Белоснежный дьявол/Pure White Devil

«Ах, мандала, чёрная мандала, Роза оставшись в приюте её тени без света, её проклинает, Лилия плачет о запятнанных ей остатках  своего прекрасного аромата, Мох кратконогий ошеломлённо, прочь зазоры заполняет.» Во второй половине ночи, когда солнце соскользнуло на запад, провинция Козерога ещё спала. В дальнем конце провинции Козерога расположен Город Звёздного Сияния, там замок Лорда, и на его втором этаже – маленький кабинет. Плотные шторы на окнах не были задёрнуты и не скрывали общим счётом ничего, а из Bluetooth-колонки исходила монотонная детская песенка. Владелец кабинета – лорд Города Звездного Сияния, в данный момент плашмя лежал на полу, повернувшись лицом к тёмной хрустальной бутылке. Особая тонкая трубочка соединяла голову Лорда и флакон, проникая в его затылок, буквально выкачивая его мозги. Зрачки Лорда уже расширились. Через мгновение пара рук в белых перчатках перерезала трубочку, подняла флакон и осветила его под лампой, потом «Белые перчатки» использовал пипетку, взял капельку жидкости из флакона, попробовал и вздохнул, словно испил обычное неудачно забродившее красное вино. Затем «Белые перчатки» наклонился и взял труп Лорда на руки. Лорд весил более трехсот фунтов (~136 кг), когда его уложили на стул, его живот повис вниз. «Белые перчатки» поднял его легко, словно поднимая нескладный воздушный шар, и осторожно поместили лорда в плюшевый костюм зайчика, устроив его на стуле. Музыка в зале не унималась, из динамиков звучали нежные детские голоса, сопровождая его. «Ах, мандала, черная мандала, Пчёлы правосудия безмолвны, Глупые пауки плетут печальную завесу, Толпа муравьев кричит: Сожгите её до тла, сожгите её, поторопитесь сжечь этот зловещий цветок!» «Белые перчатки» поднял голову Лорда, водрузив на эту благородную голову пару белоснежных кроличьих ушей, а затем достав иглу с ниткой и линейку, начал шить. Он зашил ноздри трупа в более мелкие точки, рот изуродовал в трехсегментный кроличий рот и, наконец, вонзил три длинные митриловые иглы в челюсти лорда, заменив ими кроличьи усы. Цель линейки – обеспечить одинаковое расстояние между каждым усиком. Когда одна детская песенка закончилась, Лорд уже превратился в очаровательного большого белого кролика. «Белые перчатки» сидел за письменным столом напротив большого белого кролика, достал кусочек торта и установив цветную свечу, зажёг её со всей торжественностью. В момент, когда пламя вспыхнуло на свече, словно всё было спланировано заранее, детская песенка закончилась, и началась следующая — песня «С днём рождения.» «Белые перчатки» сложил руки и закрыл глаза перед телом. Когда музыка закончилась, убийца загадал желание... Скорее всего, это было нечто далекое от типичных добрых пожеланий, вроде "пусть будет мир во всём мире". Затем он задул свечу, убрал тело лорда и съел кусочек торта. Он затушил свечу и в компании с Лордом доел торт. – С днём смерти, Мистер Заяц... Спокойной ночи. Убийца убрал посуду, взял свой ящик инструментов и покинул комнату, но его тень не последовала за ним. Когда человек уходил, тень, оставшаяся на месте, извивалась, рассеиваясь и катаясь по столу и земле, словно ластик, и все следы пыли, волос, крошек торта... всё исчезло, и в конце концов она выскользнула из-под двери, чтобы догнать своего хозяина. После выполнения дела, убийца спокойно покинул второй этаж замка по западному коридору. Попутно он благодарил гордость Лорда за отсутствие какого-либо видеонаблюдения в коридорах. Он носил мягкие кожаные туфли, почти беззвучно ступая по ковру замка. Когда он повернул за угол, «Белые перчатки» внезапно замер, повернувшись к окну — через окно на втором этаже он увидел три подозрительные фигуры. Во главе шла девочка лет десяти, с рыжими волосами, заплетёнными в косички, и длинными руками и ногами, которые казались несуразно нескладными для её тела. Позади неё шли мальчик и девочка примерно того же возраста, держась за руки и неуклюже следуя за рыжеволосой. Убийца прислонился к окну, его тень словно чернила проникла от его ног в стены замка. Он тихо напевал песню «Чёрная Мандала», с увлечением наблюдая за этими детьми, сбежавшими на улицу ночью, и следил за ними до тех пор, пока они не исчезли за дверью сада замка. – Отличная удача, маленькие милашки. Вы выбрали прекрасный день. Едва он закончил говорить, как тень, повисшая на внешних стенах замка, словно занавес, стремительно отступила назад и последовала за шагами своего хозяина. Только тогда в садах и коридорах ожили камеры видеонаблюдения, закрытые тенью на внешней стене замка, они вновь направили свои взоры и сфокусировались на цветущем саду. Но там уже никого не было, и вскоре, как и полагалось, наступили сумерки. В сумерках, когда небо только-только потемнело, а солнечное тепло ещё не рассеялось, уборщики прибыли на свои посты. Они были самой низкой ступенью общества в этом замке, просыпались раньше всех и ложились позже всех, весь день выполняя грязную работу, за которую платили меньше всего. Два уборщика спокойно поднимались на второй этаж, как вдруг один из них внезапно приостановил шаг и спросил своего товарища: – Ты это слышал? – Что? – Шшш, послушай. – Это... – В какой комнате не выключили музыку? – Похоже, что в кабинете на втором этаже. – А не отдыхал ли Лорд в кабинете вчера ночью? Он не любит лишний шум, может, нам лучше уйти, не трогая второй этаж? – Это невозможно. Я обратил внимание, когда смена менялась, и заметил, что никто не закрывал занавеси на втором этаже... Смотри, дверь в кабинет не была закрыта на замок, возможно, захудалая ночная смена бездельничали... И-Извините! Дверь открылась, и стоящий за ней уборщик встретился лицом к лицу с Лордом, который уже превратился в большого кролика. Сначала он подумал, что случайно ворвался в личный закуток своего господина и не решился присмотреться, затем, испугавшись, закрыл дверь обратно. – Что случилось? — его напарник не увидел, что произошло в комнате, потому что уборщик загородил ему обзор, но успел уловить, что свет в комнате был слишком уж яркий и не сдержал кроткого жалобного высказывания: – Тут так ярко... Окна небольшого кабинета выходили на запад, и потому, в полдень там было особенно ярко. Даже сейчас, когда уже смеркалось, свет оставшийся после захода солнца все ещё слепил глаза. Первый уборщик на мгновение остановился, прежде чем закрыть дверь кабинета, не удержался и еще раз взглянул внутрь — Лорд в странном костюме кролика не закрыл занавеси, купаясь в золотых отблесках солнечного света, и на кроличьей морде, располагавшейся спиной к свету, застыла кровавая улыбка. Из звуковой системы в коридоре разнёсся детский голос: «Ах, мандала, чёрная мандала...»