(Не)жить

Бабушка Гиня не то чтобы сильно рассердилась, но с определённой долей родительской жестокости отметелила юношу своим любимым потрёпанным розовеньким полотенцем - она всегда носила его на плече, на случай, если по пути попадутся какие-нибудь больно нерадивые внуки. Вецен мужественно выдержал абсолютно оправданное наказание и даже на ужин молча уплёл двойную дозу пирожков с капустой - между прочим, его самых нелюбимых. Посочувствовав беременным женщинам по поводу тяжести в животе, парень ещё разок заискивающе глянул на старушку, усиленно пытаясь отыскать в усталых светлых глазах толику снисхождения, но бабушка Гиня лишь грозно зыркнула и характерно поджала губы - Вецен показательно вздохнул и обречённо поднес к губам огромную чашку молока. Уничтожив напиток, едва ли не прикончивший его самого, парень медленно поднялся из-за стола и, страдальчески причитая, отправился в свою любимую часть дома, которая на этот раз обратилась в комнату реабилитационного отдыха для прошедших пытку едой. Юноша пластом рухнул на диван, издав последний мученический стон, и крестом сложил руки на груди, явно определяя своё состояние. - Веценушка, завязывай со своими предсмертными прибулькиваниями! От жешь дает, ещё и я себя виноватой чувствую! - Никакого Вецена больше нет, здесь только один большой пирожок... - Будешь дальше кряхтеть, я из тебя оладушек раскатаю, окаянный! Что, так сильно плохо? А где болит?.. Спустя пару дней парень наконец-то смог найти в себе силы выползти на солнечный свет, избавившись от мучного якоря в желудке. Бабушка Гиня, раз десять успевшая за это время раскатать тесто, удовлетворённо похлопала юношу по удручающе выпирающим лопаткам и умелась к соседкам на важные еженедельные переговоры, обязательным пунктом включающие в себя гадание на судьбу Вецена. Парень скептически приподнял брови, но старушки уже и след простыл - по спортивным характеристикам она явно нисколько не уступала жителям Иневья. Вспомнив о своём последнем визите в снежную деревушку, юноша сначала поёжился, после усмехнулся, а затем хмуро почесал мочку правого уха, тоскливо поглядывая в сторону непредсказуемой чащи. С одной стороны, его абсолютно не привлекала возможность в любую секунду оказаться съеденным какой-нибудь противной русалкой... Но это чёртово губительное любопытство! Отвлекаясь от изворотливого шила в одном месте, Вецен не мог не признать, что ему по какой-то причине крайне нравилось проводить время с нежитью. Дерзкая егозливость Гостенеги, в купе с лёгкой толикой раздражения, непрестанно вызывала снисходительную улыбку, а вся её семья словно бы до сих пор шуточно бранилась меж собой в голове юноши. До хладности взгляда сдержанный Водомор вызывал щекочущий интерес, а беседа с Водорадой и вовсе вышла неприятно оборванной - назойливая совесть с наслаждением впивалась под рёбра. Да даже вечно смурного Карего парень хотел - как-нибудь в далёком гипотетическом будущем при максимально благоприятном раскладе звёздного неба - вызвать на честный разговор и выяснить все недомолвки, что почему-то с самого начала встряли в их приятельство. За этими волнующими душу думами Вецен медленно - абсолютно случайно, по чистому совпадению - добрёл до уже весьма значимой Опушки, с которой и закончилась летняя беспечность отдыхающего студента. Похлопав себя по узким бёдрам, юноша невозмутимо поправил наитончайшую кремовую рубашку, хитрой рукой стащенную с полки отцовского шкафа, и крайне равнодушно начал шататься туда-сюда параллельно лесной кромке. Непослушный глаз так и норовил убежать в сторону непроглядной чащи, так что парню пришлось поставить ладони по бокам от лица, чтобы не поддаваться тревожному соблазну. С каждым разворотом Вецен ускорял шаг, поднимая все больше пыли в воздух любимыми заношенными кедами, и все крепче сжимал зубы, переходя на легкий скрежет - ну что он не видел в этом несчастном Иневье, что туда так сильно тянет? Вечерние прогулки на гробах, непринуждённые беседы о нечисти, загадочные Рароги, в конце-концов. Кто вообще может такого желать? - Ты.. - Нет! - ... чего здесь носишься? Что "нет"? - Ничего нет. В смысле, всё есть, спасибо... Карий? Проросшие еловыми иголками брови Лешего взлетели выше всех мыслимых границ, и он даже ухватился рукой за дерево, пытаясь прийти в чувство. Вецен, в свою очередь, торопливо отпустил застывшее в неловкой гримасе лицо, принимаясь пальцами теребить края стареньких шорт. Звенящая снежинками на щетине Карего тишина продлилась около минуты, а затем Леший сорвался на приглушенный кашель и принял ровное положение, раза в два суровее изначального глядя на парня. Бледный юноша перестал корчить машинальную улыбку и, тихо вздохнув, обречённо сжал переносицу, пытаясь придумать мало-мальски приличное продолжение разговора - хотя вряд ли уже что-то могло спасти данную ситуацию. - Ладно, может быть, начнем заново? О, привет, Карий. Ты чего здесь? - ... - Погода сегодня такая... летняя. Ну, потому что на улице лето. Нет, весной, конечно, тоже погода бывает разной... - Ты сейчас свободен? Можешь пойти со мной? - Да. То есть, секунду. Ты же вроде всё это время пытался отвадить меня от Иневья? - ... - Послушай, не сжимай так челюсти, это вредно для зубов... Молчу, молчу. А куда, собственно, мы собираемся идти? - К Гостенеге. Она очень расстроена твоим отсутствием. Поэтому мы будем гулять. Втроем. - Ох, ну, хорошо. Прогулка в приятной компании, просто отлично. В дружелюбной, доброжелательной компании. Карий, погоди, ты куда уже унесся? Негодующе бурча себе под нос, Вецен не без труда догнал подорвавшегося с места Лешего, который, как показалось юноше, прятал за хвойной щетиной довольную ухмылку. На счастье парня, несколько дней не выходившего из дома и отвыкшего от малейшей физической активности, его спутник снисходительно замедлился и - тут у Вецена совсем глаза на лоб полезли - достал из внушительной бесформенной сумки второе пончо, подобное собственному. Юноша с опаской взглянул на протянутую одежку глубокого цвета темного дерева, а затем подозрительно поднял взгляд на Карего. Тот, в свою очередь, скорчил не менее скептическое лицо и уже внаглую впихнул ткань в руки нерадивого знакомого. - Гостенега весьма переживательно высказалась о твоих летних нарядах. Так что либо надевай, либо чеши. Или чего, боишься, что вещь мою примешь, и сразу дубом обернёшься? Хотя, ты и так, временами... - Да ну тебя к соснам, давай сюда уже. Ого, ткань выглядит лёгкой, но на самом деле довольно теплая. Удобно. И спасибо, так уж и быть. - Ну-ну, обращайтесь, если бравады хватит. - Ох, ну, ладно. Нам нужно в конце-концов перестать препираться. Как вообще люди налаживают отношения?.. Хочешь, приходи ко мне в гости? На бабушкины пироги, например. - Что ж, твоё слово. Может быть, как пойду по делам Лешьим в деревню к людям, и взаправду зайду. Так что ты уж смотри не забудь, что приглашал. - О, так ты тоже выбираешься из Иневья, как и Ягие? Как я понял, кроме них, там никому особо не нравится... Непостижимым образом Вецену удалось самую малость приоткрыть завесу медных прядей и хмурых бровей, что скрывали за собой вполне приятного собеседника. Юноша тщательнее укутался в пончо, которое было ему на пару размеров велико, и принялся настороженно внимать словам Карего, боясь шаловливо глупой фразой пошатнуть их хрупкое равновесие мира. Оказалось, что Лешие тоже имеют привычку общаться с людьми, однако не так беззаботно открыто, как род Гостьи. Они всего лишь изредка наведываются к тем деревенским, у которых много скота, дабы предложить сделку - "пастушеский договор". Нежить обязуется следить за животиной, оберегать её от болезни и смерти, за что человек платит каким-нибудь одним зверем в месяц - и Лешие сыты, и люди довольны. Некоторые хозяева, конечно, пугаются "сил нечистых" и выпроваживают гостей, еще долго после того поливая все углы в доме святой водой. Ещё, как оказалось, сострадательная нежить помогает заблудившимся в чаще бедолагам - или сама на них случайно выходит, или получает кабалу. Так называют специальное письмо - прошение Лешим, чтобы они помогли отыскать пропавшего родственника или друга. Его пишут левой рукой справа налево углём на бересте, а затем приносят на перекрёсток лесных троп, который чуть расположен чуть в стороне от Опушки. Вместе с кабалой часто тащат с собой всякие разные угощения - рыбный пирог, табак, сладости, а затем, строго следуя правилу, бросают записку через левое плечо и уходят, не оглядываясь. А какой-нибудь Карий, мирно сопящий дома в мягкую подушку, просыпается от назойливого шепота листьев и ворчания корней, что спешат сообщить Лешему о беде, и удручённо отправляется на поиски. Успешно выудив всхлипывающее дитятко из-под ёлки или силком вытащив из-за пня ругающегося на чём свет стоит мужика, нежить возвращает несчастного в деревню, не забыв, конечно, на обратном пути припрятать за пазуху все принесённые угощения. - В общем, мы тоже не такие уж нелюдимые. Просто... - От те нате, иголкина ёлка почеши мою коленку! Идут, болтают, и даже искры не сверкают! - Привет, Гостья! Да мы с Карием с первого взгляда - лучшие друзья... - А ну-ка тише! Чего развопелся? Я тут на дрекавака охочусь! - Но ты первая, знаешь ли, начала превышать децибелы. - Деби... Цеди... Карий, я передумала, не общайся с ним, испортишься. А ну, шуруйте сюда, оба! Да не топчи ты так громко, Вецен! Леший, давным-давно изучивший все повадки непредсказуемый Гостенеги, абсолютно равнодушно спрятался за указанным кустом и молчаливо посоветовал последовать его примеру. Девчушка торопливо уселась рядом с парнями и принялась крайне возбужденно вещать, в красочных подробностях описывая, чем она тут занималась до прихода приятелей. Пока Вецен усердно пытался превратиться в губку, чтобы впитать в себя как можно больше смысла из бесконечного потока информации, Карий уже сосредоточенно продумывал дальнейший план действий, проверенным методом выуживая из речи Ягой только самые необходимые факты. - Ты точно уверена, что это дрекавак? - Да чтоб меня собственный гроб переехал! Орал как резанный, визжал как пиленный! Кто это ещё может быть? - А обернулся кем? И по чью душу, как думаешь? - Сначала ребёнком прикинулся, я почему за ним и пошла-то - думала, может опять какой Веценообразный заплутал. Козлёнком становился, затем снова мальчиком. Не знаю даже, откуда взялся. С Елихой у ваших всё в порядке? - Сплюнь трижды, а то и вдвое больше! Девочку крестили почти сразу, и она жива-здорова пару часов назад как пить дать была. Я с ней нянчился поутру. - Ох, надо как-нибудь тоже заглянуть, познакомиться с малышкой. Хм, может, Водяные чего знают, насчёт дрекавака-то? - А ты не думаешь, что это... В общем, что-то от них. Лихих, или... Или Инолихих. Тут Гостья почему-то очень резко переменилась в лице - неизменные искорки в глазах мрачно угасли в истлевшие угольки, едва пылающие остаточным огненным блеском. Даже вечно переливающиеся притягательной синью серьги словно бы помутнели, а беспорядочно вьющиеся локоны покорно опустились на угловатые плечи, небрежно укутанные шалью цвета теплой охры. Карий еле слышно вздохнул и осторожно потрепал притихшую девчушку по голове, но через несколько секунд она скинула его руку и порывисто обхватила себя за плечи, слабо пошатываясь из стороны в сторону. Вецен не понимал ровным счётом ничего, кроме того, что сейчас явно не самый подходящий момент для расспросов. Поэтому он решил быстренько вклинить разряжающую обстановку просьбу более ясно рассказать, кто такой этот их дрекавак. Ягая, к облегчению юноши, встрепенулась и, протерев побледневшее лицо чуть дрожащими ладонями, вновь улыбнулась настолько широко, что у Вецена почему-то болезненно заныло сердце. Карий лишь едва заметно кивнул, глубоким взором полностью одобряя решение парня. Оказалось, что дрекаваками в Иневье кличут хищных духов, вырождающихся из душ мёртвых некрещёных младенцев. Они имеют очень тонкое и вытянутое веретенообразное тело с непропорционально большой головой, но легко могут обернуться ребёнком или животным. Карий посетовал, что эта нечисть часто нападает на беззащитный скот, в считанные секунды разделываясь с жалобно блеющей овечкой или трепыхающейся курицей. А Гостья добавила, что дрекавака относят по своей сути к упырям, однако менее опасным, потому что с ним куда легче справиться - стоит лишь привести с собой парочку собак, которых дух боится до вторичной потери пульса. Леший, в свою очередь, благоразумно заметил, что сейчас у них нет никакой псины и, соответственно, вряд ли хорошая идея идти лоб в лоб с озлобленной нечистью. Девчушка, одновременно с Веценом озадаченно почесав затылок, еле заметным движением мягких локонов смахнула с лица остатки таинственной печали и вдруг внезапно довольно громко тявкнула, да настолько неожиданно, что Карий вздрогнул и вывалился из-за куста. Ягая засмеялась заливистым шёпотом и принялась от прилива чувств колотить маленькими кулачками по плечу Вецена, вынуждая того тоже покинуть заиневшие ветки и поверженно рухнуть около Лешего. - Драная кошка вам по лопаткам! Вы чего повыпадали, дрекавакина закуска? - Эй, Кар, а Инолихие и Лихие - это кто? - Да тише ты, пень, нашёл время. У их рода раскол случился, когда одни решили отказаться от убийства живых, а вторые запротивились. - Убийства живых...людей? - Эй, чего там шушукаетесь? Кар, он тебя плохим словам учит опять? Закрой уши! - Рода ради, что ж ты свалился на мою голову! Короче, Лихие стали питаться от тех, кто уже мёртв, но всё ещё относительно жив - с упырей силу тянут. А Инолихие продолжают своё дело низкое - то скот утащат, то... - Тише, кусты шуршат! Парни быстро замолкли, ожидая нападения разбушевавшейся Ягой, однако в следующее мгновенье Вецен услышал невнятный вздох сбоку, а его самого оглушило противным скрежетом дикого крика. Парень схватился за голову, пытаясь унять звон, и подорвался с земли, надеясь с привычного ракурса трезво оценить ситуацию. Его взору предстала картина, на осмысление которой юноша отвёл меньше времени, чем того требуют логические умозаключения, что привело к тем последствиям, которые Карий ещё долго будет вспоминать с нервным тиком. Обнаружив на спине валяющегося Лешего нечто невероятно непропорционально тощее и большеголовое, вцепившееся своими когтистыми высохшими ручонками в медную шевелюру, Вецен со всей дури заорал и пнул наглеца. Дрекавак, ошалело подавившись собственным воплем и вытаращив огромные, поддёрнутые мутной желтоватой пеленой глаза, с глухим шлепком улетел под соседнюю ёлку. Жалобно потерев покрытую редкими склизкими волосиками макушку, которой нечисть хорошо так приложилась о древесную кору, она начала угрожающе приподниматься. Вецен, не до конца понимая насколько сильно ему нужно опасаться данного индивида, решил на всякий случай подхватить бесхозно лежащую ветку и крайне злостно рявкнуть, приводя в неподдельный шок не только дрекавака, но и Кария. В ту же секунду из небезызвестного куста выскочила Гостенега и, оценив текущую обстановку, успела мимолётом похихикать с выражения лица Лешего, умудряясь одновременно с этим сердито замахиваться камнем на бедолажную нечисть, у которой сегодня явно не задался денёк. Карий, наконец-то приняв сидячее положение, озадаченно почесал щетину и уставился на довольную своей победой парочку.