***
Падение.
Удар о землю.
Запах сырости от вчерашнего дождя.
Пронзительный вскрик.
Золотые цветы вновь смягчают острую боль в позвоночнике, оставляя после себя лишь несколько ушибов, а от колющих ощущений по всему телу, глаза молниеносно открываются, встречая яркие солнечные лучи. Щурятся.Та же пещера, что и в прошлый раз.
От резкого падения пещерная пыль вздымается, заполняя мои легкие спертым воздухом, что вызывает хриплый, царапающий покрасневшее горло, кашель. Но этого недостаточно. Горький привкус«Надо подниматься»
С жалким стоном, побитое жизнью тело садится на мягкие, желтые цветы и я провожу по ним рукой, вырывая один из сотни, подношу к лицу, вдыхая приятный аромат того самого чая, что так любил он.Он больше никогда не выпьет ни одной кружки чая.
Он больше никогда не поднимет свои уголки губ в мягкой, почти невесомой улыбке.
Его больше нет.
— Я знаю. — сипло отвечаю я вслух, не зная кому. Тихое шептание превращается в эхо, мигом разносясь по пустой и безжизненной пещере.Тяжелой выдох и дрожь в зубах.
Неуклюже поднимаюсь на ватные, косолапые ноги, расставляя руки в стороны, для поддержания равновесия.Несмелый шаг вперёд.
Голова раскалывается и собственное сердце пульсирует в висках, отдаваясь жаром по всему телу. Ещё один выдох сквозь стиснутые зубы.Два дрожащих шага вперёд.
Вопрос: «А что если?», встает тяжелым комом в горле, заставляя на минуту остановиться, чтобы ещё больше окунуться в пустые эмоции. Бесполезно-бесполезно-бесполезно.Решительность
Голова больше не пульсирует, такт сердца успокоен, а непослушное зрение больше не размазывает картинку, лишь делает её четче. Это только мысли, только мысли, только мысли.Молитва была услышана, а дверь отворена.
***
10 часами ранее. Ночь. Небо усыпанное звездами, сменялось темными густыми тучами. Яркая, быстрая вспышка грозы наполнила светом комнату, заставляя открыть глаза. Медленно пробежавшись все ещё сонными глазами по комнате, я удовлетворительно кивнула. Удостоверившись, что все спят, осторожно отодвигаю подол одеяла и нащупываю свой поношенный, полосатый свитер, одевая его бесшумно. В голову опять наваливается кучу старых воспоминаний, связанных с этим старым куском ткани. Свитер стал намного шире и больше, ужасно разносился, а цвета заметно потемнели.«Но я все равно его люблю.» —подношу плотную ткань к носу, вдыхая пряный аромат корицы, а затем довольно выдыхаю, закрывая глаза от невероятного блаженства. Запах успокаивал мои нервы, умиротворял, напоминал о важном.
Гром продолжает неистово греметь, и я дергаюсь в испуге.
Вырвавшись из мира сладких фантазий, медленно оглядываюсь назад, пробегаясь взглядом по входной двери. Горькие воспоминания прошлого дня, вспышкой мелькнули у меня перед глазами, заставляя волосы вздыматься дыбом по всему телу.Побег.
Этой ночью я намеревалась уйти навсегда из своей птичьей клетки, заодно разорвать все цепи, что обвивались вокруг моих рук так много лет. Мне надоело. И мой план был довольно прост в исполнении. «Отпроситься в туалет на первом этаже и вылезти через окно» — делов то, да? Тем более, если учесть тот факт, что у меня был пропуск нашего повара, который я бессовестно украла, шанс того, что меня поймают, был ничтожно мал. Вот уже окно было отворено, ботинки коснулись сырой земли, а в нос ударил насморк. Вдохнув ещё чуть-чуть свежего, влажного воздуха, я незамедлительно побежала к главным воротам, хватаясь руками за железные прутья. Открыть калитку приюта — не составило особого труда, а камеры в решетке, как я и предполагала никто не проверял. Охранник был пожилым дядькой со сбитым наглухо режимом, потому в ночную смену все время спал, отлынивая от работы, а воспитательницы, скорее всего, даже не догадываются о моей пропаже.Скрежет ворот.
Шум склизких башмаков вступающих в грязные лужи.
Временное облегчение.
Гроза все ещё поблескивала в небе, освещая лесную дорогу, пока я морщилась от её громких звуков. Ветерок обдавал мои голые ноги приятным холодком, а дождь стекал по волосам. Ветви деревьев, точно лапища, качались из стороны в стороны от сильного ветра, листья шебуршали, а грохот, все никак не прекращался. Я старалась идти по знакомой тропе и никуда не сворачивать, благо высокая гора была мне ориентиром, не давая сбиться с пути. Заходя все дальше, лес становился более редким, что несомненно играло мне на руку. Оглянувшись назад, дабы убедиться насколько далеко я зашла, я вижу детский приют, что с каждым шагом, все труднее разглядеть. Ещё немного и он окончательно пропадет из моего поля зрения. Назад дороги нет. Прогулка по лесу закончилась быстро, подойди я к моему месту назначения. Это была большая яма, глубина которой была мне неизвестна. Взглянув вглубь гигантской дыры, непрекращающейся поток мыслей таки покинул мой разум, а в груди появилось тянущее, тяжелое чувство пустоты. Самое ужасное, это когда в такие моменты ты не чувствуешь ни страха ни сожаления, именно тогда осознаешь, что все потеряно. Ты потерян. Твоя жизнь — потеряна, стерта.Так правильнее. Так будет лучше.
У меня нет верных друзей, нет родителей, нет людей которые взаправду бы плакали когда я умру.«Неудачница.» — мой внутренний голос ехидно смеется. — «Всегда была и будешь ею.»
И, как бы прискорбно это не звучало, он абсолютно прав.
В прошлый раз было также. Те же жуткие мысли, те же отчаянные действия, те же жалкие проблемы. Вот только чем всё это кончается?
Убийством.
Делаю вдох, а затем выдох, выравнивая дыхание. Закрываю глаза, подняв голову вверх, навстречу холодным каплям дождя и страшной грозе, будто ожидала, что сейчас меня ударит молнией. Мои руки расправились словно крылья в разные стороны и я, осмелев, решительно улыбаюсь этой неизвестности, бросаю вызов. — Я смогу все исправить Это были последние слова перед падением. Перед тем, как моё тело поглотила тьма.***
Гуляя хромой походкой по пустым коридорам я рефлекторно обняла свои напряженные плечи руками, убаюкивая. Это было нервное. Мои глаза пробегались по тем же трещинам и зеленым мхам, пробуждая старые воспоминания. Казалось эти стены все помнили. Помнили как я разгадывала загадки, как тренировалась вместе с Ториэль.Как убила первого монстра.
Слишком тихо.
Ториэль бы давно услышала громкий топот моих башмаков, шумный удар моего тела о пол, или даже мое тихое бормотание. Она бы давно уже пришла, побежав сломя голову помогать новому упавшему дитя, одарила бы своей доброй улыбкой и приютила к себе домой. Но её все не было. Мой разум заполонили ужасающие мысли о возможном развитии событий, самые жуткие и мерзкие сценарии просачивались прямиком в мою черепную коробку, оставляя после себя панику и ужас. Дыхание участилось, а глаза буквально выпучились, стали внимательней рассматривать комнаты в поисках мамы-козы. Быстрой походкой направляюсь к дому Ториэль, вспоминая знакомый маршрут. Боль в теле начала утихать, а на первое место выходит чистое беспокойство за близкого мне человека. Тревога. «Этого просто не может быть, это просто недоразумение, я надумываю» — мой разум пытался меня успокоить, но сердце ему не верило. Завернув за угол длинного коридора, я углядела вход в старый дом. Дом Ториэль. Мой дом.Наконец-то.
Я невольно расслабляюсь, и беспокойные мысли, вызывавшие некогда у меня дрожь в теле, моментально испарились при запахе обожаемой мной корицы и всяческих пряностей. Мой любимый запах. Уголки губ растянулись в теплой улыбке. Подходя ближе к огромной двери, я, прилагая некоторые усилия, тяну за грязную, металическую ручку, отворяя её. Скрипучий звук ржавой дверцы пробегает мурашками по телу. Не медля ни секунды, захожу в помещение и внимательно осматриваю прихожую. Мрак. Вездесущая темень всплошную закрывает обзор. — Т-ториэль — я пискляво выкрикиваю имя монстра, сжимая потертые края полосатого свитера. Мой голос довольно скрипуч, и от волнения неприлично громкий.Ответа не последовало.
— Ториэль, это я! — кричу я еще громче, нервно бегая глазами по сплошной темноте.Может она спит?
На столе в прихожей стояло блюдце, а на нём восковая свеча, рядом с ней коробок спичек. Не долго думая, я зажигаю её и проверяя свою догадку, бегу в комнату Тори, тут же распахивая дверь.Пусто.
— Прошу ответь! — Мой голос, не выдерживает и ломается при крике. Я в панике несусь по комнатам, судорожно зову свою первую маму, слёзы капают с моего подбородка на старые доски и из-за маленьких капелек соленой воды, моё, и без того скверное зрение, становится все хуже и хуже. В легких становится недостаточно кислорода и я задыхаюсь в своем рёве, падая на колени.Что же случилось?
Очередной ребёнок психопат, что почувствовал вседозволенность, убив самого безобидного монстра на планете? Быть может, Тори стало до того одиноко в этих дряхлых руинах, что она наложила на себя руки? Биение сердца лихорадочно учащалось с каждым ударом, пока я захлебывалась в слезах от своих же раздумий. Когда-то я считала, что меня сложно вывести на эмоции в такие моменты. Все-таки, проблемы с общением и пониманием чувств, а также отсутствие нормальной социализации — дают о себе знать постоянным опустошением в грудной клетке. Эту дыру ничем невозможно заполнить, как бы ты не старался, что бы ты не делал. Моя, пусть и решительная, но наивная душа, считала что никогда не испытает душевной боли, что люди называют горем.Горе от потери близкого человека. Да кто вообще в здравом уме захочет сблизиться со мной?
На этот вопрос сразу же отвечаю: Монстры.
Я обходила помещение раза четыре, кричала что-то невнятное и впервые в жизни рыдала. А в голове крутилось одно: «Неужели это конец?». Если Ториэль обратилась в прах, то какова вероятность, что не умерли все остальные вместе с ней?«Если бы я осталась в подземелье, я смогла бы их защитить.» — невольно думаю я, кусая до крови свои сухие губы.
Чувство вины режущей болью отзывается в моем сердце, в моей душе. А ещё больнее от того, что я не могу ничего больше изменить, не могу нажать на кнопку «перезагрузки», чтобы переиграть все те отвратительные решения, что я когда-то принимала. Шанс утерян. Обижено нахмурив брови, я принялась усердно вытирать слёзы с покрасневших глаз, губы перестают дрожать. Решение придти сюда - далось мне нелегко, и я не могу уйти ни с чем как трусиха второй раз. Больше не могу.Ещё не время плакать. — убеждаю себя, на этот раз уверенно и решительно.
Мой взор устремлен на небольшую лесенку, ведущую в подвал — это и есть вход в остальное подземелье. Невольно вспоминаю как в начале моих приключений, мама Тори не подпускала меня ни на шаг к подвалу, оправдывая свои запреты тем, что там нет ничего интересного. И в правду нет. Просто пустой и длинный коридор ведущий ко входу в Сноудин.Ах, да, Сноудин
Воспоминания о недавнем сне, окутывали тревогой и трепетом, давили на мою черепную коробку так сильно, что болела голова. Мое воображение насмехалось надо мной. Да, мне страшно. Но это нормально. Волнение перед встречей со старыми друзьями — вполне обыденная история. Мы давно не виделись, так что может пойти не так, в самом деле?Вопрос риторический.
Я махаю нервно головой, прогоняя сомнения и снова хмурюсь, бросая взгляд на дверь в конце руин. Я близко. Все ещё хромой походкой плетусь по коридору, пытаюсь быстрее перебирать ногами. Ещё несколько мгновений и я держу ручку двери крепкой хваткой, тяну на себя, твердо упираясь ногами в пол и жмурюсь от света.***
Дверь отворилась. Пейзаж зимнего леса, такой родной и, что парадоксально, теплый, согревал моё сердце. Я более уверенно сделала несколько шагов по хрустящим сугробам и мёрзло съежилась от порыва зябкого ветра. Снежинки падали на мой свитер и волосы — украшая. По детски обрадовавшись первому снегу, подставляю лицо порывам зимней вьюги и белым хлопьям, стараясь поймать их ртом. Внезапное веселье и ребячество обволакивает мою полную решимости душу, заставляя сердце биться чаще.Ториэль говорила мне — думай о хорошем.
Я, приплясывая, хрустела снегом, совсем позабыв о больной ноге. Уже неважно. Мысли заняты другим. Предвкушением чего-то нового-старого. Это место веяло новогодней атмосферой, вдалеке виднелись дома с снежными шапочками, украшенные потухшими гирляндами в преддверии Рождества.Сноудин.
На радостях я ускоряюсь, несусь со всех ног, спотыкаясь и увязая в кучи снега. Представляю как обниму своих старых друзей, найду маму Тори. Я смеюсь. Заливистый смех наполняет зимний лес, проносясь по самым его закоулкам. Мои зрачки расширяются и ногу обхватывают…Лезвиями?
Вскрик. Вспышка боли, от режущего ржавого метала, пронзает сухожилия ноги с новой силой каждую секунду, а горячая кровь вытекает из проткнутой вены. Я сдерживаю рев, закусываю губу и опускаю взгляд на виновника моих страданий.Это капкан.
Какого черта здесь стоит капкан?
Я ищу причину, но не нахожу ни одной. Мой разум не выдает никаких ответов. Лихорадочно задыхаясь, пытаюсь вызволить свою ногу из ловушки, но делаю все только хуже.Санс?
Взгляд монстра, сменился с задорного на задумчивый. Он увлеченно меня рассматривал и его единственный красный глаз сузился. На мгновение он перестал улыбаться. Выглядел скелет совсем иначе, довольно устрашающе, побито и замученно. Хотя, одно с годами не менялось — Санс был одет во все ту же синию меховую куртку. Его вездесущая улыбка, теперь отдаёт дерзостью и некой насмешкой, а обратив внимание на его череп, можно было заметить огромную трещину, достающую чуть ли не до глаза. Теперь его одно око горит красным, а другое и вовсе потухло. Белая футболка заменилась водолазкой, которая испачкана…кетчупом? От него несёт кровью. — С-санс, это я! Фриск! — сквозь режущую боль я с надеждой выкрикиваю его имя, изо рта вырывается кучу хриплых стонов, а глаза щиплет от боли. Он раздражается, долго щурится и скалится в ответ. —….Фриск значит — смакуя моё имя, он прошелся по мне оценивающим взглядом сверху-вниз, пока я яростно-радостно кивала головой. Он улыбнулся, обнажив свои острые зубы и громко засмеялся, неторопливо шагая ближе ко мне. Нога все опухала и опухала, обливая кровью белые сугробы. — Дай-ка я тебе помогу — он осторожно вызволил мою ногу из капкана, пока я шумно выдыхала через нос. Режущая боль заменилась ноющей и изредка пульсирующей. Увидев как я шатаюсь в разные стороны, он взял меня под плечо, и приторно-сладко улыбнулся. Я смущенно отвернулась. — Сегодня мне повезло с уловом. — В каком смысле? — поинтересовалась я, с любопытством хлопая глазёнками. Он охотиться на кого-то? Простая как вкопанная несколько секунд я непонимающе улыбнулась, приняв это за неудачную шутку. Скелет заметил задатки сомнения в моем взгляде, и тихо усмехнулся, начиная быстрее перебирать ногами. — Увидишь — его подобие улыбки вмиг испарилось. Он ответил кратко, и отвел взгляд в сторону погружаясь в думы. Монстр явно спешил, быстро шагал, пока я еле-еле поспевала за его ногами. Пауза в разговоре была мучительно долгой, заставляя неловко сглатывать скопившуюся во рту слюну и метать глаза по пустым домам. Улицы были пусты, даже зацепиться не за что. И тут, вспоминая о недавнем визите в дом мамы козы, я приоткрыла рот чтобы спросить: — А что с Ториэль? Её не было ни в руинах ни у неё дома. С ней что-то случилось? — пытаюсь разрядить обстановку, но похоже делаю все только хуже. Он не бросаясь на меня ни взгляда, даже голову не поворачивает на звук заикающегося голоса.Тотальное игнорирование.
Такое положение дел — меня не устраивает, даже огорчает. Брови мои сводятся к переносице, образуя несколько морщин, а щеки румянятся, то ли от холода, то ли от образовавшегося стыда. —….Я-я, эм, я так рада что встретила тебя, пусть это и стоило мне моей ноги…— неловко смеясь, пытаюсь обернуть ситуацию в шутку. Ответа не последовало. — Мне кажется, что прятать капканы в снегу не самая лучшая идея. Довольно опасно знаешь ли. На это он лишь зловеще ухмыляется, выдает свое фирменное «хех» и с интересом рассматривает мою изувеченную ногу, сразу же переводя тему: — Ты хочешь есть? — самый обычный вопрос, от которого мои волосы вздымаются дыбом, а по коже будто проходится озноб. — Что? Ну…— отвожу взгляд, вспоминая о своем последнем приеме пищи, и при мысли о вкусном обеде, у меня сворачивается желудок. — Да, я бы не отказалась от жареного хот-дога или что-то в этом роде… Сухое молчание и кроткий кивок. На секунду мне кажется, что он сдерживает смешок. — У тебя есть что нибудь? — спрашиваю скелета с надеждой на «Да», пока мой живот бурчит. Через минуту он ответил. — Может быть — Санс играючи подмигнул и я смущенно отвернулась. Что-то меня в нём настораживает. Мы подошли к их с Папирусом дому и монстр медленно отворил дверь, рукой приглашая меня зайти. Хромой походкой, неуверенно сделала два шага за порог, любопытно рассматривая дом своего старого друга. Ничего нового. Этот дом был таким, как я его помню. Я даже была уверенна, что если зайти в комнату к Сансу, там все также будет характерный ему беспорядок, а если зайти к Папирусу, можно было бы заметить детскую кровать-машинку и стол полный игрушек. И всё-таки, как давно меня здесь не было. Ко мне вдруг возвращаются последние силы, на которых я сразу же рванула на кухню в поисках еды, дабы утолить зверский голод. Санс последовал за мной, пряча руки в карманы и вальяжно перебирая ногами. «А вот и еда!» — На радостях подбегаю к холодильнику и открываю его со всей силы. Уже представляю кучу хот-догов с таким любимым Сансу кетчупом, или на крайняк спагетти от Папса.Но внутри пусто.
В холодильнике абсолютно ничего нет. Будто уже долгие годы хозяин дома не употреблял пищу.
Мой живот грустно урчит, пока я беспокойно улыбаюсь. «Наверное забыл купить» — про себя думаю я, в глубине души понимая, что на моего старого друга это мало похоже. Скелет, как всегда широко улыбаясь, стоит сзади меня облокотившись на стену. Рядом с ним лежит окровавленный топор. Он стучит своими костяными пальцами по ржавому металу топора, будто выжидая.Стук. Стук. Стук.
Я лихорадочно начинаю шарится по кухонным шкафчикам в поисках хоть чего-то. Хотя бы крупы или специй, но не нахожу ничего, кроме липкой паутины и вездесущей пыли. Везде пусто. В голову инстинктивно пробираются кучу ужасающих догадок, но я про себя отнекиваюсь, потому что этого не может быть. Я ещё долго недоуменно втыкаю растерянными глазами в пустоту кухонных полок, и не знаю что сказать. Теряю дар речи. Моё прерывистое дыхание, становится хриплым, пока я медленно поворачиваю голову на моегоДверь заперта на замок.
Стук. Стук. Стук.
— Правда? По моему, тут есть одна. — Санс наклоняет голову и выдает свой насмешливый оскал, замечая быстрое угасание моей решимости.Никогда не видела его ещё таким. Таким голодным.
Я была права. Этот капкан не для поимки диких животных. Он для поимки людей.
— Детка, ты в порядке? Ты какая-то чертовски бледная. — его улыбка не сползает с лица, лишь становится более безумной. Он делает неаккуратный шаг вперед и хватается за рукоять топора. Я шагаю назад прижимаясь к раковине.Кровь на водолазке — это не кетчуп.
Обхватываю руками старую раковину до побеленных костяшек руки, до онемения в пальцах.Стук. Стук. Стук.
— Знаешь, кажется…— он притворно задумчиво подносит костяной палец ко рту отводя глаза в сторону. Он до сих пор отвратительно громко стучит по топору. — …Кажется пришло время обеда.Он взмывает рукоятью топора вверх, со всей силой вонзая его лезвия в мой череп.