твоей дочкой и не приглашал бы к себе домой. Я права?‥ — Да. Это подтверждение лишь усугубило нарастающую панику Доротеи, которая нервно сглотнула. — И ты… ты… — продолжала почти шёпотом, как будто боясь услышать ответ, —… ты влю… влюблён? — спросила робко, надеясь, что ошиблась. — Повернись ко мне, — мягко приказал. Когда она почти неохотно подчинилась, ощущая страх, он доверительно посмотрел ей в глаза и кивнул. — Влюблён. Глаза девушки округлились от ужаса, недоверия и шока. Было странно слышать эти слова от Стивена. — Нет… — пыталась она отрицать, крутя головой. — Да. — Нет! — сердито крикнула в отчаянии, пытаясь вырваться из объятий и скатиться с кровати, но Стивен не дал ей сбежать. — Неееееееет! — драматично завопила, уткнувшись лицом в подушку, чтобы спрятаться от его взгляда. — Боги, как ты это допустил?! Как это произошло?! Ты идиот! Почему мы не могли просто продолжать трахаться?!‥ После этого Доротея то вопила в истерике, то плакала, то смеялась, и когда наконец успокоилась… — Поговори со мной, — спокойно начала, вытирая слезы, — Расскажи мне что‑нибудь. Что угодно! Не знаю… например, сколько раз ты влюблялся?‥ — Если не считать школьных увлечений… один раз, — на его губах появилась лёгкая улыбка. — В тебя. Внезапно он дернулся, почти незаметно, а его глаза начали беспокойно метаться по сторонам, но Доротея не обратила на это внимания. Ещё одна неделя прошла незаметно. Срок их сделки приближался к концу. И скоро Доротея вновь станет свободной. Никаких больше приказов, правил или расследований. Никакой полиции и отслеживающего браслета. Никакого Стивена?‥ В последние недели между ними все стремительно обострилось. Кем они станут друг другу, когда все закончится? Никем? Опять врагами? Старыми знакомыми? Секс-приятелями?‥ Или нечто другое? Доротея раньше об этом не думала, предпочитая жить настоящим. Но одно знала точно — к Стивену у неё возникли чувства. Пока не влюблённость. Но близко. Это пугало. Но не из-за того, что Доротея стеснялась своих чувств. Речь шла о самом Стивене. Да, ей нравилось проводить с ним время. И да, она доверяла ему в некоторой степени. Но правда ли она хотела впустить его в свою жизнь? Довериться полностью?!‥ В очередной раз рисковать своей свободой? Но ведь если нет риска, то нет и награды?‥ Ей не хотелось завершать их «отношения» прямо сейчас. Инстинкт и разум подсказывали, что это ошибка. Но чувства влекли к нему. Порой они приводили к неприятностям, но иногда приносили огромное счастье. Именно так всегда жила Доротея: по ощущениям, не думая о возможных последствиях. Избыток размышлений порождал сомнения, а те — страх. И если появлялись проблемы — она их решала одну за другой. Интереснее ведь остаться и посмотреть, что могло случиться между ними, чем уйти и гадать о возможном исходе? Почти на Рождество, за день до завершения их сделки, Доротея решила поделиться с ним своими чувствами и обсудить дальнейшее развитие их отношений. Взяв телефон, она начала набирать номер, который знала наизусть, но ей тут же поступил входящий звонок. И прежде, чем успела что‑либо сказать, на другом конце линии послышался деловитый голос, который позапрошлой ночью звучал ласковее. — Приезжай в участок, — прямо начал Стивен, не раскрывая никаких подробностей. — Сейчас. Не просил. Приказывал. Доротея нахмурилась. Неприятный холодок пробежал по спине, напомнив ей, что он прежде всего полицейский. — Окей. Буду через час, — уверенно ответила, не позволяя лёгкой насторожённости прорваться в голосе. Наверное, очередное срочное задание или обсуждение окончания завтрашней сделки. Пришло время ему выполнить свою часть. — У тебя есть полчаса, — категорически настоял, не дожидаясь ответа и даже не попрощавшись, удивив этим девушку. Не о чем беспокоиться. На окнах блестел тонкий слой льда. Вид за ними открывался потрясающий, поэтому она второпях натянула пальто, перчатки и шарф, радостно выскочив на улицу. В воздухе пахло морозом. Холод щипал нос, щеки и уши. Снег лежал повсюду, чистым белым одеялом укрывая землю и отражая мягкий солнечный свет. По тротуару спешили люди, закутанные в тяжёлые куртки. Под ботинками приятно поскрипывало. Порыв холодного ветра разнёс снежинки, закружив их на глазах Доротеи в изящные вихри. — Божечки, как красиво! — ахнула девушка от восторга, подняв лицо и закрыв глаза, чувствуя, как снежинки нежно целовали её кожу, тая от соприкосновения. В такие минуты она по‑настоящему ощущала себя живой. Дневную тишину нарушали лишь звуки скрежета лопат по земле и смех играющих неподалёку детей. Ещё звон церковного колокола — отвратительный и пугающий. Забыть, забыть… Нет, ничто не могло испортить ей настроение в такой атмосферный, сказочный день. Мечтательно вздыхая, Доротея шла по улице почти вприпрыжку, напевая весёлую мелодию, иногда приветствуя прохожих улыбкой или кивком. В подобные дни жизнь казалась очень простой и понятной. На мгновение она пофантазировала о том, как было бы здорово отпраздновать Рождество со Стивеном. Может, даже с Гвен, если он согласится. С тех пор, как она узнала об их родстве, Стивен часто и с воодушевлением рассказывал о дочери, и Доротее искренне нравилось слушать. — «Ой, завтра же мой день рождения!» — вдруг вспомнила она, сразу почувствовав прилив приятного волнения и нетерпения. С трепещущим сердцем и решительным выражением лица девушка ускорила шаг, чтобы поскорее увидеть Стивена. Им так много всего нужно обсудить! Впереди уже маячило здание участка — серая бетонная конструкция, выделявшаяся на заснеженном фоне. Однако, как только Доротея вошла внутрь, полицейский встретил девушку с большей отстраненностью, чем обычно, учитывая, что рядом находились другие люди. Его глаза были слегка покрасневшими. — Стивен?‥ — подозрительно нахмурилась, заметив его странное поведение, — Я… — Ничего не говори, — строго прервал, отступив на шаг назад и оглядываясь на коллег. — Тебя ждёт Нил Грант. После того, как Доротея покинула полицейский участок, яркий солнечный день, ещё недавно казавшийся таким чудесным, потерял свою привлекательность и превратился в обычный хмурый декабрьский день. Некогда праздничный снег теперь казался тусклым и безжизненным. Детский смех звучал резко и раздражал уши. Уродливые снежинки беспощадно кусали лицо. Мир казался лживым и жестоким. Бодрящий запах мороза все ещё висел в воздухе, но Доротея едва замечала его, погруженная в болезненное осознание своего положения. Было ощущение, что все усилия, приложенные за эти месяцы, оказались напрасными. И все для чего? Вернуться к тому, с чего начала?!‥ — Эй! — сердито огрызнулась она на темноволосого молодого парня, который столкнулся с ней на людном тротуаре, — Смотри куда прёшь! Доротея не могла контролировать свой гнев и негодование, набрасываясь на всех, кто находился в пределах досягаемости. Но она тут же пожалела о своём резком тоне, поняв, что этот парень не имел никакого отношения к её нынешней ситуации. — Извини… — неловко промямлила, наблюдая, как парень, чуть нахмурившись, зачем‑то ущипнул себя за локоть, а затем молча скрылся в толпе. Проходящие мимо люди выглядели отталкивающими и наполненными фальшью. Даже рождественские украшения показались Доротее неискренними и вульгарными. Все и всё словно издевалось над ней. — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — истерично ругалась, пиная сугроб перед собой, с гневным прищуром наблюдая, как снег взлетал в воздух. Ей не хотелось плакать, но горячие слезы катились по щекам, обжигая кожу. Предательство — вот что теперь в глазах Доротеи символизировало Стивена Гейта — человека, готового пожертвовать всем лишь ради удовлетворения своих личных амбиций. — «Как я могла быть такой слепой, такой глупой и наивной?! Какой эпический провал!» Чувствуя себя обманутой, униженной и, главное, жалкой, Доротея продолжала идти по снегу, желая уйти как можно дальше от этого места, от всего, что связано со Стивеном. Как он мог сказать ей, что влюблён, а потом, спустя всего лишь чуть больше недели, поступить с ней таким образом?! И что он сделал, когда она вышла из кабинета Гранта, совершенно растерянная и разбитая? Ничего! Он даже не постарался объяснить свои действия или извиниться, лишь мельком взглянул, прежде чем отвернуться и уйти пить кофе. — Да чтоб ты этим кофе подавился! — прошипела сквозь стиснутые зубы, уже в красках представляя этот эпизод. — Наслаждайся своим триумфом, придурок! Гнусный голос Нила ещё звучал в ушах Доротеи. Во‑первых, Гейт растрепал Гранту о даре девушки. Во‑вторых, как выяснилось, Гейт лично предложил главе полиции изменить условия сделки за неделю до окончания. — Итак, мисс Андерсон, у вас есть два варианта, — произносил Нил с явной жадностью в глазах, но поддерживая искреннюю вежливость, осознав уникальность дара Доротеи и не намереваясь её отпускать. Суть осталась прежней — выбор между сотрудничеством и тюремным заключением. Но теперь, вместо возможности стать свободной завтра, ей придётся оставаться в рабстве полиции ещё пару лет. Три месяца успешного выполнения своих обязанностей! И что взамен? Не свобода, а новые оковы и ультиматум. — Мистер Грант, я предлагаю небольшую поправку к соглашению, — в какой‑то момент заговорил Стивен, внезапно прервав поток слов главы полиции. Единственное, что сделало этот мрачный день более терпимым, так это то, что Гейт смог убедить Гранта пойти на некоторые уступки: если полиция ещё раз поймает девушку с таблетками, то они закроют на это глаза, предоставив ей возможность избежать ненужных проблем до окончания сделки. Но ещё Стивен тайно осуществил то, на что она раньше даже не могла рассчитывать. Наконец, собрав все силы, девушка вытерла слезы со щёк и расправила плечи. Невзирая ни на что, она не могла позволить себе сдаться без борьбы. Мятежный дух, витавший внутри Доротеи, не позволял поражению закрепиться или даже принять его. Зачатки чувств, которые могли вырасти во что‑то большее, теперь показались неуместными и противными. Ей больше не хотелось ни видеть его, ни разговаривать, ни даже дышать одним воздухом с ним. Всё умерло, обернувшись в желание мести. Однако, даже среди боли и гнева, Доротея помнила, что именно пообещала Стивену Гейту в день их знакомства, когда они стояли по разные стороны камеры. Возненавидеть. Уничтожить. Убить.