Серкан
В опен-спейсе послышался галдеж: Энгин сетовал на свой захламленный подарками стол, которые, судя по всему, чуть позже были торжественно вознесены на рабочее место Эрдема. Пара мгновений, и моя концентрация выстроила видимый мне одному барьер, не пропускающий в мой купол сосредоточенности звуков извне, а также не позволяющий моим собственным мыслям выбраться наружу. Я снова превратился в машину, ловко обрабатывающую схемы, эскизы, расчеты без единого лишнего движения. Я был повелителем грифельных линий и цифр, возводящим из них настоящее произведение архитектурного искусства, не лишенное ни математической выверенности, ни отголосков души любящего человека, каким я стал осознавать себя только с появлением в моей жизни Эды. За несколько часов непрерывной погруженности в чертежи меня потревожили в общей сложности пять раз. Лучше всего дела шли у Эды, чей эскиз ландшафта был практически идеален с первой попытки и нуждался лишь в мелких доработках. С Пырыл мы провели за обсуждением ее видения дизайна дома госпожи Наджмы около получаса, но в итоге пришли к финальному плану, который устроил бы всех. А вот Энгин бегал ко мне в переговорную уже трижды, согласовывая бюджет нашего проекта, который складывался из различных комбинаций возможных материалов и поставщиков. Телефон я заранее перевел в режим «не беспокоить», чтобы не отвлекаться на постоянно поступающие поздравления с днем рождения. В любом случае по завершении сегодняшнего проекта Лейла предоставит мне список всех нерешенных дел и несостоявшихся бесед… Стоп, почему она ни разу не зашла ко мне? На Лейлу это не похоже. — Лейла! – я отвлекся от ноутбука, ожидая услышать цоканье семенящих каблуков своей помощницы, но за порогом слышались только едва уловимые голоса сотрудников. — Лейла!!! – до меня донесся стук шпилек, не характерных для Лейлы. На пороге показалась Эда с большой чертежной папкой в руках. — Серкан, я закончила с эскизом, – она подошла и положила плод своей работы передо мной, глядя на меня с довольной улыбкой. – Здесь учтены все нюансы, о которых мы с тобой говорили. — Отлично, Эда. Хорошая работа, – раскрыв папку и бегло взглянув на эскиз, я улыбнулся невесте в ответ и перевел взгляд на вход в переговорную. – Ты не видела Лейлу? — У нее какие-то проблемы дома, она уже почти час висит с кем-то на телефоне. То ли ее затопили, то ли она кого-то, я так и не поняла, – Эда пожала плечами. – А что случилось? Может, я смогу тебе чем-то помочь? — Да просто, – я выдержал паузу и неловко улыбнулся. – Хотел попросить кофе. — О таком можешь не стесняться просить меня. Сейчас принесу, – Эда просияла и, не давая мне возразить, покинула мое рабочее пространство. Я более внимательно изучил чертеж, который она мне принесла, внутренне восторгаясь тому, как быстро прогрессируют ее навыки ландшафтного дизайнера. Представив светящуюся счастьем Эду, получающую заветный диплом, я определился, что после свадьбы мы раз и навсегда решим вопрос о ее высшем образовании за границей. Стоит ли прямо сейчас связаться со своими хорошими знакомыми из миланского университета? Или лучше обратиться к бывшим сокурсникам, преподающим в Массачусетском институте? Все-таки он признан лучшим архитектурным вузом в мире… Нет, такую важную тему мы будем обговаривать вместе с Эдой. Я не стану ничего решать за нее. — Ваш кофе готов, господин Серкан, – весело передразнивая дерганый голос Лейлы, Эда поставила передо мной чашку с ароматным напитком. — Спасибо, любимая, – я оторвался от ее эскиза и, хлебнув обжигающий губы кофе, вернулся к экрану ноутбука. Эда не спешила уходить. Краем глаза я видел, как она сверлит меня игривым ласковым взглядом. — Итак, – тонкий пальчик очертил мое плечо, – что мне за это будет? — Ты о чем? – я не отрывался от ноутбука. — Ну как о чем, – флиртующие нотки в голосе Эды заставили меня напрячься. – Я быстрее всех справилась со своей частью проекта. И сварила тебе такой вкусный кофе. Может, я заслужила награду? – она наклонилась к моему уху и, шумно выдохнув, провела кончиком обжигающего языка по мочке. Я ощутил, как в брюках стало невыносимо тесно. — Эда, – я сглотнул, выдохнув ее имя, не глядя на нее и стараясь не выдавать волнения. – Во-первых, я сказал «спасибо». Во-вторых, ты вздумала заигрывать со мной посреди офиса, когда тут столько народа? — О, Аллах, – она отстранилась от меня, наверняка закатив глаза от недовольства. – Ты такой душный временами, Серкан Болат. Робот-зануда, – не дождавшись от меня никакой реакции, Эда вышла из переговорной, возмущенно задрав подбородок. Я мысленно поблагодарил Всевышнего за то, что она не стала дальше мучить меня своими ласками, поскольку сегодня моя выдержка явно оставляла желать лучшего. Время шло своим чередом, проект сада для жены господина Дарвиша благодаря всеобщим усилиям обретал все более и более четкие очертания. Моя уверенность в том, что мы не просто вышлем арабскому гостю общие наброски и план, а предоставим готовый для реализации проект прочно укрепилась ровно в тот момент, когда Энгин, пыхтя словно после длительной пробежки, отчитался, что строительная смета будет готова после обеда. Я взглянул на часы – время действительно располагало к хотя бы легкому перекусу, но аппетита у меня не было. Поэтому, решив не терять времени на прием пищи, я приступил к описанию концепции родившегося в моей голове и сердце архитектурного детища. — Серкан? – Эда вновь появилась на пороге переговорной, легкомысленно цокая каблуками по напольному покрытию. — Да, любимая? – я не отрывался от своего ноутбука, продолжая дальше набрасывать тезисы в хаотичном порядке. — Сейчас время обеда, все сотрудники разошлись по кафе и ресторанам, – она не спеша подходила ко мне, заполняя пространство просторного кабинета своим цветочным ароматом, который сейчас сменил привычную легкость на тягучесть. Даже не поднимая на нее глаз, я чувствовал, как она сейчас улыбалась. – Мы остались в офисе совсем одни, – Эда перешла на шепот и провела по моему оголенному предплечью островатым ноготком. — Угу, – от предчувствия, что ситуация грозила принять критическое положение, я напрягся всем телом, пытаясь изобразить безразличие и сверхсосредоточенность. – И что ты хочешь? — Закончить то, что мы начали утром, – Эда присела на край стола справа от меня, предоставляя возможность сполна насладиться ее соблазнительными бедрами, еле скрываемыми контурами черной юбки, изящными коленями и точеными голенями, но я изо всех сил сдерживал взгляд прикованным к экрану ноутбука. – Мы могли бы воспользоваться твоей тайной комнатой, чтобы никто нас не потревожил, – я слышал возбуждающую игривость в ее голосе, которая обычно проступала в тот момент, когда госпожа Йылдыз была намерена идти до конца, чтобы получить желаемое, то есть меня. — Эда, – шумный выдох, и мой взгляд рассредоточился, утопая в расплывающихся буквах напротив, пока я пытался придать голосу бесцветности. – Это очень заманчивое предложение, но я сейчас слишком занят. — Вот как? – она хмыкнула, скрещивая руки на груди. — Да, прости, – я тряхнул головой и вновь сфокусировал зрение на мониторе ноутбука. – Давай вернемся к этому… Вечером. Я почувствовал, как волна гнева ее кофейных глаз обожгла меня с головы до пят. Наверняка она уже поджала губы и обиженно задрала подбородок. Еще секунда, и Эда покинет мою обитель разумности, агрессивно отчеканивая каждый шаг своими невыносимыми каблуками. Вместо этого она сдвинулась ближе ко мне. За одну секунду ее рука захлопнула мой ноутбук и с долей стервозности оттолкнула его подальше. Я не успел понять, что происходит, как Эда, опершись сзади руками о столешницу, ловко перекинула правую ногу через меня. Она сидела передо мной на столе, развратно расставив ноги по обе стороны от меня, прикусив нижнюю губу, и опаляла меня разгорающимся пожаром своих темных глаз. Я шумно сглотнул и расстегнул верхние пуговицы рубашки, не справляясь с давлением, которое в данный момент оказывала на меня убийственная сексуальность, источаемая каждым сбившимся выдохом Эды, каждым трепетным движением ее ресниц. Я не помнил, видел ли раньше ее в настолько откровенном виде, но сейчас, на моем столе в переговорной посреди бурного рабочего процесса, она была воплощением моих самых смелых похотливых фантазий. Не дыша я опустил немигающий взгляд – ее и без того невозможно короткая юбка задралась, представляя моему взору обтянутый белыми трусиками лобок и очертания половых губ. В голове раздался щелчок, в брюках – отчаянный призыв к действию, отключающий сознание и выводящий перед глазами простую команду:Я. Хочу. Ее. Здесь. Немедленно.
Я вскочил на ноги и, притянув Эду за тонкую шею правой рукой, набросился на ее полуоткрытые искусанные губы. Мой язык яростно проникал в ее рот, очерчивая зубы, сражался с ее языком за первенство в этой схватке, где я давно проиграл. Я не просто голодно целовал ее в этот момент, я пытался сожрать ее до последней косточки, поглотить до последней клетки, не оставив этому миру от нее ни крошки, исчезнув после этого в бездне собственной страсти. Она вызывающе постанывала, когда я покусывал ее губы и своим ртом размазывал по ним остатки темно-розовой помады. Левой рукой я забрался под ее майку и, пытаясь сдержать силу, чтобы не сделать Эде больно, принялся мять ее грудь пальцами, сжимая между ними отвердевший сосок. Она дрожала и прижималась ко мне горячим телом, стискивая меня в хватке желанных бедер. Я опустил руку с ее груди на ягодицу и, не прерывая жадный поцелуй, рывком притянул к себе, впечатывая ее промежность в свой отяжелевший пах, заставляя Эду громко выдохнуть в мой рот. Два моих пальца скользнули под ее трусики, успевшие намокнуть от яростных ласк и предвкушения, нащупали чувствительный клитор и принялись хаотично теребить его, заставляя Эду оторваться от моих звериных губ и выгнуться в изнеможении, хватая кипящий воздух ртом. Она со стоном выдохнула мое имя мне на ухо, дотрагиваясь сквозь одежду до сходящего с ума пульсирующего члена. Дрожащими пальцами Эда расстегнула молнию брюк и проникла под мое белье, судорожно обхватывая подергивающуюся плоть. Не желая медлить ни секунды больше, я приподнял невесту и, резким движением стянув трусики с ее волнительных бедер, отбросил их на свой стул. Эда высвободила мой налитый кровью член и, отрывисто шепнув «возьми меня», прикрыла дрожащие веки. Я до конца вошел в ее влажное влагалище, простонав от иступляющей узости и поглощающего жара ее нутра. Она громко охнула подо мной, выгибаясь в спине, и, с грохотом сбрасывая на пол ручки с карандашами, папки, книги, настольную лампу, статуэтки, декоративные кактусы и даже нашу совместную фотографию, откинулась на стол, закидывая руки над головой. Я придерживал Эду за оголенные бедра и не щадя вколачивал ее в свой дубовый стол, ходивший ходуном от моих ритмичных фрикций. Я не моргал и не дышал, наращивая темп внутри своей будущей жены, не сводя глаз с ее дрожавших век, раскрытых губ, повторяющих мое имя и мольбы не останавливаться, с ее сосков, проступающих сквозь белую майку. Никогда раньше я с такой силой не ощущал одновременно и свою всеобъемлющую человечность, и страстную чудовищность, разъедавшую остатки погибающего разума внутри меня, который твердил лишь «моя» и «люблю», пока Эда дергалась подо мной, не стесняясь сотрясать душный воздух громкими стонами. Внезапно она раскрыла черные глаза и позвала меня: — Серкан?.. Щелк. Щелк. Щелк. Эда щелкала перед моими глазами пальцами, пока я сидел и пялился на ее промежность, словно контуженный. Что происходит? Неужели все, что я сейчас видел и испытывал, было лишь плодом возбужденного воображения? — Эм… Кхм… – я прочистил горло, поднимая часто моргающие глаза на Эду. – Что ты делаешь, любимая? Мы же на работе. Вдруг кто-то зайдет? – я пытался придать голосу уверенности, чтобы скрыть обуявшую меня растерянность. — Серкан, – она устало выдохнула, опуская взгляд, – я всего лишь намекаю тебе, на что способна неудовлетворенная женщина. Несколько секунд я изучал ее поджатые губы, нахмуренные брови, пока она не подалась вперед, пронзая меня своим властным взглядом. Секунда, и Эда наклонилась к моему левому уху, обжигая его своим размеренным шепотом: — Если так будет продолжаться дальше, я приду сюда и изнасилую тебя. И мне будет все равно, если нас застукают сотрудники офиса, партнеры компании или даже твоя мать, – еще один громкий выдох, и она отстранилась. – Делай выводы. Я могу быть свободна? Я коротко кивнул, пялясь в никуда. Эда перекинула правую ногу обратно через меня и, оттягивая вниз короткую юбку, соскочила со стола на ноги, громко цокнув шпильками. Не оборачиваясь, бросив мне «не забудь про ужин», она неторопливо удалялась в сторону выхода из переговорной, покачивая бедрами, которые я еще полминуты назад мысленно сжимал в руках, раз за разом овладевая их хозяйкой. Она полностью исчезла из поля моего зрения, а я сидел, как вкопанный, не дыша и не моргая, абсолютно не понимая, что конкретно сейчас случилось. Эрекция, помнящая недавние фантазии наяву об Эде на моем столе, продолжала насиловать мои брюки, не желая униматься. Ладони вспотели, учащенный пульс бешено колотил по ушам, кислорода катастрофически не хватало. Я встал и быстро прошел на террасу, пытаясь поправить выпирающее возбуждение и молясь, чтобы ни одна живая душа не застукала меня сейчас в таком виде. Особенно Эда. Выйдя на свежий воздух, я принялся глубоко дышать всей грудью, концентрируя мысли на видах делового Стамбула вокруг. Спустя какое-то время мое состояние стало возвращаться в норму. Больше всего я беспокоился по поводу напряжения ниже пояса, но и оно медленно, но верно отступало, давая разуму проясниться. Я вернулся в переговорную и, постояв какое-то время у стола, собрав сознание в кучу, вышел в опен-спейс. Я обнаружил Эду, стоявшую напротив Энгина в его кабинете, активно жестикулирующей в их беседе. Заметив меня, она что-то быстро проговорила ему и, получив в ответ кивок, направилась на выход из офиса, смерив меня хмурым взглядом. Неужели Эда рассказывала моему другу, что я настолько потерялся в работе, что не могу уделить своей невесте должное внимание? Нет, чушь какая-то, Эда точно не стала бы делиться подобными интимными подробностями с Энгином. Я решил выяснить суть их разговора и прошел в стеклянный кабинет. — Энгин, о чем вы говорили сейчас с Эдой? – я зашел к другу, скрестив руки на груди. — А… – он замешкался, удивленно глядя на меня. – Да ни о чем таком. Сначала поговорили о саде госпожи Наджмы, потом Эда вспомнила про вечер у госпожи Айдан и поделилась своими опасениями. — Опасениями? – я изогнул бровь. – По поводу чего? — По поводу того, что госпожа Айдан может превратить тихий семейный ужин в гламурную вечеринку, – Энгин издал смешок. – Ты же знаешь свою мать, Серкан, она умеет делать сюрпризы, – я пытался разглядеть признаки лжи в лице друга, но в итоге решил, что моя паранойя была сейчас излишней. — Ясно, – глубокий вздох. – Смета готова? — Практически, дай мне буквально 10 минут, и документы будут у тебя на столе, – я кивнул Энгину и вышел из его кабинета. По пути в переговорную я бросил скучающим сотрудникам «хорошо постарались, вы все свободны» и вернулся на свое рабочее место. Ноутбук все еще одиноко покоился где-то ближе к центру стола, куда его отшвырнула нетерпеливая Эда. Я сидел, сцепив руки в замок, тупо пялясь в стену и воспроизводя в памяти всю хронологию событий, которые привели меня к сегодняшнему фиаско. Где именно я ошибся? Как должен был поступить? Стоило ли мне оставить работу на заднем плане и полноценно провести утро с Эдой? Или нужно было согласиться на ее предложение уединиться в стенах офиса и выпустить копившуюся в нас страсть на волю? Энгин прервал мои размышления, ворвавшись в переговорную без стука. Я машинально вернул ноутбук на законное место и открыл его, делая напускной вид погруженности в работу. — Ну вот, дружище, все наконец-то готово, – Энгин положил рядом со мной на стол папку, широко улыбаясь, будучи явно довольным собой. – Электронную копию сметы и дизайна Пырыл я скинул тебе на имейл. Ты прямо сейчас отправишь наш проект господину Дарвишу? — Нет, я хочу все перепроверить для начала, – я раскрыл папку и принялся изучать ее содержимое, хотя и так знал, какие данные там находятся. – Все должно быть идеально, Энгин. — Серкан, брат, твой перфекционизм и потребность все контролировать однажды сыграют с тобой злую шутку… — Энгин, – я перебил друга, пронзая его раздраженным взглядом, – ты можешь быть свободен. Позови, пожалуйста, Лейлу. — Ладно, как скажешь, – он пожал плечами, направляясь к выходу из моего кабинета. – Только я еще какое-то время побуду здесь. Дела есть. Энгин ушел, через пару секунд на пороге появилась моя встревоженная ассистентка. Она подошла, уткнув взгляд в пол, нервно заламывая пальцы рук. — Господин Серкан, прошу прощения, днем мне оборвали телефон, поэтому я… — Лейла, я в курсе, что у тебя дома случилась какая-то неприятность, – я тяжело выдохнул и потер лоб ладонью. – Сделай, пожалуйста, три вещи: принеси мне папку с проектом Пырыл, составь график запланированных дел на завтра и сделай список всех, кто и по какому поводу звонил мне сегодня на корпоративный номер. После этого ты свободна. — Конечно, господин Серкан. Сейчас все сделаю, – она моментально выпорхнула из переговорной, вернувшись через мгновение с очередной папкой, в которой находился дизайн коттеджа для жены Монтэра Дарвиша. Лейла безмолвно положила его на стол рядом со мной и вновь удалилась. Я откинулся на спинку стула, наслаждаясь практически полным беззвучием, сквозившим в опустевшем опен-спейсе. Даже по меркам привычной суеты, которая была неотъемлемой частью рабочего процесса в Art Life, сегодняшний день был сплошным безумием. Со стороны, естественно, все выглядело так, будто я контролирую каждую мелочь, будто все продумано на 10 шагов вперед. Эта вера со стороны окружающих в мою профессиональную неуязвимость всякий раз подпитывала меня самого, заставляя усложнять и без того трудные задачи, бросать вызов самому себе. Но сейчас я чувствовал себя выжатым морально, опустошенным. Дело было не столько в спонтанном приезде арабского бизнесмена, не в его особой просьбе, сколько в той чувственной стороне Серкана Болата, набиравшей силы в течение целого года отношений с Эдой и посягнувшей на священную территорию робота Болата, где для эмоций не было места. Для меня подобная расстановка сил была в новинку, но я осознавал, что мне было необходимо как можно скорее найти ту тонкую грань равновесия между чувствами и профессионализмом, дабы не вредить больше ни себе, ни Эде, ни кому-либо еще… Так, все, достаточно рефлексии на сегодня, ведь такими темпами я рискую опоздать на праздничный ужин, организованный моей матерью. И тогда моя невеста точно не пощадит меня. Вдох-выдох, и я погрузился в проект сада, родившийся всего за день благодаря нашим совместным усилиям. Я внимательно изучал данные, перепроверял сам себя, пытался придумать, можно ли было сделать ту или иную часть чертежа лучше, чем есть, но в итоге пришел к выводу, что на данный момент все было безукоризненно и соответствовало моим первоначальным задумкам. На столе внезапно появился график дел на завтра и список звонков – видимо, я настолько был увлечен процессом, что не заметил, как Лейла принесла требуемые мне бумаги, решив не отвлекать меня, за что я был ей безгранично признателен. За окном стремительно вечерело. Я потер подуставшие глаза и решил, что проект сада был в полной боевой готовности для отправки Монтэру Дарвишу. Собрав в кучу все необходимые вложения к электронному письму, я нажал «отправить» и почувствовал желанное облегчение. Осталось только разобраться с ужином у моей матери, ведь я не представлял, в каком ключе он может пройти сегодня. Я отключил на телефоне режим «не беспокоить» и, набрав номер Фуркана, работавшего в компании парковщиком, попросил пригнать мою машину на парковку. Заметив, что цифра входящих за сегодня сообщений на смартфоне перевалила за трехзначное число, я решил бегло пролистать их, но на пороге вдруг материализовался взвинченный Энгин. — Серкан! Ты отправил господину Дарвишу проект сада? – одышка мучила моего друга, будто он бежал сюда на своих двоих из дома. — Да, буквально только что, – я нахмурился, изучая лицо Энгина. – Что стряслось? — Не знаю, но мне сейчас позвонил Алим и попросил срочно встретиться с господином Дарвишем. Сейчас же, – нервозность в голосе Энгина задела и меня. — Они что, уже приняли решение по проекту? Так быстро? – я недоумевал, пытаясь найти логические причины для еще одной незапланированной встречи. — Понятия не имею, я знаю только, что это очень важно! – Энгин заводился все больше с каждым словом. – Вставай и поехали! — Куда? Разве встреча будет не здесь? – я поднялся, захватывая висевший все это время пиджак со спинки стула, и вопросительно уставился на Энгина. — Нет, Серкан, со слов Алима, господин Дарвиш хочет, чтобы мы сами приехали к нему. Поэтому заканчивай со своими вопросами, нас уже ждут! — Ладно, я понял, дай только минуту, мне нужно сделать звонок, – Энгин вылетел из моего кабинета, в то время как я нашел в списке контактов «Эда💣» и ткнул пальцем в иконку вызова. Через пару гудков родной голос согрел меня сквозь динамик телефона. — Да, Серкан? — Здравствуй, любимая, – я потупился в пол, пытаясь подобрать слова. – Ты сейчас у мамы? — Ага, мы с тетей на месте, скоро и девочки подтянутся, – на фоне я слышал какой-то гомон. – А ты уже выехал? — Эда, тут такое дело… — Серкан, – она недовольно выдохнула, – только не говори, что ты не сможешь приехать на ужин. — Я приеду, просто для начала нужно встретиться с господином Дарвишем. Это срочно и важно, но я обещаю, что закончу быстро, – я старался сделать голос максимально мягким и убедительным, хотя прекрасно понимал, что мою будущую жену таким не проймешь. На несколько секунд в трубке повисло молчание. — Понятно, – голос Эды стал бесцветным. – Хорошо, я жду тебя. Все тебя ждут. — Люблю тебя, Эда Йылдыз, – я улыбнулся, заранее зная, что услышу в ответ. — Ненавижу тебя, робот Болат, – шипящий голос Эды сменился гудками. Я убрал телефон в карман и направился к выходу из офиса. За спиной мелькнуло что-то маленькое, жалкое, почти незаметное, с характерной блестящей лысиной, но я без лишних слов и взглядов открыл входную дверь и вышел на прохладный воздух вечернего города. Мой взгляд сразу поймал Энгина, стоявшего неподалеку, и Фуркана, который судорожно бегал из стороны в сторону. Я подошел к ним ближе и замер: моя машина оказалось заблокированной другими спереди и сзади так, что возможности выехать у меня не было никакой. — Господин Серкан! – молодой парень подбежал ко мне, схватившись за голову. – Не представляю, как так вышло. Я пригнал сюда вашу машину и запарковал ее позади этой, – он жестом указал на белую BMW X1. – Отвлекся буквально на пару секунд, вернулся, а сзади уже пристроился этот «Мерседес»! — Я понял, Фуркан, – мой взгляд метался между двух авто, перекрывших мне возможность для выезда. Белую машину я видел впервые, зато темно-серый Mercedes GLS нередко попадался мне на глаза. — Энгин, – я позвал друга, который все это время ходил кругами рядом. – Это что, машина Ферита? Какого черта он перекрыл мне выезд? – мое раздражение медленно, но верно ползло к точке кипения. — Серкан, у нас нет времени разбираться!.. — Погоди, сейчас я все выясню, – я перебил Энгина, набирая номер Ферита, но в ответ получил только бесконечные гудки. – И что это значит?! — У господина Ферита диарея, – словно из воздуха передо мной возник Эрдем, уставившийся вдаль своими мелкими глазенками. – Он выглядел ужасно, когда бежал в уборную в нашем офисе. Не думаю, что он способен ответить вам сейчас, господин Серкан. — Чего?! – я почти сорвался на крик, который хлестнул Эрдема по лицу. – Какая к черту диарея? — Острая. Возможно, даже инфекционная, – с театральной медлительностью он перевел на меня взгляд, полный вызова, отчего мои кулаки необъяснимо зачесались. — Эрдем, ты издеваешься надо мной?! – я сделал шаг к нему – он попятился прочь. — Так, хорош уже! – Энгин встрял между нами. – У нас нет времени на разборки, Серкан. И на ожидание Ферита тоже. Поедем на моей машине, – друг кинулся к своему черному «Мерседесу», который стоял неподалеку. Я бросил в воздух парочку бранных слов, желая Фериту скорейшего облегчения, и, подойдя к машине Энгина, сел на переднее пассажирское сиденье. Сзади раздался хлопок закрывшейся двери, и меня тут же окатило волной гнева. Энгин принялся выруливать с парковки. — А он что, с нами поедет? – сжав зубы, я бросил испепеляющий взгляд на съежившегося сзади Эрдема. – Что за херня, Энгин? — Серкан, я просто подброшу его домой, нам все равно по пути, – друг мотал головой по сторонам, глядя в боковые зеркала. – Не кипятись. Я выдохнул и уставился в окно. Мы достаточно быстро проезжали деловые кварталы Стамбула, лавируя между попутными автомобилями. Мне крайне редко доводилось ездить в качестве пассажира, но сейчас это было даже кстати, поскольку мелькавшие снаружи всполохи ночного города умиротворяюще воздействовали на мое расшатанное спокойствие. Я желал, чтобы этот сумасшедший день быстрее закончился. Я представлял, как мы наконец-то окажемся с Эдой наедине в нашей квартире и встретим ночь в объятиях, поцелуях и неконтролируемом пламени друг друга. Осталось только провести еще одну дурацкую встречу и вытерпеть ужин у матери, которая уже успела пару раз позвонить мне, но я оставил ее звонки неотвеченными, чтобы ненароком не сорваться на нее. Краем глаза я обратил внимание, как на одном из перекрестков Энгин судорожно озирался по сторонам. Сомнение тут же пустило корни в моей голове. — Энгин, ты что, знаешь дорогу наизусть? Ты же всегда ездишь по навигатору. — Вообще-то у меня отличная память, – он неуверенно улыбнулся. – Один раз стоит посмотреть на маршрут, как я тут же его досконально запоминаю. А навигатор так… – Энгин прочистил горло. – Для подстраховки. Я ничего не ответил. Проехав вдоль Босфора, мы свернули на оживленную улицу, воздух которой постепенно наполнялся отзвуками ночных заведений. Проехав пару кварталов, Энгин припарковал свой «Мерседес» у обочины и бросил мне короткое «приехали». Я вышел из машины и оторопел: перед нами в слепящем свете неоновых вывесок предстал стриптиз-клуб. — Энгин, это шутка? Ты хочешь сказать, что встреча пройдет здесь? Может, ты привез нас не туда? – я не соображал ни черта, сверля своего подозрительного друга взглядом в надежде услышать правдоподобный ответ. — Серкан, мы приехали правильно, – Энгин вздохнул, устало взглянув на меня. – Алим скинул мне этот адрес и сказал назвать имя господина Дарвиша на входе. Я не знаю, почему они выбрали именно это место. Но нас ждут. Пойдем. Энгин направился ко входу в клуб, постоянно оборачиваясь назад и жестом подзывая меня. Я мысленно выругался и пошел следом за ним. За спиной семенил Эрдем, но мне уже было как-то все равно. Я слышал, как на входе мой друг назвал вызывающе одетой немолодой брюнетке имя Монтэра Дарвиша. Она улыбнулась и попросила следовать за ней. Как только мы перешагнули порог стрип-клуба, меня сразу же обдало прокуренным душным воздухом, пропитанным парами не самого качественного алкоголя и запахом пота. Поморщившись, я откашлялся, на ходу снимая галстук, ставший для меня в данный момент удавкой, и запихнул его в карман. Мы шли куда-то вглубь клуба, сотрясаемого музыкой, пока по сторонам мелькали полуголые девушки с неискренними улыбками, похотливыми взглядами, что вызывало во мне отвращение. С каждым шагом к горлу подкатывала тошнота и абсолютное непонимание, что я вообще здесь делаю. Оглядывая пилоны, у которых танцевали развратного вида барышни, я вспомнил несчастное лицо господина Дарвиша, который с надрывом рассказывал о своей жене и мечте, которую он хотел ей посвятить. Неужели такой любящий человек решил во время рабочей поездки на досуге развлечь себя в подобном заведении? Нет. Что-то здесь было нечисто. — Энгин, – я остановился, глядя на друга. – Я никуда не пойду. Это все какой-то сплошной бред. Можешь позвонить Алиму и сказать, что встреча пройдет в нашем офисе. Не здесь. — Серкан, ты с ума сошел? – Энгин шипел, приближаясь ко мне. – Мы ведь уже практически пришли. А если они отдадут проект другой компании? М? Ты готов столько сил спустить в унитаз только из-за того, что нас позвали в заведение, которое тебе не по душе? — Я уже все сказал, – пальцы потерли переносицу. – Я не собираюсь продолжать этот цирк с конями. — Ну, вообще-то не с конями… – Эрдем напомнил о своем существовании ноющим голосом, отчего моя раздраженность вновь ударила по вискам. Я развернулся и направился к выходу, отчеканивая каждый шаг, за которым следили нетрезвые глаза девушек у бара. — Переходим к плану Б! – я услышал выкрик Энгина и остановился, обращая на него полный замешательства взгляд. Друг смотрел куда-то мне за спину. Я хотел обернуться, но внезапно передо мной материализовался Эрдем, схвативший меня за ворот рубашки трясущимися руками. — Смотрите на меня, господин Серкан! – орал он мне в лицо, притягивая к себе. – Я выскажу все, что о вас думаю! Я попытался оттолкнуть Эрдема, как вдруг со спины меня обхватила чья-то тонкая, но сильная рука и прижала к моему носу влажную тряпку, смоченную чем-то едким. Это что, эфир?! Ноздри моментально обдало жгучим паром, отчего у меня резко закружилась голова и затуманилось сознание. Ноги подкосило. Кто-то небольшой, но крепкий подхватил меня, не давая свалиться на пол. Стремительно отключаясь, я боролся с тяжелеющими веками, но все было тщетно. Понимая, что через несколько секунд эфир погрузит мой разум в темноту, я пытался сконцентрироваться на постепенно угасающих голосах, что были мне знакомы: — Вашу мать, помогите мне!.. Он же тяжеленный!.. — Фифи, ну ты даешь!.. Ты уверена, что не переборщила?.. — Мело, если ты забыла, мы уже проворачивали такую штуку с твоим незадавшимся женихом Кааном… — Тебе обязательно было напоминать об этом гаде?.. — Моя темная госпожа! Не надо, пожалей свои прекрасные руки… — Эрдем, заткнись, пока твои уродские клешни не переломала!.. — А-а-а-а!.. — Господин Энгин! Быстрее оттащите зятька в ту комнату, пока он не очнулся! — Если б это было так просто!.. Ух, брат, ты целый центнер, что ли, весишь?.. Чувствуя, как меня волочат обратно внутрь стрип-клуба, я провалился в небытие.***
Сознание медленно возвращалось ко мне, прорубаясь сквозь черноту забвения. Первым делом я сосредоточился на звуках – тишина. Затекшее тело вздрогнуло и заныло в ногах. Я попробовал приоткрыть глаза, как в затылке раздалась ноющая боль. Мозг машинально послал правой руке сигнал дернуться к голове, но конечность осталась бездвижной, словно я был парализован. Меня охватила гудящая в ушах паника, выбивающая из легких весь остаток кислорода. Я с трудом разлепил еще тяжелые веки и попытался сконцентрировать смазанное зрение на своих руках. К своему недоумению в тусклом свете я разглядел, что обе мои руки были привязаны к подлокотникам стула, на котором я сидел, черными атласными лентами, закрепленными на банты, до которых я вполне мог дотянуться ртом, чтоб освободиться. Ноги также были привязаны к ножкам, обуви при этом на мне не было. С облегчением я осознал, что выпутаться из этой смешной ловушки будет легко, но для начала мне хотелось понять, кто и для чего привязал меня к стулу. Голова предательски кружилась, не давая моим глазам такой необходимой сейчас четкости зрения. Проморгавшись и оглядевшись по сторонам, я увидел вокруг лишь полумрак, освещаемый разожженными в хаотичном порядке свечами, чьи горящие фитили виделись мне сейчас большими светящимися шарами. На стенах также присутствовали несколько бра в готическом стиле с красным стеклом, которые наполняли комнату зловещей атмосферой. Я уловил шевеление прямо напротив меня. Щурясь, чтобы глаза смогли сфокусироваться, я разглядел в отдалении женский силуэт, восседающий на черном бархатном диване с высокой закругленной спинкой, усыпанном красными подушками. Я судорожно моргал, медленно дышал, пытаясь прийти в себя и в деталях рассмотреть фигуру, которая явно изучала меня в ответ. Зрение постепенно обретало остроту, скользя по очертаниям девушки, что замерла в полулежачей позе. Сердце осознало быстрее, чем заторможенный мозг, и с силой бухнуло о ребра, сотрясая грудную клетку оглушительными аритмичными стуками. Я сглотнул и оцепенел. Эти шелковые изгибы безупречного тела, темные густые локоны, пропитанные цветочным ароматом, большие шоколадные глаза в обрамлении длинных ресниц я узнаю из миллиона, даже будучи лишенным всех внешних чувств мертвецом. Из горла вырвалось хриплое «Эда», отчего на лице напротив расцвела властная улыбка. Она сидела передо мной в одном нижнем белье, не сводя с меня глаз, в которых танцевали отблески горящих свечей. Я видел нежно-розовые ареолы сосков, скрытые полупрозрачным кружевом черного бюстгальтера, упругую небольшую грудь, вздымавшуюся от размеренного дыхания, точеную талию, украшенную соблазнительным поясом для чулок, которые облегали идеально длинные ноги, волнительные бедра в обрамлении тонких резинок черных трусиков. Ее прекрасное лицо наполовину скрывалось за темной кожаной маской с ушками наверху. Моя бесподобная пантера взяла со столика, стоящего у дивана, веточку с парой вишен и демонстративно провела по ним кончиком языка, на что тут же отреагировал мой сжатый брюками член. Словно загипнотизированный, я не отрываясь наблюдал, как Эда поочередно раскусила острыми зубами обе ягоды и, достав из них косточки, дотронулась до вишневой мякоти своими рубиновыми губами, чувственно завлекая ее языком в приоткрытый рот. Струйка ягодного сока спустилась с ее нижней губы на подбородок и капнула на приподнятую грудь. Из-за нахлынувшего возбуждения мое приведенное в норму дыхание напрочь сбилось, вынуждая меня шумно набрать ртом воздух, наполненный легкой гарью зажженных свечей. От волшебной феи, которую я привык видеть и днем на работе, и ночью в своей постели, не осталось и следа. Сейчас Эда была суккубом, беспощадной демоницей, рожденной из адского пламени, чтобы осушить мое обезумевшее сердце до дна, смешав ярко-алую кровь с вишневым соком на своих губах. Определенно, этому осколку воспоминаний суждено стать одним из ярчайших в мозаике моего воображаемого витража с именем Эды. Моя демоническая невеста нащупала рядом с собой телефон, провела по нему пару раз пальцем, после чего из динамика на стене зазвучала песня, которую я никогда не слышал. Затем Эда поднялась с дивана и, взяв еще одну ягоду, надкусила ее, лишая мякоть косточки, которая со звоном упала на стеклянное блюдце, расположенное рядом с вишневой вазочкой на столике. Будто в замедленной съемке, она не торопясь подошла ко мне, сжимая выпотрошенную вишню пухлыми губами, и, обдавая жаром своего тела, уселась сверху, стискивая меня между своих бедер. Я перестал дышать, чувствуя, как сходящий с ума член рвется из брюк наружу, упираясь в промежность моей возлюбленной, скрытую тонким полупрозрачным куском кружева. Мое лицо растянулось в немом вопросе, как вдруг Эда притянула меня к себе за шею, запуская правую руку мне в волосы, и прижала к своим сочным губам, проталкивая языком истерзанную ягоду в мой рот.«Ты в моей крови, моя кровь – звезды.
Все – это ничто. И ничто не принадлежит нам…»
Пламя со вкусом вишни обожгло мне глотку, пожирая каждое нервное окончание напряженного тела, что стремилось сгинуть в жадных губах Эды, которые беспощадно терзали меня своей ненасытностью. Стул подо мной пошатнулся, когда я резко дернулся, машинально желая стиснуть Эду в крепких объятиях, но атласные ленты намертво держали меня. Заметив мои сжатые от бессилия кулаки, не отрываясь от моих губ, она ухмыльнулась, чувствуя свое полное господство надо мной. Страстно постанывая, она вгрызалась в мой рот, где царствовал ее горячий язык, облизывала мои перепачканные ягодным соком губы, нетерпеливо покусывала их, оставляя саднящие следы своей адски-похотливой алчности. С каждым голодным движением своих губ она подчиняла меня своей воле. С каждым случайным и намеренным ерзаньем по моему судорожно дергавшемуся члену я предчувствовал, что могу кончить в любую секунду, но, титанически силясь, оттягивал этот момент как можно дальше. Мне казалось, что через мгновение я снова отключусь, не выдержав как собственного напряжения, так и несдерживаемой жажды Эды, что не давала нам продыху, но раздавшаяся в кармане моих брюк вибрация с последующим рингтоном входящего вызова заставили темноволосую дьяволицу отпрянуть от меня. На какое-то время я был спасен.«Одна ночь длится вечно…»
Мы оба не могли отдышаться, не сводя друг с друга помутненных глаз, пока мой телефон продолжал надрываться уже по второму кругу. В итоге Эда не выдержала, быстро поднялась с меня, бросив довольный взгляд на мой возбужденный пах, и, запустив изящные пальцы в мой карман, вытащила смартфон из брюк. Она повернула ко мне экран гаджета, на котором высвечивалось «Мама» с припиской «входящий видеозвонок». — Ответим? – в ее глазах хихикали бесенята. Я промычал «нет», мотнув тяжелой головой. Эда сбросила звонок и ткнув два раза по экрану телефона, приложила его к своему уху. — Госпожа Айдан, здравствуйте! – ее голос ни на йоту не выдавал страстного желания и нетерпения, от которых я до сих пор не мог оправиться, ощущая вишневый привкус на своих губах. – Да, это снова я. Нет, все в порядке, Серкан просто очень занят сейчас по работе, – Эда окинула меня игривым взглядом и подмигнула. – Не переживайте, мы обязательно будем, просто немного задержимся, – уголки губ соблазнительной демоницы поползи вниз, когда из динамика стали доноситься увещевания моей матери. – Госпожа Айдан, все, я отключаюсь! До встречи. Возлюбленная демонстративно выключила мой телефон и швырнула его в сторону дивана, после чего вернулась ко мне и встала напротив, деловито уперев руки в бока. — Эда… Что здесь происходит? – мое дыхание все еще было затрудненным, но хотя бы глаза больше не подводили, позволяя в полной мере насладиться сексуальной красотой невесты. — Вы похищены, Серкан Болат, – она ухмыльнулась, повелительно глядя на меня сверху вниз. — Что? В каком смысле? – я нахмурился, оглядывая свои привязанные к стулу руки. — В прямом. Ты помнишь свой прошлый день рождения? – она изогнула бровь, внимательно изучая мое лицо. — Конечно. Он был лучшим за всю мою жизнь, – внутри раздалось тепло, когда перед глазами всплыли воспоминания о нас с Эдой, сидящих на уличных ступеньках с шоколадным кексом и сувениром в виде небольшого земного шара. — И что ты сказал тогда? — Что ты подарила мне мир, – я выпалил ответ без секунды раздумий. — Именно, Серкан, но сегодня, – она медленно наклонилась к моему левому уху и зашептала, касаясь губами мочки, – я украла тебя у этого мира. Эда отстранилась, пока я, ошалевший, пялился на нее, пытаясь уловить суть услышанного. Покачивая бедрами, она прошла к столику и, взяв бутылку с водой, вернулась обратно, открутив крышку. — Выпей, после чего мы перейдем к твоему подарку, – она поднесла воду к моим губам, но я замер, вопросительно глядя на Эду. — Серкан, я не хочу, чтоб ты тут вырубился от обезвоживания. Это просто вода. Пей, – пластиковое горлышко бутылки коснулось моих губ, которые покалывало от недавних острых ласк. Я подчинился, сделав несколько глотков, тут же почувствовав себя чуточку лучше. Эда удовлетворенно улыбнулась и, закрутив бутылку крышкой, вернула ее на стол, после чего снова подошла ко мне. Улыбка покидала ее лицо, пока она, сверля меня чернеющими глазами, опускалась передо мной на колени, кладя свои руки на мои бедра. — Эда… — Тш-ш-ш, – ее палец коснулся моих губ, не давая мне договорить. – Позволь мне поздравить тебя с днем рождения, Серкан, так, как я хочу. Как ты того заслуживаешь. Меня затрясло от вида, как любимая девушка не торопясь расстегнула ширинку моих брюк. Я сглотнул, ощущая колотившееся сердце где-то в районе горла, когда Эда проникла теплыми пальцами под мои боксеры и обхватила каменеющий член. Сжатые в кулаки ладони вспотели, на лбу выступила испарина. Никогда раньше я не был таким нервозно взвинченным от предвкушения ласк, которые намеревалась подарить мне Эда. Она аккуратно высвободила средоточие моего возбуждения и, не сводя с меня непроницаемого взгляда, провела по оголенной плоти кончиками пальцев, заключая ее в тиски своей ладони, после чего принялась неторопливо двигать рукой вверх-вниз. Я отвел глаза, набирая в грудь раскаленный воздух. — Серкан, ты должен смотреть. И говорить, чего хочешь, – почувствовав, как обнажившуюся головку обдало горячим дыханием Эды, я захлебнулся вожделением, достигшим критической отметки. Приоткрыв рот, я вернул взгляд на возлюбленную, которая в этот момент расцепила пальцы и провела по бьющейся жилке моего члена мягкими губами. Она раскрыла их, обнажив свой влажный язык, и провела им от основания до самого кончика. Я сжал зубы, пытаясь не разорваться от одержимости, сжигающей все мои органы, сосуды, нервы и кости в пепел. Я горел заживо, но, видя во взгляде Эды зияющую бездну желания, хотел, чтобы это ощущение длилось как можно дольше. — Возьми его… В рот… Я не узнал свой голос в этот момент, словно он был чужим, потусторонним. Эда легко улыбнулась и, приоткрыв губы, обхватила ими головку. Я не смог сдержать стон. Моя невеста не торопилась с ласками, неспешно очерчивая контуры самой чувствительной области члена нежным языком. Поверхностные движения ее пухлых губ медленно истязали меня, ведь я уже принял свою участь и желал большего. — Глубже, Эда… Она на секунду задержалась на головке, пронзая меня темными глазами, в которых я заметил отражение своих развратных намерений, затем чувственно исполнила мою просьбу. Я сходил с ума, видя и ощущая оголенными нервами, как налитый кровью член миллиметр за миллиметром погружается во влажный обжигающий рот. Язык Эды судорожно изучал каждую вену, каждую жилку разгоряченной плоти, пока она размеренно двигалась, опускаясь постепенно все ниже и ниже. Я чувствовал, как головка периодически бьется то ее нёбо, то о зубы, но Эда была максимально аккуратна, даря мне с каждым мгновением абсолютное наслаждение. Я хотел опустить руку на ее голову, вынуждая ее взять мой половой орган еще глубже, собрать ее растрепавшиеся волосы в хвост на затылке, чтобы этому адски прекрасному созданию ничто не мешало сжигать меня дотла, но мои конечности все еще были прикованы к чертовому стулу. — Еще глубже… Быстрее… Пожалуйста… В ответ на мою мольбу Эда вскинула на меня взгляд. От вида ее бездонных глаз, обращенных ко мне, на фоне моего члена, наполовину погруженного в ее измазанные темно-красной помадой губы, я чуть не кончил в ту же секунду, но чудом сдержал надвигающийся оргазм, закусив нижнюю губу до пронзительной боли. Во взгляде Эды промелькнула тревога, но, услышав от меня выдохнутое шепотом «все хорошо», она прикрыла глаза и резко опустилась вниз. Я громко простонал. На несколько секунд она задержалась у основания моего члена, который упирался в заднюю стенку ее жаркой глотки. Меня захлестывало непередаваемыми ощущениями электрических разрядов, бьющих эйфорическим током по нервным окончаниям, отчего связанные руки и ноги хаотично подергивались. Мои бедра машинально сжались, когда Эда начала двигаться, почти на всю длину погружая пылающую плоть в свой рот. Ее невыносимые ласки набирали темп, топя меня в волнах наслаждения, но я еще держался на плаву. Обхватив основание тонкими пальцами, она осторожно натянула кожу, оголяя чувствительную головку до предела. Сердце на секунду остановилось, я вжался в стул, не в силах больше сопротивляться удовольствию, которое теперь возросло многократно. Эда быстро опускалась и поднималась мягкими губами по невыдерживающему члену, изводя его методичными пытками своего вездесущего языка, попутно массируя горячую кожу пальцами. Я прохрипел имя возлюбленной, чувствуя, что оргазм вот-вот разорвет меня на куски, и устремил на нее умоляющий взгляд. Я ожидал, что она тут же отпрянет, давая мне как следует излиться, но вместо этого Эда добила меня контрольным выстрелом в голову, погрузив мой член в себя так глубоко, как только была способна. Я с силой зажмурился, не сдержав протяжный стон. Поток теплой жидкости выплеснулся прямо в ее горло, мышцы которого тут же несколько раз сократились, вбирая в себя последствия моего экстаза без остатка. Разлепляя глаза, я отчаянно хватал воздух ртом, пытаясь угомонить умирающее от избытка чувств сердце, в то время как Эда выпустила из губ еще вздрагивающую плоть и, тяжело дыша, лучезарно улыбнулась мне, вытирая свой рот тыльной стороной ладони. Я не сводил с нее исступленных глаз, когда она отошла к столику и, взяв бутылку дрожащей рукой, сделала несколько жадных глотков, после чего дала и мне выпить воды. Опустевшая бутылка полетела куда-то в сторону. Эда наклонилась передо мной, развязывая банты лент, сдерживающих мои ноги. Затем она приблизилась своим источающим тепло лицом почти вплотную к моему и, срывая ленты, которые покоились на моих запястьях, прошептала: — С днем рождения, любимый. Эда развернулась и стала отходить от меня, пока я отупело смотрел на свои освобожденные руки. В мозгу щелкнуло – я подскочил и, мягко толкнув любимую в сторону, пригвоздил ее всем телом лицом к стене, наполняя свои легкие чарующим запахом ее волос. Она перестала дышать, чувствуя, как мои жадные руки принялись торопливо блуждать по ее телу, цепляясь за мешавшие нам лоскуты кружев ее нижнего белья. — Теперь моя очередь делать подарки, – я наклонился к ее правому уху и прикусил мочку, облизывая ее кончиком языка, заставляя Эду вздрогнуть. — Но мой день рождения еще не скоро, – она перешла на полушепот, когда мои руки приподняли ее бюстгальтер выше, обнажая нежную грудь. — Мне не нужны поводы, чтобы сделать тебе хорошо, – Эда сдержанно простонала, когда я сжал ее груди обеими ладонями и принялся судорожно массировать их, задевая пальцами отвердевшие соски. Она задрала голову, обнажая хрупкую шею, в которую я тут же впился губами и намеренно оставил засос. Я кромсал ее бархатистую кожу языком и обкусанными губами, царапал щетиной, ощущая, как Эда сильнее вжимается в меня, вызывая очередную неконтролируемую эрекцию. Мое колено протиснулось между ее бедер, вынуждая Эду шире расставить ноги. Я взял ее за руки и задрал их кверху. Схватив оба ее тонких запястья в тиски своей ладони, я прижал их к стене над головой возлюбленной. Теперь она не могла спастись. Теперь она была заложницей моих ласк. В ответ на свое заключение в моих нетерпеливых руках Эда выгнулась в спине, отчего ее обнаженные ягодицы, облаченные парой кусочков ткани трусиков-стринг, демонстративно округлились и впечатались в мой разгоряченный член. Я шумно выдохнул ей на ухо, запуская свободную руку в ее трусики. — Серкан, – она машинально сжала бедра, чувствуя, как мои пальцы пробирались по ее лобку ниже, и на выдохе выпалила. – Я хочу тебя… Моя рука проникла сквозь половые губы сразу в жаркое влагалище. Я был нетерпелив, поэтому принялся в быстром темпе раз за разом входить в Эду своими пальцами, хлюпающими в ее неприкрытом возбуждении. Она гипнотизирующе постанывала, завораживающе извивалась от моих прикосновений, дергала руками, прикованными моей хваткой к стене, терлась ягодицами о пульсирующий член, вновь сводя меня с ума всей своей сущностью. Пока Эда пыталась отдышаться, будучи в моем плену, я расстегнул ремень брюк, которые тут же свалились вниз, и приспустил свое нижнее белье. Головка уперлась через мокрую ткань ее трусиков в то место, где только что хозяйничали мои пальцы, отчего Эда дернулась всем телом, еле слышно умоляя меня взять ее. Кончиком пальца я подцепил просвечивающее кружево в области половых губ и сдвинул его в сторону, обнажая тем самым горячее лоно моей невесты. Я поддразнивающе провел по нему членом, проскользил между гладких складок и потерся о чувствительный клитор. Когда Эда с мольбой всхлипнула мое имя, я резко вошел в нее на всю длину, отчего наши стоны сплелись в душном воздухе, пронизанном запахом догорающих свечей. Нежность была отброшена до лучших времен – сейчас моя слепая страсть толчками впечатывала Эду в стену, вынуждая ее бедра подрагивать от плещущейся через край похоти. Я сосредоточился на ее голосе, который, словно мантру, повторял мое имя, слова любви и желания, что заполонили тусклую комнату, преподнесшую мне самый неожиданный подарок на день рождения. Тело Эды билось в лихорадке, горячие мышцы ее влагалища сильнее сковывали мой двигающийся член, что знаменовало скорое наступление оргазма. Я решил подарить ей ответный контрольный выстрел, поэтому свободной рукой вернулся под ее трусики, не прекращая в быстром темпе входить в нее, нащупал возбужденный клитор и принялся безудержно теребить его пальцами. Несколько секунд бешеных ласк, и переходящий на крик голос Эды срывается. Она на мгновенье бездвижно застыла в моей хватке и начала обмякать всем телом. Кожаная маска спала с ее лица, возвращая моей невесте облик феи, но я успел схватить этот демонический атрибут и отбросить его на столик. Придерживая Эду одной рукой в попытке не дать ей свалиться на пол, другой я наконец-то скинул в сторону болтающиеся на ногах брюки и боксеры. Подхватив бормотавшую что-то нечленораздельное Эду на руки, я сделал пару шагов до дивана, после чего мягко опустил возлюбленную на красные подушки. Я хотел отпрянуть от нее, чтобы дать ей возможность отдохнуть, но Эда, заметив мою стоящую колом эрекцию, сжала мою руку и притянула к себе, заключая меня между своих бедер. Я навис над ней, расставив руки по обе стороны от ее головы, безмолвно изучая опьяненные глаза кофейного цвета, в которых тлело бушевавшее ранее вожделение, уступавшее место всепоглощающей любви. С легкой улыбкой она потянулась к моим губам, я подался в ответ. Когда наши губы переплелись в умиротворенном поцелуе, распространившем по всему телу родное тепло, Эда принялась расстегивать мою жилетку. Покончив с ней, она перешла к рубашке. Я помог трясущимся пальцам Эды совладать с пуговицами и, покинув ее губы на пару секунд, сбросил с себя все остатки одежды. Любимая провела ладонью по моей обнаженной груди, спускаясь ниже к прессу, и, обрисовав его контуры, очертив окружность пупка, задела кончиками пальцев головку твердого члена, который тут же дернулся в ответ. Я шумно выдохнул в ее рот. Пока мой язык сладко ласкал ее губы, я чуть приподнял Эду и, нащупав застежку бюстгальтера, окончательно освободил упругую грудь. Следом на пол полетел расстегнутый пояс для чулок. Отстранившись от Эды, не справляясь со сбитым дыханием, я осторожно стащил трусики с ее бедер, которые сразу сжали меня в тиски. Она приподнялась, опираясь о локти, и, запуская руку в мои волосы, уткнулась своим лбом в мой. Я прикрыл глаза, чувствуя, как отринутая ранее нежность заполняет все мои истерзанные страстью внутренности, разливается по кровеносным сосудам и расширяет метущееся сердце. Все свои чувства я облек в три слова – «ты – мое все» – и неторопливо вошел в нее. Эда охнула, обхватывая мою шею рукой, и прошептала ответное «я есть для тебя», доводя до исступления неистовствовавшую во мне любовь. Я не спеша двигался в ней, наслаждаясь каждым миллиметром ее узкого лона, вдыхая цветочный аромат, источаемый триллионами клеток ее нежного тела. Она прижалась своей щекой к моей и начала размеренно постанывать мне на ухо, с каждым звуком заставляя мое сердце колотиться чаще. Постепенно ускоряя темп фрикций, я принялся покрывать ее лоб, брови, веки, виски, щеки, нос, губы, подбородок отрывистыми поцелуями, запечатывая в каждой частичке ее прекрасного лица чувства, которых не знал до нее. Под касаниями моих согревающих губ Эда расплылась в довольной улыбке и, начиная дрожать от повторной эйфории, сквозь тихие стоны пролепетала: — Я так счастлива... В этот момент оргазм выбил из моих легких остатки кислорода, и я излился во всеобъемлющую мягкость своей будущей жены.