Побег

      Было раннее утро. Уилл Грэм лежал перед Мэттью на больничной койке, живот перевязан медицинской повязкой, из-под бинта немного видна запëкшаяся кровь. Он спал очень беспокойно, иногда с подрагивающих губ срывалось что-то невнятное, похожее на мольбу, а левая рука, в которой сейчас не было иглы от капельницы, беспорядочно, но плавно двигалась по простыне. Было ощущение, что в своëм сне пациент с кем-то борется. Футболка на нëм уже немного взмокла от пота. Одеяло лежало на полу, сам Уилл уже был готов упасть за ним. Это и могло случиться, если бы Браун вовремя не подхватил спящего. Он уложил Грэма на середину кровати и ещë немного приоткрыл окно, через которое сюда попал. Кажется, у него жар. Мэттью огляделся вокруг:       — Что-то нужно сделать с тобой, знаешь…? — прошептал он, ухмыльнулся тому, как это звучит, и собственным мыслям и достал из кармана небольшой складной нож.       Браун встал одним коленом на койку и навис над пациентом, потом приподнял край его футболки и начал разрезать еë ровно посередине, всë больше оголяя торс лежащего.       — Думаю, ты был бы рад меня видеть, дорогой Уилл, но не хочу будить тебя, поэтому вынужден… — на секунду прервался Мэттью и довольно хмыкнул. — Реально вынужден ускорить наши чудесные прелюдия. К тому же, мне никогда не нравились эти «эмоциональные качели», ведь я не Ганнибал, ты знаешь об этом? — на последнем слове он шумно выдохнул и посмотрел прямо Грэму в глаза, если бы они были открыты. — Готово.       Браун нашëл в прикроватной тумбе платок, смочил его водой, стоявшей рядом, и приложил ко лбу спящего мужчины, любовно поглаживая.       — Отдыхай, — с тоской бросил он и вышел из палаты.       Ему предстояло помочь Грэму собраться в их странное романтическое путешествие в Италию, но ещë нужно было встретиться кое с кем в этой больнице.       Грэм внезапно проснулся и подскочил от громкого, но спокойного женского голоса, звавшего его. Тут же он упал на подушку от острой боли, возникшей из-за резкого сокращения мышц живота, и издал тихий болезненный стон.       — Прости, — Алана присела на край койки и взяла его руку в свою, поглаживая тыльную сторону ладони. — Я не хотела будить тебя так внезапно, но я очень испугалась, увидев всë это. Кто-то приходил к тебе сегодня ночью? — она протянула мужчине стакан воды, заметив, что тот отвернулся прокашляться.       — Что?.. — больше не с удивлением, но со страхом прохрипел Уилл и приподнялся на локтях, чтобы осмотреться. Боль почти отступила, а лицо снова приобретало маску спокойствия, пока он оглядывался вокруг: разрезанная футболка, приоткрытое окно, чуть влажный платок, слетевший со лба, когда тот резко поднялся.       — Ведь не ты сам так о себе позаботился ночью?       — Не я, но ночью я здесь никого не помню.       — Спасибо за честность.       — Конечно, — Уилл посмотрел ей в глаза и немного улыбнулся, стараясь заверить этим, что сам он об этом уже не переживает и ей не стоит.       — Прошу прощения, — Алана обращалась уже к медсестре, как раз кстати вошедшей в палату; та, чуть испуганная напряжëнным и даже суровым голосом посетительницы, пошатнулась было к двери, но бежать уже было поздно. — Ночью кто-нибудь из медработников заходил в эту палату?       — К-конечно, кто-то должен был совершать обход каждые два часа, — пролепетала девушка. — Я сейчас же узнаю расписание у главврача! — и скрылась за дверью снова.       Через пять минут прибыл лично главврач — седой, коренастый дедуля, немного нервный и очень занятой человек, Уилл иногда пытался заговорить с ним от скуки, но тот спешно заканчивал осмотр и убегал по делам. Он сообщил, что медсестра, дежурившая ночью, уехала домой сразу после конца смены, но отметил, что они всë ещë могут постараться дозвониться до неë, если та не легла спать. Алана вышла вслед за главврачом, чтобы позвонить дежурившей ночью медсестре, оставив Уилла в одиночестве.       Через пару минут вернулась медсестра, которая по «приказу» докторки Блум со всех ног побежала за главврачом, и осторожно подошла к койке пациента, теребя что-то в руках. Грэм вопросительно посмотрел на неë. Девушка испуганно оглянулась, нервно выдохнула и протянула пациенту небольшой конверт.       — Возьмите, пожалуйста, но не спрашивайте от кого это, меня просто попросили передать, я ничего не знаю! — протараторила она и выбежала из палаты, как только Уилл принял конвертик.       Он открыл письмо и прочëл: «Доброе утро. Надеюсь, ты в порядке. Я вернусь этой ночью и мы всë обсудим, а пока что можешь начинать собираться. Люблю, не скучай». Что-то затрепетало в груди профайлера, потом он ощутил какое-то смятение и недосказанность в сердце. Не то, чтобы он хотел или не хотел этой встречи, просто что-то внутри подсказывало ему, что эта встреча не пройдëт так гладко. Ещë и это «люблю, не скучай», брошенное как бы к слову, невзначай, мутнило разум и заставляло задуматься одновременно. Размышления прервала Алана, вернувшаяся в палату десять минут спустя:       — Всë в порядке, это была медсестра, дежурившая тут ночью. Честно говоря, это совершенно непрофессионально с еë стороны — разрезать твою футболку, чтобы помочь справиться с жаром — я сказала об этом. Она ответила, что сделала это на панике, осознав уже после, что действительно должна была решить ситуацию по-другому. Что ж, это в любом случае помогло тебе, поэтому не злись не неë. Откуда только у неë взялись ножницы?.. — призадумалась докторка, расхаживая по палате.       Уилл в ответ только благодарно кивнул, а про себя посмеялся: «Медсестра, дежурившая ночью, ну конечно.»