***
Так уж вышло, что моя семья с самого её зарождения была не слишком удачливой. Иронично то, что моя покойная мать всячески отрицала этот факт, говоря о том, что именно я был рождён под благословлением нашей богини. Когда я всякий раз вспоминаю об этой её фразе, в голове непроизвольно возникает вопрос: «От чего же тогда все дорогие мне люди постепенно умирали?..» Неудачи начали преследовать моих близких с самого момента моего рождения. Сначала отец потерял работу, а вскоре начал сдавать здоровьем и умер. После его смерти психика мамы окончательно пошатнулась. Она стала регулярно твердить о Боге и о том самом благословении, данном мне. Денег после похорон отца практически не оставалось, поэтому приходилось разносить самодельную религиозную атрибутику матери между немногочисленными приверженцами нашей религии. Данная задача пала на мои с сестрой плечи. Зарабатывать с этого выходило ничтожно мало. Нам хватало лишь на необходимый минимум, чтобы не умереть от голода. Тем не менее, мама была очень заботливый, не смотря на помутненное сознание. Частенько жертвовала нам с сестрой свои порции еды…хотя я тогда мало чего понимал. Начал понимать только в тот момент, когда проблемы с рассудком и недоедание сказались и на здоровье матери. Можно сказать, она ежедневно жертвовала собой, чтобы её дети могли жить дальше… Только вот с её смертью нам с сестрой стало ясно, что после одного дна обязательно открывается следующий за ним ярус. Интересно, существует ли в таком случае настоящая бездна? С уходом мамы из жизни мы с сестрой больше не могли поддерживать те немногочисленные продажи религиозной атрибутики, поэтому деньги очень быстро закончились. И сестра…была вынуждена уйти в проституцию. Жаль, что я… Тогда ещё был слишком мал, чтобы понять специфику её работы. Я ничем не смог ей помочь…только лишь отягощал её ношу, вынуждая вытягивать целых два голодных рта. Каждый раз она возвращалась домой с таким видом, будто бы не спала по меньшей мере три дня. А я наивно полагал, что так возможно выглядеть после проведения танцевальных номеров, о которых сестра с улыбкой мне рассказывала. Окончательно свет в моём мире померк в тот момент, когда на пороге нашего дома появилась не сестра, а двое рослых мужчин, вместе с её телом наперевес. Я был мал, но тогда уже точно понимал, что такое смерть… Мне было достаточно одного взгляда, чтобы всё осознать. Я нутром чувствовал, если посмею показаться им на глаза, вряд ли обойдусь лишь смертью. Поэтому я в ужасе спрятался и затаил дыхание, стараясь сдерживать наступающие слезы. Несколько минут, казавшихся вечностью, выжидал, пока эти амбалы осмотрят дом. Их недовольные причитания на тему отсутствия каких-то либо ценностей навсегда отпечатались у меня в голове…так же, как и звук их бесцеремонного хождения по телу моей сестры. Омерзительно, омерзительно…! Каждая их последующая реплика отзывалась в теле рвотным позывом, но я не мог позволить себе дать слабину. Они со всей своей мерзостью обсуждали между собой настоящую работу сестры. Тогда я впервые понял, что с танцами она имела мало чего общего, впервые понял, как чужое тело может быть использовано так гнусно. Все мои представления о том, что такое возможно только в случае любви, как между моими покойными родителями, рухнули за секунду. Тогда я впервые спросил себя о том, что вообще значит «любовь» в рамках этого прогнившего мира. Я похоронил тело сестры на заднем дворе, потратив на это последние сбережения. После этого инцидента мне пришлось искать собственную работу… Разговоры тех мужиков отчётливо дали мне понять то, что красивая внешность ценится на рынке, но совсем не в том плане, в котором я раньше мог бы подумать. Я со страхом осознавал свою внешнюю схожесть с сестрой и эгоистично не хотел повторения той же участи для себя. Пусть мой детский мозг все ещё и не понимал всех тонкостей, я всё еще хотел во что-то верить. Мне нельзя было так просто предавать слова матери о своём благословении. Поэтому было принято решение по максимуму скрывать свое лицо. Я кутался в шарфы и капюшоны, измазывался в саже, держал голову вниз… Так я смог прожить вплоть до 15 лет, перебиваясь различной грязной работой. Пока мой секрет не был обнаружен случайным прохожим-толстосумом. Я лишь должен был начистить ему ботинки, но мужчине что-то пришлось не по нраву, и он с силой схватил меня за шиворот…открывая тем самым моё лицо своему взору. Я никогда не смогу выбить из памяти тот жадный и странный взгляд… С той самой секунды мне дали понять, что моё собственное тело больше мне не принадлежит. Толстосум приказал своим помощникам схватить меня. Сопротивляться сейчас было равносильно смерти на месте… В голове невольно всплыл образ тела сестры. Она ощущала себя такой же никчемной, когда подалась на такую работу? Мои глаза были связаны вплоть до прибытия на место. Когда меня завели в какой-то дом, мужчина довольно попрощался со своими помощниками и тут же отправил меня в тёплую ванну. Я забыл о том, что такое комфортное мытье уже очень давно. И сейчас…я думал лишь о том, что никогда в жизни не захотел бы вспоминать об этом именно так. Горячая вода не казалась мне приятной…она обжигала так, будто бы я наконец-то оказался в том самом аду, где должен был быть уже очень давно…за все те невзгоды, которые моё рождение обрушило на мою семью. Разглядывая своё размытое отражение на плитке, я судорожно пытался прикинуть, что именно сейчас должно произойти. Вспомнились разговоры тех громил, которые приволокли тогда мою сестру. Я всегда думал, что… Имею право решать, кому меня трогать можно, а кому нет…это ведь проявление доверия и привязанности. Но что для меня теперь значат эти два слова? Сестру никто не спрашивал о согласии… Могу ли я претендовать на что-то иное? Как бы я не пытался вдолбить себе в голову то, что заслужил такое обращение, поскольку отобрал всю удачу у своей семьи, какая-то маленькая часть меня продолжала жалобно вопить о том, что если мне повезёт, то их жертва не будет считаться напрасной. Оправдаю ли я так ожидания матери? Раздумья прервал мужской голос, доносящийся из-за двери. Он мерзко и твердо заявил о том, что я должен скорее заканчивать и надевать халат, который он для меня так заботливо приготовил. Я огляделся. На пуфе рядом с ванной действительно лежал белый халат. Я нерешительно поднялся и кинул робкий взгляд на своё чистое тело. В мозгу отразилась тревожная мысль о том, что мне еще никогда не доводилось быть таким чистым, а вскоре…я стану таким грязным, каким мне тоже ещё не приходилось быть. От нового раздавшегося крика со стороны двери я наполнился каким-то странным чувством, которое ранее мне не приходилось ощущать. Почему я должен разделить постель с тем, кого вижу впервые? Всё дело в моём грехе?.. Я отчаянно не хотел плыть по течению. Если уж и проиграю, то должен до этого поставить на кон всё, как это делали мои близкие. Я не мог позволить кому-то так просто меня сломать. Нет. Нет… Спешно натянув халат, я постарался найти какой-нибудь просвет. В ванной комнате красовалось маленькое окошко, прикрытое чем-то (тогда я ещё не знал, что это называется жалюзи.) Бросив поспешный взгляд на дверь, я аккуратно приблизился к окну. Вывод напрашивался сам. Исходя из вида за ним…мы вряд ли находимся дома у этого мужчины. Больше походит на «отель» — вспомнилось у меня в голове о существовании такого места. Если судить о расположении других окон…в соседней комнате должен быть балкон, а рядом с ним и пожарная лестница. Если бы только… Но этого было недостаточно. Этот гнусный мужчина не позволил бы мне уйти так просто. Нервный взгляд метался по комнате в поисках чего-то полезного. «Ваза?..» — тихо я прошептал, уставившись на элемент интерьера ванной комнаты. Увесистая ваза украшала угол за дверью. Коварный план созрел в голове сам собой. Не важно, какой ценой, но я должен был покинуть это здание. Обязан. — Господин! — Мягко я протянул. Сейчас мне было так противно от своего голоса, как никогда раньше. — Простите меня, пожалуйста, я немного запутался в том, как правильно надевать халат с таким поясом. Не могли бы вы мне помочь? Посвистывание и шаги с каждой секундой становились всё ближе. Но куда громче звучал пульс, предательски отдающийся в ушах. Время шло на секунды. Открытая дверь. Противное и потерянное заплывшее лицо. Треск вазы. И столь привычная кровь. Отражение смерти… В этот удар я вложил всё, что мог… И мне очень повезло, что этот отброс слишком сильно потерял бдительность. Тем не менее, дальше всё происходило как в замедленной съёмке. Странная лихорадка распространялась по всему телу, но ещё слишком рано было позволять себе падать. Подавляя приступ тошноты, я перешагнул тело. Похоже, что я действительно забрал всю удачу у своих близких. В тот момент на моём лице наверняка отразилась болезненная ухмылка. В соседней комнате и правда был балкон, а за ним и та самая лестница. Интуиция была моим самым сильным и единственным союзником. Необходимо было быстро осмотреться. Свою одежду я обнаружил в мусорном баке. Спешно сбрасывая халат, я натянул родные вещи. От них исходил не самый приятный запах, но я всё ещё оставался чист. В наиболее важном из всех смыслов. Поток моих мыслей прервала тревожная идея о том, что мужчина ещё может быть жив. Если он очнется и сможет подняться… Это будет самый сокрушительный провал. Наспех собрав свои оставшиеся в урне вещи (рюкзак с личными пожитками и то, что из него выпало), я решительно распахнул балкон. Теперь передо мной предстал лишь путь. Очень длинный и мучительный.***
Я не могу сказать, как долго бежал тогда. Мысли хаотично расплывались, а ноги болели со жгучей силой. Отель больше не было видно. Но этого мало…нужно бежать, бежать ещё дальше. Бежать туда, где эти воспоминания не смогут меня нагнать. Через время к горлу вновь подступила тошнота. Я мучался от истощения и вопросов. Где же мне было место на самом деле?.. Неужели нигде, кроме того самого ада? Быть может, я просто должен был раствориться в чужих прикосновениях, не смотря на то, что ничего не знал о романтической любви? Просто погрузить себя ещё дальше в эту пучину, став окончательно сломленным… Хотелось плакать. От того, что я разрывался между идеей наказания для себя и надеждой на счастье, и от того, что я теперь наверняка был убийцей, и из-за того, что мне совершенно не на кого положиться. Никто не будет со мной рядом… Возможно, только тот самый Бог. «Детский дом имени КММ». Будто бы отвечая на все мои немые вопросы, перед взором открылось то самое место, куда на самом деле должны отправляться дети, подобные мне. Я слышал о таком, но все же… Нет. Это не было той ситуацией, где возможно колебаться. Данная ставка…станет самой главной. Я решительно завёл дрожащую руку за спину. — Извините?.. — протянул я, подойдя к столу, как оказалось позже, стойке регистрации. Сотрудница оглядела меня с явной тревогой, после уточняя о том, почему я здесь, кто я такой и есть ли у меня родители. Какие хорошие вопросы… — У меня есть только я сам… Девушка натянуто улыбнулась и попросила подождать. Её силуэт размылся где-то за пределами коридора. Похоже, она решила навести справки. Через время она вернулась, прихватив с собой врача, как я рассудил по её одежде. «Доктор Жуань Мэй» было написано на её бейджике, хотя тогда я ещё не знал, что такое «бейджик». И всё же читать меня научили. Действительно благословение. — Пойдём со мной, малыш. Необходимо провести осмотр. Молодая женщина одарила меня отрешённой улыбкой. Пусть я и не осмеливался никому доверять, но её силуэт не вызывал во мне чувства тревоги. Выживая до этого как дикий зверь, я мог полностью полагаться на это первое впечатление. К тому же, она была совершенно права… Я и сам не знал, какую дрянь мог подцепить за это время. К тому же… Мои ботинки прохудились и ступни очень сильно пострадали после длительной пробежки. Чуть расслабившись, я поддался размеренному течению остатка дня, почти не обращая ни на что внимания. И опомнился лишь утром, когда проснулся в непривычно мягкой постели. Сейчас даже могло показаться, будто бы за моими плечами не было всего того невыносимо длинного пути… Собравшись с силами, я немного привстал, оглядываясь. Тогда я подумал, что это какая-то врачебная комната, поскольку не знал правильных терминов. Мои сонные рассуждения прервал стук двери и показавшаяся за ними женщина. На её бейджике все так же красовалось имя «Жуань Мей», но что-то в ней было не так, как вчера… — Как ты, юноша? — женщина оглядела меня с толикой беспокойства, приготовившись записывать что-то в свой блокнот. — Ваше лицо… Мей недоумённо вскинула брови. — Почему-то оно размывается… Но со зрением у меня всё в порядке. Остальное я вижу хорошо… Что же это… Тревога разлилась по телу. Череда странных событий так и не отпустила меня. — Вот как? — почти что машинально вывела что-то в блокноте, после приближаясь. От Мей исходил приятный цветочный аромат. Тогда я мог лишь позавидовать, потому что от меня всегда пахло нищетой, как бы сильно я не пытался избавиться от характерного запаха. — Тебе не о чем волноваться. Понимаешь ли… Это защитная реакция твоего организма на потенциальные раздражители. Ты сможешь видеть лица людей нормально, когда твой мозг перестанет ощущать возможную опасность, исходящую от них. От этих слов я нервно вздохнул, натягивая на себя одеяло. — Видимо, это тоже часть моей расплаты. Женщина взглянула с явным сочувствием. — Не забивай свою молодую голову странными мыслями. Вскоре твоя жизнь круто изменится. Я боязливо сглотнул, опасаясь услышать что-нибудь страшное. Меньше всего мне хотелось вновь вернуться в ад… — Тобой заинтересовалась семья, глава которой является одним из основателей приюта. Могу тебя заверить, что с детьми они обращаются хорошо, пусть и требования высоки. — Требования?.. — до этого мне ни раз приходилось слышать такое понятие, но далеко не в самом приятном контексте. Так что же она имеет ввиду?.. — Ох, ну… Этикет, образование, опрятный внешний вид. Быть может, налаживание полезных связей. Придётся стараться не опорочить честь семьи. Всё же они очень состоятельные и влиятельные люди. В тот момент я машинально вцепился в рукав Мей, пытаясь разглядеть правду за пеленой размытого лица. — Я поручусь за тебя. Если что-то пойдёт не так, сможешь со мной связаться и тебя вновь определят в приют. К тому же… Так уж вышло, что я теперь твой личный врач. Что-то в душе женщины сжималось при взгляде на этого мальчика. Быть может, потому что её сыну сейчас примерно столько же лет. — Хорошо…***
Следующие несколько дней я провёл в приюте, находясь под наблюдением доктора Мей. В какой-то момент мне даже стало казаться, будто бы я иногда вижу её настоящее лицо. Но покинуть приют пришлось быстрее чем пришло полное осознание этого факта. Мне сразу выдали новую одежду, но избавляться от старой я наотрез отказался, поэтому бережно сложил её вместе с остальными своими вещами. До нового дома я добирался невероятно непривычным образом. На лимузине, вместе с каким-то личным водителем из семьи. Уже тогда я понял, что эта семья невероятно состоятельна, но слова доктора Мей я осознал в полной мере только по факту прибытия… — Здравствуй, малыш. Моё имя Яшма. Я не привыкла к долгим прелюдиям, поэтому скажу прямо… В тот момент я совершенно не понимал, на чем именно мне стоит сфокусировать внимание. Быть может, на особняке, а возможно и на женщине, внешний вид которой можно было описать лишь как само отражение Богини. Жаль, что я не мог дополнить эту картину представлениями о виде её лица. — Тебе это может показаться странным, но в нашей семье принято менять имя при вступлении в неё. Это символ нового начала и нашей общей близости друг с другом. Я был растерян, но в какой-то мере и рад тому, что мне придётся забыть о своём настоящем имени. Возможно, это поможет мне начать жить с чистого листа… Пусть и были те вещи, о которых нельзя забывать ни на миг. — Мы с супругом, Алмазом, посовещались и сошлись на том, что теперь тебя будут звать Авантюрин. Как вот этот камушек. — она протянула мне браслет, состоящий из камней Авантюрина. — Теперь это твоё, как и новое имя. Считай, что этот браслет является символом вступления в нашу семью. Но уточню, что это формальность, поэтому ты можешь распоряжаться им так, как тебе будет угодно. Я несколько секунд тупо смотрел на камни в браслете, параллельно с этим прокручивая в памяти все события из своего прошлого. — Спасибо… Только… Вы ведь знаете, что я не слишком уж образован? Мне говорили, что в вашей семье на этом делают большой акцент… Тогда в моём голосе читалась неподдельная неуверенность, что слегка позабавило Яшму. — Это действительно важно, но могу тебя заверить, мой муж никогда не ошибается в своём выборе. Ты очень способный ребёнок, поэтому пройдёшь ускоренное обучение у нас дома. И если справишься хорошо, то сможешь позже присоединиться к твоей новой сестре, Топаз, в старшей школе. В тот момент я действительно не был уверен, что из сказанного взволновало меня больше, но… — Вы имеете ввиду, что я смогу ходить в школу?.. В моей душе будто бы зародился новый лучик надежды, за который хотелось ухватиться изо всех сил. — Всё верно. Будешь ходить в школу, как самый обычный ребёнок. Единственное наше требование к тебе… — она слегка задумчиво скрестила руки на груди. — Ты должен хорошо себя зарекомендовать, чтобы имя нашей семьи засияло ещё ярче. Так что учись усердно, Авантюрин. Или же заимей хорошие связи. На твоё усмотрение. Казалось, будто бы женщина умолчала о чем-то, но мне было достаточно и такой мотивации. Даже если бы я вновь оказался преданным, мне слишком сильно хотелось ощутить вкус обычной жизни. Возможно, возможно…с кем-то сблизиться? Последняя мысль болью отдалась в груди. Я слишком сильно забылся. Но даже так…никак не мог полностью вытеснить эту мысль из головы. Совсем как ребёнок. — Я очень постараюсь, госпожа Яшма…