Лазарет V: Адская кухня

      Марево сна развеивалось медленно, но с каждым поцелуем по коже на шее Чуя все больше возвращался в реальность. Глаза открывать было все еще лень, но он поднял руки, чтобы обнять нависающего над ним Дазая. Зубы сомкнулись под кадыком, а кожу опалило горячее дыхание. Чуя сдержал стон и свел колени, зажимая Дазая между ними, чтобы почувствовать его ближе, чем есть сейчас. Тот прижался бедрами к бедрам, потираясь уже вставшим членом, и прошептал на ухо:       — Все еще спят.       Чуя только тогда вспомнил — они на полу в гостиной Тики, в одной квартире со всей стаей. Это заставило дернуться, но, когда Дазай обхватил его ладонью за челюсть, лишь приоткрыл глаза, глядя в его довольное лицо.       Дазай стрельнул взглядом в сторону коридора.       — Быстро в ванную, пока все не проснулись, — шепотом скомандовал Чуя.       Дважды повторять было не надо. Дазай тут же бесшумно поднялся, помогая встать и Чуе. Потянул за собой, вовлекая в поцелуй по дороге, сгибаясь в три погибели. А Чуя не мог от него оторваться, потому что внутри разливалось настоящее счастье. И дело было не в Арахабаки.       Этот жар, все эти чувства принадлежали только ему.       Они едва не сбивают косяк по пути и не наступают на руку Алеку, который почему-то спит на матрасе в кухне, а не в одной постели с Магнусом. Чтобы не рассмеяться в голос, Чуя кусает Дазая в плечо, слыша в ответ рваный вздох. Тот ловит его за лицо ладонями, касается пальцами губ, а Чуя с удовольствием прикусывает их, чтобы потом втянуть в рот.       — Быстро внутрь.       Дазай запихивает его в ванную, запирает дверь и врубает воду в душе, стараясь держаться, когда Чуя стекает к его ногам, стягивая штаны вниз.       — Крошка… — начинает он сверху, но Чуя не дает ему закончить, потому что сразу принимается сосать.       Он никогда не расскажет Дазаю, что когда-то очень давно, еще будучи подростком, пришел к Коё с пылающим лицом и просьбой объяснить, как доставлять кому-то удовольствие ртом. Коё совершенно не нравился этот кто-то, но она объяснила. Как дышать, что делать. Как вырывать эти судорожные вздохи и не давиться.       Чуя оглаживает ладонями сильные длинные ноги, покрытые бинтами, и, не глядя, принимается срывать их, разматывать и отбрасывать в сторону.       Он выпускает член изо рта и прижимается поцелуями к шрамам на бедрах, спускающимся паутиной до самых коленей. Когда хватка в волосах становится сильнее, шипит и вскидывает взгляд. Дазай глядит сверху, тяжело дышащий и обожающий, а потом вздергивает Чую на ноги и принимается раздевать. Стягивает футболку через голову, оставляя засосы по плечам.       — Ты меня с ума сводишь, ты в курсе? — шепчет Дазай в шею, когда одежды на них не остается. — Твой красивый рот, растянутый вокруг моего члена, лучшее, что мне доводилось видеть в жизни.       — А труп Достоевского? — тихо смеется Чуя, а потом стонет, когда пальцы сжимают задницу, а следом и поглаживают между ягодиц.       — Номер два в списке моих любимых зрелищ. К стене.       Чуя слушается, залезая прямо под горячую воду. Она обжигающе бьет по разгоряченной спине, а ледяной кафель охлаждает. Дазай вдавливает его в стену, ухватив пальцами за шею сзади. Чую слегка выламывает, когда холодная поверхность касается груди и сосков.       Сквозь шум воды слышно щелчок крышки от смазки.       — Когда ты ее сюда спрятал?       Дазай на это только ухмыляется — широко и дерзко, а потом проталкивает в него пальцы. Чуя скулит, подскакивает на носочки, вцепляется в руку Дазая, упертую в стену рядом с его талией.       — Как хочешь? — спрашивает Дазай.       — Без свидетелей, — тут же отвечает Чуя, выстанывая и самостоятельно насаживаясь на его длинные пальцы под нужным углом. — Поэтому быстро и по возможности тихо.       — Тогда нам придется чем-то заткнуть твой громкий рот, — Дазай добавляет еще один палец.       Чуя скулит и сам зажимает рот руками, чувствуя, что уже готов откинуться от крышесносного ощущения и… немного страха быть обнаруженными или услышанными, потому что может кончить от одних только пальцев.       Когда внутри становится пусто, он хнычет и сквозь зажатую ладонь просит еще.       — Чш-ш, — шипит Дазай, — потерпи, крошка, презерватив.       — К черту! Если твой член не доведет меня до оргазма прямо сейчас, я его тебе откушу нахрен за ненадобностью! — Чуя сам находит рукой позади бедро, притягивая ближе, а потом и член, чтобы насадиться.       Дазай утыкается лбом ему в затылок, а у Чуи глаза закатываются. Ноги дрожат, ему тяжело стоять на носочках так долго, грудь прижимается к кафелю, сверху льется вода, а Дазай только тянет севшим голосом:       — Ты не представляешь, как ты прекрасен для меня, Чуя. Давай, опустись до конца и покажи, как тебе нравится.       Чуя убирает мокрые волосы с лица и начинает двигаться.       Когда они выходят из ванной, Чуя ловит пристальный взгляд. Не запнуться о порог и не разъебать лицо в мясо ему не дает Дазай, вовремя подхвативший за талию.       Дерек вздергивает брови, словно ждет ответа.       Не то, чтобы вопрос вообще был задан, но Чуя заранее чутка краснеет. Так, для вида. Потому что, вообще-то, они были предельно тихими. Ну, по сравнению с обычными собой.       Но взгляд Дерека не меняется, поэтому Чуя тянет:       — Мы просто мылись.       Дерек, втянув воздух носом, отвечает:       — Дазай кончил тебе на поясницу.       — Какого хуя?! — получается, ну, очень громко.       Хейл же рапортует:       — Да, мало того, что я вас прекрасно могу унюхать, я еще и прекрасно все слышу. И спасибо, господи, но не тебе, Накахара, что у меня не очень богатая фантазия. И мне казалось, что это Стайлз много болтает, но вы его переплюнули. В следующий раз, пожалуйста, когда захочется попиздеть в процессе, говорите по-японски!       Дазай, сука такая, ржет ему в макушку. Чуя почти уверен, что у него отвратно самодовольная морда, но увидеть нет возможности, ведь тот вплотную прижался к спине.       Чуя не очень хочет оправдываться, но, вспоминая, что выстанывал на грани оргазма, считает должным просто вежливо извиниться. Впрочем, он не успевает ни слова сказать, потому что Магнус, выходя из бывшей спальни Тики, потирает виски.       — Надень шляпу, надень шляпу, надень шляпу! Я серьезно, Накахара, все эти твои визуальные образы — не то, что я хотел наблюдать с утра. Как и знать, что ты думаешь о члене Дазая и хочешь сделать с этой конкретной частью его тела, гребаная ты нимфоманка. Алек, активируй руну и перестань думать, ты понижаешь айкью этой квартиры! — поток его нервного лепета было не остановить, когда в гостиную высыпали все остальные, — Стайлз, а ты очень его повышаешь! Юра, передай Эзусу спасибо, что он блокирует ваш с Отабеком разум от постороннего вмешательства, потому что слышать ваши мысли я не хочу, мне хватает Чуи, у которого в голове только работа и гребаная ебля. Шляпу, блять, надень сейчас же! Я не хочу знать, сколько раз ты можешь кончить за один подход! Я впечатлен, но все еще не хочу!       Чуя тут же срывается с места и, как пристыженный подросток, несется к комоду, чтобы надеть шляпу поверх мокрых волос. Вообще-то, сейчас было всего два раза! Всего два! И именно в этот момент лампочки в гостиной разрываются с громким хлопком, похожим на выстрел, заставляя всех вздрогнуть и пригнуться — осколки рассыпались по сторонам.       В гостиной повисает блаженная тишина.       Все ошарашенно пялятся на Магнуса, а Тики лишь длинно вздыхает.       — Отлично, — всеобщее молчание прерывает Магнус, оглядывая бедлам на полу. — Что ж, у меня для вас есть новость. Телепатия потихоньку перерастает в телекинез. Я знал, что ваши мысли когда-нибудь доведут нас до ебаной катастрофы!       Первой, не выдержав повисшего напряжения, взрывается хохотом Эмили. А потом уже присоединяются все остальные.       — Так… — протянул Алек, прерывая мерный стук нарезки овощей своим голосом, — и сколько раз?       Чуя не обернулся, но отложил нож в сторону, чтобы желание прирезать наглеца не довело его до греха.       — Тебе минимальное или максимальное количество? — спросил в итоге он.       Алек за его спиной нервно хохотнул.       — А там, ну, большая разница?       Чуя не планировал обсуждать свои оргазмы на кухне. Во время отработки первых блюд. Вместе с Алеком, блять. С Алеком, который был похож на добренького золотистого ретривера большую часть времени.       Но вот, они были здесь.       Чуя протянул негромко:       — От двух до шести.       Алек, судя по голосу, аж обернулся к нему.       — За ночь?!       — Алек, отвали, — попросил Чуя, — и режь чертов салат. Я ответил на твой вопрос.       — Нет, погоди, а как…       — Алек!       — Нет, я из чисто медицинского интереса.       Чуя все-таки развернулся, чтобы указать на него ножом. Глаза у Алека при этом, конечно, были как у Бемби.       — Из чисто медицинского, блин, интереса, можешь обратиться к моему проктологу, он тебе ответит.       Чуя уже хотел вернуться к нарезке, но интерес Алека не затухал.       — У тебя есть личный проктолог?       — Да, держу его привязанным к батарее в подвале во славу своей насыщенный личной жизни!       Алек расхохотался, потому что сил сдерживаться у него больше не было. Веселился, бля, от души. Чуя же помотал головой от абсурда. Волосы, туго стянутые в пучок на макушке, не мешались и не лезли в глаза.       — Не личный, у нас есть свой медицинский персонал, — в итоге серьезно ответил он. — Мой босс раньше был врачом, он трепетно относится к здоровью сотрудников.       Алек кивнул, успокоившись.       — Это многое объясняет. И все-таки…       — Алек!       — Ну, один вопрос!       Боже.       Чуя закатил глаза, переживая, что когда-нибудь они у него в таком положении и останутся.       — Ладно, жги.       Алек, видимо, пытался подобрать слова корректно.       — Это насчет стимуляции.       — Ага.       — Она, ну, где в большей степени?       Какой же ебаный кошмар.       Чуя упал слегка пылающим лицом прямо на идеально чистый новый стол, пытаясь при этом не попасть в миску с наслайсованным прошутто.       Придушенным и смущенным тоном все-таки ответил:       — Не спереди.       Алек присвистнул, и Чуя отчего-то ощутил себя проституткой на трассе. Из горла вырвался обреченный стон. Идея уехать в Ниццу, Грецию, на Мальдивы, или куда там планировал съебаться Дазай во время их отпуска, уже не казалась такой идиотской. Гребаный Магнус со своим чтением мыслей!       Когда Алек снова заговорил, голос звучал миролюбиво:       — Эй, вообще-то, это круто. Я же не стеба ради интересуюсь. Просто немного интересно, как у других выглядит секс. У меня не так уж много опыта. И обсудить как бы особо… не с кем.       Чуя тут же отлип лицом от стола, оборачиваясь. Алек, и правда, не выглядел пытающимся, ну, стебаться. Спокойное лицо, мягкая улыбка. И чистый открытый взгляд. Чуя даже оглянулся на коридор, но все парни были заняты делами в зале, и подслушать их никто не мог.       Поэтому он пожал плечами и обернулся лицом к лицу, пробегаясь взглядом по кухне, которая уже выглядела так, как должна бы.       — Дазай был и остается у меня единственным парнем. Первый раз переспали, когда нам было по пятнадцать. Мы оба были неопытными пиздюками, но я уже тогда понял, что мне… это нравится. Очень.       Алек удивленно хлопнул ресницами.       — Прости, я был уверен, что у тебя было много партнеров. А теперь понимаю, что был неправ. Я не к тому, что ты ложишься подо всех, — тут же поторопился добавить он, боясь прозвучать оскорбительно, — я про… тебя и твою уверенность в себе.       Что ж…       Чуя окинул его взглядом, кивнув.       — Спасибо. Ну, за комплимент. А про твой интерес… у всех же индивидуально. Мне нравится одно — и физически, и морально. Кому-то другое. Дело вкуса, чувствительности, эрогенных зон. Главное, чтобы вы с партнером подходили друг другу идеально. И тогда будет совершенно неважно, кто сколько раз может за ночь.       Алек так поджал губы, словно ему было, над чем пораздумать. Но, видимо, вставлять свое веское слово в этот диалог прямо сейчас он не был готов. Чуя осторожно поинтересовался:       — Продолжим? — и кивнул на разделочную доску с не до конца нашинкованными овощами.       Алек тут же вздрогнул и принялся резать дальше.       — А, да, конечно.       Чуя подошел поближе, оглядывая его старания. Скорости нет, но оно и понятно. Проблема была в другом.       — Так, — от того, как Чуя обхватил ладонь Алека, тот слегка дернулся, словно от испуга, — фаланги подбери внутрь ладони, иначе ты их отрежешь.       И показал, как надо. Потому что Алек, возможно, и справился бы так, но Чуя не для того купил самые острые ножи, чтобы количество конечностей в их компании еще сильнее поуменьшилось.       — А Чуя Алека лапает! — выпалил Уолкер, с пинка выходя в зал из «стаффа».       Тики тут же выгнул бровь и покосился на Дазая, разлагающегося на диване и пытающегося изобразить муки скуки. Разве что в телефон тупил от нечего делать.       Тот, конечно же, почувствовал взгляд и, вернув его Тики, ухмыльнулся.       — Ждешь, что начну ревновать?       Аллен удивленно оглянулся на него.       — А ты нет?       Дазай равнодушно протянул:       — Я умею взламывать камеры слежения. На кухне в том числе.       Тики задумался, стоит обвинить Дазая в сталкерстве или в его случае это что-то вроде обычного плана на день? Сталкерство, утопление котят, пара убийств — и все это до завтрака.       Самым разумным он нашел необходимость просто проигнорировать данный момент.       «Лазарет» кишил суетящейся стаей, которая пыталась привести гостевую часть помещения в божеский вид. Дерек и Отабек принимали поставку по кофе и молоку, захламляя место около бара, Эмили подготавливала посуду, а Магнус снимал всю эту суету на камеру и периодически переставлял барахло на полках по одному ему ведомому фен-шую.       — Раз мы делаем небольшой апгрейд, можно я выброшу эту ублюдскую статую с Прометеем? — тут же поинтересовался он, обернувшись через плечо и указывая пальцем на полку с гипсовой головой и старым радиоприемником.       Тики вздохнул.       — Нет, Магнус, нельзя.       — Почему?       Ему честно?       — Потому что она, как ты. Тоже не всегда мне нравится, но она член семьи.       Магнус возмущенно засопел и вернулся к съемке.       Аллен, тихо посмеиваясь, присел рядом с Тики.       — Ну что, все еще считаешь мою идею… — он хитро призадумался, — сокрушительной и несущей бедствие? Если я правильно помню, как точно ты выразился.       Вот же маленькая пакость.       Тики оглядел Ала с легким налетом печали.       — Малыш, я не считал саму идею сокрушительной. Я применил это слово касательно последствий.       — Но все идет хорошо.       — Да, потому что прошел один день.       Аллен закатил глаза.       — Какой ты пессимистичный.       Тики только шутливо притянул его к себе поближе, чтобы ущипнуть за ляжку. В ответ получил тычок в бок и немного расслабился.       Да, вся эта идея не вызвала у него ничего, кроме предвкушения нервного тика и подсчета расходов. Но с идеей малыша он спорил недолго. Во-первых, диспутировать с такой хитрожопой сучкой, как Аллен, в целом затеей было весьма гиблой. А, во-вторых, наверное, он и сам был не против попытаться наладить отношения внутри стаи. Потому что их раскол вышел закономерным, но подготовиться к такому заранее весьма сложно. Уход Чуи стал для Тики особенно неприятен, хотя он и не думал выказывать другу свое недовольство. Чуя был взрослым человеком, который сам волен принимать решения подобного толка. И их примирение было чудесной новостью. Но не почувствовать, что тот все равно отдалился, было сложно.       Магнус же вообще напоминал грустное потерянное нечто. Он больше не искрился сарказмом и очарованием, которое сшибало с ног своей вульгарностью. Повлияло ли так расставание с Алеком или вся ватиканская история, судить было сложно. Но он больше не был собой. И Тики понимал Алека, который не хотел был утянут следом в эту пучину звенящего отчаяния.       — Ты же в курсе, что я тебя слышу? — Магнус развернулся, прищурившись и глядя прямо на Тики.       Тот откинулся на спинку стула и спокойно улыбнулся.       Жестоко, зато правда.       Магнус, конечно же, это тоже услышал.       Поэтому дернул подбородком и отвернулся, утыкаясь в телефон.       Почувствовав взгляд, Тики покосился на Аллена. Тот смотрел хитро и, подтянув рабочий ноутбук к себе, напечатал в пустом бланке заметок:       «А ведь проблема решается очень просто. Шляпа Чуи должна быть на Магнусе».       И правда. Тики тихо рассмеялся и, вернув технику обратно к себе, выкинул из головы лишние мысли, потому что сейчас первостепенно важным было заняться работой.       — Итак, наши дорогие товарищи по несчастью, — торжественно оповестил Алек, выходя в зал в сверкающем чистотой черном кителе, — мы готовы к дегустации!       Стайлз застонал, чувствуя, как его желудок методично поедает сам себя. Запахи ароматной выпечки делали ситуацию значительно хуже.       — Это мы к ней готовы. Я сейчас умру от голода.       Чуя, вышедший следом с противнем, висящем прямо в воздухе, довольно ухмыльнулся.       — Значит, хорошо, что мы не приготовили жуткую отраву. Хотя, соблазн был.       Стайлз скривился, глядя на его довольную рожу.       — Странно, что ты не пошел у него на поводу. Ты же буквально человек, который поддается соблазнам.       Чуя цокнул.       — Хватит обсуждать мой секс! Да, мы проебались и не учли, что у нас тут прослушка в лице альфы двадцать четыре на семь! А теперь заткнитесь и уберите руки, — скомандовал он, опуская на стол противень с… печеньем.       Единодушное «оу-у!» вырвалось у всех одновременно, потому что, пылая великолепным ванильным ароматом на них смотрели печеньки-медвежата, выглядящие как то, что способно убить концентрацией милоты и запаха одновременно.       Аллен молча ткнул татуированным пальцем в край противня, где лежали убитые жизнью и руками повара несколько пряничных человечков из «Шрека» — треснутые и политые клубничным джемом так, словно до этого их кто-то пытался расчленить.       — А это что за спецпредложение для плохих мальчиков?       Алек прыснул, а потом неловко почесал за ухом.       — Это мои.       Стайлз разразился хохотом и тут же схватил одну, шипя от того, что ему обожгло руки. Впрочем, искалеченный жизнью пряничный человечек тут же оказался съеден.       — Итак, падаваны, — с набитым ртом проговорил он.       Дерек, садясь рядом, вздохнул.       — Сначала проглоти.       — Да, Стайлз, — ехидно сощурился Чуя, — глотай перед тем, как говорить.       Стайлз закатил глаза.       Но проглотил печеньку, стирая рукой крошки с губ.       — В общем, все поставки необходимого вы приняли, но завтра в пять тридцать утра приедет одиннадцать коробок с остатками мебели, стульями и одним стеллажом на кухню, который надо собрать до восьми.       — Пять тридцать? — синхронно простонали Отабек и Дерек. Последний добавил: — детка, я думал, ты меня любишь.       — Очень, — уверенно кивнул Стайлз, — поэтому собирать раковину будут Чуя и Алек.       — У нас подготовка к тестовому открытию, — тут же возразил Чуя, — мы заняты с шести утра.       — Ну тогда извини, — Стайлз посмотрел на Дерека. — Вам нужно все принять и собрать.       Тот сложил локти на стол и уткнулся в них лбом.       — Почему вообще мы все таскаем, если буквально два человека в нашей веселой компании могут сделать это одной рукой? — Отабек потер виски пальцами. — Я максимально заебался.       — Потому что Юре надо учить меню, которое мы завтра будем доделывать на ходу, — Алек пожал плечами, — вряд ли он сможет следить за готовкой и разгружать коробки. Чуя тоже занят на кухне.       — Я вас ненавижу, — глухо пробормотал Дерек.       — Пизди больше, — хмыкнул Юра.       — В общем, — Стайлз махнул на всех рукой, — зал нужно привести в порядок, тут тоже будет нужен Юра. Бар на Але и Эмили, я доделаю приемку и помогу Юре.       — А я? — Тики нахмурился, пытаясь на экране открытого ноута Стайлза вчитаться в текст: — «Тики, а.нал.пож.вет.контр»? Это вообще что?       — После «Тики анал» я не слушал, — под общий ржач выдал Аллен.       — Да ну вас! Это мои сокращения, которые делают все легче! — возопил Стайлз, пытаясь перекричать общее веселье.       Тики хмыкнул.       — Ну давай, просвети нас.       — Тики, анкета в налоговую, пожарная служба, ветеринарный контроль, — расшифровал Стайлз.       — Я думал, ветеринарный контроль нужен Дереку, а не Тики, — ухмыльнулся Отабек, затаскивая уставшего Юру к себе на колени.       Дерек, не поднимая головы, показал ему фак.       — Ты к восьми утра едешь сдавать анкету в налоговую, которую я за тебя уже заполнил. Там данные о твоем расширении кофейни. Потому что Магнус уже активно ведет Инсту, и нас могут сдать какие-нибудь «доброжелатели». Все должно быть четко. Дальше к девяти у тебя пожарная служба, там подашь документы, которые я тоже уже сделал. И на закуску ветеринарка, мы же хотели стейки? — Стайлз перевел взгляд на Чую.       — Сначала тест-партию, потому что я не сильно пока понимаю, где на складах Эдинбурга неплохое мясо, — тут же ответил тот.       — Вот, для этого надо пройти ветеринарный контроль. Я заказал партию, и к ней мне выслали документы с анализами на инфекции скота. Их нужно будет сдать.       — Стайлз, — Дазай даже посмотрел на него, — пошли ко мне секретаршей.       — Мне не пойдет юбка-карандаш, — отмахнулся Стайлз. — Тики, — он перевел взгляд на ошарашенного «директора», — ты все запомнил?       Тот только кивнул.       — Стайлз, — Магнус положил ему руку на плечо, нависая из-за плеча, — ты уже прописал цены?       Аллен тоже пододвинулся ближе.       — Серьезно?       — Да, но мне нужен Чуя, — Стайлз перевел на него взгляд. — Я рассчитал номинальную себестоимость, но мне нужна твоя помощь, чтобы мы сделали технологички, и я мог досчитать остальное.       — Не проблема, — Чуя кивнул. — Технологички Юре, кстати, нужно выучить, как и меню. Потому что он должен знать, что из чего готовится на случай, если у гостей будет аллергия. Алек, тебя тоже касается. Учишь все.       Теперь стонали уже Алек и Юра.       — Все, — Стайлз хлопнул в ладони, — разошлись доделывать дела. Мне нужно кое-что еще дописать по поставке.       — Хорошо, начальник, — по-доброму усмехнулся Чуя. — Так, дожирайте печенье, на очереди у нас салаты! Алек, пойдем.       — Жратва, — радостно улыбнулся Стайлз, снова погружаясь в программы. — О, Дерек и Отабек.       — Нас тут нет! — хором отозвались те.       — Хуй вам за воротник, — оскалился Стайлз, — новенькая вторая плита будет здесь через сорок минут.       Чуя почувствовал неладное жопой.       В прямом смысле.       Потому что, когда обернулся через плечо, оторвавшись от уборки рабочей поверхности на кухне, вперился взглядом в камеру на айфоне Магнуса. Снимающую его зад.       — Ты, блять, что делаешь?       Магнус тут же закатил глаза и отвел телефон в сторону, сбрасывая видеозапись.       — Снимаю тебя с лучшего ракурса, конечно же. Потому что мне дали задание заниматься раскруткой аккаунта в Инстаграме, а ты выявлен как самый симпатичный из нас. Давай объективно, дорогуша, на твою задницу поведутся и парни, и девушки. Да и на лицо тоже.       Ага.       Чуя вздернул бровь и поиграл с ножом в ладони, прокручивая между пальцами.       — Давай объективно, дорогуша, — повторил он елейным голосом, — есть два варианта развития событий. Ты удаляешь видео, и этот нож не оказывается у тебя между глаз. Или ты не удаляешь видео, и мы с Дазаем начнем трахаться через каждый час. В любом максимально близком от тебя месте. И я определенно забуду надеть шляпу.       Тот, конечно же, недоверчиво сощурился.       — Выносливости не хватит.       Чуя растянул губы в широком оскале.       — Не советую брать меня на слабо.       Магнус не отложил телефон в сторону, но из принципа не собирался уступать, складывая руки на груди.       — Хорошо. Ладно. Выносливости Дазая не хватит.       Чуя склонил голову набок.       — Дазай смышленый мальчик и умеет доводить меня до оргазма не только членом. В его распоряжении есть длинные пальцы, очень болтливый длинный язык и…       Этого хватило, чтобы Магнус вскинул ладони в «сдаюсь» жесте.       — Все. Ничего не хочу об этом знать, — проворчал он.       Ха.       Чуя победно фыркнул.       — Вот и отъебись тогда от меня. Если хочешь выставлять чье-то ебало в Инстаграм, то советую выбрать того, кто не числится в списке особо опасных преступников минимум в трех странах.       Он замолчал, когда на кухню вошел Алек. Магнус тоже обернулся в его сторону.       — Мне нужна съемка поваров на кухне за работой. Чуя, — Магнус вздохнул, — не думаю, что в розыске твой зад. Вряд ли тебя узнают. А Алека можно фотографировать и лицом.       — Зачем? — опешил тот, услышав свое имя.       Магнус помахал рукой с зажатым в ней телефоном.       — И что нужно сделать? — недоверчиво нахмурился Алек.       — Просто работайте, а я буду снимать, потом смонтирую видео и сделаю рилс.       — Со мной и жопой Чуи? — хмыкнул Алек.       — Нормальный пейринг, — рассмеялся Магнус, — ну, давайте. Мне еще до остальных нужно успеть доебаться.       Чуя закатил глаза.       Алек пожал плечами.       — Ладно, давай уже, снимай свой рилс, — он махнул рукой. — Чуя, командуй, что делать.       — Посуду расставляй, — Чуя указал рукой на распакованные коробки. — Тарелки по размерам, приборы отложи отдельно, их надо будет отдать Плисецкому в зал. Бокалы-чашки к Алу на бар. Если увидишь брак — в сторону, потом отнесем Стайлзу, он спишет и отправит на возврат.       Алек кивнул и принялся за работу, стараясь не думать о том, как Магнус нависает над ним с дурацким телефоном. Он в целом-то старался не находиться ближе, чем в паре метров от Магнуса. А уж когда телефоном почти в лицо тычут, совсем невозможно сосредоточиться.       Спустя пару минут он не выдержал.       — Обязательно совать мне камеру в лицо? Я не зубами тарелки достаю.       Магнус гаденько ухмыльнулся.       — У тебя красивое сосредоточенное выражение, перестань капризничать.       Алек поджал губы. Со вздохом взялся за стопку тарелок, которые достал из коробки, поднимая максимально аккуратно, чтобы все это не разбить.       — Лучше бы ты жопу мою снимал, честное слово. Не так раздражающе.       — Ну, не скажи, — тут же отозвался Чуя. — Моя против быть достоянием общественности.       — Мы дадим ей имя? — ухмыльнулся Алек, ставя первую стопку тарелок на зону раздачи. — Почему мы говорим о твоей жопе в третьем лице?       — Она этого достойна, — пафосно выдал Чуя.       Их веселый диалог прервал Магнус, хохотнув.       — Даже жаль, что придется вырезать звук. Ладно, я пошел доставать наших грузчиков, — бросил он и быстро вымелся из кухни.       Парни проводили его взглядом, убеждаясь, что он не начнет снимать их исподтишка.       — По-любому он взялся за Инстаграм, чтобы откосить от ручного труда, — закатил глаза Алек.       Чуя фыркнул.       — Давай, не тупи, у тебя еще много работы.       Алек тут же свободно выдохнул, стоило Магнусу покинуть кухню. Кажется, это была не последняя их съемка, и стоило морально подготовиться к изнасилованиям подобного толка.       Он глянул через плечо на Чую, который оттер рабочую поверхность после отработки блюд на первый тестовый день буквально до блеска. Взгляд сам собой спустился ниже.       — Я чувствую, что ты пялишься на мою задницу, — без злости, скорее со смешком, проговорил Чуя, не оборачиваясь.       Алек пожал плечами, потому что вообще-то да. Он немного пялился. Чуя, как назло, ходил в позорно-узких джинсах. Можно было даже подумать, что внимание подобного рода ему нравилось.       — Ладно, спрашивай! — Чуя обернулся со вздохом.       Что ж, видимо, Алек в его глазах давно выглядел человеком, у которого хуиллион вопросов в голове двадцать четыре на семь вертится. Отмазываться было бесполезно. К тому же, спросить действительно хотелось.       — Это конституция, генетика или тренировки? — он указал пальцем на округлый изгиб мышц от колен Чуи и выше.       Чуя закатил глаза, когда понял, что речь идет о его бедрах.       — Это поза наездника.       А.       Оу.       Что ж, да, теперь Алек понимал. Потому что позу наездника попробовал только однажды. С Дино. Ему очень хотелось хоть раз взять инициативу в свои руки, и оно того стоило, но бедра потом, и правда, слегка болели от напряжения мышц. Если Чуя практиковал такое постоянно, то неудивительно, что его ноги выглядели вот так.       — А что насчет?..       — Все, хорош, — Чуя тут же прервал поток других возможных вопросов ниже пояса. — Обсудим мой трах в другой раз. Пока у нас на повестке дня проверка заготовок, чтобы мы со спокойной совестью могли пойти спать пораньше. Потому что вставать нам в пять утра.       — В ебаные пять утра, — поправил Алек с улыбкой.       Чуя фыркнул.       — Точно. В ебаные пять утра.       Лечь спать пораньше, конечно же, не получилось. Просто потому, что ажиотаж за день всех раззадорил и сна не было ни в одном глазу. Чуя с удовольствием сменил китель на простую футболку, распустил волосы и замер у зеркала в ванной, оглядывая шею.       Чокер привычно перетягивал горло.       И выбивался из общего образа. Он всегда гармонично смотрелся при классической рабочей форме, при наличии портупеи на теле. Но сейчас, когда он стоял в домашних спортивках и объемной футболке Дазая, маленький и совершенно не пугающий, то чокер выглядел скорее доказательством его личной слабости.       Чуя думал про Аллена.       Про того Аллена, который ни разу в своей жизни не перекрашивал цвет поседевших еще в детстве волос. Который набил максимально приметную татуировку поверх покрытой шрамами левой руки. Который не гримировал и не сводил ярко-розовый шрам через большую часть на левой стороне лица. Он ходил, сверкал острой улыбкой и серебряными глазами, в которых всегда читалась лишь закаленная сталь.       Откуда Аллен брал эту силу?       Принять себя таким, какой есть.       И обнимать своих демонов обеими руками.       Аллен ведь не бежал от них. Он звал их к себе, лелеял и шел с ними нога в ногу.       Чуя так не умел.       И не понимал, хочет ли научиться показывать слабости.       Он заторможено приподнял ладонь в перчатке и дернул за застежку на кожаном ошейнике. Покрасневшая кожа выделялась контрастной полосой. Чуя поглядел на чокер в своих руках, на собственное отражение. Перекинул копну растрепанных рыжих локонов на плечо и развернулся, чтобы посмотреть, как черное клеймо после экспериментов ярко виднелось на коже.       В «Лазарет» он спустился с голым горлом.       Там стояла приглушенная суета. Темнота из-за закрытого плотными шторами окна разбавлялась только светом от экранов мобильных телефонов и проектором, который освещал белую простынь, растянутую на стене. Столы были сдвинуты ближе к стенам, чтобы освободить побольше места на полу, куда уже перекочевали подушки и один из матрасов. Диван из самой глубины кофейни перетащили туда же. На нем удобно устроились Аллен и Юра, оставив место, кажется, для Эмили, которая колдовала над ноутбуком Тики, готовясь запустить какой-то фильм.       Дерек со Стайлзом уже устроились в обнимку на полу, Магнус занял стул, словно держался подальше от общей компании, но Отабек не дал ему отстраниться совсем, устраиваясь на мягкой подушке около его ног.       Тики сидел там же, приваливаясь к боковушке дивана. Под голову подмял одну из думок с подоконника, планируя, кажется, поспать под бормотание актеров.       Дазай сразу оглянулся, стоило Чуе подойти поближе. Он тут же осмотрел его с ног до головы и выразительно приподнял бровь, задавая вопрос. Чуя поджал губы и, вздохнув, подошел, чтобы занять единственное оставшееся место рядом с ним. Пока фильм так и не включен, Чуя спросил по-японски, притираясь плечом к плечу:       — Это глупо?       Дазай спокойно ответил:       — Смотря с какой точки зрения рассматривать. Я вот считаю глупым, что ты паришься по этому поводу. Да и в целом ты иногда идиот.       Чуя пихнул его в бок локтем и улыбнулся. Ну, идиот и идиот, что теперь поделать?       Ладно.       В конце концов, они согласились на всю эту авантюру для того, чтобы наладить отношения со стаей, в которую больше не входили. Чуя хотел дружить, а Дазай принял это его решение. Поэтому… Это ведь правильно — открываться людям, которых хочешь называть друзьями?       Эмили спросила:       — Ну что, все готовы?       Чуя оглянулся через плечо, отвечая:       — Алека еще нет.       Но дверь «стаффа» тут же открылась, впуская в полумрак Алека, который тащил в обеих руках по две миски с попкорном. Он передал его друзьям, оставив одну чашку себе. А после оглядел их инсталляцию и замер, не понимая, куда ему присесть. Потому что Эмили уже заняла оставшееся место на диване, уталкиваясь под бок Аллена.       Чуя стрельнул глазами в сторону Магнуса, но тот слишком уж заинтересованно смотрел в сторону экрана на стене. Поэтому приподнялся, разводя колени Дазая ладонями в стороны и уселся между ними, притираясь спиной к груди. Тот сразу обхватил его за талию, подтаскивая поближе.       Чуя запрокинул голову, молча задавая вопрос и пытаясь отгадать по выражению лица, как Дазай отреагирует, если Алек посидит с ними. В конце концов, Дазай дал обещание. Его собственное уважение к Чуе теперь являлось некоторым залогом в безопасности парней, но все равно от привычки бояться было сложно избавиться.       Дазай не среагировал, только уложил подбородок ему на макушку.       Чуя довольно глянул на Алека и указал взглядом на свободное место рядом с ними.       Алек был удивлен. Еще бы, Чуя и Дазай редко кого подпускали к себе близко.       Точнее, никогда.       Но Алек взял себя в руки и плюхнулся рядом, протягивая Чуе попкорн.       — Спасибо, — шепнул он.       Чуя хмыкнул, чувствуя, как Дазай сильнее прижимает его к себе и поглаживает по животу, запуская руку под футболку. Алек спокойно сидел рядом, задевая своим коленом Дазая, и оставался жив, учитывая, как Дазай иногда мог показывать свою не ревность.       Это было хорошим знаком.       Чуе вдруг захотелось прочитать мысли, которые роились в голове у Магнуса в этот момент. Он перевел на него взгляд и не ошибся. Магнус пристально смотрел на них троих.       Чуя приподнял бровь.       Ну?       Что-то, может, хочешь сказать по поводу того, что твой парень предпочел тебе компанию двух мафиози?       Магнус отвел взгляд.       Чуя хмыкнул.       Правильно, не стоит.       Алек же довольно жевал попкорн, хрустя совсем рядом. И, раз уж он не парился, то почему Чуя должен переживать за их взаимоотношения? Он опустил руку в миску с попкорном и, запихав половину в рот, приподнял ладонь, кормя и Дазая, который был слишком ленивым, чтобы шевелиться ради жратвы.       Из колонки доносилось звонкое пение белобрысой мультяшной девчонки.       Чуя недоуменно покосился на Алека.       — Мы что, смотрим мультик?       Тот весело отозвался:       — О, это история об истинной любви между двумя главными героинями!       Чуя опешил.       — Мульт о лесбиянках?!       На него тут же шикнули несколько голосов. Алек, игнорируя замечания остальных, весело расхохотался. И, сука, так и не ответил на вопрос, лишь загадочно пожимая плечами.