Белоснежный дьявол/Pure White Devil

– Ворон будет жить с нами? Отлично, подойди сюда, я тебе прическу сделаю! – Не играйте с ним, только что ведь выздоровел... Жаль, что Ворон из этой клетки родом, как было бы здорово. Он так хорош с виду, и послушный, лучше, чем те самцы, которых покупает мистер Чарльз. – Да что ты, а знаешь, сколько стоит такой хорошенький с чёрными волосами и чёрными глазами? Ворон послушно дал девушкам манипулировать над своей внешностью, вдруг осознав: вот почему его продают. Забота о скоте у этих крысоголовых была довольно научно обоснованной, они знали, что нужно избегать близкородственного скрещивания, продавать своих «самцов» и покупать свежие породы со стороны. – Этот «самец» действительно умирает? – Вероятно, так и есть, мистер Чарльз так сказал. Замечательно, скоро у нас появится новый, я больше не хочу видеть этого типа, шкура уже волочится по полу, и ещё такой вонючий... Ворон, отойди от него, а то также провоняешь! Ворон покосился на свои длинные волосы: А достаточно ли я хорошо пахну? – Этот парень определенно не из лучших, – сказала женщина с печальным лицом, дотрагиваясь до своего живота, – Моя следующая ягодка наверное тоже уродится толстой. – Изначально их не так уж и много, и мы можем оставить их только для разведения. Большинство из наших детей все таки, толстушки, – добавила девушка с каштановыми волосами, вмешавшись в разговор. Ворон, лишь только увидев её лицо, понял чья она дочь. В тот же миг на ум пришло ее имя: Пёрл. Лицо Пёрл еще оставалось округлым от детской полноты, ей было лет пятнадцать, но живот уже заметно выпячивался. Она не видела в этом ничего странного и с гордостью подняла одного из ещё не вышедших с грудного вскармливания младенцев. – Моя матушка – настоящая мастерица, она родила столько из нас, уже две «племенные матери» и одного «самца». Посмотрите на нашу Сяо Ба¹, тоже черноволосая и черноглазая, уверена, она тоже останется на первом этаже. Ворон, когда уйдёшь, можешь передать ей свое имя, оно сулит удачу и звучит хорошо! 1 – Маленькая восьмёрка Ворон: ... Он не мог понять, говорит ли девочка правду или шутит, поэтому просто улыбнулся. Когда он улыбнулся, он получил подзатыльник от матушки, своей биологической матери и та приказала: – Не стой там столбом, иди сюда. Пока Графиня уводила Ворона, остальные девушки завистливо смотрели ему вслед. Оказалось, что каждый лестничный пролёт в этом «Ягодном Круге» был заперт, чтобы находящийся там молодняк не сбежал на другие этажи, вероятно, потому, что толстых птенцов слишком много, и их внешность не так хорошо различима для крыс, так что считать их этаж за этажом слишком хлопотно. Только Графиня, как «матушка» могла свободно передвигаться по всему зданию. Она шагнула на лестничную площадку, и из замка вырвался луч света. Невидимое пятно на шее у Графини снова засветилось, подтверждение прошло, замок открылся. Ворон ощупал свою шею и понял, что ему только что «скопировали и вставили» разрешение на свободное перемещение в клетке, что изначально привилегия только «матушки». «Замечательно» – радостно подумал он, – «Теперь я что-то вроде заместителя матушки». В шею каждого должен быть вживлён микрочип, и он был настолько мал, что даже у такого худого человека, как он, уходило достаточно времени, чтобы нащупать этот посторонний предмет. Основная функция чипа, вероятно, это определение местоположения, а вот может ли он контролировать, и в какой степени контролировать, если да, судить нелегко, он не слишком ясно представляет себе уровень здешних технологий. Но по крайней мере его секретные разговоры с консервной банкой, когда он был в больнице, пока не были обнаружены. Чип был вставлен в очень уязвимое место, возможно, у него есть функция электрошока... или даже функция взрыва. Ведь при размерах крысоголовых, взрослые люди хоть и не смогут их победить, но наверняка могут представлять для них угрозу. Матушка, как «мать, породившая всех», имеет высокий статус и обладает целой квартирой с дверями и окнами внутри «Ягодного Круга». Квартирка находилась между первым и вторым этажами. Это небольшой чердак, выходящий из лестничной клетки, площадью семь–восемь квадратных метров. Рядом с ним находится продуктовый склад, можно сказать, вышедшая из употребления роскошь – одноместная комната. Неудивительно, что остальные девушки ей завидуют. Матушка запихнула его в комнату и, сказав: – Сиди, и не шевелись, – пошла на кухню: пришло время обеда. Она подготовила воду во дворе, начав распределять еду по этажам – в уголке большого двора «Ягодного Круга» имелся сарай, в котором стояли несколько больших бочек, наполненных едой для скота, под бочками были разъемы, выкручивая их, она раздавала еду. Люди... ягоды, беря миски, по приказу матушки устраивались в очередь за едой. После того как один этаж заканчивал, матушка отправляла их обратно и закрывала дверь, чтобы выпустить следующий этаж. Мудрые крысоголовые разводчики не только избегала ближних родственных связей, но и организовывала раздельное питание. Еда для беременных, кормящих женщин и детей действительно поступала из разных бочек. Обедать было одно удовольствие. Несколько бойких девчонок подростков во дворе начали петь какую-то простую пастушью песенку, а дети сверху подхватили. Хотя мелодия была хаотичной, чистый детский голос и невинный смех были уже достаточно милыми, и весь «курятник» наполнился радостью. Ворон небрежно стучал ногой в такт и подумал: первая загадка, почему хозяин так не хочет расставаться с ним, но при этом дает Графине быть «матушкой»? Графиня, по всей видимости, не является самой старшей здесь, по крайней мере, судя по внешности. Во дворе есть несколько женщин, возраст которых приблизительно такой же, а некоторые даже немного более зрелые. Они все умеют разговаривать и смеяться, их конечности здоровы, они также умеют делать то, что умеет делать она. Пытаясь разгадать непредсказуемое крысиное сердце, он ещё раз оглядел комнату. Спальня могла сказать о своём хозяине даже больше чем личный дневник. Беглый взгляд по комнате подсказал ему, что владелец этого места имеет жёсткий характер, склонен к принуждению, правша, возможно, имеет лёгкую дальнозоркость или астигматизм, долгое время страдает бессонницей, левая нога повреждена, боится холода, и... А? Внимание Ворона привлёк продовольственный склад. Он не удержался и подошёл, чтобы убедиться. Вещи в продовольственном складе были распределены по полкам так же, как и в кормушках ниже. Каждая полка была аккуратно упакована Графиней, в порядке цветов и размеров упаковочных пакетов, что придавало им опрятный внешний вид. Единственное исключение составляла куча питательного корма для молодняка, которая выглядела очень беспорядочно. Возможно, в течении какого-то времени хозяин пробовал много марок, и у каждой марки был свой стиль упаковки, и Графиня не раскладывала их по цветам или размеру пакетов, а размещала по вкусам. Визуально это выглядело беспорядочно из-за строгого соблюдения сроков годности, даже если у некоторых срок был на грани истечения всего в несколько дней. Графиня умела читать. Ворон перевернул страницы размокшей бумаги, использованной для защиты от влаги в хранилище: все страницы, которые располагались сверху, были из одной и той же серии. Это, вероятно, не было случайностью. Ему было чрезвычайно любопытно, но прежде чем он успел присмотреться, он услышал шум шагов на лестнице. Нельзя было оставлять дыню под деревьями сливы², если матушка станет подозревать его в краже еды, вдруг его сошлют на нижний ярус? 2 – 瓜田李下 (guātiánlǐxià) – прямой перевод – дынное поле и сливовое дерево, идиома означающая не вызывать и малейших подозрений, не давать повода для скандала. Ворон на цыпочках поспешил, быстро шагая своими длинными ногами обратно в комнату Графини, и неподвижно сел там, где она его оставила. Возможно, какая-то из кормушек на первом этаже опустела, и Графиня поднялась, и затем тут же поспешила обратно, захватив мешок питательного корма, не проверяя положение своего слабоумного сына. Застывший взгляд Ворона медленно преследовал её удаляющуюся спину и остановился на дверной раме. На лестничной площадке горел свет, а внутри комнаты – нет. Резкий переход из света в темноту может вызвать дискомфорт в глазах, особенно если у входа есть порог, и человек, входящий в дверь, часто придерживается за раму. Но место, где только что касалась рука Графини, имело только незначительные следы, тогда как на другой стороне дверной рамы, ниже на десять сантиметров, были более явные вмятины, дерево уже начало отслаиваться. Судя по росту графини, ей вряд ли было бы удобно держаться за такое низкое место, что подтверждает её недавнее вступление в должность «матушки». Ворон, глядя на старый след от руки, представил облик предыдущей матушки: женщина средних лет, ростом не более полутора метров, крепкого телосложения, левша... Как только смутный контур начал вырисовываться в его уме, Ворон вдруг заметил что перед его левым глазом всё темнеет, и вновь он увидел царство мёртвых. А? Предыдущая матушка умерла, и причем именно в этой комнате? Это только облегчает задачу. – Давайте посмотрим... Ворон радостно отключил свой бесполезный мозг и полностью доверился обманчивому взгляду. Через мгновение, по интуиции, он упал на пол и извлёк из-под кровати золотистую прядь. Волосы умершей моментально вернули образ, которым она обладала на момент смерти: возраст совпадал с ожиданиями Ворона, но лицо было румяное, полное жизни, нисколько не похоже на лицо умирающего. В любом случае, она выглядела так, будто могла прожить дольше, чем он сам. – А? – Ворон был удивлен, – Вы умерли не от болезни? Смерть никогда не лжёт, и умершие отвечают на любые вопросы. Он задал свой вопрос, и сцена смерти моментально воспроизвелась. Предыдущая матушка, давайте пока назовём её «Златовласая», командовала несколькими молодыми девушками, которые несли на носилках одного человека. В памяти Снежка не было её имени, а это показывает, что бывшая матушка обладала большой властью. Девушки положили человека на пол, и грубые носилки в тени, прошли сквозь него. Он отошёл на шаг назад, наклонился вперёд и увидел очень знакомое лицо — на носилках была Графиня. В тени Графиня выглядела ужасающе: её живот был выпуклым, она не дышала, а по её обнаженной ноге вниз стекала кровь. «Златовласая» бросила быстрый взгляд на Графиню, а затем выгнала из комнаты всех девушек, которые несли носилки. Когда она обернулась, Графиня лёжа в «полусознании», внезапно открыла глаза. Её темные, холодные глаза были так остры, что казалось, будто они разрезают пространство и время, пронзая даже далёкого наблюдателя. Ворон не мог удержаться и отступил назад, уставившись на «Златовласую», которая вошла с водой. Как только она вошла, Графиня сразу же вернула своё неглубокое и быстрое дыхание, закрывая глаза, как будто притворялась мертвой. «Златовласая» присела рядом и дважды дала ей пощёчину, бормоча что-то, по выражению лица нельзя было однозначно понять слова, но, скорее всего, это были не лестные выражения. Каждая морщинка на лице бывшей матушки будто так и желала Графине «поскорее оставить ребёнка и отправиться в ад». Она продезинфицировала инструменты для родов, затем заткнула графине рот, подняла полотенце и готовилась зафиксировать четыре конечности беременной женщины. Действия были грубыми, больше похожими на убийство свиньи, чем на помощь при родах. Следы ударов ногой на пороге и отпечатки ногтей говорили о том, что у «Златовласой» были проблемы с зрением, поэтому, когда она фиксировала бинт, её лицо было очень близко к Графине. Именно в это время произошло непредвиденное. «Умирающая» беременная внезапно взвылa, и пальцы Графини точно и жестко вонзились в её глаза! Сильная боль в глазах умершей передалась прямо ему, и Ворон внезапно выругался: – Блядь, кошка! Шшш... Он даже не успел вдохнуть холодного воздуха, как его горло сжалось — Графиня резко вытянула полотенце, наполовину обмотанное вокруг её запястья, и обернула ей шею «Златовласой». Ворон не стал комментировать это, он просто почувствовал себя несправедливо обиженным: надо было заранее сказать, что это убийство, и он гарантировал бы, что не будет вмешиваться без необходимости! Если уж городские ворота в огне³, то он тут причём? 3 – 城门失火 (chéng mén shīhuǒ) – идиома, пожар у городских ворот несёт беду и рыбе во рву, невинные прохожие, попавшие под перекрестный огонь. «Златовласая» стала неистово сопротивляться, своими толстыми локтями она неумолимо била по животу Графини. Графиня оказалась даже более беспощадной, она заливалась ливнем пота, вены по всему её телу взбухли, но её руки не ослаблялись ни на секунду. На грани жизни и смерти предыдущая матушка сорвала кусок плоти с руки Графини. Графиня совершенно не обращала внимания на свой живот и оперевшись на него, со всей силы ударила белокурую головой об ножку кровати. Бам! Уголок глаза Ворона затрепетал от этого глухого звука. Бам! Поздно вечером, когда мыши замерли в своих норах, а люди наверху и внизу были заперты в своих клетках, эта схватка не на жизнь, а насмерть была доступна только для одного зрителя из будущего. Шестиконечная звезда в левом глазу Ворона дико расширялась и вращалась, почти вдавливаясь в радужку. Наконец, пытка закончилась, и взгляд Ворона встретился со взглядом умершей. Изображение застыло на моменте, когда «Златовласая» подходила к смерти. Чувство удушья и смерти немного ослабло, и Ворон сел на кровати в маленькой комнате, его хрупкое дыхание почти подорвалось от внезапного вдоха воздуха, и он начал кашлять. Через некоторое время он, еле живой, посмотрел на руку умершей, протянутую к нему. Окончилось убийство, наступил момент взаимодействия с участниками из другого мира. — Здравствуйте, мэм, — он прочистил охрипшее горло, — мне так не повезло вас видеть. Живой и мертвая встретились сквозь время и пространство, и чувства умершей – страх, злоба, жалость, дошли до него, но Ворон лишь символически помахал рукой, без силы, произнося из жалости: – Да, я понимаю ваши чувства... Чужой старческий голос прозвучал у его левого уха: – Я хочу... Тень контракта появилась на его руке, и Ворон, едва придерживаясь нормам обслуживания, прямо спросил: – Да-да, что вы хотите? Умершая: – Я хочу месть, хочу убить её! Я хочу, чтобы она умерла наиболее ужасным образом, я хочу, чтобы она страдала в десять тысяч раз больше, чем я! Ворон: ... Он использовал все оставшиеся силы, чтобы суметь подавить желание закатить глаза, и выдавил из себя деловую фальшивую улыбку: – Извините, ах, моя сторона только для очистки внутреннего жёсткого диска, и я также передаю последние слова. Месть и выбивание долгов вне рамок моей деятельности. По окончанию фразы, несостоявшийся контракт вдруг рассеялся, и последние следы умершей растаяли. Левый глаз Ворона вновь видел реальность, зрение вернулось в норму, а труп и следы крови на кровати и на полу начисто исчезли. Осталась лишь фантомная боль в глазных яблоках и шее, добавляющая новые болезненные ощущения его и без того слабому телу. Ворон, слегка сжал болезненно напряжённое горло, подавляя тошноту, обругал себя за своё любопытство: Зачем он посмотрел, на что он посмотрел? Теперь эта уютная комнатушка превратилась в дом убийцы. В этот момент снаружи раздались шаги, толкнув дверь, внутрь вошла Графиня. Ворон поднял голову и увидел, как её правая рука, с шрамом от ногтя на запястье, упирается в дверной косяк. Он сглотнул и искренне воскликнул: – Мама!