Припадок

Сандэй сильно нервничает. Он сам не знает, зачем, но он хочет сделать это. Вдруг нащупывая острый предмет, он изучает его. Это может быть все, что угодно, даже колпачек от ручки, с небольшой погрешностью, которая сделала его острым. Сандэй проводит им по обратной стороне ладони левой руки, с интересом наблюдая, что будет дальше. Он поджимает губы, испытывая легкую боль, но посмотрев на место, на котором должна была остаться царапина, он ничего не увидел, кроме небольшого покраснения. У него не находится времени и концентрации продолжить это дело, однако оно отложилось в голове и будет обязательно продолжено в будущем. Он не знает, зачем он это делает, у него в голове возникают мысли о том, что это достаточно интересно и даже доставляет ему приятные чувства. То, как он касается своей кожи острым предметом и рассекает ее... даже не смотря на удвоенную боль, ему хочется это изучить. Вечером в душе Сандэй берет в руки тюбик с средством для умывания его прекрасного лица. В этом тюбике имелось два острых края. Тревожник не задумывается и подносит один из острых краев к его левой руке, надавливая на мягкую кожу обратной стороны ладони и медленно проводит по ней. Не получив желаемого результата, Сандэй сует руку под воду, чтобы чувствовать меньше боли и с большей силой надавливает острым краем упаковки на свою руку и вновь медленно проводит по ней. Наконец, увидев небольшой след, похожий на царапину, Сандэй опять несколько раз проходится по ней остреем, чтобы сделать царапину больше и ярче, чтобы она была глубже и доставляла ему больше физической боли. Достигнув хотя бы какого-то результата, Сандэй гордо ставит упаковку на место, промывает царапину чтобы она начала доставлять Сандэю покалывающее чувство и вылезает из душа. Ночью галовианец, как и всегда, вновь перебирает свежий материал с недавно произошедшим убийством. Он склоняется над бумагой с подробно описаным способом убийства человека и фотографиями трупа с разных ракурсов, сидя в темной комнате, освещаемой одной настольной лампой несколькими маниторами и тихим огнем восковой свечи (конечно же не ароматизированой). Несколько раз перепрочитав материал, его руки потеют, а в голове складывается ясная картина об ужасном будущем, где всегда придется жить в страхе и всегда быть на готове к любому событию. Его глаза намокают, но он не сможет заплакать. Руки Сандэя нащупывают ножныцы, которыми он несколько часов назад вскрыл конверт с материалами преступления. Он берет их и без всякого страха проводит лезвием по левой руке вновь, рассекает его нежную кожу, внимательно наблюдает за тем, как на ней появляется красная кровоточащая полоса. Теперь рядом с маленькой, еле заметной царапиной проявляется еще одна более яркая, вызывающая еще больше боли. Сандэй засучивает рукав, сильно сжимает в руке ножницы из-за острой боли и продолжает оставлять порезы по всей руке и запястью вдоль и поперек. Для него это было мгновенно, он потерялся в моменте, пытаясь ограничить себя от чувств, которые он всегда испытывает слишком ярко, его тело полностью напряжено, от каждого пореза его спина выпрямляется, плечи поднимаютса, а глаза зажмуриваются. и через несколько минут он откладывает ножницы в сторону, осматривая руку в кровоточащих порезах. Жгучая боль пронизает его руку, кажется, проходя даже через кости и вот, наконец самые соленые слезы начинают течь по его немного покрасневшим от переполняющих его эмоций щекам и капают с подбородка прямо на материал об убийстве. Сандэй испытывает боль так, будто та подошла к нему напротив и обняла, а наслождение так, будто оно подошло к нему со спины и тоже обняло, но только хватаясь одной рукой за его волосы, дабы запрокинуть голову несчастного к себе на плече и заглянуть ему прямо в глаза. Сандэй быстро убирает бумаги, чтобы никто не догадался, что такой уважаемый галовианец может плакать. А те слезы, что успели попасть на бумагу, он пытается быстрее промакнуть рукавом. Он сделал это, желая выместить таким образом свои эмоции, а в виде неожиданного бонуса он получает приятные чувства от доставленной им самим боли. Сандэй уверял себя, что в душе (когда он мылся блять) он ранил себя только ради интереса, однако он бы никогда не признал то, что испытывал при этом действии легкую эйфорию. Сандэй не может сказать, что он испытывает. Это что-то странное, что-то добавляется к чувству боли и получается что-то сладкое. Как вино, которым так любит баловать себя Сандэй: сладкое, но с резкой кислинкой и пряным ярким вкусом, который можно испытать только попробовав молодое вино, в котором по обыкновению содержится высокий процент этилового спирта из-за чего от такого вина опьянеть гараздо проще (Так и Сандэй. Он также молод, в нем также присутствует смесь кучи неизведанных и непонятых им эмоций, которые в совокупности оказываются спиртом, что заставляет его какбы пьянеть и идти на такие странные поступки, за которые он не может ручаться. Он почти не контролирует себя).