Госпожа Ночноглаз

      Тенко выгуливал Мона, потому что в мультике герой сделал так же, чтобы помочь своему соседу. На Моне был цилиндр, черный смокинг и галстук, похожий на один из тех, которые Ночь-сама позволила выбрать для нее перед началом геройской работы.       – Не испачкай галстук, Мон, – сказал Тенко псу. – Ночь-сама будет недовольна.       Мон тявкнул ему, а потом сказал:       – Ночь-сама не разозлится. Тем более, она не так уж часто носит галстуки. Она не разозлиться, если один из них испачкается. Она просто положит его в стиральную машину.       – Ночь-сама тоже разозлится       – Не разозлится       – Разозлится       – Не разозлится       – Разозлится       – Не разозлится, – снова тявкнул Мон. – Ночь-сама не накричала на тебя за игру в героев. И она не ударила тебя, когда ты играл с штуками на ее столе. Папа сильно-сильно тебя ударил, когда Хана-нии сказала ему, что ты взял фотографию бабушки. Но Ночь-сама тебя не ударила. Она обняла тебя, когда ты рассказал ей, что сделал больно Хане-нии, и маме, и папе, и Деде, и Бабе.       Мон наклонил голову и цилиндр медленно соскользнул на землю.       – Ну, я думаю, Ночь-сама разозлиться, когда узнает о папе.       Внутри у Тенко похолодело.       – Это была случайность. Я не хотел причинить боль папе. Я никому не хотел причинить боль. Это не моя вина. Ночь-сама сказала, что это не моя вина.       Тенко посмотрел на Мона и увидел, как его пес внезапно стал больше и встал на задние лапы. Морда Мона сплющилась и превратилась в мужское человеческое лицо. Тенко не знал, кем был Мон-ставший-человеком, но в голове у него зачесалось так же, как в день, когда у него появилась причуда. Как будто ему надо было знать. Но он не знал. Не мог различить лицо Мона-человека.       – Здравствуй, Тенко       – Кто ты такой? – спросил он.       – Ты можешь не помнить, но мы уже встречались. Я был тем, кто подарил тебе причуду.       – Уходи! Где Мон? Я хочу к Мону! Или к Ночь-саме! Или к Торино-сану, или Яги-сану!       – Батюшки. Ты, должно быть, помнишь еще меньше, чем я предполагал. Разве ты не видишь кровь на своих руках, Тенко?       – О чем ты… – Тенко опустил взгляд на свои руки и увидел, что теперь они были вымазаны в крови. Он закричал и стал судорожно отряхивать их, чтобы убрать с себя красный цвет.       – Если бы убийство было так легко исправить, в мире было бы гораздо меньше убийц. И тем более, – Тенко продолжил кричать, когда Мон-человек взял его ладони и сложил их вместе, – Разве тебе было не приятно убедиться, что твой отец больше никогда не причинит тебе боль? Разве тебе не казалось правильным наказать людей, которые отказывались тебе помогать? Разве ты не чувствовал себя сильным, когда держал в руках чужую жизнь? Хотя о чем я говорю? Разумеется чувствовал. Ты такой же, как я.       Тенко попытался вырвать руки из хватки Мона-человека, но не сумел. Он хотел вытереть слезы, но теперь Мон-человек расплывался перед его глазами, продолжая говорить.       – Не плачь, Тенко. Скоро ты будешь там, где тебе и место. Было глупо оставлять Гран Торино и других приспешников Одного за всех в живых, но я скоро исправлю эту ошибку. Мне давно следовало уничтожить организацию моего брата, второго и третьего.       – Я с тобой никуда не пойду! Ночь-сама! Яги-сан! Торино-сан! КТО-НИБУДЬ!       – Звать на помощь бесполезно, Тенко. Нет человека, который был бы достаточно силен, чтобы меня одолеть. И зачем герою вроде твоего драгоценного Ночь-самы, помогать убийце, вроде тебя?       – Потому что Ночь-сама герой, а герои помогают людям! – закричал Тенко и наконец вырвал ладони из рук Мона-человека. Он снял перчатки, которые Ночь-сама сказала ему носить, когда он не хотел использовать свою причуду, и прижал руки к земле. Тенко наблюдал, как тротуар под ним пошел трещинами и начал рассыпаться. Трещины расползались все дальше и дальше, разрушая все вокруг.       Когда они наконец добрались до Мона-человека, он только мрачно улыбнулся и посмотрел на Тенко:       – Видишь. Точно такой же, как я.       С этими словами Мон-человек превратился в месиво из крови, мяса и внутренних органов.

***

      Тенко очнулся. Он прижал руки, все еще одетые в перчатки, к лицу и стёр текущие из глаз слезы. Он огляделся и вдруг понял, что спал не на футоне, который для него стелила Ночь-сама, и не в одной из спален геройского агентства. Он поплотнее завернулся в одеяло и сел.       – НОЧЬ-САМА!       Из другой комнаты послышался глухой удар и торопливые шаги. Затем в дверь быстро постучали:       – Тенко-кун? У тебя все в порядке?       – Но–Ночь-сама…       – Я вхожу, – дверь открылась и показала Ночь-саму, одетую в пижамные штаны и растянутую футболку с гербом Кецубацу. Ночь-сама сделала два шага к нему и села в изножье кровати. – Опять кошмары?       Тенко кивнул.       Ночь-сама вздохнула и приглашающе подняла руку. Тенко тут же прильнул к ее боку. Она прижала его к себе покрепче и уложила голову себе на грудь. Тенко вслушивался в ровный звук ее бьющегося сердца, а она медленно гладила его по спине.       – Я здесь, Тенко-кун. Я здесь. Никто не сможет тебе навредить. Даже плохой человек из твоих кошмаров. Особенно он.       – Это.. это был тот же человек       – Тот, о котором ты мне рассказывал?       – Ага, – Тенко шмыгнул носом и снова вытер глаза. Он смутно услышал шепот Ночь-самы. Что то вроде “разве у него нет ночью дел поважнее, чем запугивать маленьких детей”       – Спой мне, пожалуйста, – попросил он. – Одну из тех старых колыбельных, которые ты знаешь. Которые никто больше не поет.       – Конечно, Тенко-кун. Которую?       Тенко на секунду задумался:       – Ту, которая про благодарность.       Ночь-сама кивнула, явно поняв, какую песню просил спеть Тенко. Она села ровнее и перехватила его поудобнее, продолжая одной рукой поглаживать его по спине, а другой перебирая его волосы. Она набрала воздуха в грудь и начала петь:       – Зелень яркой листвы... Роз красота В каплях чистой росы... И все это для нас       Тенко вцепился в футболку Ночь-самы, прижался к ней крепче и подался к ее прикосновению. Пока она пела, воспоминания о мужчине из кошмар медленно тускнели.       – По лазури небес плывут облака, Дней божественный блеск, ночей темнота... Явлен мир волшебством, как же жить хорошо       Веки Тенко отяжелели. Он зевнул. Движения Ночь-самы становились все медленнее, но она продолжала петь.       – Пусть радуга украсит собою небосвод, Пусть доброта людская на лицах расцветет. И в простых словах пусть живет любовь Нам нужны друзья, чтоб обняться вновь       На слове “обняться” Ночь-сама ткнула на его нос и устало улыбнулась. Она мягко переложила Тенко на кровать.       – Стихнет детский плач, дети подрастут, Пролетят года, мудрость принесут... Явлен мир волшебством, как же жить хорошо       Ночь-сама подтянула одеяло и укрыла им плечи Тенко. Он снова зевнул и поглубже зарылся под теплое одеяло.       – Явлен мир волшебством, Как же жить хорошо…       Закончив песню, Ночь-сама неторопливо поднялась с постели. Она мягко поцеловала его в лоб и медленно вышла из комнаты.       – Спокойной ночи, Тенко-кун       – Спокойной ночи, Ночь-сама, – когда Ночь-сама закрыла за собой дверь, Тенко перевернулся на бок и тут же начал проваливаться в сон.       “Если это все сон, – успел он подумать, прежде чем окончательно заснуть, – то я не хочу просыпаться."

***

      Выйдя из комнаты Тенко-куна, я тут же столкнулась нос к плечу со Всемогущим.       Я вскинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза (и какое это было необычное обстоятельство. Одной из лучших вещей в моей новой жизни был рост. Я едва дотягивала до 160 в своей прошлой жизни. В этой жизни я обычно самый высокий человек в комнате и я это обожаю. Смотреть на кого то снизу вверх было странно, непривычно и немного ностальгично. Как будто я пытаюсь восстановить привычку, которую потеряла много лет назад).       – Яги-сан. Чем я могу вам помочь в это прекрасное время, в, – я огляделась и увидела часы, встроенные в плиту, – три двадцать семь утра?       – Ничего, все в полном порядке, мадам Ночноглаз! Я просто услышал крик Тенко и хотел проверить, все ли у него хорошо!       Я рассеянно моргнула и уставилась на искреннюю улыбку Всемогущего.       Я вещала о Все за одного почти до полуночи и после этого не могла уснуть еще до часу, потому что бессонница та еще сука. А какого хрена он не спал в ебучие три двадцать три утра?       У него была какая то секретная причуда? Он выкрал у Незу рецепт Адского кофе? Сидел на наркотиках? Я была бы не прочь стать наркоманкой, если бы приход давал мне ощущения, равноценные реальному сну длительностью больше четырех часов.       Всемогущий, не подозревая о том, что прямо сейчас заставлял меня размышлять о сомнительных для героя поступках, только шире улыбнулся:       – Но видимо ситуация у вас под полным контролем. Идите спать, я не буду вам больше мешать.       – Ага. Вам тоже лучше вернуться в постель. Я не хочу, чтобы люди Японии остались в беде, потому что вы не выспались и не пришли на работу.       Всемогущий, вместо того чтобы вежливо согласиться и позволить нам неловко разойтись по кроватям, застыл. Его искренняя улыбка стала натянутой.       – Что вы имеете в виду, Мадам Ночноглаз? Я просто секретарь. Я не делаю ничего важнее бумажной работы и составления графика Всемогущего.       Я замерла и выругалась про себя. Блять. Всемогущий не знает, что я знаю о его прикрытии. Тихо, Мирай. Просто веди себя спокойно. Веди себя спокойно. Спокойно.       – Это сложно назвать неважным, Яги-сан. Если я что то и знаю о геройской работе, так это то, что в ней очень много бумажной работы. Я не завидую тебе или любому другому работнику Башни Могущества. Разве твой босс не провел более сотни арестов и не спас где то тысячу людей только на этой неделе? Вам должно быть пришлось разобраться с кучей страховых исков, потенциальных судебных исков и пиар скандалов в такой короткий срок. И это я еще не начинала про мерч. Я понятия не имею, как публичные герои справляются с этим цирком.       Пока я болтала, Всемогущий все больше расслаблялся.       – Да. С мерчем бывает трудно. Всемогущий был героем номер один уже лет десять и вы не поверите, с каким количеством паленки нам приходится разбираться. Фанарты ещё ничего. В офисе ни для кого не секрет, что Всемогущий безумно рад видеть, что он вдохновляет кого то на творчество. Но обычно вспоминается… менее пристойная самодеятельность.       Я фыркнула:       –Что например? Ростовые подушки? Фанфики с Т/И? Порно со Всемогущим?       Он кивал на каждое мое слово.       – В целом, да. Но скажем так, это все меркнет на фоне более… экстремальных товаров, с которыми нашей команде приходилось иметь дело       – И что было худшим?       Всемогущий на секунду задумался.       – Пожалуй, вдохновлённая Всемогущим линейка дилдо и вибраторов от одной американской компании.       Я впала в ступор, а он блеснул озорной улыбкой. В следующий миг он уже тараторил в воображаемый микрофон, как образцовый американский торгаш:       – Эй ты! Да, именно ты. Могу ли я заинтересовать тебя одной из наших прелестных Всемогущих секс-игрушек? Такие же уникальные, как Символ мира. Этой ночью не только Детройт окажется в разгромлен. Вы можете получить любую из люксовых игрушек линейки “Соединенные штаты разгрома” всего за девятнадцать девяносто девять! Закажите прямо сейчас и получите доставку бесплатно.       Всемогущий безумно мне улыбался, поблескивая весельем в глазах. Я посмотрела на него и не выдержала.       – Господи боже! Как – Как Всемогущий вообще на это отреагировал? Он… Он…– мой смех превратился в хрип и я попыталась отдышаться. – Он вышел из себя?       Всемогущий усмехнулся, прежде чем ответить:       – Всемогущий был безумно смущен. Когда ему впервые рассказали о дилдо, он уловил слово “игрушки” и дальше не слушал. Он рассеянно сказал что то вроде “Ну, думаю, мы можем простить игрушки, пока в них не используются токсичные материалы. Уверен, они сделают многих детей счастливыми”. Я до самой смерти не забуду выражение чистейшего ужаса на лице Маиты.       У меня задрожали плечи, пока я давилась хохотом.       – Он не мог так сказать       – Он мог. А знаете, что самое страшное?       – Это было не самое страшное?       – Неа, – Всемогущий со всеобъемлющим смущением взмахнул руками. – Окей, согласно процедуре по работе с контрафактными товарами, нам нужно несколько дней хранить их в Башне Могущества, чтобы пиар и юридический отделы могли оценить товары. Это хорошо, это нормально. Но в чем проблема. После того, как дилдо прошли все процедуры, а пиарщики с юристами закончили работу, наш маркетинговый отдел обнаружил, что где то десяток игрушек пропали.       – Нет       – Да       – Нет!       – Да! Но подождите, это еще не все. Раньше это не имело значения, потому что мы все профессионалы и просто делаем свою работу. Но. Оказалось, если пропадает больше пяти контрафактных товаров, мы обязаны выкупить всю партию. Так что теперь на складе Башни Могущества лежит промышленный контейнер с почти пятью сотнями всемогущих дидло. Все потому что кучка сотрудников решили удовлетворить свои фантазии о сексе с начальником.       – О Боже. Вот так я и умру. Не злодей меня убьет, а чертовы всемогущие дилдо, – я только громче засмеялась.       – Смейтесь-смейтесь. Всемогущий был уничтожен. Я–он не особо хорош в тонкостях общения, несмотря на славу. Он неделями нервничал рядом с любым сотрудником Башни могущества и задавался вопросом, не этот ли человек украл дилдо.       – Вы в итоге выяснили, кто это был?       Бедняга покачал головой. Он выглядел так, как будто переживал вьетнамские флешбеки.       – Неа. Прошло уже несколько месяцев и еще никто не признался. Возможно они боятся наказания, не знаю. Этот случай стал легендарным в Башне могущества.       Мой смех наконец утих.       – Ну, такого точно не произойдет в МПАБП. Наши приколы более фемили френдли       – Да ладно. У каждого агентства есть позорные истории. Думаю, что то такое всегда происходит, когда в одном месте собирается много квалифицированных специалистов. У вас обязано быть что то такое же занимательное       – Ничего такого мозговыносящего, как история с дидло, но я могу вспомнить парочку историй       – Например?       – Ну. Вряд ли вы хорошо представляете, как работает МПАБП, но вот что вам стоит знать: каждый подпольный герой одновременно и стоик, и ужасный чудик. Мы все натренировались строить убийственный взгляд и справляться с преступниками, полицейскими и публичными героями, которые порют чушь о нашей работе. Но в по своей сути мы просто кучка линчевателей, которые не доверяют никому без подпольной лицензии. Так что пока ты заполняешь формуляры в любом агентстве МПАБП, ты еще до обеда увидишь четыре пранк-войны, две нерф перестрелки и несколько героев, которые занимаются Бог-знает-чем. Но я не представляю, что начнется в СМИ, если кто то из первой десятки вдруг начнет одобрять глупые офисные приколы. Так что можно сказать, что это часть очарования работы в тени. – Сказала я. – Мы в подполье. У нас нет поддержки СМИ, у нас нет мерча, мы не можем продать авторские права для съемок фильма или сериала. Черт, мы даже перед Комиссией общественно-геройской безопасности не отчитываемся.       – Погодите, серьезно? – удивленно спросил Всемогущий.       – Наши основатели сделали нас, по сути, элитной группировкой НПА. Нам сильно доплачивают за опасность и за нашу страховку платит префектура. Но из за того, что мы работаем в основном с полицией и отчитываемся напрямую ей, нам не перепадает бонусов, которые КОГБ дает публичным героям за спасение людей или высокий рейтинг.       – Это, должно быть, тяжело       Я фыркнула:       – Не. Не то чтобы я была против лишних денег, но между НПА и КОГБ, я всегда буду выбирать НПА. Оно немного… неоднородно, но их внутреннее управление всегда воспринимает наши обвинения всерьез. Между МПАБП и НПА выстроена система сдержек и противовесов, которая не допускает серьезной коррупции. А вот Комиссия общественно-геройской безопасности… Организация гниет изнутри, с каждым днем все быстрее. И вы можете говорить что угодно о подпольных героях, но они пришли в профессию по веским причинам. Если бы они хотели денег и славы, они бы пошли работать на публику или нанялись напарником к какому нибудь уважаемому герою. Но они в подполье. Каждый день рискуют жизнью, не надеясь на признание. Это говорит само за себя.       С того момента разговор иссяк сам собой. Мы обменялись неловкими пожеланиями доброй ночи, прежде чем Всемогущий извинился и ушел. Я притащилась обратно в гостинную и рухнула на футон. У Всемогущего, как у образцового ветсабу, вместо обычного футона дома была одна из западных разновидностей, которая раскладывалась из дивана. Я завернулась в одеяло и попыталась уснуть, отчаянно надеясь, что Тенко больше не будут сниться кошмары.

***

      Тошинори тихо закрыл за собой дверь и по ней же сполз на пол.       “Ох, наставница,” – подумал он про себя. – “Мне кажется, я вас ужасно подвел.”       Тошинори не знал, что делать, когда ночью Тенко позвал на помощь. Будучи Всемогущим, он не колебался, прежде чем броситься навстречу опасности, чтобы спасти чью то жизнь.       Но он застыл, когда пришло время спасти маленького мальчика от страхов, поджидающих его в темноте ночи.       Ночноглаз не колебалась. Она успокоила Тенко так, как будто на свете не было дела проще. Убаюкала его объятиями, поцелуями и душераздрающе-трогательной колыбельной. Наверное, Тошинори должно быть стыдно за то, что он подслушал их личный момент, но он просто не мог оторваться, когда Ночноглаз мастерски успокаивала мальчика. Он простил себя за это когда, каким то образом, рассмешил Ночноглаз.       Эта женщина продолжала его удивлять. Сухой, неконтролируемый хохот никак не мог принадлежать снежной королеве, которая постучала сегодня в его дверь. Ночноглаз оказалась той еще задачкой. Той, бок о бок с которой ему будет очень приятно работать.       “Ты проиграл, Все за одного.” – подумал он. – “Ты этого еще не понял, но ты проиграл. Тебе нельзя было трогать семью моей наставницы. Я найду тебя и позабочусь о том, чтобы ты получил по заслугам. И если Мадам Ночноглаз говорит правду, то сотня подпольных героев готовы сделать то же самое.”