Не то, чем кажется

Имея не ценим, а потерявши плачем. Теперь Акира в полной мере понял смысл этой фразы. Когда мир вокруг посерел, а внутри появилась обволакивающая пустота. Его всегда раздражал внезапно появившийся напарник. Нынешняя ситуация раздражала его не меньше. Наконец он понял. Он злился на связь, которую он ощущал с этим существом. С самой первой встречи, невидимые цепи обвили его по рукам и ногам. Подсознательно понимая, что сбежать не выйдет, он злился. И даже сейчас. Кулак с силой врезался в стену. Акира поморщился от боли. Как ни странно, это помогло. Пленённые серым дымом мысли наконец прояснились и он замер, раздумывая о том, стоит ли сделать так еще раз. Свежий ветер, поднявший лёгкие шторы, показался ему удушливо смрадным и он сжав зубы снова всколыхнул тишину комнаты ударом. Обычный вечер для него в последнее время. Но пока проклятая связь разъедала его изнутри, снаружи он оставался невозмутимым. Возможно, иногда он мог даже перестараться, изображая радость. Тогда он ловил косые взгляды друзей, одноклассников и слышал неуверенный шепот. Люди косились на него и тут же отворачивались, боясь навлечь на себя гнев славящегося своей вспыльчивостью парня. Однако, вопреки опасениям он не реагировал никак. Казалось, его внезапно потухший взгляд смотрел сквозь людей, совсем их не замечая. Когда он всё же замечал внезапно повисшую, неловкую тишину, он только легко улыбался и спрашивал бессмысленное – что? Тогда люди просто напросто разбегались от греха подальше. Акира легко привык к этому. В конце концов он никогда не нуждался в принятии обществом. Но вот привыкнуть к вечно пытающимся ему помочь друзьям, было гораздо сложнее. Он и раньше смотрел на них как на дураков, теперь же они стали в его глазах назойливыми мухами, от которых нет спасения. Даже Ко, самый старший среди них, мог только бегать за ним, пытаясь выполнить любое желание и тяжело вздыхать. Иногда глядя на это у Акиры в голове возникал явный образ домашнего пса. Разве что тапки не приносит. Но стоит только попросить... В очередной раз Акира полусидит, засыпая, пока его друзья, под предлогом не оставлять его одного, о чем то спорят. Его это настолько утомляет, что слова в книге, которую он взял что бы не заснуть расплываются и он еле еле держит глаза открытыми. Постепенно он перестаёт разбирать слова говорящих. Шум мерно бьющегося в ушах собственного сердца заменяет собой голоса. Перед закрытыми веками сменяют друг друга расплывчатые, сюрреалистичные образы. Внезапно, всё угасает и сквозь мутную пелену слышится пение. Приглушенная песня с плохо улавливаемыми словами. Немного ломанная, безумная мелодия будто звала за собой. Акира попытался сделать шаг, но... Резкий хлопок. Грохот и крик. Акира раскрыл глаза, потеряно оглядываясь. Собственная комната на секунду показалась незнакомой и он помотал головой, пытаясь прийти в себя. Прости, мы уже собирались уходить. – Виновато улыбнулась Ая, выталкивая всех остальных за дверь. Сама невинность. Акира четко слышал удары, скорее всего она и была виновницей этого шума. Безразлично помахав друзьям он закрыл за ними дверь и снова остался в гнетущей пустоте собственных мыслей. Он помнил, что слышал странную песню, но ни мелодии, ни голоса вспомнить не мог. Она будто растворилась вместе с резко покинувшим его сном. Конечно он догадывался о природе этого видения. Что если это зов о помощи? Сердце неприятно кольнуло. Было ли это его искреннее желание помочь, либо снова так себя проявляла проклятая связь, он не знал. Всё это было так плотно переплетено, что иной раз, вопреки всей упёртости свойственной его характеру, он допускал, что возможно это обычная влюблённость. И с тех пор, оставаться спокойным он не мог. Серые ди текли один за другим, до тех пор пока он не накрутил себя настолько, что явно увидел перед собой несчастного, обессиленного Широганэ, то и дело плюющегося кровью, умирающего в муках. Он бы хотел просто забыть об этом, не обращать внимания, но просто не смел. Кровь в венах холодела и по спине назойливо пробегали колючие мурашки. Неприятное, обжигающее чувство расползалось от груди до горла и мешало дышать. Он внезапно заходился нездоровым кашлем, переходящим в тошноту, явно ощущая, что скорее всего тоже самое происходит и с напарником. Выбора не было. После каждого такого приступа его охватывал гнев. Понять истинную его природу он не мог. Но дать гневу справедливый выход он был в силах. Для этого всего лишь нужно было найти и устранить причину его собственных мучений, чужих мучений, их обоих. Тогда он и начал искать способ попасть в другой мир. Один. Он не собирался ни с кем это обсуждать, а уж тем более просить помощи. Сколько бы он не пытался достучаться до своего подсознания ради хоть одной подсказки, ничего не выходило. И тогда единственным вариантом осталось старое доброе исследование заброшенных мест.