Побег

      Переживания пробирают до самых костей. В горле сухо. Заключëнный мечется по камере от страшного чувства неизвестности. Он никак не может занять себя делом в этой маленькой клетке, чтобы отвлечься от тревожных мыслей о Уилле Грэме. Что с ним? Этого не получается выяснить уже несколько дней. Обычно, Мэттью бы давно сбежал из тюрьмы, но сейчас не может себе позволить подорвать доверие столь важного для него человека, решившего поиграть. Как мило, это в его духе, потому что есть ощущение, будто Грэм продумал план не по освобождению Брауна, а по вечному его заточению в этой темнице. Уилл знает на что надавить, чтобы тот его слушался. Сейчас профайлер играется с верой о взаимной симпатии и понимании, которая теплится в сердце заключëнного. Такое легко ставит на место. Вся надежда на Алану Блум, которая должна посетить его завтра.       — Здравствуй, Мэтью.       Браун сидит, прикованный наручниками к столу. Уже привычно.       — Здравствуйте, Алана Блум, — ответил он с лëгким раздражением, так как почти не спал ночью, его настроение ни к чëрту, но лицо держит.       — Удивительно, что ты продержался так смирно почти весь судебный процесс, — неудивительно для Аланы на самом деле, ведь она всë знает, просто не верит до конца, что можно так легко поставить рамки для человека, который почти убил Чесапикского потрошителя.       Мэттью проигнорировал эту «будничную сплетню».       — Я пришла передать тебе, — невозмутимо продолжила докторка Блум, — что после окончательного приговора, а он совсем скоро, тебе передадут указания от ФБР, но, конечно, мы не надеемся, что ты станешь им следовать, — она выдержала паузу, наклонилась немного вперëд, как бы показывая, что речь пойдëт о чëм-то личном, но не вставала со стула, чтобы соблюдать безопасное расстояние, и посмотрела в глаза собеседнику — видимо, Алана Блум научилась некоторым манипуляциям, пока общалась с Ганнибалом, — однако, очень тебя прошу, — продолжила она, — не впутывай Уилла в свои планы.       Мужчина чуть вздëрнул брови от удивления, но тут же ухмыльнулся вновь.       — Почему? Что с Уиллом? — хмыкнул Браун, стараясь не выдать своей заинтересованности.       — Ах, ты не в курсе… Видимо, Джек не рассказал ничего своему новому сообщнику, — теперь уже улыбалась докторка, она говорила с притворной жалостью, явно целясь в гордость заключëнного, — Тебе не очень то доверяют.       — Это правда. Вы тоже мне не доверяете, но в таком случае я не смогу выполнить вашу просьбу, доктор Блум, — он откинулся на спинку стула и невинно пожал плечами, ухмыляясь при этом, как обычно.       Звучит как угроза создать больших бед, поэтому Алана напряглась. Она подумала, что лучше закончить диалог сейчас, так как беспечно выдавать информацию этому человеку — опасно, но что-то заставило еë заинтересоваться:       — Хорошо. Что ты хочешь услышать?       — Как он?       — Уже лучше, чем ты, — Блум осторожно посмотрела на наручники Брауна и выпрямилась снова.       — Это я знаю. Как его здоровье? — он пытается разговорить докторку.       — Отлично, — привирает она, и Мэттью это замечает.       — В какой он больнице?! — вскрикивает заключëнный, чуть ли не вскакивая на месте.       Внезапный прилив ярости в мужчине вышибает с ноги дверь образа уравновешенного и уверенного в себе человека, открывая собеседнице немного своего истинного лица. Всë кипит в нëм от негодования: «Как какая-то женщина из ФБР может позволять себе играть им?! Он — не еë пациент!» Так Браун представляет себе психотерапию? Пожалуй, ведь с тех пор, как устроился санитаром в клинику Чилтона, он не видел гуманных методов лечения.       — Ты ведь спрашиваешь это не потому, что хочешь его убить? — спокойно спросила Блум.       «Дура держит меня за идиота» — подумал Мэттью.       — Конечно, нет, — выдавил тот, сам смутившись от своего поведения, и помрачнел в лице, уловив на себе пристальный взгляд надзирателя, стоявшего у двери.       — Ладно, ты прав. Уилл сейчас в больнице под защитой ФБР, — «дура» встала и направилась к выходу, больше она ничего не скажет. — Надеюсь, мы договорились.       — Надеюсь, — хмыкнул Браун и дверь захлопнулась.