Криста

      Пробуждение в новом дне вызвало головную боль и какой-то отвратительный фоновый шум. Девушка тихо захныкала и спряталась под одеялом и в довесок положила сверху подушку, пытаясь отгородиться от внешнего мира.       Бам!       Бам!       Бам!       Из глаз текли слезы от оглушающих пульсаций и ощущения в центре мозга большого гвоздя. Боль вкручивалась, долбилась, истязала и сжимала. Голова, еще самую малость, готова взорваться. Возникло чувство, что сегодня она не встанет с кровати, просто скрутится в позу эмбриона и умрет от боли. Так же иногда бывает? В чем причина? Опухоль или инсульт, но неужели умирать так больно?!       Не хочу!       Боль прошла настолько резко, что Тони не сразу заметила. Звенящая тишина, как иногда бывает, когда очень долго на полной мощности слушаешь музыку в наушника, а затем снимаешь. А еще под одеялом душно, совсем нечем дышать.       Тони вылезает из-под жаркого одеяла и глотает комнатный воздух. Не слишком освежающе, но так хорошо. Дышит жадно, быстро, стараясь надышаться и насытиться. Странно. Голова совсем не болела и впервые за очень долгое время была чище и яснее чем всегда. Не было даже привычной слабости во всем организме, словно она одна из тех людей, которые любят рано вставать и бегать, считая, что весь мир соткан из доброй воли и улыбается им каждый миг.       Но Тони не была таким человеком.       Она была слаба, ленива и совершенно апатичная. Не любила людей, считая и видя в них только злые пороки и жажду собственного величия, наживы, а также идиотизм и лицемерие без единственный капли сострадания. Так Тони видела и себя, только вот ее действия говорили об обратном.       Девушка провела рукой по черным волосам и заторможенно посмотрела на усыпанную капельками руку. Ее трясло и знобило. Кожа покрылась мурашками, а воспоминания подкинули детскую ассоциацию, когда рано-рано, зимой, вставала в школу, а организм внутренне трясло от холода. Сейчас девушка ощущала нечто похожее.       «Нужно принять душ. Иначе буду липкой ходить весь день»       Телефон показывал лишний час на сборы. Лебедева соскользнула с кровати на ковер и пошуршала в сторону двери. Тихо открыть, тихо дойти, а после обреченно войти в ванную комнату, понимая, что шум воды с большой вероятностью разбудит мать, которая спит в соседней комнате. Странно, но о мысли о матери голова не болела. Тони залезла в ванную, включила душ и подставила горячему потоку лицо. Жар на грани терпимого, но было так хорошо, от ощущения, что он греет душу.       — Ой, блин, очки забыла. — Тони заметила, что слишком хорошо видела этикетки на бутылочках, а потому потянулась к лицу, чтобы отложить очки и вернуться к слепому существования, но… — А где?       Тупое замешательство длилось довольно долго. Девушка просто елозила руками по лицу, пытаясь найти… найти эти чертовы очки!       «Я же не ношу линзы».       Осознание не приходило. Конечно, у каждого слеповатого человека были такие моменты, когда он мечтал, что зрение вернется по щелчку пальцев. Или капелька воды попад на глаз и зрение словно становится лучше, но при моргании эта иллюзия исчезала. Так почему сейчас она видит даже лучше, чем в очках?       В душе зародилась паника от непонимания происходящего. Она что-то натворила? Что-то плохое произошло? Грудь быстро поднималась и опускалась, вызывая смятение и страх. Тони опустилась на дно ванной, спрятала голову между колен и прикрылась руками сверху. Горячие капли обжигали спину и шею, но девушка не двигалась, широко распахнутыми глазами смотря как капля за каплей скатываются по ее телу и исчезают в едином ручейке.       Абсолютно пустая голова и две мысли: почему? и, как это скрыть?       Тони не хотела никому говорить, что зрение резко вернулось. Это бы означало, что придется говорить с людьми, пытаться объяснить им то, что она сама не понимала. А ей никто бы не поверил, что это сделала не она. Значит будут докапываться, а этого Тони не хотела, потому что придется придумывать ложь. Проще скрыть. Проще замолчать. Да и вдруг все вернется на круги своя? Тогда бы пришлось вновь все объяснять.       «Прогуляю первую пару. Нужно сходить в оптику и заметить линзы на обычные стекла»       Мысль, почему это случилось, благополучно забылась. Сейчас у девушки были другие проблемы, да и мировоззрение сглаживало углы, не давая умереть под вопросами, на которые у нее нет ответа. Проще принять, чем искать причину.       Ты можешь на это повлиять: да. Тогда это не проблема, не стоит волноваться, а идти и решать.       Ты можешь на это повлиять: нет. Тогда ты ничего не можешь с этим сделать и не стоит волноваться.       Кредо, которому Тони хотела следовать, но не всегда получалось.       Резко зрение стало идеальным? Ну, окей, спасибо.       Тони закуталась в полотенце и засунула зубную щетку за щеку, внимательно смотря в зеркало.       «Вау, глаза так прикольно двигаются. Впервые вижу».       Это было странно, когда можешь в полной мере видеть себя, как двигаются глаза, как легко опускаются ресницы, а от движения мышц меняется мимика. За очками в толстой черной оправе это было незаметно, а сейчас, сняв и увидев свое лицо в естественной красоте, Тони потерялась. Она так привыкла считать себя некрасивым человеком, которого никто никогда не полюбит, потому что она не любила правильно краситься, много кушала, неправильно реагировала на слова людей, вела себя тупо, иногда переспрашивала людей, не понимая людей, игнорировала людей и многое-многое другое, что сейчас, видя себя, девушка позволила себе мысль, что не все так и плохо, что она может быть красивой.       «Глупости. Такого просто не может быть».       Небольшая надежда откинуть чужие слова о своей внешности с грохотом разбилась о веру и привычку, а новые глаза стали искать изъяны, на которые ей указывали при каждом удобном случае. Вот пухлые щеки, которые делают ее лицо еще более круглыми, вот тонкие губы, которые всегда называли злыми и неуместная родинка над верхней губой с левой стороны. Ужасно.       «Антонина, твои губы слишком тонкие. Парням такие не нравятся. Добавь карандаш на контур, а уже после наноси помаду.»       «Но мне не нравится карандаш!»       «Тогда ты никогда не понравишься мальчикам и не выйдешь замуж!»       Вот она щипает за второй подбородок. Он был абсолютно адекватным и естественным, да и вторым его было назвать трудно, но… Тони считала, что это из-за ее аппетита. Полотенце падает на пол. Вот маленькая складочка у подмышки, вот небольшой животик и бока. Тони сжимает губы и пытается сдержать слезы. Смотреть ниже было страшно. Она считала себя некрасивой, веря чужим словам и уничтожая любую попытку сделать себя счастливой, а то, что у нее видны ключицы и нижние ребра ее не волновали. Все равно слишком. Все равно толстая.       Тони выплевывает пасту, смывает щетку и умывается, освежая лицо. Она не будет себя жалеть. Сама запустила до такого и ничего не делает, значит не имеет права жаловаться.       На фоне послышался обреченный вздох. Девушка боязливо оглянулась, но ничего и никого не нашла. Только слуховых галлюцинаций ей не хватало. Тони аккуратно выглянула за дверь и прислушалась. Повезло, мать еще спала. Она проскочила в комнату, впуская в нее любопытного кота, оделась в светлые джинсы и черно-оранжевую худи. Очки манили к себе. Тони была шокирована возможностью видеть их с такого расстояния. Когда у тебя зрение минус девять, так еще и астигматизм, ты не видишь абсолютно ничего кроме пятен. Да и те становятся не такими яркими, постоянно сливаясь с другими.       Девушка подошла к очкам и привычным движением нацепила на нос.       — Шшш… — глаза разочек обдало болью, но вспышка моментально исчезла, очки сорваны и брошены на кровать, а слезы в уголках глаз стерты толстым рукавом. —       Обалдеть. У меня все было настолько плохо?       Тони взяла оправу и коснулась с двух сторон линз с легким зеленоватым отливом, оценивая их толщину. Даже несмотря на то, что германские линзы были тоньше остальных, сантиметр здесь был точно, и это было жутко.       Девушка закинула очки в рюкзак, накрасилась, делая тон на лице более ровным, а ресницы больше.       «Какие же у меня большие глаза».       Тони растерянно рассматривала свое лицо, задумчиво касалась густых черных бровей и скользнула вниз по контуру подбородка. Было странно. Все было таким странным.       Лебедева выпорхнула из дома и полетела по лестнице, опасаясь вызывать громкий лифт. Ну а вдруг он издаст такие страшные звуки, что разбудит ее мать? Необходимо было свести все возможности к минимуму. Конечно, всегда был вариант, что матери кто-то позвонит и разбудит, поэтому необходимо было спешить выйти со двора и зайти за угол, куда не выходили окна их квартиры.       Тони открывает тяжелую дверь подъезда и болезненно зажмуривается. Слишком ярко! Слишком яркое солнце, слишком зеленые деревья, слишком белая сирень, слишком красные розы. Девушка прикрыла глаза рукой и побежала до поворота, благодаря всех богов, что никто не встретился ей на пути. Тони поправила волосы, вытаскивая их из-за уха, напуская на лицо и подняла слезящиеся глаза. Первый пункт она выполнила.       Пели птицы. Девушка не знала их название, но их ласковый утренний щебет наполнял ее душу спокойствием. На главной улице ползли машины, спешащие на работу. Кот важно прошелся по забору и спрыгнул в частный двор. По обочине семенят ножками клопы-солдатики. Через улицу идет женщина с большим самоедом. С ветвей тополя вспорхнула большая сорока, улетая по только ей известным делам.       «Это так… волшебно. В мире столько всего происходит, а я и не видела».       Девушка поправляет рюкзак и медленно двигается в сторону главной улицы, стараясь идти через дворы и по пешеходным зонам. Отец сегодня работал в городе, мало ли где он мог быть, поэтому следовало избегать дорожных улиц и идти в универ через длинную, ведь по короткой располагалось головной офис организации. Но все мысли о конспирации улетучились, двигаясь по выработанным за долгие годы инстинктам, заполняясь красотой этого мира, который девушка видела впервые за годы.       Одинаковые люди оказались достаточно разными, чтобы задержать на них взгляд больше обычного, природа намного более удивительной и разнообразной, а облака живыми и фигуристыми. Ветер ласково растрепал волосы, заставляя девушку их поправить.       Стало грустно.       Она столько лет ходила этой дорогой, сначала в школу, а после в универ, но из-за наушников и слабого зрения не видела и не слышала, как интересен этот мир. Насколько он прекрасен в мелочах, что ее окружают. Вот цветут вишни и другие плодовые деревья в садах частных домиков. Вот вывесили белье жильцы пятиэтажки. Даже далекие вывески магазинчиков, что захватили первые этажи домов на главной дороге, казались такими близкими и четкими.       Девушка шла по улице и наслаждалась. Вдыхая новый воздух незнакомого ей раньше мира.       У оптики, которая располагалась недалеко от универа, Тони остановилась и зашла во двор, где села на лавочку и принялась ждать открытия. Впереди было еще минимум полтора часа.       К сожалению, как бы прекрасен и удивителен не был внешний мир, привычка сильно влияла на человека, а потому Тони достала телефон, написала в общую группу, что бы те взяли ключи от кабинета и журнал, а она сама придет ко второй паре, и открыла рутуб, погружаясь в мир коротких видео. Не смотря на красоту окружающего мира, не смотря на новые возможности, что перед ней магическим образом открылись благодаря новых глаз, ничего в жизни одной девушки не изменилось. Она, как всегда, скрючилась над телефоном, пожираемая чужими мечтами и возможностями.       «Почему так долго?.. Ничтожный человечишка… Еще вчера все должно было случиться… да еба…!!! Все через жо…»       Тони испуганно дернулась и осмотрелась. Людей рядом не было. Взгляд вверх тоже ничего не дал: все окна квартир были закрыты.       «Показалось?»       Как всегда, странные вещи, которым девушка не хотела найти объяснения, она спихнула в мусорную яму и забыла. Пока ее не касается, это ее не волнует.       — Здравствуйте, можете, пожалуйста, в эти очки вставить простые стекла, а линзы отдать мне? — Как только оптика открылась, Тони подождала десять минут и зашла внутрь.       — Да, конечно, подождите пять минут.       Девушка надела уже родную оправу на нос, расплатилась с девушкой и вышла, сразу пересекая опасную улицу, где бы могла встретиться с отцом, и пошла в парк. Настроение было слишком замечательным, чтобы идти в универ, а потому Тони оправила сообщение девчонкам и медленно пошла гулять среди чарующей зелени и громких звуков парка аттракционов.       Парк для прогулки плавно переходил в парк аттракционов, а оттуда в длинную аллею, ведущую к реке. Тони купила дешевый хот-дог и стаканчик кофе и села на лавочку под деревом неподалеку от памятника с большой пушкой.       Людей почти не было, кроме очень редких прохожих и работников развлекательных палаток и общепита. Тони откусила кусочек булочки.       — Наконец-то Я полностью проявился, ничтожный, жалкий, отвратительный, слабый, глупый человечишка. — Тони вздрогнула и чуть не уронила хот-дог, но поймала на полпути и положила на скамейку рядом с кофе.       — Ч-что?.. Кто здесь?       Девушка протолкнула кусочек булочки дальше в желудок и воровато осмотрелась, напуганная злым голосом.       — А ты присмотрись нормально.       Недовольный мужской голос раздавался прямо над ухом. Тони подняла взгляд, посмотрела чуть правее и вздрогнула, увидев небольшой кровавый шар с кулак размером рядом со своей головой. Девушка отпрянула и замерла, не сводя напуганный взгляд с шара, который последовал за ней.       — Правильно, ничтожный человечишка должен бояться Меня. — Тони не шевелилась, не понимая, как правильно реагировать на говорящий шар. — Так и будешь молчать или что-то произнесешь, ничтожество?       Но горло сдавило и ни один звук не слетал с ее уст. Привыкшая молчать, привыкшая проглатывать все свои слова и недовольства, зная, что никто никогда ее не услышит, сыграло с ней злую шутку. Тони просто не могла ничего сказать, и в страхе уставилась на галлюцинацию, надеясь, что она исчезнет.       — Я не галлюцинация! — Мужской голос в недовольстве повысил голос, шар вспыхнул, а Тони сжалась и опустила взгляд. — Так, ничтожество, если ты не будешь говорить со Мной, то так Мы никогда не сможем наладить коммуникацию и непременно проиграем. — Девушка подняла взгляд и непонимающим взглядом посмотрела на галлюцинацию. — Да не галлюцинация Я!       И вновь Тони опустила взгляд, смолкая.       — Как же Мне не везет с аватарами. — Теперь голос был не настолько раздраженным, а больше усталым и обреченным. — Ничтожество, Я разрешаю и приказываю тебе говорить.       Тони облизала губы и посмотрела на пульсирующий красный шар. Это был красивый цвет. Не совсем кровавый, а ближе к киновари. Он красиво вибрировал и постоянно переливался на солнце, а еще, после погружение в этот шар, казалось, что он мирно полыхает, словно костер горит медленно и приятно ее взору.       — Не молчи же, человечишка. — Казалось, что голос мужчины уже ни на что не надеялся и просто спрашивал по инерции, потеряв всякую надежду на вопрос.       — П-простите… — Слова извинения слетели с ее губ быстрее, чем Тони смогла обдумать ответ или вопрос. Из-за слишком большого давления на себя, девушка привычно прогнулась и спряталась, но казалось, что в этот раз привычная тактика дала сбой, и выйти на контакт все же придется.       — Надо же, человечишка умеет говорить. — Снисходительный фырк был ответом на ненужное извинение. — Подожди минутку. Возможно, тебе неудобно говорить со Мной из-за этой формы. Я сейчас прочитаю твою память и выберу Себе облик.       Тони хотела уточнить, что за чтение память, что еще за смена формы и правильно ли она уже все поняла, но голову прострелила боль, словно ее пронзила стрела и девушка болезненно скрючилась и обхватила голову руками, слабо простонала.       — Девушка, с Вами все хорошо?       Казалось, что минута длилась целую вечность. Тони подняла слезящиеся глаза, видя перед собой обычную женщину в легкой одежде и джинсовым пиджаком и взволнованным лицом. Лебедева перевела взгляд на замерший пылающий красный шар и поняла, что пытавшая ей помочь женщина его не видит.       — У меня просто голова заболела. Все хорошо, не волнуйтесь. — Тони мягко улыбнулась и отвела взгляд к шару, надеясь, что, получив ответ, что у нее все хорошо, женщина уйдет.       — Вот, у меня есть таблетки от головной боли, выпейте. Нельзя терпеть такое. Вдруг что случится. Вы же знаете, что подростки в наше время часто даже умирают от такого? Держите, и обязательно выпейте. — Женщина оставляет ей две таблетки нурофена и уходит, а Тони растерянно смотрит на свою ладошку.       — Фу, выброси это. Тебе это не нужно. — Шар вновь заговорил, привлекая ее внимание. — Мне понравилось несколько образов из твоей памяти, человечишка. Гордись, этот облик будет сопровождать тебя на протяжении всей игры.       Огонек словно хотел, чтобы на него смотрели, что Тони и сделала. Она наблюдала за тем, как медленно из шара отделяется полупрозрачная сущность и обретает очертания, все более и более различимые.       Высокий мужчина, словно сошедший с обложки манхвы, так бы охарактеризовала его Тони, ведь внешность была воистину богоподобна. Ромбовидная форма лица, точеные скулы, пухлые губы, словно подкрашенные светло-коралловым цветом, большие глаза, подведенные черным и аккуратные стрелки, создающие лисий взгляд, густые брови ярко-красного, кровавого оттенка и такие прекрасные волосы до лопаток, собранные в высокий хвост. Черная лента завораживающе выделялась среди такого глубоко, насыщенного красного. Тони потерялась в этом цвете. Такой… Неземной, божественный. У людей просто не бывает такого оттенка.       Тони так долго смотрела на шикарные волосы, что мужчина знакомо фыркнул и откинул со лба длинную челку на бок, открывая вид на хищные, кровавые глаза, смотрящие в самую душу, знающие все ее самые сокровенные секреты и желания. Этот взгляд вывернул ее на изнанку, словно бабочку пришпилил к доске и изучал. Насмешливый, смотрящий на нее как на ничтожество, как раньше это существо ее и называло.       Дыхание участилось, страх пробежался по коже, заставляя опустить взгляд вниз, мельком отмечая на мужчине белую зауженную рубашку с несколькими распахнутыми верхними пуговицами и обтягивающие черные брюки. По спине потек холодный пот. В      еличественный, довольный хохот разнесся по округе, но в тоже время не достиг ушей ни одного живого существа, кроме маленькой, жалкой девушки, что, сжавшись от страха, сидела на скамейке перед… перед Божественной сущностью.       — А ты очаровательна в своей пресмыкающейся слабости передо Мной. — Мужчина коснулся своего подбородка изящными пальцами с черным маникюром и со снисхождением посмотрел на ничтожное создание перед собой. — Подними глаза, человечишка. Я разрешаю Своему аватару смотреть на Мой божественный образ. Подними глаза и слушай Мой голос.       Тони никак не могла совладать с собой. Тело сковали страх и непонимание истины, что же происходит на самом деле.       — Тц. — Вновь Тони услышала недовольство в голосе и еще сильнее сжалась, превращаясь в маленького котенка. — Ну что с тобой поделать.       Вдруг эти элегантные, даже слегка женственные пальцы жестко коснулись ее подбородка и насильно подняли.       — Смотри на Меня. — Прозвучавший приказ не дал девушке отвести взгляд, смотря прямо в кровавый океан напротив. — Умничка. — Бархатистый голос проник в каждую клеточку и словно приказал успокоиться. Тони обмякла, сделала глубокий вдох и расслабилась. — А теперь Мы поговорим, человечишка.       Тони кивнула, умиротворенно наблюдая как мужчина создал перед ней мягкое кресло и опустился в него, сложив руки на закинутой на ноге ногу. Носок черных туфель пару раз качнулся и затих.       — Я — Бог. Мое имя слишком сложное, чтобы такое ничтожество пыталось произнести его, поэтому среди твоей памяти Я выбрал наиболее Мне подходящее их всех мифологий и религий, что ты знаешь. Зови Меня Сет. Я — Бог песка.       Из пальца Бога излилось небольшое количество песка, заструилось вверх и создало в воздухе картину, как множество человекоподобных существ собрались за столом. Взгляд Тони, потеряв свой страх (видимо устала от него), с любопытством следил за происходящим.       Мимо прошел подросток, и он даже не посмотрел в сторону Бога, кресло посреди парка и летающий красный огонек у головы Тони. Глаза девушки застекленели, понимая, что она просто сошла с ума и все происходящее ее галлюцинация.       «Я просто сошла с ума. Как печально. Интересно, почему все так обернулось?»       А ведь действительно, ничего этого не может быть. Тони не принимала наркотики, спала относительно нормально, вроде психику свою не расшатывала и не травмировала больше и сильнее обычного, а значит все, что сейчас происходит, просто невозможно.       Тони вздохнула, закрыла черные глаза и устало, но уверенно вздохнула.       Это не визуальная и слуховая галлюцинация. Тони просто спит, ведь это невозможно в реальности.       Сет встал, посмотрел на девушку сверху вниз и взял ее руку в свою. Тони открыла глаза и послушно подала, отрешенно смотря на непонятные для нее действия. Что этот человек из сна собрался делать? Окружающий мир мигнул, словно за стеклом, а после Тони заорала, в ужасе наблюдая, как ее кисть отделилась от запястья.       — ААААААА!!!..       Слезы, охрипший крик, боль и кровь.       Совсем и абсолютно реальная боль оглушающе ударила по нервам, выворачивая на изнанку и сводя с ума.       Тони прижала покалеченную руку к груди, заливая черно-оранжевую толстовку кровью, прижимала с такой силой, что причиняла себе еще больше боли, а соленые слезы нескончаемым потоком заливали уже темные джинсы.       — Ааааа…       Голос оказался полностью сорван, Тони раскачивалась из стороны в сторону, лелея покалеченную руку. Черные, полные ужаса, страха и отчаяния глаза с болью смотрели как кровь перестала хлестать и огрызок быстро затянулся кожей. Было уже не так больно, но фантомные ощущения не уходили. Рука нестерпимо зудела и чесалась так, словно под кожей суетились сотни личинок. Девушка пуще прежнего заревела, не понимая, что происходит и жалея себя.       Сет подошел вплотную; Тони увидела идеально начищенные ботинки. Чужая рука опустилась на ее голову и больно схватила волосы, поднимая вверх, заставляя смотреть в наполненные жаждой крови глаза.       — Твоя кисть отрастет. Это Моя способность, что передалась тебе одной из первых — абсолютная регенерация, которая работает во всех случаях, кроме атак других аватаров. Если тебя ранит другой игрок, то так залечиться ты не сможешь. И ты же понимаешь, что Мне пришлось это сделать? Жалкий человечишка никак не хотел верить в реальность происходящего. Продолжаешь жить в выдуманном мирке? Прими же новую реальность, что тебя окружает. Боль не преследует в фантазиях, снах, галлюцинация не сможет сделать то, что сделал Я. Я — настоящий. Все вокруг настоящее. Так открой же глаза, тупое ничтожество и перестань действовать мне на нервы.       Тони сжала губы. Горло сдавило от обиды и ни слова, ни что единый писк не мог вырваться с ее губ. Новый поток слез полился из глаз из-за того, что на нее давили, что на нее немного кричали, что так обращались, как с куском дерьма.       — Как же Мне, блять, везет на аватаров! — В сердцах выкрикнул Сет и уселся в кресло, рассматривая свои руки.       Тони с болью в глазах наблюдала, как уже половина кисти восстановилась и остались только пальцы. Все тело дрожало, пораженное ужасом происходящего.       — М-можно я п-пойду? — Залитая слезами и соплями девушка с надеждой посмотрела на мужчину. Тот наконец-то удостоил ее взглядом и закатил глаза.       — Нет. Мне нужно объяснить тебе правила, человечишка, поэтому слушай внимательно, Я объясню всего лишь раз. Слушай и запоминай, иначе в следующий раз вырву тебе сердце.       Напуганная новой порцией возможной боли, Тони отвлеклась от вернувшихся пальцев и обратилась во слух. Больше не было мыслей о нереальности происходящего. В этот момент Бог словно выдернул ее из своих мыслей, реальных фантазий и насильно заставил слушать. Тони ошарашенно впилась взглядом в пуговицы на рубашке, понимая, что она все это время была в море, в своих мечтах, а сейчас ее вытянули на поверхность и все происходящее реально с признаками безумия.       — Мы — первоначальные Боги этой планеты. По аналогии, думаю, к Нам будет ближе всего ваше язычество. Бог грома, Бог молний, Бог воды, Бог песка, Бог ветра, Бог войны, Бог справедливости, Бог обмана, Бог смерти, Бог времени, Бог любви, Бог красоты, Бог животных, Бог солнца, Бог дождя, Бог тумана и многие другие. Понятно, человечишка? — Тони послушно кивнула. Мифологию она любила. — Так вот, однажды Мы покинули этот мир и отправились гулять по другим вселенным, но спустя пару тысячелетий вернулись домой. Забавно, но люди, которые поклонялись Нам, давно вымерли и начали свой путь с самого начала, вновь поклоняясь Нам и нарекая Нас новыми именами. И так вновь и вновь, спустя разное количество времени. Тупые людишки опять уничтожали себя. Откатывая свое развитие на многие тысячелетия назад, возвращаясь в язычество и возносили Нас.       — Много времени прошло так. И Нам надоело. Этот мир стал слишком скучен, ведь он словно попал во временную петлю, где происходило тоже самое из раза в раз. Поэтому Мы придумали игру. Раз в пять тысяч лет Мы возвращаемся домой, выбираем из всего человечества несколько десятков представителей, случайно, конечно, а после волей случая нарекаем одного из них своим аватаром. Этот человечишка перенимал от Нас часть Нашей силы, общую, для всех и индивидуальную для каждого.       Видя непонимание на лице девушки, Сет терпеливо объяснил:       — Общая сила заключается в абсолютной регенерации и внушении для других людей своей воли. Бонусом также идет большая выносливость, более крепкое телосложение, сила, ловкость, скорость, а еще нет необходимости много есть и спасть. Это общее. Индивидуальные способности зависят от того, чьим аватаром ты стал и что именно ты унаследовал от Него. Например, от Бога молний ты можешь унаследовать как способность создавать молнии из тела или влиять на погоду, вытаскивая молнии из туч, или превращаться в молнии. Кто-то может принять в свое тело одну способность, кто-то две, но никогда три, потому что человеческое тело слишком слабо для полной мощи Нашего естества, даже с поддержкой общих способностей.       — Ух ты, — тихо прошептала Тони, с неким придыханием смотря на бога перед собой.       Кто из детей не мечтал обрести суперспособности? Это же мечта каждого подростка! Управлять погодой! Становиться погодой! Абсолютная регенерация! Возможность воздействовать на других людей, чтобы те исполняли все ее желания! Господи, как же это шикарно!       Тони с нежным восторгом и обожанием посмотрела на Бога перед собой. Не смотря на боль, что он ей принес, возможности, что открылись перед ней воистину великолепны!       — Мне нравится твой взгляд, человечишка.       Так волшебно и восхитительно. Это же буквально магия! Контроль разума, сила, регенерация. И если Сет действительно являлся Богом песка, то получается, что Тони сможет либо превращаться в песок, либо управлять им, либо создавать.       — Верно мыслишь. — Сет встал и склонился над сидящей на земле девушкой. Бог взял стаканчик с кофе и залпом выпил остывшую жидкость. — Хах, прикольно. Так, сидя в ногах у мужчины, девушка с придыханием слушала продолжение монолога. Ни что же не бывает бесплатным, а Сет что-то упоминал про игру.       — Пусть Мой аватар и ничтожество, но на этот раз вроде умный, — с явной издевкой в голосе пропел Бог. — Конечно, ведь это игра для Нас и вас. Вы играете, а Мы смотрим, делаем ставки и награждаем победителя.       Внутри девушки все сжалось. Казалось, что именно сейчас откроется то, что она никогда бы не хотела слышать. Смутное подозрение, чуйка, ощущение ото сна. Вспомнилось резко все: от фильмов и историй, до реальной жизни и собственных фантазий.       — У каждого аватара находится рядом с головой вот такой огонек, — Сет указал на кровавый шар, до сих пор кружащийся рядом с головой. А еще Тони поняла, что говорить сразу Бог не намерен, растягивая удовольствие. — В большинстве своем все имеют разные цвета, подходящие больше Им. В любом случае, огонек преследует сразу несколько целей: содержит Нашу силу, служит посредником между аватаром и Богом, а также опознавательным знаком.       Сет довольно промурлыкал последние слова, прищурив глаза. Девушка пропала в своих мыслях, чувствуя орущей интуицией, что это ее красная метка. С таким же успехом она могла нарисовать на лбу красную точку для снайпера, надеть фашистскую свастику на руку для Росгвардии, принести телефон на экзамен в руке, одеться в красное для родео и многое другое. Она помечена.       — Конечно, мое маленькое ничтожество, видеть этот огонек могут только такие же аватары как ты и Мы. Догадалась для чего? — Улыбка от ушей пугала Тони до чертиков, заставляя опереться на лавочку и притянуть колени, пряча в них голову. — Что бы вы, Наши дорогие аватары, нашли друг друга и сразились. Честная или нет схватка Нам все равно, главное, чтобы в итоге остался один. Единственному выжившему будет даровано желание. Мы его исполним, каким бы сумасшедшим оно не было, ведь Мы — Боги этого мира!       Под конец Сет жутко рассмеялся, отходя немного назад, к креслу, давая девушке немного времени прийти в себя.       — Увидимся вечером, человечишка.       Человеческая фигура растаяла, а красная энергия всосалась в шар. Тони, дрожа, забралась на лавочку и взяла в руки хот-дог, пустым взглядом смотря на него.       Что, черт возьми, сейчас было?       Прошедший мимо подросток посмотрел на нее и убежал дальше по своим делам.       — Нужно… убивать людей?       Как можно убить? Жизнь — это ведь единственное, что принадлежит тебе от рождения и до самой сверти. Жизнь священна, и ни у кого нет права забрать ее.       — Ради желания?       Ничто и никогда. Ни что не стоит как человеческая жизнь. У нее нет эквивалента. Идти ради мечты, желания по головам ради призрачной надежды на… а на что? Была ли Тони мечта? Желали ли она в своей жизни чего-то так страстно, что она была бы готова отдать это не раздумывая?       Но это ее проблемы, только ее путь. Будет на то воля Бо… Ах, да, какая ирония, ведь им точно нет до этого дела. Тогда, будь на то воля самой Тони и леди удачи — то ее мечта сбудется путем ее же усилий, или она провалится путем ее бездеятельности — будет только ее решение. Альтруистом, чтобы решить какие-то мировые проблемы, она не была. Жертвовать собой, стараться ради кого-то? Увольте. Свои бы проблемы решить.       Девушка сжала губы и мутным взором осмотрелась вокруг.       Она не хотела участвовать в этой игре. Ей в ней делать нечего. Только не такой эгоистке и бездарности как она. У нее даже мечты нет! Особенно такой, ради которой и умереть было бы не страшно. почему-то подумалось, что от этой игры ей никуда не деться.       Убей или будь убитым.       Если у нее нет цели и хребта, то это не значит, что и у других тоже. Значит ли это, что она умрет одна из первых?       Я не хочу умирать.       Совершенно ясная и громкая мысль вновь удобно развернулась в мыслях, отвоевывая все больше и больше места. Да, она хотела умереть, но отчаянно хотела жить. И у нее появилась… возможность ли? пожить. Только вот хватит ли духу?       Тони откусила кусочек. В голове царила полная анархия. Мысли скакали с одного на другое, не имея ни возможности, ни желания задержаться на чем-то одном.       Вылезла одна огромная привычка игнорирования проблемы.       Взгляд потух.       Казалось, что все произошедшее всего лишь плод ее больного воображения. Ну действительно, какие еще Боги? Он же не стоит прям перед ней сейчас? А куда делась рука, которую ей оторвали? Превратилась в кучку песка? Так эта кучка тут давно лежит. Может все произошедшее в очередной раз подтверждает, что она окончательно сломалась и сошла с ума? Ну а что, слуховая и визуальная галлюцинация на лицо, раз до сих пор она видит рядом со своей головой кровавый шар. Другая то шизофрения исчезла, обещая вернуться, а значит, ничего этого не было.       Прошлого нет, как и будущего. Есть только настоящее, а оно говорит, что Тони чокнулась, раз ее шизофрения говорит ей, что нужно идти и убивать людей, у которых такой же огонек. Ну что за маразм? Неужели она настолько пересмотрела сериалов, что собственный мозг над ней издевается, подкидывая избранность? Ничего такого же не существует — это бред!       Вот так, убедив себя, что все произошедшее — плод ее воображения, что магии и мистики не существует, а произошедшее ей просто показалось, Тони уткнулась в телефон, выискивая признаки шизофрении в интернете.       Недалеко от нее валялся на брусчатке валялся пустой стаканчик из-под кофе, в траве возвышалась кучка песка, а над головой маячил красный огонек. Тони же продолжала делать то, что умела лучше всего — погружаться в собственные фантазии и отрицать очевидное.