Лазарет V: Адская кухня

      — Стало полегче?       Чуя снял шляпу, передавая Дазаю, чтобы убрал на верхнюю полку в шкаф, а потом растрепал свои волосы.       — Да.       Прислушался все равно к себе, но в груди разве что Баки с неудовольствием ворочался, воспользовавшись возможностью, пока Дазай не терся плечом к плечу. Что ж, если бы Арахабаки умел пиздеть, как Эзус, то однозначно не просто материл бы Дазая, но и строил новые матерные пассажи.       — Точно да, — с большей уверенностью ответил Чуя. — А ты как?       Дазай задумался, пока стягивал свой плащ эксгибициониста с плеч, оставаясь в белой рубашке и брюках. Они заранее захватили с собой сменные вещи, оставляя привычный облик на откуп паспортному и таможенному контролю, сверкая не только приметными лицами, но и сертификатами МВД на пронос оружия. А теперь можно было расслабиться и насладиться отпуском в полной мере.       — Немного хочется всадить в Тики нож, когда он тебя трогает.       Чуя вздернул бровь, указывая пальцем себе за спину. На окна гостиной.       — Я скину тебя со второго этажа. Ты от этого не умрешь, но, пока падаешь, успеешь обдумать смысл фразы «пошел нахуй».       Дазай рассмеялся, веселясь.       — Да не трону я его, мини-мафия, не заводись.       О, как.       — А мне казалось, что заводить меня — одно из твоих любимых занятий. К тому же, мне кажется, ты даже нравишься всей этой своре. Абсурд.       — Тебя завести проще, чем гоночную тачку. И конечно нравлюсь. Я же милый очаровательный молодой человек, — хмыкнул Дазай и состроил еще свое милое невинное лицо.       — Ты просто идеально умеешь создавать ложное положительное впечатление.       Дазай спарировал:       — Не вижу разницы.       Они разместились в гостиной, перетаскивая туда свои сумки. Отель пришлось отменить, потому что спорить с Уолкером себе дороже. Когда этот пацан хотел, он превращался в настоящую суку. С другой стороны, конечно, в его плане было рациональное зерно. Чуя оглядел небольшую гостиную, гадая, как они тут вчетвером, блять, разместятся.       А потом, решив, что разберется со всеми бытовыми проблемами по ходу дела, стянул пиджак и жилетку. Внутри все как-то странно клокотало после этой встречи. Словно Арахабаки делал сальто прямо под ребрами. Кажется, это реакция на демона Магнуса, иных причин Чуя просто не видел.       Чуя поморщился и приложил ладонь к груди, мысленно прося говнюка быть поспокойнее.       — В порядке? — Дазай, конечно, эту мелочь подметил.       — Баки не то в восторге от Магнуса-демона, не то в ужасе. Не понимаю.       Дазай, шарясь в своем чемодане, фыркнул.       — Ты называешь Бога, несущего разрушение всему миру, ласковым сокращением? Больной ублюдок, — а потом улыбнулся, — я в восторге.       Чуя улыбнулся тоже. Вообще-то, да. Наверное, после всего, он стал как-то иначе воспринимать Арахабаки, послушав то, что говорил Эзус. В целом мысль о том, что Боги имеют собственное сознание, все видят и слышат, даже сидя внутри сосуда, это знак о том, что они разумны. Да, Арахабаки, по сути, был просто необузданной силой, несущей смерть всему живому, но Чуя был с ним… близок? Тот ведь спасал жизнь и ему, и многим другим людям, когда того требовала ситуация. Пусть и сложно было назвать Бога внутри себя другом, но он точно был союзником.       Чуя принял решение относиться к нему помягче.       Он со звоном расстегнул все пряжки на портупее и отдал ее Дазаю, чтобы сложил в чемодан. Кажется, амуниция им теперь не скоро понадобится.       Когда он снял рубашку, чувствуя наблюдающий взгляд Дазая, дверь в квартиру открылась, впуская остальную стаю. Они внесли следом гомон, смех и разговоры. Чуя поморщился от их общей громкости и, расстегнув пряжку на ремне, стянул брюки, оставаясь в боксерах.       Тут же раздался свист.       — Стриптиз по заказам? — усмехнулся Стайлз. — Я готов засунуть деньги тебе в трусы, — а потом прищурился, уточняя: — в трусы от Гальяно. Серьезно? Сколько ты за них выложил, твою мать?       Чуя вздернул бровь, складывая руки на груди. Посторонние взгляды его не смущали. У него была ахуенная фигура и он для этого дохуя гонял себя на тренировках. И да, он покупал трусы от Джона Гальяно. Потому что был понторезом и мог себе позволить.       — Свой сарказм себе лучше в трусы засунь. Потому что твоей мелочи или пяти евро мне даже на завтрак не хватит.       Остальные тут же издали нечто вроде кряканья, находясь в секунде от того, чтобы начать делать ставки на этот словесный баттл.       Стайлз состроил из себя обиженного, выпячивая нижнюю губу.       — Быть богачом и шутить про бедность низко!       — Нет ничего ниже меня, — ответил Чуя и поблагодарил Дазая за протянутый лонгслив.       Стайлз вместо нового аргумента просто с разбегу плюхнулся на единственный в гостиной диван и растянулся на нем с победной улыбочкой.       — Ха! Мы спим тут.       Чуя закатил глаза, а потом с удовольствием оскалился, натягивая на себя зауженные джинсы.       — То есть, когда я на полу оседлаю Дазая, то буду смотреть тебе прямо в глаза? Красота какая.       Стилински тут же скривился.       — Фу! Нет, серьезно, чувак, фу! Не смейте трахаться на полу прямо у нас под носом!       Чуя переглянулся с Дазаем. Тот подмигнул, чем вызвал у Стайлза полный отчаяния стон. Дерек тут же присел рядом со своим шиложопым парнем, гладя по плечу. Видимо, чтобы успокоить и заверить, что Чуя и Дазай не доставят ему дискомфорта, пока будут жить с ними в одном пространстве в десять квадратных метров. Это он зря, конечно. Обманывать не хорошо. Неужели его мама не учила?       Дазай не стал переодеваться перед всеми, потому что, конечно же, не собирался светить бинтами на теле. Может, стая и достаточно воспитана, чтобы не задавать бестактные вопросы, но вряд ли ему хотелось испытывать судьбу.       — Пойду принесу матрас, — сказал он и склонился, чтобы прихватить Чую за подбородок и чмокнуть в губы.       Стайлз прокомментировал это невнятными звуками. Чуе очень хотелось схватить Дазая за затылок и засунуть язык ему в рот просто из вредности. Но он лишь проводил его взглядом, облизнувшись и вернув внимание парочке на диване.       — Надеюсь, вы хотя бы не храпите.       Стайлз тут же растянул губы в ухмылке.       — Я разговариваю во сне. Много.       — О, матерь божья!       Это, определенно, будут очень взрывоопасные десять квадратных метров.       Аллен оглядывался по сторонам, наблюдая, как быстро, словно шторм, их стая превращает квартиру Тики в развороченный пчелиный улей. Самым громким был выявлен Плисецкий, который до хрипоты спорил с Магнусом, кто из них спит на полу, а кто на кровати, ведь им для сна была предоставлена спальня Тики.       Магнус нагло спекулировал возрастом, заливая про больную поясницу, что, конечно же, было наглой ложью во благо удобного спального ложа. Юра пытался зайти со своего коронного о том, что он вообще-то Бог, но Магнус возрадовался, что является атеистом. Как при этом он работал в свое время на Ватикан, история умалчивала.       Тики, подошедший поближе, только вздохнул.       — Моей квартире хана.       Аллен оскалился, довольно сияя.       — Что ж, дом Магнуса мы уже разнесли, теперь твоя очередь.       Тики страдальчески изломил брови, не разделяя его веселья.       — И чему ты радуешься?       Аллен подпихнул его бедром.       — Тому, что я бездомный.       Помимо обычных матрасов для исполнения плана, Тики заранее закупил и надувные, превратили разговоры в очередной поток похабных шуточек.       — Я думал, у тебя, ну, сильная глотка, — веселился Алек, глядя на Отабека, надувающего им с Юрой спальное место, потому что Магнус начал бравировать авторитетом и тем, что ему недавно в лоб пальнули.       — Главное, — хмыкнул Отабек, — чтобы чье-нибудь шило в жопе его потом не проткнуло.       — Э, слышь! — тут же окрысился Плисецкий. — В моей жопе есть только одно шило!       — И мы все знаем, какое! — раздалось в ответ с нескольких концов квартиры.       Стайлз заржал, самозабвенно страдая хуйней на отвоеванном диване. Дазай оккупировал ванную, выйдя оттуда переодевшимся — в простых черных джинсах и легком свитере. Ал только бровью повел, потому что V-образный вырез демонстрировал бинты не только на шее, но и открытой верхней части торса. Загадка, почему перевязь никогда не скатывалась с его горла, была найдена — бинт спускался на плечи. Рукава он подтянул, никогда особо не парясь, что о нем подумают окружающие.       Старую одежду он молча кинул в руки Чуе, чтобы тот прибрал в чемодан.       — И какой у нас на сегодня план? — спросил Дерек.       Дазай фыркнул.       — Дайте угадаю. Не спать после семнадцатичасового перелета?       Аллен только плечами пожал.       — Как будто ты собирался хоть что-то делать.       — Ахуительное категоричное нет.       Кто бы сомневался. Аллен в своем плане заранее отвел Дазаю роль человека, который будет слоняться без дела и всем действовать на нервы.       Дерек проследил за Дазаем взглядом, впрочем, тут же отворачиваясь, стоило ему приблизиться к Чуе с каким-то вопросом на японском. Эти двое всегда выглядели так, словно либо начнут драться через секунду диалога, либо трахаться.       Аллен немного завидовал их отношениям в том хорошем смысле, что при любом недопонимании Чуя мог просто от души врезать Дазаю. Это, наверняка, избавляло от множества совершенно ненужных сомнений. Алеку вот тоже не мешало просто дать Магнусу по щам, когда тот начинал вести себя по-уебски. Возможно, тогда и расставаться бы не пришлось.       — План прост, — ответила Дереку Эмили. — Сегодняшний день посвящен уборке в том месте, которое Тики называет кухней, и максимальной подготовке к открытию «Лазарета».       — Это кухня! — тут же возмутился Тики. — У меня одна пара рук, а вы, два вредных подростка, не особо мне помогали в работе.       Аллен переглянулся с Эмили, пожав плечами. Он и не нанимался срач разгребать. Объективно, он был просто бариста в этой кофейне, как и Эмили.       Алек выглянул из спальни, переодевшийся и даже слегка взволнованный всем этим поворотом событий.       — Через сколько вы планируете открыться для гостей?       Эмили лучилась самодовольством от того, как изменится лицо Лайтвуда, когда она озвучит ответ.       — Послезавтра.       — Послезавтра?!       О, да, лицо Алека было просто непередаваемо.       — Занят? — Алек сел на стул рядом с Тики, который пытался из всех обязанностей, что на него скинули за последние несколько часов, вычленить основные. — Можем поговорить?       Тики отодвинул бумаги, прикрыл ноут и повернулся к Алеку.       — Конечно. Что такое?       Алек сроду не подходил к нему ни с какими просьбами. Конечно, сейчас ситуация была несколько иной, и вся стая буквально собиралась ближайшие недели околачиваться в квартире Тики, но вроде как, он был уверен, что Аллен всех удачно расселил и сейчас наверху царил гам, изредка прерываемый звуками передвигаемой мебели в комнатах, когда кто-то пытался освободить себе чуть больше пространства.       Дерек, Стайлз и Чуя с Дазаем были размещены в гостиной, Плисецкий с Алтыном и Магнус с Алеком в спальне самого Тики. А они с Алленом просто перебрались в спальню Эмили. Расчет малыша имел свой смысл.       — Нет еще одного матраса?       Тики приподнял брови в удивлении. Он был уверен, что они с Алленом все посчитали точно, потому что с учетом тех спальных мест, которые у него уже были — все должны были разместиться весьма удачно. Не факт, что настолько комфортно, как привыкли, но спать точно было где.       — Я не хотел бы спать с Магнусом, — добавил Алек.       Вот оно что.       Этого Тики с Алленом не учли.       — Все настолько плохо? — Тики, не выдержав какого-то потухшего взгляда Алека, положил ладонь на его запястье и чуть сжал пальцы. — Хочешь, поменяем тебя с кем-нибудь?       — Насколько я понял, кухня свободна. Не «Лазаретовская». Твоя. Там никто не спит, — Алек поднял на Тики больной взгляд.       Тики только подумал о том, как это у Алека еще несколько минут назад получалось прикалываться с Юрой и ржать над остальными, резво включаясь в споры и придумывая дурацкие шуточки? Это невольно напомнило ему малыша с его миллионом масок, самая честная из которых была маленькой озлобленной язвой. Истинное лицо Алека же принадлежало очень уставшему человеку.       — Кухня свободна, потому что это проходная зона. Тебя всегда будут будить раньше всех, да и таскаться будут всегда через тебя. Уверен?       Алек кивнул и поджал губы.       — Лучше так.       В его руке завибрировал телефон, оповещая о пришедшей смс.       — Ладно, как скажешь, — Тики сделал себе пометку поговорить с Алленом об этом. — Могу теперь я спросить? — он чуть наклонил голову.       Алек кивнул.       — С кем ты постоянно переписываешься? Какие-то проблемы?       Алек замялся. Тики видел, что он совсем не обиделся на такой, казалось бы, личный вопрос. Потому что в их ситуации любая недоговорка могла вылиться в пиздец глобального масштаба. Но Тики преследовал немного иную цель. Он помнил о том, что Алек кого-то себе нашел в Италии, но его временная пассия ведь осталась там. А еще Тики знал, что Алек сделал для Магнуса. И теперь не мог понять, как столь противоположные вещи внутри Алека уживались в одно целое.       — Это друг, — Алек дернул плечом и поднялся с места, — спасибо за дополнительный матрас.       — Обращайся, — Тики отпустил Алека, задумчиво глядя ему в спину до тех пор, пока тот не вышел за дверь «Лазарета», попутно снова утыкаясь в экран телефона.       Юра развлекался, наблюдая за тем, как Дерек и Отабек таскают коробки. Он сидел прямо на барной стойке, довольный тем, что удалось избавить все горизонтальные поверхности от пыли. Ему не впервой было заниматься тут ремонтом. В конце концов, когда они все огребли после первого приезда Чуи, ему пришлось красить синюю стену. До сих пор были видны проплешины, которые он оставил.       Чуя примостился рядом — Юра тут же учуял аромат кофе.       И чуть сигаретой не подавился.       — Какого хуя?       Чуя оскалился самодовольно, и показательно еще, сука такая, сделал глоток.       — Я заслужил.       — Тики! — возмущенно заорал Плисецкий. — Почему Чуя твой любимчик?!       Потому что всем остальным кофе не сделали.       На фоне Отабек и Дерек издавали страдающие звуки. В коробках, которыми Тики засрал кухню, оказалось, блять, все, и было очень тяжелым. Мраморные разделочные доски, чайники, дополнительные холдеры для кофемашины, запасная кофемолка, блендеры и прочая херота, которая заставляла Дерека и Отабека тихо ненавидеть хрень, которую придумал Аллен для всеобщего перемирия. Возможно, план заключался в том, чтобы сплотить их компанию против единственного общего врага — самого Аллена, бля.       Тики ответил, не отвлекаясь от ноутбука:       — Потому что у него потрясающий вкус, он всегда великолепно выглядит, он милый, воспитанный и у него очень красивые глаза.       — Да, они выглядят как две дырки в его черепе, через которые видно небо, — отдалось сбоку от Дазая, который самозабвенно страдал хуйней, растекшись по дивану и столу.       Юра приподнял бровь.       Чуя отозвался счастливой улыбкой влюбленной идиотки.       — Господи, какие вы мерзкие, — простонал Юра себе под нос.       Милые, внутренними ощущениями поправил его Эзус.       Юра послал его нахуй.       Стайлз шумно притащился с ноутом, едва не запинаясь об одну из коробок. Устоять на месте ему помог господь Бог. Юра, в смысле. Вовремя подхватил под локоть, чтобы тот не разбил себе ни нос, ни ноут.       — Я нашел плиту! Прикиньте! — довольно протянул Стайлз, оглядывая всех собравшихся и тут же, словно он на спидах, ринулся к свободному столу. — Нужно сделать инвентарные номера! Я понятия не имею, как их делать, но я же могу просто взять рандомный набор чисел. Нет! Число Пи. Чуя, запомни, твоя плита — это число Пи!       Юра поднял ладони.       — Я сдаюсь. Пошел мыть кухню или что там вместо нее.       — Там нормальная кухня! — привычно окрысился Тики.       Пока никто не верил в то, что из этого захламленного темного помещения может выйти что-то достойное, но Микк явно уверился убедить их в неизбежности хорошего результата.       Стайлз же принялся вбивать найденное в таблицу. Когда мимо прошел Дерек с очередной коробкой, он на ходу заглянул внутрь и, найдя там гриль, новенький и даже не распакованный, возликовал.       — Нам нужны стейки! — тут же оповестил он окружающих.       — Вам всем нужно закатать губу, — посоветовал Чуя, устраиваясь рядом с ним и заглядывая в монитор.       Стайлз подумал, заслужил ли он напасть на Накахару, чтобы отвоевать кофеин, и выйдет ли из этой драки победителем.       — Стайлз, нет! — выкрикнул Магнус из-за барной стойки, не отрываясь от своего айфона, — кофе не стоит того, чтобы ты лишился жизни.       Чуя удивленно покосился на Магнуса.       Тот, почувствовав взгляд, скривился.       — Как хорошо, что я не слышу хотя бы твои мысли. Мозги Стайлза — это пиздец.       Чуя улыбнулся, снимая шляпу и надевая на голову Стилински, который этого, кажется, даже не заметил, полностью погруженный в счастливые заботы инвентаризации.       Потом выгнул бровь.       Магнус прислушался к себе.       — Боже, нет, я не хочу знать, сколько у вас притонов в Йокогаме. Какого черта ты вообще об этом думаешь?       — Я всегда помню про работу! — ответил Чуя возмущенно. — Поэтому я второй человек после босса.       Магнус замер, а потом ткнул в него пальцем.       — Что, блять, за цепочка такая? Бордели, наставница Коё и обучение премудростям минета. Накахара, твою мать!       Чуя насупился и надел шляпу обратно.       — Это непроизвольно выходит!       Дазай позади заинтересованно приподнял лицо, словно эта мыслительная цепочка для него имела определенный смысл. Стайлз рядом только посмеивался.       — Непроизвольно всегда думаешь про секс?       Чуя отвесил ему легкий, почти нежный подзатыльник.       — Мое либидо прямо противоположно моему росту. И я нихрена не могу с этим поделать.       — Вот поэтому никогда, блять, не снимай свою волшебную шляпу, Вилли Вонка на экстази, — попросил Магнус и вновь затерялся в клоаке Инстаграма.       Чуе оставалось только возмущенно сопеть и сюрпать кофе как можно громче просто отмщения ради.       Стайлз продолжал вбивать данные, не особо заморачиваясь над тем, что Магнус может слышать его мысли. В конце концов, там была такая каша, что ему самому порой сложно было ориентироваться в этих завалах. Отвлекся он только когда понял, что сбоку от него Дазай говорит сам с собой.       — Ницца, Греция, Мальдивы, Венгрия…       — Что ты делаешь? — заинтересованно протянул Стайлз.       Дазай, лежа щекой на столе, поднял на него взгляд темных глаз.       — Перечисляю места, где мы с чиби могли провести этот отпуск вместо того, чтобы торчать здесь.       Чуя, сидящий рядом, фыркнул.       — Нам нельзя в Венгрию. Последний раз, когда мы были в Будапеште, мы убили их премьер-министра.       Дазай пожал плечами.       — Я запомнил только как ты блевал, обожравшись паприкаша и палинки.       — Я был голоден! Мы два дня сидели в снайперской засаде!       Стайлз, прихватив ноутбук, решил удалиться от эпицентра спора со вздохом и комментарием, уверенный, что эти двое точно не оценят отсылки:       — «Мы помним Будапешт по-разному»…       Алек оглядывал помещение, которое Тики обозвал кухней. Нет, конечно, это и была кухня. Полностью белое кафельное помещение, где не мешало бы провести влажную уборку. Вот только коробки все не заканчивались, потому что теперь осталась лишь запакованная кухонная мебель в виде стеллажей, морозильных камер и всего остального.       — Какая нахрен доставка через две недели?! Через две недели я сожгу чертову кухню и закроюсь! Значит так, любезный, давай поговорим, как взрослые люди. Все, что лежит в моей чертовой корзине в вашем интернет-магазине мне нужно сегодня вечером. Грузовой транспорт никто не отменял. Назови мне цену, и мы договоримся.       Алек проследил за тем, как Чуя двигался по пустующей части кухни, угрожая кому-то по телефону. Пока не перешел на оскорбления и обещания, что вырежет всю их чертову контору, так что разговор двигался в нужном направлении.       Все это лишь напомнило Алеку о том, насколько проще становилось жить, когда у тебя есть деньги. Он бы с удовольствием ненавидел Чую за факт его переполненной баблом банковской карточки, но от желания совершить кровавое убийство его уберегала мысль, что Чуя эти деньги вообще-то сам заработал. Они на него с неба не свалились. То, что заработал он их кровью в какой-то степени, его не шибко парило. В конце концов… Что ж, в конце концов, у Алека были и иные примеры, которые его также не шибко волновали.       Накахара тем временем тронул коробку, не отрываясь от разговора, и кивнул Алеку:       — Вытащи в коридор.       Алек упер руки в боки и понадеялся, что его лицо выглядит достаточно «ты ебнулся?», учитывая, сколько весила бандура с морозильником.       Чуя закатил глаза и еще раз нервно указал на коробку.       Алек показательно взялся за нее сбоку и… едва не наебнулся, потому что весила она, как перышко. Манипулирование весом предметов!       — Ах ты читер, — впрочем, прозвучал Алек почти восхищенно.       Чуя в ответ довольно осклабился и прикрыл динамик ладонью на мгновение.       — Не говори Отабеку и Дереку. Мне нравилось смотреть, как они страдают.       Алек заржал и принялся двигать самые тяжелые коробки, которые стали невесомыми из-за способности Накахары.       — Так! — продолжил тот в трубку.       Алек подумал, что следует сказать Чуе, что он бывал очень громким.       — Фартуков нужно шесть штук. У нас три сотрудника в зале, им нужны будут сменные. Кителей четыре. Один размера икс-эс, и если вы мне скажете, что такого у вас нет, то я сравняю вашу контору с землей. Есть? Прекрасно, вот видите, как здорово мы сработались. Второй… — Чуя окинул Алека взглядом, — давайте эль. По две штуки. Да. Черного цвета. Нет, вышивка с именами нам не понадобится. Еще нужны перчатки. Тканевые. Не знаю, давайте сразу пару пачек. Нет, мужик, я не еблан, и я знаю, чем отличаются, блять, тканевые от одноразовых. Не еби мозги и записывай заказ! У меня время поджимает!       Закончил он свою тираду, стоя на потолке. Алек только выгнул бровь. И взял влажную тряпку с распакованной и установленной уже зоны раздачи. Он свистнул и кинул ее Чуе, когда тот обратил на него внимание.       — Лампы протри.       Что ж, если у них в распоряжении есть человек, который может гулять по стенам, то почему бы этим не воспользоваться.       Дерек с Отабеком, которые вошли, чтобы расчистить оставшиеся коробки, замерли в коридоре, глядя, как Алек перетаскивает огромную морозильную камеру.       У Дерека отвисла челюсть.       Алек же растянул губы в улыбке.       — Я подкачался, вы не знали?       Отабек все понял первым.       Он вздохнул и прошипел в сторону Чуи:       — Вот же сука хитрожопая…       Накахара с довольной лыбой показал ему фак с потолка.       По окончанию дня можно было сделать всего пару достойных выводов. Плисецкий был красив в форме официанта, как чертов Бог (ха!), но общался все еще как гопник из Камден-тауна (куда Алек, будучи подростком, резонно боялся заглядывать), и не мог не перемежать свою речь отборным русским матом. Магнус, оказывается, мог стать человеком, которого затянул бы Тик-Ток, потому что из рилсов в Инстаграме его удалось вытащить только под вечер. Дерек и Отабек умели мстить, когда этого хотели, поэтому весь оставшийся вечер пинали хуи, и Накахаре пришлось самостоятельно расставлять мебель и технику по кухне. А сам Алек был не так безнадежен в готовке, как могло показаться сначала. Потому что спустя полчаса пробных нарезок и заготовок Чуя сменил свое «Я тебе руки сейчас отрежу, бездарь!» на довольное «Слушай, а у тебя глаз-алмаз, можно и без весов обходиться».       Алек устал.       Точнее, не просто устал, а смертельно заебался.       И искренне страдать его заставляла мысль, что он так и не разобрал свои вещи, хотя время перевалило за полночь. Но он до победного сидел в «Лазарете» и стирал невидимые пылинки с полок на кухне, чтобы не участвовать в драке за ванную с девятью другими парнями. К счастью, время удалось сократить, моясь по парочкам. Сомнение вызывали Дазай и Чуя, которые, по всеобщему мнению, были просто обязаны устроить в ванной секс-марафон, но, к удивлению, справились с мытьем за десять минут, как самые настоящие вышколенные солдаты.       Когда Алек поднялся в квартиру Тики, то услышал вокруг лишь приглушенные разговоры. Аллен с Эмили сидели на кухне за столом, очень тихо переговариваясь. В ванной все еще шумела вода, а Стайлз и Дерек, укутавшись в одно одеяло на диване, что-то вместе смотрели на телефоне. Наушники подсказали, почему при этом не было слышно ни единого звука.       Чуя и Дазай нашлись на матрасе недалеко от их дивана. Накахара, кажется, спал. Лежал, развалившись, и смешно дергал носом. Алек печально оглядел чокер, перетягивающий его горло и заставляющий похрипывать, но страдания его не продлились долго. Дазай осторожно расстегнул пряжку и вытянул кожаную ленту из-под копны рыжих локонов. Чуя завозился, но, будучи обнятым со спины, тут же утихомирился и спокойно засопел. Дазай просто придвинулся ближе, поцеловав его в оголенное плечо, и тоже перестал шевелиться.       Из комнаты, что раньше была спальней Тики, слышался приглушенный спор Плисецкого и Магнуса. Такой, ленивый и мирный. Значит, еще не спали.       Алек вздохнул и подошел ближе к кухонному столу.       Ал и Эмили тут же глянули на него.       — Не помешаю? — Алек указал на свободный стул.       Эмили улыбнулась.       — Всегда рады твоей компании, — у нее было лицо подростка, но глаза выглядели чудовищно-взрослыми, что не оставляло сомнений, сколько ей на самом деле лет. — Устал?       Алек дернул плечом.       — Да, — признался он. — Но ощущение, что я сделал много хороших дел, — он усмехнулся от собственной тавтологии. — Вы как?       Аллен вздохнул.       — Вся наша стая это мини-апокалипсис, — он улыбнулся. — Ты реально собрался спать здесь?       Алек кивнул. Свернутый в рулон матрас стоял в углу у кухонного гарнитура, дожидаясь своего часа. Алеку не хотелось даже шевелиться, не то, что расстилать себе спальное место. У него, кажется, даже руки отказывались двигаться.       — Настолько все плохо? — Эмили подперла подбородок ладонью и тут же смутилась: — извини, если лезу не в свое дело.       — Мы в ближайшее время будем буквально жить вместе, — Алек хмыкнул, — вряд ли получится остаться в стороне от чьих-либо проблем. А по поводу твоего вопроса — да. Все не очень-то.       — Мне казалось, после того, что с вами случилось в Италии, — Ал взъерошил волосы, — вы должны были измениться.       — Вот именно, — Алек скривился, — должны были измениться. И я изменился. Достаточно сильно. А Магнус нет.       — Что ты имеешь ввиду? — Эмили нахмурилась.       — Он остается таким же. Сам в своей голове решает проблемы, сам себе что-то там думает и совершенно не хочет со мной ничем делиться. Я больше не буду бегать за ним в попытке что-то исправить.       — А ты бегал? — Аллен прищурился. — Что-то не припомню.       — Слушай, — Алек не хотел ругаться, — я практически наизнанку вывернулся, чтобы спасти его. Я даже вспоминать не хочу о том, что я чувствовал, пуская ему пулю в лоб. Среди вас всех я один не являюсь мафиозником, не страдал от абьюзивных отношений, меня не били и не насиловали, уж прости, — Алек кинул на Ала виноватый взгляд, ведь ему пришлось об этом напомнить.       Тот только рукой махнул, внимательно слушая. Алек каждый раз не мог поверить, что кто-то может вот так просто отмахиваться от собственных психологических травм.       — Единственное, что было в моей жизни серьезного — ссора с отцом, когда я «вышел из шкафа», сообщив семье, что мне нравятся мужчины. Мой папа жесткий консерватор, а его положение в обществе не предполагает сына гея. Но, несмотря на все это, он оплачивает мой универ, порой подкидывает деньги на расходы, пусть немного, но, если бы я жил в общежитии, на еду хватало бы. Я просто видел призраков, и что теперь?       Алек сжал пальцами переносицу.       — Я был одержим, попал в стаю, начал изучать магию и стал друидом, попал в Ватикан и на ритуале выстрелил в голову человеку…. Понимаете? — он как-то беспомощно посмотрел на Ала и Эмили, будто не зная, как иначе объяснить то, что крутилось в его голове. — И после всего этого Магнус хочет остаться таким, какой был. Будто бы ничего не случилось, и мы просто можем начать с того места, на котором остановились. Так не бывает.       Алек выдохнул, понадеявшись, что смог верно сформулировать все свои переживания за последнее время. Да, наверное, для всех остальных ситуация с Магнусом выглядела проще некуда. Взять и продолжить общаться так, словно ничего не произошло. Опять встречаться. Радоваться жизни и делать вид, что в их жизни никогда не было одержимостей, Асмодея, ватиканских советников, Белиала и прочее-прочее.       Но Алек так не мог. И не хотел.       — Я понял, что ты пытаешься сказать, — Ал положил ему руку на плечо, — тут дело не в беготне за Магнусом. Мне кажется, тебе просто нужно, чтобы он сделал навстречу хоть какой-нибудь шаг.       Алек кивнул.       Ему хотелось остаться одному, но в то же время он боялся одиночества, которое влекло за собой кучу ненужных мыслей, которые он просто устал гонять по кругу.       Руна, защищающая от чтения мыслей, нагрелась, давая ощущение легкого тепла.       — Черт, — Алек шикнул, прикладывая ладонь к коже.       — Что такое? — Эмили бросила на него внимательный взгляд.       — Нужно будет с утра руну обновить, — Алек указал на символ, — у нее не бесконечное действие. Не хочется, чтобы Магнус читал мои мысли.       — Знаешь, — Ал спрыгнул со стула, — мне кажется, это было бы неплохо. Может тогда он бы немного взялся за ум и вспомнил, что любит тебя? Поразмысли на досуге.       Он взял Эмили за руку, утягивая к их комнате.       — Когда руна не действует, я стараюсь думать о какой-нибудь тупой херне, — Алек усмехнулся. — Не хочу помогать Магнусу. Если он не дойдет сам до чего-либо, значит, наши отношения того не стоили.       — Ну, смотри, — бросил Ал на ходу, — давай, спокойной ночи.       Алек махнул им рукой и со вздохом принялся раскручивать матрас, чтобы наконец улечься спать.