Змеиная доставка

Азирафаэль никогда не забывал, как он встретил Кроули в первый раз. В то время он понятия не имел, что эта встреча навсегда изменит его бессмертное существование. Он хотел увидеть Землю. Все шептались об этом в те дни. Это был проект, над которым Всемогущий работал уже очень долго. Он еще не был закончен, но у ангелов начали появляться возможности для посещения. Возможность помочь осуществить Великий план. Помешать проискам зла. Все это звучало намного интереснее, чем Небеса. У Азирафаэля кружилась голова, когда был утвержден его перевод в этот мир. У него даже был титул! Страж Восточных врат. Как интересно! Страж чего, однако? Что ж, он узнает, когда доберется туда. Сначала это было прекрасно. Чувствуя себя таким важным, стоя со своим пылающим мечом, защищая только что созданный сад от разрушительного мира. Ему нравилось наблюдать за жизнью в Эдеме. А иногда по другую сторону стены проходил лев или что-то в этом роде. Это придавало пикантности происходящему. В самом начале было несколько нападений демонов. Но они довольно быстро прекратились. В первые дни Азирафаэль гордился собой. Он так хорошо отразил нападение зла, что они даже больше не появлялись! Постепенно он начал желать, чтобы зло время от времени заглядывало, чтобы еще немного помешать. И, может быть, принести ему свиток, чтобы он почитал, пока они будут этим заниматься. Только наблюдение было не было столь интересным. — У тебя скучающий вид, — заметил голос однажды, когда Азирафаэль пытался не задремать. Он на собственном горьком опыте обнаружил, что ангелы могут засыпать, если им нечем заняться. Объяснить небольшой пожар в кустах, вызванный его мечом, было непросто, когда он сделал это впервые. Ангел огляделся и обнаружил змею, свернувшуюся кольцами вне досягаемости пылающего меча. Он, безусловно, знал, что это демон. В Саду были змеи, но они не были известны как хорошие собеседники. Они также не были так явно ядовиты, как эта. — Тебя не должно было здесь быть, — ответил он. Змий безразлично пожал плечами, а по его телу пробежала рябь. — Я не понимаю, из-за чего весь этот сыр-бор. Это красивый сад, но нужна ли ему такая охрана? — Он поднял голову и огляделся, — И я не понимаю, зачем здесь ворота. Если ничто не должно входить или выходить, зачем беспокоиться о воротах? Почему бы не накрыть все крышей? В глубине души у Азирафаэля были похожие мысли, но он отогнал их. Оспаривать приказы было не в его характере. — Мне жаль, но я должен попросить тебя уйти, — Ему действительно было жаль. Никто так долго не останавливался, чтобы поговорить с ним. Никто вообще не останавливался. Все, что он получил от своего начальства, это быстрый вопрос, видел ли он что-нибудь, о чем стоило бы сообщить? Нет? Тогда прощай. Змей лениво посмотрел на него. — Я не думаю, что ты понимаешь. — Но это моя работа, — запротестовал Азирафаэль. — Я думал, твоя работа - не допускать посторонних внутрь, — рассудительно ответил он. — А я уже внутри. В твоей работе нет правила, что нужно кого-то выкидывать отсюда. — Моя работа - препятствовать злу, — вновь немного сердито ответил Азирафаэль. — Ты являешься злом, поэтому я должен тебя выпроводить отсюда. Однако он все еще поднял свой меч. — Я не такой то уж и злой, — быстро ответил змей. — Порой я творю зло. Но я не думаю, что это должно полностью определять, кто я. Кроме того, — Он поудобнее устроился на ветке дерева, на которой сидел, — Я сейчас не делаю ничего дурного. Мой босс сказал мне пойти и устроить кое-какие неприятности, но особых проблем, вроде как, не предвидится. Здесь сейчас только двое людей, и они пока что заняты. Я не собираюсь создавать проблемы животным. Это просто подло. Азирафаэль кивнул. С этим он согласился. — А если же я создам проблемы ангелам, меня могут заколоть, — продолжал змей, — Сегодня слишком хороший день, чтобы думать о том, что меня могут так убить. — Ты можешь доставить мне серьезные неприятности, — рассудил Азирафаэль, — Если кто-нибудь застукает нас за разговором. — Да даже если они нас застукают, просто сделай выпад на меня, я ускользну, и мы сможем сказать, что мы оба выполняли свою работу. — Как ты попал внутрь? — вдруг спросил Азирафаэль. Вопрос был частично из любопытства, а частично потому, что он думал, что сможет заявить, что допрашивает демона, если их кто-нибудь поймает. Змей выглядел самодовольным. — Это мой секрет. Он выглядел так, как будто хотел, чтобы Азирафаэль подтолкнул его к ответу. Когда ангел этого не сделал, змей выглядел мрачным, но все равно пошел дальше. — На самом деле, это просто вопрос организации дел. — В смысле? — взглянул на него Азирафаэль, несмотря на то, что изо всех сил старался ничего не говорить. Он считал, что не спрашивать - значит препятствовать злу, поскольку змей явно хотел этого. — Мне всего лишь нужно было убедиться, что никто меня не побеспокоит. Азирафаэль решил, что это чушь. — Ты что, обманом увел ангела с его поста? — Нет, конечно же нет. Если бы я это сделал, был бы скандал. Я просто нашел место, которое не охранялось. Успокойся, оно было далеко от тебя, — поспешно добавил он. — Я бы не разговаривал с тобой, если бы прокрался мимо участка, который ты охраняешь. Это было бы невежливо. — Ты лжешь мне. — Я мог бы, - согласился змей. — Но лгать сложно. Это кажется мелочью, но приводит ко всевозможным неприятностям, если не организовать все правильно. Действительно, лучше всего просто говорить то, что является правдой, и опустить те части, о которых можно было бы солгать. — Ты пропускаешь правдивые части, когда говоришь со мной? —Естественно. Каким демоном я был бы, если бы все время говорил ангелу абсолютную правду? Азирафаэль собирался спросить, что он упустил, но в этот момент в саду раздались крики. Верный в предположении, ангел бросился на змею, а змия метнулась в подлесок. Прибыли несколько разгневанных херувимов, требуя сообщить, видел ли Азирафаэль демона. Да, он видел. И он пытался поймать его. Но у него ничего не вышло. Нет, он не погнался за ним. Почему? Ну, он, конечно, был Стражем Восточных ворот. Он же не мог оставить свой пост, не так ли? Когда они ушли, у Азирафаэля возникло неприятное чувство, что он поддался искушению и проиграл. Но он также не мог обнаружить, что чувствует себя ужасно виноватым из-за этого. После этого Ползучий змий, хотя ему не нравилось это имя, время от времени навещал его. Азирафаэль с нетерпением ждал этих визитов, потому что ему больше нечего было ждать. Он предложил своему начальству идею, что кто-то должен был охранять часть стены без защиты, потому что чувствовал, что так надо. Он предположил, что если кто-то проследит за этими местами, сад будет полностью защищён. Но демон продолжал проникать внутрь. Он слышал от других ангелов, что Великий Враг пробрался в Сад и общается с людьми. По крайней мере, Азирафаэлю было ясно, что Кроули был единственным, кто мог проходить сквозь стены, но он не проявлял особого интереса к Саду и возвращался только в качестве Великого Противника. Когда он оказался внутри с Люцифером, тот говорил ему пытаться отвлечь внимание, пока он знакомится с людьми, а Кроули все равно шел болтать с Азирафаэлем или играть с животными, пока дьявол либо не замечал, либо не решал, что пора уходить. Азирафаэль чувствовал себя довольно противоречиво и надеялся, что кто-нибудь из его начальников разберется с Люцифером, чтобы ему не пришлось мучиться с этим всем. Очевидно, что самым простым способом уберечься от злых влияний было бы устранение Кроули, но Ангел подумал, что смертный приговор за нарушение знака "не входить" кажется слишком суровым. Азирафаэль оправдывался, что его целью было охранять Восточные ворота и препятствовать злу. Если он видел, что Кроули совершает что-то злое, то он мог помешать ему. До тех пор он сосредоточится на охране врат. Тем временем Люцифер проникся симпатией к людям и провел довольно много времени, в частности, с женщиной. Конечно, это касалось всех. Но именно Кроули что-то с этим сделал. — Он сказал мне создавать проблемы, - объяснил он Азирафаэлю, когда они сидели вместе на стене и слушали спор, происходящий в том, что всего несколько часов назад было блаженно мирным Садом. — Я их создал. Случилось то, что он рассказал людям, что если они собираются бегать с его боссом, им следует иметь представление о том, как выглядит информированное согласие. Один вкус запретного плода, и мир внезапно покажется им совсем другим. Где-то возле Древа Добра и Зла разгорелся трехсторонний спор. Ева сердито хотела знать, почему Адам никогда не относился к ней так же хорошо, как Люцифер, и предположила, что он все еще зациклен на своей бывшей. Адам кричал в ответ, что, по крайней мере, Лилит была готова к экспериментам и, возможно, ей следует обратиться к Люциферу, если он настолько лучше. Люцифер настаивал, что он был бы рад участвовать в вечеринке втроем, но не могли бы они все, мать вашу, говорить потише? — Я не уверен, что это те неприятности, которых хоть кто-то хотел, — ответил Азирафаэль. Кроули пожал плечами. — Да ладно. Что такого особенного в знании разницы между добром и злом? Возможно, в долгосрочной перспективе всем будет легче. И в любом случае, это первое нарушение. Они все обсудят. Будут прощены. Это то, что делает ваша сторона. В чем вред? Как оказалось, вреда было довольно много. Азирафаэль не был уверен, кому досталось больше всего, когда все закончилось. Вероятно, людям. Их выгнали из Сада. Но ему также было немного жаль Кроули, которому пришлось взять вину на себя, когда Люцифер исчез, пока его никто не видел. Нехорошо жалеть демона, напомнил себе Азирафаэль. Любить демона тоже нехорошо. Но они продолжали натыкаться друг на друга. Сначала это было немного враждебно, но они быстро выработали основные правила. После этого было трудно не полюбить одно из немногих других небесных существ на планете. Именно Кроули, который сменил имя вскоре после того, как они покинули Сад, помог ему вернуть свой пылающий меч, взяв обещание, что Азирафаэль никогда не проткнет его им. Именно Азирафаэль предупредил Кроули покинуть Вавилон, когда владыка с оккультными способностями начал связывать демонов по приказу короны. Именно к Кроули Азирафаэль обратился за помощью в выслеживании милого молодого человека, которого он должен был защищать, но который ускользнул от него. Именно к Азирафаэлю Кроули пришел за защитой, когда разозлил не то небесное воинство. К тому времени, когда они пришли к официальному соглашению, у них было неофициальное соглашение так долго, что это казалось вполне естественным. И было совершенно ясно, что ни один из их начальников не обращал на них особого внимания. Какой смысл было слишком усердно работать над разрушением, когда Земля была намного интереснее любого божественного плана? Азирафаэль не знал, когда начал скучать по Кроули, если они не виделись несколько десятилетий. Он не знал, когда начал накапливать анекдоты с мыслями о том, что "Кроули это понравится". Он не знал, когда начал запрашивать публикации, основываясь на том, где, как он знал, будет Кроули. Но где-то на протяжении веков это произошло. Он думал, что это односторонне. В конце концов, демоны не способны на большее, чем похоть. И ангелы... что ж, они могли любить, но им не полагалось желать. Азирафаэль подумал, что, вероятно, что-то не так, раз он хочет обоих. Он не знал, когда Кроули начал намекать. Ему потребовалось много времени, чтобы до него дошло. "Немного туповат, не так ли?" Кроули поддразнивал, когда его намеки, наконец, осознали. Но затем он протрезвел и более решительно намекнул, что то, к чему он клонит, было больше, чем намеками. Азирафаэль не был уверен, кто из них удержался от последнего броска. Возможно, оба. Но в свете Армагеддона и уверенности, что ни один из них не переживет того, что с ними потом сделает начальство, сопротивление, казалось, больше не имело смысла. И после. После того, как апокалипсис начался и закончился, и никто на Земле ничего не узнал. После того, как оба их офиса, казалось, закрыли глаза на их роль в этом. После того, как они поняли, насколько комфортно они подходят друг другу. Казалось, ничто больше не стоит у них на пути. Двадцать лет. Двадцать замечательных лет. Для человеческой пары это был бы впечатляющий отрезок времени. Большинство пар не были вместе и близко так долго. Для двух бессмертных существ это было похоже на мгновение ока. Недостаточно долго. И ни малейшего намека на завершение. Азирафаэль стоял на крыше, осматривая горизонт в тщетной надежде увидеть летящего к нему чернокрылого демона. Растения вокруг него уныло поникли. Кроули был намного добрее к ним с тех пор, как переехал к Азирафаэлю - его угрозы приобрели больше оттенка мотивационного песнопения о жесткой любви. С момента его исчезновения все они были мрачными. Азирафаэль знал каждой клеточкой своего небесного существа, что Кроули оставил его не по своей воле. У него ни секунды не было сомнений в том, что произошло нечто, из-за чего Кроули в худшем случае был похищен против его воли, а в лучшем - с неохотным согласием. Ему приходило в голову, что его отсутствие могло каким-то образом защитить Азирафаэля, но он подумал, что Кроули оставил бы ему какое-то сообщение, если бы это было так. Нет, не было ни признаков секретного послания, ни признаков борьбы. Поправка, был один признак борьбы. Книга, которую читал Кроули, небрежно валялась на земле. Для кого-то другого это могло бы ничего не значить, но Кроули знал, как Азирафаэль относился к его книгам. Ничто, кроме крайней необходимости, не заставило бы его забыть, что у него в руках подписанное первое издание. Нет, Кроули был в опасности. И Азирафаэль должен был помочь, если мог. Он обыскал город - как пешком, так и на крыльях. Никаких намеков. Когда его собственная чувствительность к демоническому присутствию в целом и Кроули в частности ничего не выявила, он обратился к Анафеме. Она любезно поискала для него, и результаты оказались тревожно пустыми. Никакого демонического присутствия в Англии, никакого демонического присутствия в Европе. Никакого демонического присутствия... где угодно? По ее словам, в мире внезапно не осталось демонов. Она смогла найти только один булавочный укол демонической силы - Соединенные Штаты. Если быть точным, Лос-Анджелес. Проведя достаточно времени рядом с Кроули, Анафема довольно хорошо узнала ауру высшего демона. Это было не то. Что бы ни было в Лос-Анджелесе, это был не Кроули. Азирафаэль не знал, что делать. Он ждал в книжном магазине, надеясь, что Кроули вернется сам. Или, по крайней мере, свяжется с ним. Это была его единственная надежда. Потому что у него была довольно хорошая идея, где был Кроули. И как он мог последовать за Кроули в Ад? Дело не в том, что он бы этого не сделал. Дело в том, что это было почти невозможно. Ангелы иногда отправлялись в ад. Иногда кому-то нужно было передать сообщение или забрать искупленную душу. Некоторые из Архангелов все еще были дружны с Люцифером и могли заглянуть поболтать. Азирафаэль не был ни посланником, ни искупителем, ни частью лиги Архангелов. Его шансы получить разрешение на поездку в Ад были примерно такими же, как на то, чтоб понять, в чем смысл песни "опаганам Стайл". Официальные каналы были отключены. Неофициальные каналы... Что он должен был сделать? Появиться у ворот и попросить их отпустить его любовь? Романтично, но это не сработало бы хорошо ни для одного из них. Азирафаэль в конечном итоге подвергся бы пыткам. Кроули, вероятно, тоже. И первым этапом пыток было бы их разлучение. "По крайней мере, мы вместе" не было бы одобрено адом. Пробираться тайком? Азирафаэль не был уверен в своей способности прокрасться даже на Земле. В Аду его наверняка заметили бы. Кроули был хитрецом. Если бы он мог выбраться, он бы это сделал. И Азирафаэль должен был быть готов помочь и защитить его, если бы он появился. Он мог бы обыскать весь мир, но если бы Кроули сбежал, он, скорее всего, пошел бы в книжный магазин. До тех пор, пока Азирафаэль не смог придумать план получше, его лучшим способом действий, казалось, было продолжать наблюдать и надеяться. Прошли уже недели. Азирафаэль ждал и искал любой план, который способствовал бы возвращению Кроули. Ничего не получалось. Зазвонил его телефон. Подавив трепет надежды, который он всегда испытывал, он снял трубку. — Алло? — Ангел? Азирафаэль сжал трубку обеими руками. Голос был далеким и слабым, но он знал его так же хорошо, как свой собственный. — Кроули! Ты в порядке? Где ты? Где ты был все это время? Последовала долгая пауза, прежде чем голос раздался снова. — Ты можешь... приехать в Лос-Анджелес?