Плутифлинг и Рыцарь Преисподней

Денек выдался пустой и бессмысленный – ни наживы, ни вкусных харчей, ни жертвы для безобидной шутки. Вольжиф бродил туда-сюда да землю пинал от скуки. Кто-то бы сказал, что он дурака валяет, но на самом деле это было тактическое наблюдение за окружающим пространством с целью схватить удачу за хвост. Или хотя бы не помереть от уныния. Леди Дезна соблаговолила, низкий ей поклон! Вольжиф заприметил братца Ауна и тут же направился к нему вприпрыжку. Подойдя ближе, он заметил, что Командор мрачный и чересчур тихий, словно его опять отругали. Рыцари Преисподней, надо признать, дядьки и тетьки страшные до трясущихся поджилок. Аун выбивался – таким страхолюдиной не был. С ним даже потрещать можно было. Наклонившись к уху братца Ауна, Вольжиф произнес: «Здаров, братец!». Тот за меч схватился, словно к нему сзади подобрался демон – Вольжиф аж отскочил и руки вверх поднял в примирительном жесте. Думал, значится, что Командор не такой жуткий, а он сразу все впечатление испортил. Дурак этот братец Аун. – Тихо-тихо, это я, я это, братец Вольжиф! – затараторил Джефто. Аун подуспокоился. А лицо краснющее, глаза злющие, морда недовольная! Вольжиф сразу понял, что произошло – хвост отдавили. – Эй, ну ты чего? Сильно болит? – Терпимо, – негромко произнес Аун. Вольжиф знал, что Рыцарь Преисподней, хоть недавно только перестал быть простым оруженосцем, плакаться не будет. Джефто плюхнулся рядом и улыбнулся широко, воровато. – Братец Аун, я тебе фокус показать хочу. У тебя глаза на лоб полезут, точно тебе говорю! Меня этому фокусу учитель бывший научил, а его – его учитель, а его учителя – бабка-повитуха, тоже из тифлингов, а у нее этот секрет из поколения в поколение передавался. Ты только не боись, я тебе больно не сделаю, – Вольжиф шустро провел ладонью по хвосту собрата-тифлинга и еще шире улыбнулся, обнажив острые клыки. – Ну как? Легче стало? То-то же! Я с любой тифлингской напастью справиться могу! – Как ты… – Аун аж глаза выпучил и затылок почесал. Вольжиф никогда не обладал никакими целительскими навыками. – Что за секрет такой? Доложи мне о нем. – А вот обо всех секретах распространяться буду – без языка останусь. Что с хвостом-то случилось? Прижал кто или наступил? – Вольжиф подобрался поближе, аж плечом коснулся чужого плеча. – Мы, братцы-тифлинги, должны держаться вместе. Мне ты можешь все-все рассказать. – Да на хвост наступили. Я вытерпел, но он разболелся и немного опух. А сейчас полегче стало… Слушай, а расскажи мне о своем секрете? По-братски, -- попросил Аун и взглянул в глаза Вольжифу с едва сдерживаемым любопытством. – Как-нибудь в другой раз. У меня, знаешь ли, дел по горло. Бывай, шеф! – Вольжиф поднялся и, посвистывая, пряча руки в карманы, чуть ли не пританцовывая, направился восвояси. Оставил Ауна наедине со своими мыслями репу чесать да гадать, где подвох. Отойдя подальше, Вольжиф огляделся по сторонам и, не разглядев никого поблизости, уселся прямо на сырую землю. Он достал увесистый кошель, высыпал из него все содержимое. Золотые монетки со звоном упали вниз и покатились во все стороны, но Вольжиф не дал своим сокровищам убежать далеко. Сидел себе и считал: раз монетка, два монетка, сорок восемь монетка, девяноста три монетка… Девяноста три монеты уместились в кошеле! Неплохая такая выручка. Обмануть братца Ауна – дело плевое, работенка непыльная. Вольжиф вытер о штанину руку, измазанную в сильнодействующей целительной мази. Кошелек стащить было проще простого: когда Аун был заинтересован, его даже ребенок мог вокруг пальца обвести. А уж Вольжиф с его ловкими пальцами и загребущими ручонками – тем более. День выдался замечательный – и безобидная шалость, и навар, и вскоре сытный ужин. Вольжиф аж облизнулся, представляя сочную свежую выпечку. Он погрузился в фантазии с головой, а потому даже не заметил лязг тяжелых доспехов и грохот ударов массивных металлических сапог о землю. За недостаток бдительности Джефто тут же поплатился, когда ощутил изуверскую пытку – Командор наступил ему прямо на хвост. Хвост заныл, словно его сначала в лед погрузили, а потом горячим кипятком ошпарили. Внутри словно что-то зашевелилось или сместилось. Тело бросило в жар. Вольжиф вскрикнул и захныкал, умоляя его отпустить. Плакался, что больше не будет, слезно просил смилостивиться, даже не дергался лишний раз – то ли боялся сильнее хвост повредить, то ли демонстрировал покорность. – Ой, да ладно тебе! У тебя же фокус есть специальный, хвост подлечишь в мгновение ока! – братец Аун издевался. А ведь знал Вольжиф, что все Рыцари Преисподней – садисты! – На первый раз прощаю, но впредь ты будешь наказан по всей строгости устава моего Ордена. И поверь, травма хвоста – это меньшее, что тебя ждет. Мы друг друга поняли? Вольжиф активно закивал и шмыгнул носом. Аун убрал черный сапог и забрал золото себе. Настоящий вор! Красть у вора – это тоже, между прочим, кража! Затем Командор достал из сумки Вольжифа целительную мазь и, гаденько улыбаясь, произнес: – Это я тоже конфискую. Бывай, братец Вольжиф! Вот так оно всегда и случалось – стоило воздать какому-нибудь божеству мысленные почести, так это божество тут же лишало всех своих подачек. Вольжиф кое-как поднялся на дрожащие ноги и поковылял в сторону храма. Наживы не было. Вкусный ужин откладывался на неопределенный срок. Шутка обернулась трагедией. Поистине дурацкий день! Оставалось лишь надеяться на то, что в храме хранилось хоть что-то мало-мальски ценное… Боги не дают – сам возьмет. И плевать, если кто скажет, что на собственных ошибках не учится!