Лазарет V: Адская кухня

      Эдинбург делал первые шаги в сторону весны, но снег все равно лежал полупрозрачным полотном по мостовым, подтаивая и лишь окрашивая квадраты каменной плитки по краям в белый цвет. Аллен поморщился, пряча нос в белом мехе своей кожанки, и зевнул, потому что ранее утро его скорее усыпляло, чем даровало бодрость.       Набожный ублюдский город молчал сонливостью, но вместе с тем приносил странное успокоение впервые за долгое время. Последние несколько месяцев Аллен провел в теплоте Лиссабона, который Тики захотел им с Эмили показать. Провести по тропинкам собственного детства и юности, давая понять, наконец, откуда взялось его внутреннее солнце, доказывая Аллену, что мир за пределами Эдинбурга все-таки существует. Разный, пестрый, порой такой же жестокий, но он есть.       И дело всегда было вовсе не в городе, а в той линии судьбы, что Уолкеру перепала по иронии. Эдинбург не был виноват в том, как сложилась его жизнь, какие люди встречались на пути. Аллен не был в этом виноват тоже. Искать виновных — дело полиции, а не испещренного ранами детского сердца.       Аллен отлип от холодной стены, когда дорога перестала быть пустынной. Он ухмыльнулся против воли, замечая миниатюрную фигуру, что двигалась в его сторону. Забавно, конечно, Аллен, кажется, только сейчас в полной мере осознал, насколько Чуя был низким. Да, они все порой над ним подшучивали, но Алу как-то не доводилось вообще данный факт анализировать. Да большинство подростков будет выше Накахары. Он был весь какой-то миниатюрный, но при этом приложивший кучу трудов для того, чтобы выглядеть удивительно сексуально. Даже вот так, издалека, под классическими брюками прекрасно угадывались изгибы аккуратных мышц. Чуя был совершенно не во вкусе Аллена, но стоило объективно признать, что его бедра — это нечто крышесносное.       Чуя взмахнул ладонью в черной перчатке, подходя ближе.       — Эй! Певичка, которую никто не слушает, — и растянул губы в оскале.       Аллен фыркнул в ответ.       — Дрянь, которую никто не любит!       Когда Чуя оказался напротив, Аллен отбил кулаком по его ладони, на что получил закатанные глаза. А потом Чуя притянул его к себе для коротких объятий. Аллену осталось только вздернуть бровь.       — О, мы уже перешли на этот этап в наших отношениях?       Чуя его отпихнул, впрочем, совершенно не злясь.       — Какой же ты противный мудак.       — Ну, тебе обычно только такие и нравятся.       — Туше, — рассмеялся Чуя и принялся искать сигареты в кармане плаща.       Он зажал одну зубами, а взгляд приковался к ладони Аллена. Тот без комментариев вздернул рукав кожанки и приподнял левую руку, показывая татуировку.       Полностью черная, на тыльной стороне ладони она переходила в незатейливый этнический узор, заканчиваясь на фалангах пальцев.       — Стиль, — признал Чуя, выдыхая дым в сторону.       — Три недели пришлось показывать фокусы на вокзале в Порто, чтобы накопить, — Аллен одернул рукав куртки вниз и спросил: — Почему, если ты якудза, у тебя нет татуировок?       Чуя недоуменно хлопнул ресницами — снег на него не падал благодаря способности. Аллену вот пришлось тряхнуть головой, избавляясь от результатов небесного издевательства.       — Ты поменьше фильмов смотри. Я не фанат рисунков на теле, — что ожидаемо, учитывая его клеймо на шее, которое пряталось под полоской кожаного чокера, как и всегда.       Может, и не стоило поднимать эту тему. Аллен просто легко относился к собственным отметинам. Его не смущали посторонние взгляды или некорректные вопросы. Дурить бестактных дурачков было делом чести, но на то он и игрок в покер. Чуя в этом плане был менее толстокожим.       Но тот быстро перевел тему, не давая даже извиниться.       — Удивлен, что ты предложил приехать.       О, ну, конечно.       Муки совести.       — Как ты вообще с таким обостренным чувством вины выжил в мафии? — поморщился Аллен.       Чуя повел в ответ плечами, вяло улыбнувшись, и потушил сигарету пальцами в перчатках, чтобы потом отправить в полет до мусорки.       — Плохо сплю по ночам и бухаю на потолке.       — Мужик, у тебя серьезные проблемы с алкоголем.       — Даже отпираться не буду.       Впрочем, наниматься в психологи Чуе Аллен не собирался.       — Я, конечно, очень рад, что ты позвонил мне извиниться и рассказать правду, но больше не вываливай на меня столько флаффного говна, умоляю. У меня чуть пузыри носом не пошли от твоей драматичности.       Чуя нахмурился.       — Я себя с потрохами сжирал, пока не рассказал тебе правду!       Аллен закатил глаза, потому что, если честно, ему было до пизды, кто был виновен в нападении Девкалиона.       — Говорят, что люди в отношениях начинают копировать друг друга. Уже научись у Дазая похуизму, тебе полезно будет, — чтобы не начать ругаться по серьезному, Аллен спросил: — Где он, кстати?       Чуя дернул плечом и отвел взгляд в сторону, поджимая губы.       Профиль ему достался точно не от японской части родственников. Вздернутый аккуратный нос, выразительные черты. Ничего общего с мягкими в большинстве своем чертами лиц японцев.       — Не волнуйся, он не придет.       Так.       Ладно.       Аллен и не рассчитывал, что будет легко.       Чуя сложил руки на груди, скорее чтобы обнять себя и закрыться.       Аллен помолчал, пока не дождался его взгляда.       — Ты не понял, я хотел, чтобы он пришел.       — Чтобы убить, ага, — кивнул Чуя.       Дать ему в лоб что ли?       — Ты заебал. Мы с места не сдвинемся без Дазая.       Чуя развернулся, нервно взмахивая руками.       — Ты больной?       Аллен ему улыбнулся.       — А что, есть сомнения?       Чуя, засопев, выглядел, как ребенок. Так еще и наебать попытался:       — Да может я вообще один прилетел!       Аллен кивнул.       — Ага, Дазай отпустил тебя одного к людям, от которых пытался оградить с помощью нарушения парочки законов уголовного кодекса всех стран, а сам остался в Японии дрочить и плакать. Смешно. Давай, хватит яйца мять, звони своему психопату. Мы без него так и будем тут жопы морозить.       Чуя страдальчески застонал и полез в карман за своим телефоном.       Что ж, первый пункт плана Аллена Уолкера сработал на отлично. Он постарался не скалиться слишком широко, когда из динамика услышал сонный голос:       — Мини-мафия, ты ебанулся будить меня так рано? Мы прилетели три часа назад.       Чуя, кажется, не собирался обижаться на «ебанутого».       — Уолкер хочет с тобой встретиться.       На пару секунд повисло молчание, а потом Дазай ответил, слово в слово повторяя Чую:       — Чтобы убить, ага.       Нет, ну какое между ними единодушие, любо-дорого смотреть.       Чуя покосился на Аллена, когда тот фыркнул, и с сомнением протянул:       — Он правда хочет увидеться. И не делай вид, что ты хоть когда-то боялся смерти.       — Он что, такой же всепрощающий идиот, как и ты? Увольте, я в этом не участвую.       Аллен отобрал у Чуи телефон, игнорируя возмущенное «Эй!», и сам спросил в трубку:       — А если я заинтересую тебя фактом твоего парня в красивом сексуальном фартуке?       Дазай на том конце от души зевнул.       — Во-первых, пацан, — проговорил он равнодушно, — еще хоть раз попытаешься манипулировать мною с помощью Чуи, и я сломаю тебе пальцы. Во-вторых, я видел его в фартуке. И без него. И даже…       Аллен его оборвал.       — Со смотрящей в зенит задницей, ладно, — глупо было рассчитывать на то, что с первого раза получится Дазая обыграть, тем более с помощью такой ерунды. — Прости, грех было не попытаться.       На удивление, голос Дазая, пусть и холоден, но не был пронизан яростью. Скорее так, доброй усмешкой.       — Попытка засчитана. Есть еще что-то, чем можешь меня удивить?       Аллен глянул на взволнованного Чую. Тот переживал сейчас, очевидно, не за Дазая. Все-таки Аллен невольно стал целью его парня, можно понять.       Впрочем, чем черт не шутит.       — Хотел предложить вам держать ебаный рот на замке и больше никому не изливать душу касательно произошедшего. Сможете водить за нос всех остальных?       Чуя тут же встрял, попытавшись уцепить его за локоть и что-то бормоча, но Аллен только палец вздернул вверх, прося подождать и слушая молчание в трубке.       Дазай же тем временем ответил:       — А вот сейчас у тебя получилось меня заинтересовать, — в подтверждение его слов на фоне скрипнула кровать, словно он все-таки поднялся с постели.       Аллен победно улыбнулся.       — Ждем тебя у «Лазарета».       Эмили, когда они проходят в кофейню, машет из-за стойки и откладывает полотенце в сторону. Чуя и Дазай мнутся на пороге, отряхивая снег со своей классической обуви, а Аллен проходит сразу внутрь, прося лишь, чтобы дверь на замок закрыли.       В «Лазарете» звенит тишина и шумит кофемашина, даже радио и голос диктора новостей не сопровождают их в это утро. Но на то и шесть утра, чтобы вокруг не было пока никакой суеты. Да и кофейня пока так и не открылась. Вынужденный перерыв затянулся на несколько месяцев, но все, что они получили от постоянных гостей — сообщения в отзывах на разных площадках о том, что ждут их возвращения и скучают.       Эмили выпархивает в зал из-за барной стойки, а Аллен привычно притягивает ее к себе, чтобы поцеловать в макушку. Глаза у нее наполнены хитрым удовольствием, когда она глядит ему за плечо на Дазая и Чую.       — План воровства прошел успешно? — шепчет она довольно.       — Странно, что ты во мне сомневалась.       Эмили жмет плечами.       — Вообще-то никогда, — и оглядывает гостей с интересом. — Эй, привет, парни.       Чуя выглядит неуверенным и каким-то потерянным, так и продолжая обтекать на ковре и не проходя внутрь. Он оглядывает помещение глазами быстро и нервно. Аллен догадывается — ищет Тики и тонет в собственном чувстве вины. Дазай равнодушен, но тоже с места не двигается, словно дает возможность Чуе принять решение. Тот отмирает только для того, чтобы вернуть Эмили приветствие.       — Да, здравствуй, Эмили.       М-да, Аллен думал, что с совестью Накахары будет не так сложно.       Эмили шепчет:       — Пойду переоденусь. Тачка нагрелась, так что можешь предложить кофе своим друзьям.       Аллен провожает ее взглядом до двери «стаффа», отвечая:       — Я думаю, они захотят, чтобы Тики приготовил им кофе.       Чуя на его словах вздрагивает и дышит как-то тяжело, словно вот-вот скатится в паническую атаку, и это уже нихрена не смешно. Аллен даже дергается на мгновение, но Дазай успевает быстрее. Разворачивает Чую за плечи к себе, снимает шляпу и цепко прихватывает за подбородок пальцами, заставляя распахнутые голубые глаза посмотреть на себя.       — Я пообещал, что не трону твоих друзей. Моя цель — ты не в стае. Остальное меня не волнует.       Чуя кивает, но все равно сглатывает как-то тяжело, словно ком поперек горла застрял.       Дазай вздыхает и просит:       — Я очень не хочу давать тебе пощечину. Выдохни, крошка, все в порядке.       Его голос пропитан нежностью, и со стороны даже не отличить его тон от искренности. Хотя, может, Дазай честен, откуда Аллену знать? Не он тут строит отношения с психопатом, чтобы уметь различать все подтона и оттенки его лжи.       Да, позвать Дазая было изначально рискованной идеей, но Аллен общался с Юрой пару недель назад, и тема сама собой зашла об этих двоих. Плисецкий на сомнения Аллена выложил все как на духу — никто в этой паре не страдает и не мучается. У Чуи и Дазая все прекрасно, получше, чем у некоторых, если уж вспоминать его слова цитатой. А, значит, всю эту хуйню с подставой Дазая хотя бы между собой они проработали и приняли. Если бы Дазай угрожал Тики, то Чуя бы просто не прилетел. Но он стоит здесь, кивает Дазаю, словно загипнотизированный, а потом трет глаза пальцами.       — Накрыло почему-то. Все нормально, я знаю, что ты их не тронешь.       Дазай с заминкой переводит взгляд с него на Аллена.       Уолкер спрашивает:       — Мы будем в порядке?       Дазай отвечает:       — Я обещаю.       Что ж, Аллену остается только поверить.       — В таком случае, добро пожаловать в «Лазарет».       — Алек, будешь кофе?       Магнус пытался общаться. Кости срослись, Магнус даже ходил, не прихрамывая, и перестал смотреть с удушающим страданием, от которого Алека начинало тошнить. Только вот ощущение пропасти между ними никак не хотело стираться, сколько оба ни пытались это исправить.       В Италии пришлось задержаться. Как минимум из-за того, что Магнусу нужно было дождаться выписки из больницы из-за переломов, что успел нанести ему демон в самом начале обряда. И если Дерек и Стайлз нашли в себе силы, чтобы расслабиться и провести время с пользой, гуляя и изучая Рим, то Алек, сколько бы ни пробовал оставаться с Магнусом в больнице, раз за разом уходил, не просидев около него даже часа. Во-первых, был занят другим. А, во-вторых… ему было тяжело находиться рядом.       Им было не о чем разговаривать. Оба пытались обсуждать отвлеченные темы, но раз за разом все скатывалось в молчание. Алек, если бы раньше не болтал с Магнусом по несколько часов, сейчас не поверил бы, что у них не осталось общих тем.       То, что произошло в Ватикане, стало для них табу. Они не разговаривали об этом. Возможно, стоило бы, но никто не нашел для этого сил.       И Алек сбегал.       Скомкано прощался с Магнусом, выходил из больницы и всегда, всегда писал смс Дино, который появлялся, стоило только позвать. Будто бы ждал, пока Алек в очередной раз разочаруется в отношениях, которые он и Магнус пытались восстановить из пепелища.       Дино показал Алеку настоящую Италию: прогулка в Колизей ночью, Форум без толп туристов, провинции рядом, где они с Дино ели нереально вкусный виноград. Алек даже научился немного разбираться в вине. Вспомнил, каково это — смеяться до слез над тупыми шуточками. Даже пару раз помог Дино найти сбежавших барыг, которые украли у его людей товар. Познакомился с его правой рукой — седеющим мужчиной с ехидным, но очень проницательным взглядом. Научился прятать свои мысли от Магнуса, активируя новую руну, которую набил в одном из салонов, куда его отвез, опять же, Дино.       Тот разговор, когда они с Магнусом решили попробовать, остался, казалось, в другой жизни. Алек тогда думал о том, как они пришли к этой реальности, и понимал, что такие поступки не совершаются ради просто бывшего парня. И если он так рвался спасти Магнуса, то, наверное, это было для чего-то нужно?       Только вот Магнус снова закрылся, не пускал к себе в душу, не хотел обсудить произошедшее, и Алек…       Был разочарован?       Пожалуй.       Если бы не демон, который стал сутью Магнуса, наверное, Алек бы все-таки ушел. Но теперь, уже будучи точно уверенным в том, что он якорь для них обоих, Алек не мог поступить как свинья. Он прочитал (не без помощи Стайлза) в одном из взломанных им электронных архивов, что такие подселения, как у Магнуса, встречаются очень редко.       Буквально один раз в несколько десятков лет.       Демон был теперь не просто в Магнусе. Он врос в его кости, мышцы, тело и душу. Наверное, можно было сравнить с альфа-волком Дерека. По отдельности никто из них не мог существовать.       Иногда Алек задерживался около Магнуса.       Тот успевал заснуть из-за лекарств до того, пока Алек выйдет из палаты, и глаза открывал демон.       С ним было проще.       Демон смотрел золотыми глазами и жмурился, когда Алек просто гладил его по запястью. Алек ощущал кожей, как ему нравится, он чувствовал себя нужным этой адской твари, и, пожалуй, это могло бы напугать, но почему-то нет.       Алек даже как-то поцеловал демона, пока тот щурил на него золотые глаза. По спине бежали мурашки, и казалось, что где-то в глубине собственной души что-то шевельнулось. Руна, которая была набита для того, чтобы оградить Алека от последующих подселений, стала чуть теплой, Алек ощущал это кожей.       Все-таки правду писали в тех книгах. Если однажды пережил подселение демона, что-то черное, неправильное, оно остается с тобой до конца.       Алек тогда улыбнулся, погладив демона по щеке.       Тот удовлетворенно прикрыл глаза, уходя внутрь сознания Магнуса.       А сам Магнус потом ничего не помнил.       Алек ощущал себя испорченным и неправильным. Он не мог найти общий язык со своим, пусть и бывшим, но все еще любимым мужчиной, но спокойно чувствовал себя рядом с демоном.       Дино, которому Алек все рассказал, посоветовал не париться. Вроде как, хуже уже быть не может, и Алек уже был на дне, весьма удачно от него оттолкнувшись. Поспорить с этим было сложно.       — Алек? — снова позвал Магнус.       Точно, да, больше не Александр.       Магнус перестал его так называть еще в Италии, а Алек ничего не сказал против. Порой, конечно, Магнус сбивался, и привычный им обоим «Александр» проскальзывал в разговорах, но чаще Магнус все же контролировал свою речь, и полное имя Алек слышал все реже.       Даже Дерек пытался поговорить с Магнусом, пока они были в Италии. Вышел из его палаты хмурый и просто хлопнул Алека по плечу, спросив, идут ли они вчетвером, то есть он, Алек, Стайлз и Дино сегодня на ужин в какую-то потрясающую, как сказал сам Каваллоне, тратторию.       Даже, блять, Дерек, который считал себя другом Магнуса, решил забить хер на его заморочки. Стайлз тогда просто дернул плечами в своей обычной манере и, тараторя про какой-то очередной клевый взлом чьего-то сайта, потащил Алека за руку к выходу из больницы.       Кажется, все вокруг него взяли за свою цель отвлечь от Магнуса настолько, насколько это было возможно.       Почему у Алека ничего не получалось?       — Алек, я тебя третий раз зову.       Моргнув, Алек отвлекся от распаковывания сумки и посмотрел на Магнуса.       Не то, чтобы у него было много вещей с собой в Италии. Да и в целом не сказать, что у Алека скопилась куча шмотья. Но из поездки он привез несколько классных спортивных костюмов, худи и футболок — подарков от Дино. Все это нужно было закинуть в стирку, потому что в «Лазарет» сразу приехать не получилось.       Они ждали Юру и Отабека.       Которых Алек не хотел видеть.       Не потому, что он злился или что-то такое. Злиться тут как раз мог Отабек. За то, что его отец повел себя, как мудак по отношению к нему. Просто Алек после всего произошедшего ощущал себя как-то… отдельно от стаи, пожалуй?       Нет, он не хотел выйти. Алек привязался к Дереку и искренне верил в Стайлза, как своего друга. Но вот все остальные… Алек был будто на встрече одноклассников. Вроде как, много лет учебы бок о бок, но в то же время он не знал ничего об этих людях.       — Кофе не буду, — наконец ответил он на вопрос Магнуса. — Ничего не буду, я перекусил в самолете.       Магнус хмыкнул и кивнул.       — Я не слышу твоих мыслей, — вдруг сказал он, пристально смотря на Алека.       — А нужно?       — Не огрызайся, — Магнус скинул с плеч пиджак, — просто интересно.       — Руна работает, — тихо ответил Алек, взяв свои вещи в охапку. — Я воспользуюсь стиралкой?       Магнус просто кивнул.       Опять они молчали, не в силах подобрать хотя бы какой-то банальной темы для разговора. Их спас звук открываемой двери, а затем раздавшиеся голоса Отабека и Юры, которые добрались, наконец, из аэропорта.       — Пойду встречу сына, — бросил Магнус, оставляя Алека в одиночестве.       Алек же, направляясь в сторону подвала, где у Магнуса стояли стиральная и сушильная машины, пробормотал:       — Нихрена у нас не получится…       — И как ты планировал мне рассказать?       Отабек, как и всегда, не разменивался на сантименты. Юра кивнул Магнусу и сразу же прошел в комнату, которая всегда была закреплена за ними в этом доме. Он тащил в руках две небольшие сумки, зацепив и вещи Отабека. Магнус проводил его взглядом, отстраненно замечая, что Юра подрос еще немного.       Казалось, даже выражение его лица стало другим.       От детских черт совсем ничего не осталось. Но Магнусу было до странного все равно. Он только отметил, что Эзус явно хорошо защищает свой сосуд и вассала, Магнус не слышал даже намека на их мысли.       — Камалия позвонила? — догадался Магнус, глянув наконец на сына.       Конечно же, Магнус сразу сообщил Камалии о том, что жив. И она в ультимативной форме сказала, что расскажет все сыну. Магнус не мог ее винить, все же она провела с Отабеком гораздо больше лет, и врать ему не хотела. Она могла дать Магнусу время и, если бы он умер, выкрутилась бы, но в ситуации, когда он остался жив…       В общем, Отабек имел полное право на него злиться.       — Да, она позвонила, — Отабек смерил Магнуса чернющим взглядом. — А должен был ты.       — Прямо-таки должен?       Магнус нашарил в кармане пальто, висевшем на вешалке в коридоре, кажется, полгода, сигареты, и кивнул Отабеку на улицу.       Тот молча вышел, плюхаясь на крыльцо рядом. Магнус только отметил, что Отабек возмужал. Он и раньше, в отличие от своей пламенной зазнобы, не был феминным, а сейчас словно сильнее раздался в плечах. Отабек взрослел, понимал Магнус, и не был больше ребенком.       Магнус прикурил, благодарно глянув на Отабека, который поджог ему сигарету с пальцев.       — Я не думаю, что тебе нужна была подобная информация. Встречаться с представителями Ватикана, поверь, не лучшее решение. Да и срываться из Японии было бы глупо. Я не хотел подставить тебя под удар. Ты потащился бы меня спасать, Юра ринулся бы следом, а дальше подтянулись бы и все ваши дружки из якудза. Международный скандал, не иначе.       — И как ты думал я буду с этим справляться? — спустя несколько минут молчания, спросил Отабек.       — Честно? — Магнус усмехнулся. — Я тогда не думал. Я был в ужасе.       Отабек удивленно развернулся к нему. Эмоции на его вечно равнодушном лице Магнус считывал скорее из опыта.       — Ни разу от тебя ничего подобного не слышал.       — Да уж, — Магнус сделал затяжку. — Сам в шоке.       Он выпустил дым через приоткрытые губы, наблюдая за тем, как серое облако развеивается в морозном воздухе.       — Что там было?       Магнус смотрел перед собой.       Ему казалось, что его жизнь — какой-то сериал, где в сценах между титрами он и его сын сидят и курят на крыльце дома, разговаривая о произошедшем в серии и подводя итоги. Этакий канон среди буйства пиздеца.       — Было плохо.       — Пап!       Магнус вздрогнул от этого злого тона.       От обращения, которое Отабек позволял себе редко.       От эмоций, которые он считал в этом простом восклицании.       — Ну, если вкратце, — Магнус снова сделал затяжку, — совет Ватикана надавил на то, что в Эдинбурге был проведен несанкционированный экзорцизм. Они могли вырезать всю семью Алека как потенциально опасную к подселениям демонов.       — Они реально могли? — Отабек приподнял брови, внимательно слушая.       — В целом, да. Но это было бы сложно, потому что в случае, если бы они все же попробовали воплотить эту угрозу, пришлось звонить Чуе. Как бы это меня ни бесило.       — Тебя бесит потребность просить помощь или сам Накахара?       Магнус задумался. Если быть честным, то ему вообще не хотелось думать про Накахару.       — Да какая, к черту, разница? Это не имеет значения.       Отабек вздохнул и кивнул.       — Ладно. А дальше?       — Дальше угроза стае, угроза охотниками, да и вообще одни угрозы. Я думал, что, если оттолкну от себя Алека, он угомонится.       Отабек скривился, глядя на него как-то скептически.       — Ты встречался с ним не один месяц и реально так думал? Ну ты серьезно, пап? Алек же… — он повел рукой, — такой вечно все понимающий и желающий каждому помочь. Уж тем более тебе.       Магнус хмыкнул.       — Во время обряда, когда из меня почти извлекли демона, Алек прервал ритуал единственным возможным способом, который позволял вынести мое тело из Ватикана и выйти оттуда живыми.       — Твое тело? — Отабек всегда умел безошибочно вычленять из воды главное.       — Ага, — Магнус хмыкнул, — пустил мне пулю прямо в лоб.       Отабек моргнул.       Неверяще посмотрел на отца.       А потом вдруг расхохотался, запрокидывая голову назад.       — Серьезно? — Магнус скептически выгнул бровь, поворачиваясь к сыну.       — Алек же такая булочка, — отсмеявшись, заверил Отабек, — он вообще стрелять умеет? Как?       — Блять, я даже не хочу это вспоминать, — Магнус выбросил окурок и поежился, — было очень больно.       — Не только тебе, — вдруг серьезно сказал Отабек.       Будто не закатывался со смеху только что.       — В смысле?       — Ты думаешь выстрелить в любимого человека просто? Тогда представь, что тебе нужно пустить пулю в голову мне.       Магнус замолчал.       — Обожаю вырванные из контекста фразы.       На крыльцо вышел Юра, плюхаясь на колени к Отабеку. Он деловито сложил ногу на ногу и посмотрел сверху вниз, заимев за эти несколько месяцев какое-то… королевское, что ли, величие. Отабек делился с Магнусом о том, что тот наконец-то создал свой клан, точнее, вернул Эзусу прежний. Видать, самооценку это парнишке подняло до небес. Как будто у него до этого корона потолок не царапала.       — Ты собрался пристрелить Отабека? — он посмотрел на Магнуса, прикуривая себе с кончиков пальцев понтовым щелчком.       — Обязательно, — кивнул Магнус, — если еще раз оставите свои грязные кружки на моем журнальном столике за штуку евро.       Юра хекнул.       — Что-то еще, о чем мы должны знать? — Отабек обнял Юру, устраивая подбородок у него на плече. — Какие-то дополнительные новости?       — Кажется, Алек нашел себе кого-то, — Магнус поджал губы, — и судя по его горящим глазам, ему этот кто-то сильно нравится.       У Юры разве что светлая бровь вверх взметнулась. Так сам Отабек периодически делал, да и Накахара аналогичные рожи строил, когда делал вид, что все вокруг него идиоты.       — И ты так легко отступишься? — Отабек прищурился, — не поверю.       — Я не буду третьим лишним.       — А ты третий лишний? Так уверен в этом? — вдруг сказал Юра. — Насколько я успел осмотреться в доме, там сейчас только Алек. Никого другого я не вижу.       Магнус потер ладонями лицо.       — Ваша поддержка напоминает битье лопатой по голове.       Отабек и Юра гадко захихикали.       — Пап, — снова позвал его Отабек, — хватит киснуть, я тебя не узнаю. Да, мы все пережили некоторое дерьмо, но… ты же Магнус Бейн.       — Вот-вот, — поддакнул Юра, — где смоки-айс? Где блестки и это вот все? — он помахал руками, изображая не то боа, не то перья на плечах. — Где Магнус, который меня дрочил за то, что я пытаю волков в подвале? Ну?       Магнус в очередной раз вздохнул.       Может, эти двое правы? Вон, сидят и обжимаются, даже несмотря на все, что вокруг них происходит. Отабек ведь, в отличие от самого Магнуса, позвонил после того, как у них в Йокогаме случился свой маленький пиздец.       — Эй, ребят, — на крыльце появился Алек, прерывая их болтовню. — Там Ал звонил, ждет всех в «Лазарете». Кто-нибудь вообще в курсе темы массового сбора? Что-то случилось опять?       — Вообще без понятия, — ответил Юра, поднимаясь с колен Отабека. — Но если это очередной пиздец, то я умываю руки.       Чуя встретил Тики ступором.       Он прекрасно понимал, что с ним происходит. Черт возьми, он ведь навлек смертельную опасность на близких ему людей и вернулся. Да, долгие разговоры с Дазаем помогли прийти к компромиссу, который выстроился на простом правиле: «Не причинять зла ни в каком виде эдинбургским ребятам». И если раньше Дазая данный пункт бы не устроил, потому что исключал возможность манипулирования во вред, то их вынужденное заточение в бункере и все произошедшее там немного сменило вектор взаимоотношений. Не было больше никакого уговора. Были отношения. И работать с ними пришлось иначе. Осознание Дазаем некоторых своих эмоций и чувств, пускай и в запутанном притупленном виде, дало ему повод задуматься о собственных поступках касательно Чуи.       Дазаю пришлось принять новую переменную — он Чую, оказывается, очень уважал. А потому стал иначе относиться к просьбам и словам.       Чуя знал, что тот не обидит никого из стаи, в которую они теперь не входили на эсперном уровне, но все равно совесть мучила со страшной силой.       Тики оглядел его с ног до головы, а потом мягко улыбнулся.       — А я ждал объятия.       Чуя выдохнул и тут же подался вперед, влетая в его распахнутые руки. Когда знакомый запах одеколона окутал с ног до головы, он довольно прикрыл глаза.       — Привет.       — Привет, милый. Твой парень не испепеляет меня взглядом, я в ужасе.       Чуя рассмеялся и отстранился, чтобы не затягивать — уважение у них с Дазаем было взаимным. И нарочно заставлять ревновать он не собирался, считая это совершенно ненужной спекуляцией.       — Эй, — окликнула их Эмили, — давайте за стол переговоров.       Переговоры?       Чуя нахмурился и поглядел в сторону Уолкера. Тот уже переносил готовый кофе за один из столов и выглядел совершенно спокойным, когда передал кружку с крепким американо Дазаю.       Что пацан задумал?       Почему вообще позвал их в гости?       Зачем так настаивал на присутствии Дазая?       — Почему ты просишь молчать? — первым спросил Дазай.       Взгляд его прикован к Чуе, когда он опустился на кресло рядом.       Эмили беззаботно завалилась на стул с мягкой обивкой и покрутила в пальцах свою чашку с пушистым капучино.       Аллен улыбнулся, переглянувшись с Тики.       — А что ты собирался сделать?       Хороший вопрос. Чуя фыркнул.       — Не появляться в Эдинбурге больше никогда.       — Вот ты ссыкло, — поморщился Ал, — тебе потребовалось два месяца, чтобы позвонить мне и рассказать, что благодаря твоему парню у меня сияет звезда во лбу. Буквально.       Чуя поджал губы, отводя взгляд. Ладонь Дазая начала греть ему колено.       Дазай же протянул равнодушно в ответ на колкость:       — Я сейчас не ударил тебя лицом о стол, потому что ты нравишься мини-мафии.       — Эй, — следом встрял и Тики. — Базар фильтруй.       Дазай ощерился, словно собирался сделать глупость. Чуя переплел свои пальцы с его, и тот моментально остыл.       — Не начинайте, — попросил Чуя и посмотрел Аллену в серые глаза. — Хочешь, я еще раз извинюсь?       Аллен цокнул и сделал глоток кофе.       — Я хочу, чтобы ты прекратил вести себя как неженка и закрыл свой рот к чертовой матери. Кому ты рассказал про план Дазая?       Да какого хрена?..       Чуя уже вообще ничего не понимал.       — Только вам и Плисецкому с Алтыном. Ну, — он глянул на Эмили, — думаю, малышке вы сами рассказали.       Тики кивнул, подтверждая его домыслы.       Аллен же протянул:       — Вот давайте на этом и остановимся.       — Мне нужно извиниться перед Стайлзом.       — А перед Дереком? — проницательно поинтересовался Уолкер.       Чуя не изменился в лице, потому что это другой разговор.       — Перед ним не собираюсь. Мой выход из стаи — приказ босса.       Потому что говорить о том, что Юра некрасиво провернул эту хуйню, Чуя не стал бы. Хватит с огонька чувства вины перед ним самим. Не хватало еще, чтобы он о чувствах Дерека распинался. Дерек Хейл большой мальчик, переживет. А Чуя просто возьмет вину на себя, потому что за приказы Мори ни перед кем отчитываться не собирается.       Тики вздохнул.       — Милый, не надо говорить Стайлзу. Твои извинения откинут его во все произошедшее, а он только-только начал это прорабатывать. Если ты расскажешь ему правду, Дерек кинется на Дазая, а у вас, как я понимаю, все серьезно.       Дазай молча, не отрываясь от кофе, приподнял свою руку, сцепленную замком с пальцами Чуи, демонстрируя остальным.       Но это все равно нелепо.       Чуя, наконец, почувствовал легкое успокоение. Кажется, ни Тики, ни Аллен действительно не собирались злиться. Он не понимал, чем оправдано такое всепрощение.       — До меня только одно не доходит. Это ваша стая. А вы просите меня сделать вид, что я не предал вас и не выбрал Дазая вместо того, чтобы его прикончить.       Аллен веселился.       — А ты, значит, думал, что придется оправдываться, что выбрал мудака себе в партнеры. Без обид, — тут же добавил он, глянув на Дазая, — ты объективно мудак.       Тот пожал плечами, потому что ему было наплевать на чужое мнение.       Ну, вообще-то, да.       Чуя именно так и думал.       Иной цепочки развития событий он даже не рассматривал. Но он не хотел оправдываться и открываться перед стаей, насколько глубоко сидит его зависимость от Дазая, поэтому и принял решение отдалиться.       Аллен, видимо, считывал все его сомнения по лицу, поэтому спросил:       — Тебя успокоит мысль, что Алек пальнул в Магнуса в его день рождения?       Чуя едва не подавился кофе.       Дазай нервно рассмеялся.       — Чего, блять?       — Ну, — улыбнулся Аллен, — я к тому, что у вас тут не самые всратые отношения. Кстати, Алек еще и любовника себе нашел.       Алек? Алек, блять?       Тот тихонький пацан?       Какого?..       — Погоди-погоди, — Чуя тут же приосанился, пытаясь переварить услышанное, — в смысле пальнул? За что? Магнус жив?       Тики покачал головой, видимо, тоже с трудом справляясь с этой информацией, хоть для него она новой и не была.       — Жив, — ответил он, — здоров, и теперь эспер. Мы о том, что у нас тут мало кто имеет нормального парня.       Так. Им определенно следовало вываливать информацию порционно.       Магнус эспер?       Алек с любовником?       Аллен не дал Чуе прийти в себя и склонился над столом поближе, заглядывая в глаза.       — Короче. Давай, справляйся с этим твоим чувством вины и переставай думать, как оправдаться перед нами за то, что из всех возможных вариантов ты выбрал Дазая. Нас это вообще касаться не должно. Тебе его терпеть, разгадывать загадки и обслуживать член. Это вообще не наше дело. Если вы гарантируете нам безопасность, то держите свои секреты под замком. В конце концов, обманывать — это ваш конек. Так покажите, на что способны. А касательно Стайлза… Поверь, ему будет куда легче винить в произошедшем Девкалиона, а не Дазая. Не оставляйте ему еще одну травму. Он сейчас должен знать, что может доверять своим друзьям. Ему не нужна информация о том, что они могут предать.       Чуя медленно перевел взгляд на Дазая. Тот выглядел заинтересованным, потому что такого не ожидал. Чуя тоже был в ахуе. Потому что последнее, чего он ждал услышать, это просьбы сделать вид, что они ни при чем.       Уолкер, в целом, всегда был с прибабахом, но, если и Тики с Эмили его в этом плане поддерживали, то… стоило прислушаться? В конце концов, может, их мотивы были похожи? Чуя не хотел оправдываться за Дазая, а Тики с Алленом не хотели извиняться перед стаей за свое прощение Чуе? Но, чем бы ни были мотивированы их поступки, им было виднее, какой подход сейчас искать к Стайлзу. Если ему для терапии нужна уверенность в собственном окружении, что ж…       Бровь Дазая чуть дернулась.       Сыграем?       Чуя немного тормозит с ответом, потому что это, ну, выбило его из колеи.       Когда Дазай погладил большим пальцем тыльную сторону его ладони прямо поверх перчаток, он все-таки прикрыл веки на пару секунд.       Сыграем.       Аллен осмотрел всю компанию, рассевшуюся вокруг уже давно облюбованного столика на диване. Даже накатила какая-то ностальгия по былым временам. Ал встряхнулся, прогоняя ненужные мысли: он за этим тут всех и собрал.       Чтобы наконец-таки эти все появились, перестав быть отдельным кусками некогда, кстати, достаточно веселой и дружной стаи. Ал нахмурился, глядя на то, как Алек, усевшись рядом с Тики, с кем-то переписывался, стуча по сенсорному экрану мобильника. Магнус, сидящий через несколько человек от него, делал, кажется, вид, что Алека в целом не существует.       — Ну что, мои юные друзья? — Ал беспардонно уселся прямо на круглый столик, пододвинув его поближе. — Как ваши дела?       Стая переглянулась как-то недоверчиво — к нему, к друг другу и в целом.       Чуя закатил глаза. Аллен искренне надеялся, что он будет делать так пореже. Очень уж без радужек напоминал самого себя в модусе Арахабаки. А тот был очень криповой пугающей хренью, пусть и имел милое личико Чуи.       — Давай ближе к делу.       Дерек, непривычно аккуратно выбритый и прижимающий к себе притихшего за ноутбуком Стайлза, вдруг сказал:       — Ты что-то задумал.       — Ну, это вроде как очевидно, — Стайлз отвлекся от ноута, — или ты что-то ощущаешь именно как альфа?       — Что-то ощущаю, — Дерек, чуть наклонив голову, рассматривал Ала как-то слишком внимательно, — но пусть он скажет сам. В любом случае, никакой опасности.       — До того, как я начну говорить, — Аллен весело поболтал ногами, — все в курсе последних новостей? По поводу вас всех. Или еще остались какие-то тайны?       Воцарилась тишина.       В конце концов, именно Аллен стал связующим, пока их раскидало по трем разным странам. Потому что все отчего-то решили, что он очень жаждет быть в курсе событий.       — Мы немного вляпались в Ватикан, — на правах альфы Дерек заговорил первым, — сейчас опасности нет. Официально Магнус теперь не принадлежит Ватикану.       Он посмотрел на него, давая возможность продолжить. Аллен только отметил про себя, что Магнус — без макияжа и блесток — выглядел скорее тенью прежнего Бейна.       — Я теперь эспер, — спокойно сказал Магнус, словно ему было плевать. — Носитель демона. Но, думаю, тут уже все в курсе. Не сосуд, не одержимый, а именно одно целое.       — И чем это грозит остальным? — проницательно спросил Чуя.       — Понятия не имею, — Магнус хмыкнул, даже не глядя на него в ответ. — Пока что я могу только читать мысли. Если они не защищены. Например, Алек адаптировал руну, которая блокирует мои силы. Отабек и Юра закрыты силой Эзуса.       Дазай весело улыбнулся.       — Было бы мило придумать множество вариантов твоего убийства и дать тебе все это прочитать.       Магнус скривился, а Чуя пихнул Дазая локтем, чтобы не отсвечивал.       — Избавь, умоляю. И, — Магнус прищурился, словно к чему-то прислушивался, — я не слышу ваших мыслей.       — Обнуляющая способность, — скучающе протянул Дазай. — Твоя эсперная сила на меня не действует.       Магнус перевел взгляд на Чую. Тот недоуменно моргнул, не понимая, чего от него хотят. Дазай молча приподнял его шляпу с головы.       Магнус отпрянул назад, словно его ветром снесло.       — Ясно. Верни ее на место.       — То есть твоя сила может развиваться? — Чуя же цепко смотрел на Магнуса, не реагируя на манипуляции Дазая с его головой ни разу. — И ты, я так понимаю, не зарегистрирован?       Магнус кивнул, нехотя вообще поддерживая этот разговор.       — Да на оба вопроса. Примыкать к какой-либо организации после Ватикана желания нет. Так что, думаю, пока я в стае, останусь под ответственностью Дерека. В конце концов, как мы уже разобрались, альфа-волк прекрасно ощущает настроение демона.       — А как он проявляется? — заинтересовался Аллен.       Магнус моргнул, давая глазам окраситься в золотой.       Зрачок при этом был по-звериному вытянут. Что ж, это могло стать поводом для миллиона смешных подъебов. Ал тут же вытащил одну из рукава:       — О, то есть у нас теперь есть кошко-пацан и кошко-мужик?       — Ну нет уж, — Юра хмыкнул, сидя рядом со своим приемным отцом, — мы из разных подвидов кошачьих.       — А вы, — Аллен глянул на него в ответ, — не поделитесь новостями?       Плисецкий скучающе покрутил в руках пустую кружку, спизженную с запылившейся кофе-тачки. Словно под его взглядом в ней мог материализоваться кофе.       — Ну, я новый Красный король и у меня есть свой клан. Хомра примкнула ко мне. Пока остаюсь под покровительством ВДА, но это ненадолго.       — Погоди, а твоя сила? — тут же приосанился Магнус.       Юра на это только фыркнул.       — Режим папочки офф. Мое тело, мое дело, все такое. Нотации слушать мне по статусу не положено.       Аллен только усмехнулся — с каждой новой встречей Плисецкий все больше превращался в самовлюбленную самоуверенную сучку. Ему шло, надо сказать. Выглядел весьма органично в образе царской персоны.       — Чуя? — Аллен, оскалившись, глянул на мафиози.       Тот только бровь приподнял.       Тики миролюбиво улыбнулся, подгоняя, поэтому Чуе осталось только вздохнуть и озвучить всем:       — У нас был очередной акт террора. Разобрались. Все живы-здоровы. Заработали отпуск, потеряли пару нервных клеток. Ничего интересного.       Стайлз на правах Искры и парня Дерека, конечно же, встрял:       — А ничего не хочешь рассказать по поводу твоего выхода из стаи? Ты, вроде, ну, поступил как крыса.       Дазай сузил глаза. Аллен напрягся, потому что иначе и быть не может, но заметил, как под столом Чуя накрыл ладонью колено Дазая. Сам он выглядел совершенно спокойным, несмотря на нападки.       — Мне жаль, что так вышло, — сказал в итоге он, — но это был приказ моего босса, поэтому не обсуждается.       Дерек на это только дернул плечом. Но не более. Он все прекрасно понимал. Если бы наличие стаи не доставляло проблем, Чуе не пришлось бы из нее выйти.       Но все же Магнус протянул:       — Ну, ты и как друг нас киданул. Мы-то ладно, а за Тики обидно.       М-да, следовало ожидать, что разборки начнутся. Не стая, а свора бешеных псов.       За Чую ответил сам Тики:       — Магнус, отвали от него. Мы все обсудили и у нас все в порядке.       Магнус пожал плечами. Не его дело.       Вокруг опять повисло неловкое молчание. Не было суеты и веселого шума, как раньше. Да и «Лазарет» вокруг выглядел каким-то мертвым. Никакого гула посетителей или кофемолки. Везде пыль и какая-то общая заброшенность. Веселила лишь оставшаяся на своем месте надпись на синей стене, сотворенная руками Плисецкого когда-то:

«Мы герои романа Достоевского: Преступники без наказания»

      — Миленько, — подытожил Аллен. — Ну что, раз все исповедовались, можем приступать к главному. С этого дня вы все живете и работаете в «Лазарете», с чем я вас и поздравляю.       Он театрально хлопнул в ладоши.       Помочь развеять повисшее молчание это не помогло. У стаи разве что челюсти вниз оттянулись.       — Извините? — Алек тут же отложил телефон в сторону. — Как это понимать?       — Так и понимай, — Ал посмотрел на непривычно серьезного Алека, — мы начали с этой кофейни. Да, произошло много дерьма, но я считаю, что мы не должны дать всякому мистическому говну разбить наш дружный кружок по интересам.       — Как ты мило назвал одну из самых сильных стай, — улыбнулся Дерек.       — Не обобщай, — тут же встрял Дазай.       Дерек ощерился, но Чуя прервал его одним только опасным взглядом.       — В общем, — Ал снова привлек к себе внимание, — давайте начистоту. От стаи почти ничего не осталось. Мы разваливаемся на куски. Все события изрядно подкосили всех, но блять, ребята, когда мы стали друг другу настолько чужими?       Все молчали, осознавая сказанное.       — Чуя, — Аллен обратился к Накахаре, заодно цепляя взглядом Дазая, — к тебе вопрос, как к нашему другу. Твой выход из стаи обсуждать или осуждать больше никто не будет. Обещаю. Но согласен ли ты отказаться от нас всех?       Чуя нахмурился, сжимая руку Дазая своей.       Думал.       Было видно, что он взвешивает все, что было сказано до этого.       Аллен его поторопил:       — Если кто-то из вас против, где выход — вы знаете. Никто никого не будет держать, но обратной дороги уже не будет. Это предложение повторяться тоже не будет. Либо мы пробуем что-то построить заново, либо идите все в задницу. Как-то так.       Чуя промолчал, но с места не сдвинулся. Дазай расслабленно откинулся на спинку дивана, видимо, поняв его ответ раньше всех остальных.       — Хм, — Стайлз прикрыл крышку ноута с хлопком, чем прервал повисшую тишину, — а как мы тут будем работать? Тут места нет совсем.       — Это значит ты согласен? — удивился Тики.       — А почему нет? — Стайлз, поставив локти на стол, устроил на руках подбородок. — С работы меня уволили еще во время похищения. Жить у Дерека на шее, которого, кстати, в университете тоже никто не ждет, как-то не хочется.       — То есть? — Дерек ошарашенно посмотрел на Стайлза.       — А ты думал, бессрочный отпуск у тебя и Магнуса означает, что ваши места пустуют? Я уже проверил базу данных вашего универа. Туда уже взяли преподавателей. Так что, Бейн, ты тоже безработный. Алек подал документы на академический отпуск и ему тоже нужно на что-то жить, — добавил он.       — Вообще-то я могу вернуться к заказам, — ответил Магнус.       — Ой ли? — Стайлз скривился, — ты пока даже всех своих сил не знаешь. Хочешь нечаянно устроить очередной конец света?       Магнус, признавая его правоту, тут же заткнулся.       — Тем более нам будут платить зарплату! — Стайлз повернулся к Алу. — Будут же?       Аллен, внимательно наблюдавший за ним до этого, пожал плечами.       — Это смотря как будете работать.       — Так, ну-ка заткнулись на секундочку! — прошипел Чуя, вдруг становясь очень похожим на себя прежнего и выходя из своего задумчивого ступора. — Я вообще-то в отпуске и не безработный! Какого хера?       Аллен ухмыльнулся.       — Ну, судя по тому, что ты и твоя мумия еще тут, вы согласны на отпуск в трудовом лагере имени «Лазарета». Полевые условия, отработка кармических и не очень косяков, двенадцатичасовой рабочий день и раздражающие гости. Прелесть, скажи?       — Я тебя ненавижу, — простонал Чуя.       — Ты от меня без ума, — подмигнул ему Аллен.       Тики тут же прыснул, с восторгом оглядывая их обоих, потому что обожал, когда они так по-дружески цапались. На лицах остальных тоже прорезались легкие улыбки, ознаменовывая, что лед начинал подтаивать.       — А где мы тут все работать-то будем? — вдруг задал вполне резонный вопрос Алек. — Места не особо много.       — Тут есть кухня, — сказал Тики.       — Где? — почти в один голос спросили все.       Аллен хмыкнул. Какое единодушие.       — Там, где «стафф». Коридор внутри, а сбоку стоит куча коробок. За ней как раз есть кухня.       — Погоди, ты хочешь сказать, что у тебя есть неиспользованное помещение, которое ты просто захламил? — опешил Магнус.       Тики выглядел обиженно.       — У меня не было времени разгребать это все! — он взъерошил кудрявые волосы, — тут, извините, то оборотни, то демоны, то еще какая херь.       Стайлз первым увлеченно включился в процесс и открыл вновь ноут, заклацав по клавишам.       — Могу взять на себя инвентаризацию. Сделаю удобную прогу, занесу все, и сразу станет понятно, что у тебя по наличию товара.       — Значит, у нас есть кухня, — вдруг хмыкнул Отабек, подавая голос, — а я помню очень вкусную пасту.       Он хитро покосился на Чую, а тот ткнул в его сторону пальцем в перчатке.       — Пошел. В. Жопу.       — О-о-о, — довольно протянул Аллен, — вот мы и нашли повара.       — Повара чего, блять? — Чуя закатил глаза, — у вас есть какое-то меню? Технологические карты, может быть? Продукты хотя бы? Плита, ну, как вариант?       — Я разберусь с коробками, — Дерек поцеловал Стайлза в висок.       — Могу помочь, тренер, — Отабек тепло глянул на Дерека, встречая благодарный кивок.       Аллен был уверен на все сто процентов, что они оперативно слились, потому что таскать тяжести дело не хитрое.       — Господь, я сейчас расплачусь, — он картинно приложил ладонь к груди. — Вот и решили. У нас есть два грузчика, товаровед, повар, и… — он глянул на Алека, Магнуса и Юру, — какие-то пожелания?       — Можно помогать Чуе? — вдруг ошарашил всех Алек, подняв руку и тут же словив заинтересованные взгляды.       Которые, надо отдать должное, его вообще не смутили.       — Ты не будешь против? — спросил он у самого Чуи, поворачиваясь к нему.       И тут же наткнулся на злой взгляд Дазая. Чуя даже рта не успел открыть, как Алек смело пояснил:       — Я не поэтому. Просто Чуя был единственным из всех, кто тогда, — он замялся, не желая вспоминать события похищения Аллена и Стайлза, — вообще передо мной извинился. За всех.       — Ого, — Аллен удивленно посмотрел на Чую, потому что сам этот момент благополучно пропустил, пока ему лицо исполосовывали. — Мне вообще пофиг. Так что, если ты не против…?       Чуя, дернув уголками губ в легкой улыбке, кивнул.       — Не проблема. Будешь косячить — зарежу.       Алек засмеялся, убирая в карман телефон.       — Я умею защищаться, — просто ответил он.       Аллен вдруг понял, что говорил Алек совсем не про кухню.       — Юр, — он посмотрел на Плисецкого, — будешь официантом? Это не унизит твою божественную сущность?       Плисецкий вообще не выглядел оскорбленным.       — Пф! Да без базара, — Юра зевнул, — это ж весело! И можно плюнуть в суп какому-нибудь мудаку.       — Я тебе плюну, — пригрозил Тики, — мы должны остаться в лидерах на Трипадвизоре. А что буду делать я?       — Будешь директором, как и нужно, вообще-то, — Аллен ухмыльнулся, — сидеть в директорском стуле и следить за всеми.       — Можно я закажу ему Железный трон Вестероса? — с горящими глазами Стайлз отвлекся от ноута, — будет круто!       — Стайлз, — вздохнул Дерек, заставляя Ала весело хохотнуть.       — Чтобы выйти в стабильные лидеры нужно как минимум нормально вести Инстаграм, — вдруг сказал Магнус, — у тебя там три фотки. А интерьер кофейни, кстати, очень круто выходит в кадре.       — Вот мы и нашли смм-щика, — хитро посмотрел на него Аллен.       Магнус опешил.       — Что? Я тебе рилсы монтировать буду, что ли? Я не умею.       — Я тоже официантом работать не умею, — резонно отметил Юра.       Магнус скривился.       — Ну, тебе и смазливого личика достаточно.       Юра вернул шпильку:       — Уж кто бы говорил, мистер-на-мне-тушь-от-Шанель.       — Ладно! — тут же согласился Магнус, не желая вступать в перепалку.       Аллен довольно улыбнулся, переглянувшись с Тики. Потому что их план начинал работать. Согласие всей стаи уже было большой победой.       — Меня даже не припрягай, — вдруг сказал молчавший до этого Дазай.       — Да тебе бы никто даже чашку с чаем не доверил, умник, — Аллен скрестил руки на груди, фыркнув. — Ты будешь тут сидеть и торговать ебалом. Но есть пара условий. Никого не убивать, не душить, не красть, не связывать, не лишать сознания, ничего и никому не отрезать, не подсыпать яд в еду и кофе, не запугивать, не шантажировать и не склонять к сексу против воли.       Дазай спросил:       — Список долго составлял?       — Дня три, — честно ответил Аллен.       Чуя не выдержал и принялся ржать. А потом его смех подхватили и все остальные. Аллен не смог сдержать счастливой улыбки, потому что вот сейчас они все — сидящие на диванах и стульях вокруг общего стола, напоминали прежних себя. Таких же сплоченных и угорающих со всякой херни.       — Приемлемо, — подумав, согласился Дазай с поступившим ему предложением.       Ал хлопнул в ладоши.       — Что ж, а мы с Эмили останемся на должностях бариста. Кто-то же должен варить вкусный кофе. Так что, мои друзья…       — Падаваны, — снова встрял Стайлз, не отрываясь от ноута.       — Падаваны, — согласился Аллен, — вперед за новыми подвигами и жду всех в «Лазарете» с вещами.       — Это будет… — сказал Алек, замявшись в попытке подобрать нужное слово.       — Фееричный пиздец, — услужливо подсказал Юра.       — Да, — согласился Алек, — фееричный пиздец.