Молчание мышат

Двор начальной школы Маленькой Родентии запомнился Лавинии как радостное и светлое место. Много лет назад, когда горностаиха была ребенком, она часто задерживалась здесь после уроков, чтобы попрыгать на батуте, проползти по изогнутым трубам или покувыркаться в сухом бассейне с песком. Теперь же, когда большинство спортивных снарядов обновили и прибавили к ним еще и дворец, полный скрытых тоннелей, местная игровая площадка стала предметом мечтаний любого крохотного зверька. Тем очевиднее было, что если в будний день во дворе никто не качается в гамаке, не крутится в дырчатом колесе и не болтается на искусственной лиане, а кругом царит вязкая тишина, значит, произошло что-то очень плохое. Чтобы это понять, совсем не обязательно было смотреть в сторону комплекса с недостроенным бассейном для водяных полевок, сейчас обмотанного полицейскими лентами. Хватило бы мертвой тишины да лиц зевак, сгрудившихся за ограждением… Началось все с того, что накануне Кристофер Рекс, крысенок из третьего класса, не вернулся домой. Родители не забеспокоились сразу: такое случалось почти каждый день. Обычно сын объяснял свое отсутствие тем, что после уроков ходит к одноклассникам в гости, но к ужину он появлялся всегда, так что вечером Рексы забили тревогу и позвонили в участок в первый раз. Дегу Мария, которая с недавних пор сидела на телефоне, отнеслась к ситуации несерьезно. Она предложила сначала связаться со всеми друзьями и убедиться, что они не просто потеряли счет времени, а телефон Криса не сел, и лишь потом привлекать полицию. Резон в этом был, к тому же на записи звонка было отчетливо слышно, насколько устало звучат голоса Рексов на фоне гвалта их младшеньких, которые полностью игнорировали просьбы хотя бы минутку помолчать. «Вполне себе причина не рваться после школы домой, намеренно вырубать мобильник и возвращаться все позже», — подумала тогда Мария. На следующий день поутру, чуть поколебавшись, так же решила Лавиния. Будь у них чуть больше везения, история закончилась бы обнаружением живого и здорового Криса у кого-то из одноклассников, а единственным последствием стал бы интерес со стороны соцслужб: хватает ли места каждому из десятков детей, не надо ли переселить семейство туда, где квадратных сантиметров будет больше, или поискать малышам другой дом. Но им не повезло, а Крису — меньше всех. В процессе обзвона вдруг выяснилось, что ни с кем из класса тот особенно не дружил, предпочитал держаться особняком, постоянно утыкаясь в книгу, да и в гостях ни у кого давно не бывал. А когда утром представители оператора PB&J* сжалились, вняли просьбе Рексов и согласились подключить GPS-маячок на вырубленном мобильнике, стало ясно, что Крис до сих пор на территории школы. Впрочем, даже если бы поиски начались раньше, судьбу крысенка это не изменило бы, ведь когда тело было найдено, он успел окоченеть, а натекшая под головой лужа крови загустела и потемнела. Криминалисты обещали подробности уже скоро — им сразу были отправлены и снимки тела целиком, и пробы с коготков, и фотографии раны на затылке жертвы. Пока Джейсон ушел потолковать с однокашниками Криса, песчанка-стажерка Бет решила поискать еще улики. Попутно она время от времени проверяла почту — не пришло ли письмо из лаборатории? Сама Лавиния вызвалась допросить миссис Грасс, учительницу Криса по математике. Находиться рядом с трупом она больше не могла. Слишком грустно было смотреть на раскинутый у края недостроенного бассейна плед, на надкушенную булочку, которую Крис уже не доест, на книгу с кричащим названием «Вампиресса Хомилла»; нарисованная на обложке хомячиха с торчащими изо рта клыками жадно смотрела на мышонка, замершего перед ней с абсолютно счастливой мордочкой и расстегнутым на шее воротником. Интересоваться ужасами и погибнуть вот так — как это печально! Кроме того, Лавинии не хотелось думать о том, как и кем Крис был убит; слишком знакомым казался почерк, пусть в жизни ей такое видеть еще не приходилось. — Когда вы в последний раз видели Кристофера Рекса? — спросила Лавиния и тряхнула головой, прогоняя образ скрюченного на кафеле тельца. — Вы ведь вели седьмой урок? — Да, — молочно-белая хомячиха качнула длинными усами. — По средам у меня урок в их классе, а после они идут домой. — Как все прошло? — Крис, как обычно, витал в облаках. Я попросила его умножить 106 зернышек риса на 220 колосьев пшеницы, а он даже не попытался ответить, как будто не слышал — сидел и читал свою безобразную книжку. Потому я ее отобрала и положила к себе на стол. — Как Крис это воспринял? — Швырнул в меня ручкой, лапками затопал, успокоился, только когда я пригрозила к директору отвести. Но в конце урока уже был как шелковый, пообещал, что выполнит двойное домашнее задание, все-все выучит, лишь бы книгу вернула. — И вы вернули, — эту фразу Лавиния произнесла без вопросительной интонации, потому что и так знала ответ. — А вы не заметили, куда Крис отправился после занятия? Он с кем-то общался? — Сосед по парте что-то ему говорил на выходе… Но я была уверена, что раз все пошли в сторону остановки, то и Крис тоже. Ну почему он оказался таким непослушным… — Черные глазки миссис Грасс наполнились слезами, и это было неожиданно: до этого она казалась воплощением спокойствия. — Только сейчас поняла, что я больше никогда его не увижу… Пусть бы сколько угодно читал на уроках, но был жив и у него оставалось будущее. Прошу, простите, я больше не могу отвечать… Учительница громко всхлипнула и, кусая губы, засеменила в сторону школьного здания. Сзади к Лавинии подошел Джейсон и осторожно тронул за плечо. — Кое-что есть, — сообщил он тихо, кивая на группу репортеров, которые показались в воротах. — Одноклассники знали, что Крис остается на территории школы после уроков и даже разрешение получил у завхоза. Тот тоже из многодетной семьи. Наверное, почувствовал родственную душу, вот и дал ключи от подсобки и позволил наслаждаться безмолвием. До времени: в следующем месяце здание собираются ремонтировать. Еще вот, — Джейсон вытащил из кармана флешку, — охранники скинули записи за вчера, можно будет посмотреть, не видели ли на территории кого подозрительного. И… — Пришли результаты из лаборатории! — с сияющими глазками к ним подскочила Бет, даже и не думая понижать голос. — Смерть наступила вчера в промежутке от 15:00 до 16:00. С вероятностью 99 процентов мальчика убила ласка или самка горностая: на это указывают размер челюсти и сила укуса. Толпа вокруг расступилась, на все лады повторяя: «ласка!», «самка горностая!». Кое-кто начал с подозрением коситься на Лавинию, а команда телевизионщиков передумала размещать штатив видеокамеры у главного здания и направилась в их сторону. — Ой, прости! — запоздало извинилась Бет и порывисто закусила коготок. Лавиния на это отреагировать не успела, да и не знала как. В главном управлении их с Джейсоном, детективов второго класса, попросили быть мягче с новичками, особенно с теми, кто вышел на работу в поле впервые. Но от выходки Бет внутри все закипело, и Лавиния вовсе не была уверена, что ей хватит такта, чтобы не обидеть песчанку, которая умудрилась так сильно ее подставить. «Будьте с новенькими аккуратнее и постарайтесь сделать их первые рабочие дни идеальными» — вспомнила Лав совет Клары, белки-психолога из управления Сахара-сити, и усмехнулась. Повезло же этой белке найти тех, кому можно лить в уши сладкую чушь. По рассказам Джуди, Буйволсон и прочие офицеры чихать на Кларины слова хотели. Лавиния отошла от Бет на пару шагов, и подкравшийся репортер не упустил шанса сунуть ей под нос микрофон. — Офицер Эрминсон, дадите комментарий? Как вы считаете, почему кто-то из куньих мог такое сделать? Может, уже есть кто-то на примете? Джейсон в очередной раз выручил подругу, абсолютно естественно вклинившись перед микрофоном. Камера его любила, на экранах улыбка напарника всегда смотрелась привлекательно, и репортеры немедленно на него переключились. Джейсон заговорил, и Лавиния угадала, что он использует метод общения с прессой, которому когда-то их учила Джуди. Что ж, еще не было случая, чтобы он подвел: — Думаем ли мы, что такая жестокость может быть вызвана эффектом «ночных горлодеров», цветов, с которыми город уже сталкивался? Такая вероятность присутствует… Пока Джейсон продолжал ораторствовать, Лавиния тихонько вышла из кадра. Горностаиха поежилась и нервно сглотнула: она отчаянно надеялась, что в отчете криминалистов будет какая угодно причина, но только не эта. Ночные кошмары Лав часто начинались именно так, и потому ей на миг показалось, что она сегодня не просыпалась вовсе. Лавиния даже легонько ущипнула себя за предплечье, и когда ничего не произошло, чуть улыбнулась: все-таки реальность, а не кошмар. Она никогда не рассказывала Джейсону, что ей снится. Представить не могла, как поделится с ним образами из ночных грез, и даже воображать не хотела, как он на нее может тогда посмотреть.