***
Яркий белый свет слепил даже сквозь закрытые веки. Назойливый звон в ушах сильно нарушал покой девушки. Элис медленно приходила в себя, что крайне её огорчало. Первые мгновения ведьма не до конца понимала где она и что с ней. Каждая клеточка тела отзывалась тупой болью. Голова раскалывалась. Элис крайне не хотела открывать глаза. С трудом перевернувшись на бок, девушка поняла, что свет стал не таким ослепительным. Дышать было тяжело, двигать конечностями ещё тяжелее, а связывать кусочки воспоминаний и отрывки мыслей в голове во что-то единое совсем не представлялось возможным. Через мгновение непонимания кто она и что тут забыла, воспоминания прошлого... Дня? Вечера? Прошлой недели? Элис не понимала сколько провалялась в отключке. В общем, воспоминания недавних событий. Нападение на Асгард, мимолетное чувство победы, сокрушительное поражение и глухой удар о песок. А, и конечно же хруст костей. Куда же без этого? Элис сильно зажмурилась и спустя минут пятнадцать после нежелательного пробуждения открыла веки. Перед глазами встала белая стена. Развернувшись обратно на правый бок, Элис взглянула на всю комнату. По началу в глазах светлела мутная картинка, однако после ведьма стала различать предметы мебели. Она находилась в клетке. Однако вместо решёток было стекло, по бокам которого желтели тонкие линии. Таких "решёток" было две. Одна прямо напротив Элис, вторая выходила на главный коридор темницы. За стеклом она увидела ещё одну такую камеру. Кажется, сейчас там спали Йотуны. После их предательства, Элис уже было плевать на их состояние. В темнице стояли стол, пару стульев, и шкаф. На фоне белых стен, темное дерево становилось лишь чернее. Напротив Элис была дверь, запечатанная явно не одним десятком заклинаний. Звон в ушах почти прошёл. Теперь он не заглушал все звуки вокруг. Элис неохотно подняла больную руку. На запястье руны, оставшиеся темным ожогом, практически исчезли: круглые узоры либо полностью потускнели, растворяясь в бледной коже, либо совсем чуть-чуть были видны. Это означало одно — провалялась она здесь точно больше двух суток. По её собственному опыту, Элис знала, что её "ожоги" проходят спустя два-три дня. Рука обессилено рухнула на кровать. Сил не было от слова "совсем". В голове Элис мимолетом пронеслись мысли, что лучше бы она тогда не накладывала защиту. А может она всё же умерла, и сейчас отбывает наказание за все кривые действия с её стороны. Ведьме было и так неимоверно плохо морально и физически, так ещё и этот чёртов белый свет давил на неё. Она была готова выколоть себе глаза, только не видеть эту комнату. В попытках отойти от мысли о гнетущем свете, Элис заметила, что во всём подземелье гробовая тишина. Изредка её нарушают лишь тихие вздохи заключенный. "Здесь всегда так тихо или сейчас глубокая ночь?" — подумала про себя Элис. Если ещё ночь, то, возможно, ей удастся нормально поспать, пока никто не заметил её пробуждения? Вдруг из глубины коридора послышались быстрые шаги. А после и строгий громкий голос: — Подъём! — нарушил мёртвую тишину стражник темницы Асгарда. Элис закатила болевшие глазницы. Даже когда её тело неимоверно болело, она всё равно лепила из себя самую недовольную во вселенной. Тихо чертыхнувшись, ведьма расслабилась, уткнувшись взглядом в прозрачную стену. За стеклом был какой-то темный коридор. Наверное проход к ещё десяткам темниц. Тем временем безэмоциональное "Подъём!" становилось всё громче. Иногда стражник останавливался у клеток и легонько стучал костяшками пальцев по стеклу. Однако он всё равно стремительно приближался к Элис. Но ведьма этого не замечала. Даже тогда, когда уже приевшиеся команда раздалась прямо за решёткой. — Подъем! — часовой сначала обернулся на камеру с Йотунами. Те нехотя зашевелились, а позже поднялись на ноги. Стражник подозрительно покосился на камеру Элис. Медленно подойдя, часовой осторожно постучал по стеклу. В первые секунда ничего не происходило, как вдруг Элис распахнула глаза и уставилась прямо на асгардца. Тот вздрогнул, а после, не дойдя до конца коридора устремился к выходу. Кажется Элис совершила фатальную ошибку. Нужно было дальше притворяться спящей. Она была уверенна, что за ней придут куча народу, закуют в цепи и поведут к Одину. Ведьма шумно выдохнула. Еле гнущиеся пальцы, неохотно складывались в нужные комбинации, создавали нужные руны. Фиолетовые нити вновь объявили больное тело, и вновь остались темным следом на коже. Снова покалывание и вот Элис чувствует себя намного лучше. От постоянных заклинаний у ведьма появились тонкие шрамы, но на бледной коже полосы были почти незаметны. Такие царапины появлялись на местах, где руны чаще всего проникали под кожу: на запястьях и спине. Боль наконец отошла на второй план. Теперь ведьма могла расслабиться. Постепенно её начало клонить в сон. Из-за вечной боли в костях во время бессознательного состояния Элис почти не восполняла силы. Казалось, что она и вовсе не спала. Однако её пробудили множество шагов. Часовые стремительно подходили к Элис. Но ведьма не сдвинулась с места. Ни во время их быстрых переговоров у стекла, ни во время открывания дверей. Ей было плевать. Заключённая жутко хотела спать. Однако никто не даст ей этого сделать. — Заключённая номер "14.590" класса C, — начал один из стражников Асгарда. Он подошел ближе к кровати, где лежала девушка. — Ого, много же у Одина недоброжелателей, — отозвалась Элис. Её голос звучал сухо и слишком неестественно, — Так ещё и класса C. Что же это может значить... Потянула Элис, намеренно несмотря на часового. Она уставилась в потолок. Белый свет сейчас собой перекрывал стражник, почему Элис смогла не зажмуриться. — Прошу пройдемте за нами, Всеотец уже ждет Вас, — настойчиво попросил слуга Одина. — Не пойду. Неожиданно, в внутри пробудилась какой-то инородное ощущение подчинения. Элис начала медленно вставать с кровати. Она никак не могла остановить этот процесс. Мышцы сами начинали напрягаться, заставляя тело подниматься. Элис раздражённо сверкнула голубым взглядом, понимая, что никак не может противостоять подчинению. Запретные фокусы. Когда Элис окончательно стала на ноги, она тут же ощутила тяжелый металл на шее и руках. Сил и так не было, так ещё и нести груду железа на себе было той ещё задачкой. Обреченно вздохнув, ведьма постаралась сменить свой помятую одежду, однако вместо этого из ладоней посыпались лишь искры. — Придурки, дали бы хоть переодеться, —прошипела Элис, резко дернув за широкие, массивные цепи. Цепи вдруг ослабли прямо у выхода из темницы. С ног до головы прошлась тонкая фиолетовая полоса. Теперь её походный наряд выглядел более опрятным. А после опять потяжелели и Элис, тяжело выдохнув, вышла в темный коридор. От тяжелых наручников тянулось ещё пять цепей, не считая ту, что уже держат. Элис чувствовала себя собакой на поводке. Однако было забавно наблюдать за тем, как часовые чуть ли не падают от малейшего дёргания цепи. Элис шла, окруженная десятком стражников, мимо таких же как у неё темниц. Где то было несколько существ, где то был один. Однако все с неподдельным интересом наблюдали за идущей. Стража плутала по длинным коридорам темницы. Каждый раз, заглядывая за стекло, Элис надеялась увидеть Тёмных эльфов. Они бы явно сыграли на руку заключённой при побеге. Ведьма не сомневалась, что попытается сбежать. Сидеть в клетке ей не хотелось. Однако эльфов она не встречала. Группа поднялась из темных подвалов с светлые, широкие коридоры дворца. Из окон открывался прекрасный вид на слегка разрушенный город. Все же Элис сумела потрепать нервы асам. Презрительная усмешка искривила лицо ведьмы. На улице было еще раннее утро. Огромное зарево поднималось из-за горизонта и плавно шло к полудню. Туч на светлом небе совсем не было. Начинался очередной жаркий летний день. А Элис ненавидела жару. Мысли о побеге становились всё громче. Длинные коридоры с низкими окнами сменили глухие каменные стены. Они прошли вглубь дворца. Теперь Элис оставалось смотреть или на ничем не примечательные стены, либо на раздражающие золотые латы и смешные шлема с крылышками. Цепи громко звенели при каждом шаге ведьмы. Наручники неприятно терли запястья. За последние пару дней они и так пережили слишком много мощных заклинаний. К концу пути Элис изрядно устала плутать по однотипным коридорам, вымощенными из светлого камня. Дворец в Йотунхейме был меньше и ходить от подземелий до главной залы было на порядок быстрее. Здесь же огромные масштабы лабиринтов из коридоров были больше. — Интересно, что такого Один хочет компенсировать, что построил дворец с большущей площадью? — часовой, идущий справа от девушки, недоуменно покосился на неё. Заметив задумчивый взгляд, проходящий сквозь Элис, она тут же добавила, — Это был риторический вопрос. Стражник тут же расслабился, понимая, что ему не придётся искать ответ на странный вопрос заключённой. Пройдя ещё пару метров, Элис вновь стало скучно. Она даже начала думать, не стоит ли ей снова подергать цепочки? Однако её мысли прервали огромные двери. В голове пронеслось уставшие "Наконец-то". Мало того, что коридоры казались просто бесконечным, так и стажа шла неимоверно медленно. Элис подозревала, что это из-за железок, тянущихся от её наручников, но ведьме было их не жаль. Девушка редко испытывала чувство сострадания или эмпатии к кому-либо. Может так на неё повлияли годы с Малекитом и его холодным куском льда, вместо сердца. Этого она не знала, однако понимала, что сейчас будет интересно. Двери с громким скрипом открылись. Уголки губ сами дернулись в полуулыбке, когда Элис увидела трое богов. Один и Тор о чем-то напряжённо переговаривались, пока вечно хмурый Локи стоял поодаль. Казалось, что он даже не вслушивался в разговор брата и отца. Зато, когда двери открылись, трикстер первый вцепился изумрудным взглядом в ведьму. Элис остановилась у самого порога. Часовой, идущий впереди всех поклонился Одину. Ведьма обвела взглядом залу. Та выглядела слишком скромно для хранителя Девяти миров. Ровные колонны, узкие окна в пол. Узоров и разных украшений было по минимуму. Эта зала была намного светлее, чем та, куда Элис попала во время нападения. За рассматриванием убранства заключённая совсем не заметила, как стража начала движение. Один наконец оторвался от разговора со старшим сыном. Теперь он прямо смотрел на ведьму, держа в руке Гунгнир. — Как-то скромно для Всеотца, — Элис вновь прошлась взглядом по светлым стенам. Ведьма в сопровождении семи стражников, остановилась прямо перед Одином, восседавшим на троне. Царь хмуро глядел на ведьму, выжидающую ответ. — Сама же и разрушила главную залу. Как твоё имя? — низкий бас прошелся по всему помещению. — О, конечно, совсем забыла, — ведьма обнажила верхний ряд родных зубов в широкой улыбке, — Неужели Ваших финансов не хватило украсить пару залов золотом, Ваше Высочество, — язвила Элис. Хранителю Девяти миров не нравилось столь вольное поведение девушки. Он со злостью сжал тонкую рукоять копья в своей широкой ладони. Но его лицо не выражало ни единой эмоции. — Кто ты, как твоё имя? — вновь попытался узнать Один. — Элис. Дочь Малекита. — Элис? Мидградка, возомнившая себя не пойми кем... — последнее Всеотец еле слышно добавил, однако заключённая всё услышала. Элис с трудом удержалась не закатить глаза. Ей очень не нравилось, когда кто-то называет её простой смертной. Да, раньше она таковой являлась, но не сейчас. И так напоминание в виде правого глаза преследует её всю жизнь. — Я не мидградка, — процедила девушка. Не прошло и пяти минут нахождения здесь, как она уже бесится. — Если так не любишь Землю, почему оставила имя? — Один скептически посмотрел на ведьму. Густые седые брови взметнулись вверх. — Я не люблю людей, что проживают на этой Земле. С их культурой и бытом я готова мириться, — спокойнее ответила Элис. Ей и вправду нравилось своё имя. Заключённая вдруг вспомнила, как в детстве мама, во время коротких периодов трезвости, говорила, что её имя значило "Ангел". Только она знала, что мать пьёт так, будто вместо дешёвого пойла, у неё была чашка вкуснейшего чая. В детстве Элис и вправду надеялась, что она будет полностью соответствовать своему имени, однако сейчас, глядя на все её поступки, надежда с каждым днём погибала. Вспоминая о пороках своих родителях, ведьма только убеждалась в беспомощности мидградцев. Она была выше этого. Все людские слабости она оставила там, в Нью-Йорке. — Однако как бы ты не относилась к мидрагдцам — ты одна из них. — Свою человеческую натуру я оставила на Земле. Я эльф, — Элис слегка повернула голову в сторону, открывая вид на свои нечеловеческие уши. — Пытаешься оправдать свои действия неестественной внешностью? — ведьма вдруг задумалась. Но спустя пару мгновений дала вполне чёткий ответ: — Нет. Оправдания для детей. Я — живое оружие. Малекит специально сделал меня такой, — Элис остановилась наблюдая за реакцией Одина. Хранитель печально покачал в стороны. В его глазах читался немой вопрос, на который заключённая тут же дала ответ, — И я полностью это принимаю. Ведьма знала зачем нужна была отцу. Для захвата власти. Не важно какой. Власти над Эфиром или Тессерактом, а может и над всеми Девятью мирами. Элис всегда была и будет правой рукой Малекита. Её для этого забрали. Спасали от пороков. Защитили от глупых и беспомощных людей. Малекит жестокий правитель павшего Свартальфхейма. Но ни один из его подчинённых ни разу не предавал его. — Раскаиваешься ли ты в содеянных тобой поступках? — Одни прервал затянувшуюся паузу. Элис задумалась, однако это было напоказ. Она прекрасно знала, что не раскаивается. Не её конек. — Нет, — сухо заключила ведьма. Один зло взглянул на Элис. Её лицо не выражало ни единой эмоции. — Я знаю, что ты не сможешь убить меня, — спокойно начала ведьма. Её взгляд прямо смотрел на Одина, не обращая внимания на Тора и Локи, — Потому что здесь... — Элис с трудом подняла руки к голове. Кончик пальца девушка приставила к виску, указывая Одину на свой мозг, — ...Хранится слишком много полезной для тебя информации. Только Элис могла предположить, что захочет сделать Малекит в следующий раз. Она хорошо выучила его тактику. Заключённая была уверенная в своей значимости для асов. Конечно она не собиралась помогать богам. Но если их вывести на ложный след, она сможет вырваться из заточения. Уведет войско Асгарда подальше, а сама сбежит. — Безусловно, — отозвался Всеотец. — Какова цель моего визита? — Элис усмехнулась. Один поджал тонкие губы. Лучи разыгравшегося солнца слепили глаза асу. — У тебя два варианта, — потянул ас, — Первый: ты отказываешься от второго варианта, и будешь заточена в темницах Асгарда до конца своих дней, — перспектива сидеть несколько тысяч лет запертой в хрустальной комнате не устраивала ведьму. Никого бы не устраивала. Поэтому Элис стала внимательнее слушать второй вариант, — Либо ты получаешь относительную свободу, однако даешь две клятвы и выкладываешь все планы Малекита. — Относительную свободу? — из-за пределов дворца тебя не выпустят, — уточнил Всеотец. Хрустальная коробка или огромный дворец... Выбор был очевиден, однако Элис смущало оставшиеся две вещи. Клятвы. Кому и за что ведьма должна была клясться? Выкладывать все планы Малекита? Весь её изначальный план разбился на кусочки. Если Элис поклоняться, то рискует остаться без головы, говоря откровенную ложь. Ведьма до боли стиснула зубы. Нужно было максимально оттягивать момент с раскрытием планов. — Могу дать тебе пару дней на... — Второй вариант, — перебила Элис. Возможно это было опрометчиво. Однако ведьма знала, что сумеет что-нибудь придумать, — Только кому я должна дать клятвы? — Богам Тюру и Форсети, — заключённая поняла, что теперь ей предстоит строить из, себя невинную, строить щенячьи глазки и выстилаться перед Одином тряпочкой. В общем делать из себя честную дурочку. Однако догадки Элис решила оставить при себе. В голове пронеслись мысли, что отдавая клятвы богам чести и справедливости, Элис совсем из ума выжила надеяться, что она сможет сбежать. — Это всё? — пробурчала ведьма. Один кивнул. Тяжело вздохнув, Элис в окружении стражи с трудом развернулись, и направились к выходу. Шагая по лабиринту из коридоров, ведьма думала над планом. В первую очередь она надеялась на Малекита, который не станет тянуть с повторным прилётом. По её задумке Тёмный эльф должен был прилететь за ней. В суматохе от нападения, Элис бы отрубила головы тем двум честным индюкам, и быстро б свалила из Асгарда. В её план не входил Тессеракт. Она поняла, что гоняться за ним бессмысленно. Вряд ли ей удастся захватить его. Главное избавиться от последствий клятв, ведь если не будет тех, кому ты их дал, то и тебе не нужно нести наказание за их невыполнение. В размышлениях Элис заметила, что они вновь возвращаются в подземелья. Воспоминания о раздражающем бело свете выводили девушку. Однако она почувствовала новый прив усталости. — Эй, мне же пообещали свободно ходить по дворцу, — грубо сказала заключённая. Элис с силой дернула правую руку, отчего часовые чуть не попадали на узорчатый пол. — Клятву отдадите, и ходите где захотите, — спокойно отозвался главный страж впереди. Ведьма недовольно выдохнула, закатывая глаза в потолок.На улице уже во всю стояло позднее утро. Но Элис спускалась во тьму, проходя несколько лестниц и множество каменных ступеней. Наконец показался тот же коридор с темницами. Стеклянные двери с грохотом захлопнулись. По периметру поползли золотые нити, не дающие открыть её. Почти вся стража ушла, пока Элис терла запястья, с оставшимися на белой коже следами. Однако один из часовых не уходил. Он прижался к стеклу, выжидающе смотря на девушку. Когда та закончила и подняла голову, Элис встретилась взглядом с охранником. Ведьма недоуменно взглянула на него. Она безумно хотела спать, а не болтать с асгардцем. — Старший принц Асгарда принесет Вам текст с клятвами. Вы будете обязаны его выучить наизусть, — выпалил тот, заметив состояние ведьма. Та кивнула и рухнула на постель, даже не удосужившись снять с себя лишнюю одежду. По ощущениям кровать была словно каменная, однако сейчас это не заботило ведьму. Отвернувшись от ярко слепящего света, Элис закрыла глаза и погрузилась в глубокий и такой приятный сон.***
Маленькая девочка с прекрасными светло-пшеничными волосами сидела на неудобном кресле. Однако сейчас все её мысли заполонил вид из маленького круглого иллюминатора. Там, за толстым стеклом, проносились тысячи звёзд. Огромных и маленьких по отношению друг к другу. Несколько раз они пролетали туманности. Такие яркие, переливающиеся всеми цветами радуги и такие большие. Девочка была уже полностью повернута к крошечному оконцу. Опираясь руками на стену, малышка заворожённо наблюдала за удивительным космосом. В больших голубых глазах отражались сотни лучей от ярких светил. Изредка девочка тихо вздыхала иди охала, заметил очередную большую звезду. Ей было больно на них смотреть, однако она не могла оторваться. — Эмис, тебе нельзя так близко сидеть к иллюминатору, — сзади раздался грубый, нечеловеческий голос. От неожиданности девочка подпрыгнула на месте. Обернувшись она увидела Тёмного эльфа. — Дядя Малекит, я не Эмис! Меня зовут Элис! — поправила девочка, взирая на темную фигуру своими невинными голубыми глазами. Эльф недовольно фыркнул, а затем больно схватил за локоть и резко потянул на себя. Маленькая Элис удивлённо ахнула. Малекит буркнул короткое и сухое "пойдём" потащил девочку в неизвестном ей направлении. После её ухода с дядей Малекитом прошло всего пару-тройку часов. Девочка с трудом могла дойти от своего кресла, до главной части корабля. Хватка эльфа была настолько сильной, что через время, что они шли, Элис слёзно просила отпустить её. Однако её просьбы не замечали. Малекиту было плевать что ей больно. Они быстро шли по темным коридорам корабля. Девочка была слишком маленькой и слабой, чтобы поспевать за царем Свартальфхейма. Едва они вошли темную комнату с единственным судом посередине, как Элис с силой толкнули на него. Не удержавшись девочка провалилась на пол. Раздраженный Малекит рявкнул малышке вставать. Запуганная Элис покорно встала и села на стул. В помещение зашёл ещё один эльф. В его рука Элис заметила блестящий поднос. Возле стула откуда не возьмись появился табурет. Поставив поднос на маленькую деревянную поверхность, эльф взял какой-то шприц. Его длинная игла страшно блестела на тусклом свете. Глаза Элис боязливо расширились. Девочка покосилась в сторону от эльфа. Однако тот быстро её схватил и удержал на месте. По мере приближения иглы, девочка всё громче начинала кричать и плакать. — Не надо! Отпустите меня! — Элис захлёбывались в собственных слезах. Сердце бешено колотилось в висках. Девочка пыталась вырваться из хватки эльфа, не давая тем самым сделать укол. Брыкаясь из мертвой хватки, Элис с надеждой смотрела на Малекита, однако тот ничего не делал. Лишь молча наблюдал. Его лицо не выдало ни единой эмоции. Девочка начинала всё громче кричать. Вдруг в запястье проникло что-то. Элис с ужасом посмотрела на свою руку. Эльф ставил укол в вену девочки. Светлая жидкость охотно переливалась в кровь. Элис заскулила от острой боли. Она зажмурила свою красные от слёз глаза. В одно мгновение её голова закружилась. Тошнота подходила к горлу. Невероятная слабость во всём теле только пугали девочку. В глазах потемнело. В руках у эльфа Элис в одно мгновение обмякла. В полусознательном состоянии девочка слышала короткое "Это не то", а после почувствовала как что-то обхватывает её и она окончательно падает в обморок. Однако в голове девочки еще долго эхом отзывалось сухое "Это не то".***
Элис резко села на кровати. В глазах застыли слёзы. Сердце быстро колотилось. Сухой ком в котле не давал толком дышать. А из-за сбитого дыхания приходилось делать короткие и частые вдохи, которые царапали сухую глотку. На щеках Элис почувствовала что-то холодное. Коснувшись кончиками пальцев этих мест, ведьма поняла, что это дорожки холодных слёз. Наспех вытерев щёки и глаза от нежелательной влаги, заключённая начала вспоминать события страшного сна. Всё казалось слишком реальным. Элис вдруг вспомнила, как Малекит неправильно называл её имя. Вдруг ведьма остановилась. Неужели... Неужели воспоминания, что она по какой-то причине стали возвращаться. Значит Малекит проводил такие "Эксперименты" не один раз? Сердце пропустило удар. Ладони Элис накрыли заплаканное лицо. В голове проносились одни и те же мысли. Это не правда. Это Один насылает на неё ложные воспоминания в виде снов. Он хочет, чтобы она сломалась и поведала всему Асгарду планы Малекита. Опустив руки, Элис огляделась. Все тихо спали. Никто не заметил слёз девушки. Никто не увидел её слабой, и Один тоже не увидит. Нужно просто держать молчание. Однако в голове всё равно пробегали шальные мысли о том, что это реальные воспоминания, по какой-то причине восстановленные только сейчас. Элис сразу же отметала. Она не верила, что это правда. Однако семя сомнений уже было посажено в глубине души. Кажется, теперь у Элис появилась новая задачка, которую нужно обязательно решить. Успокоившись, Элис, сняв с себя лишнюю одежду, обратно легла в кровать. Только удастся ли ей уснуть этой ночью? Она не знала, лишь сверлила задумчивым взглядом белую стену.