Сладких снов
1 мая 2024 г. в 21:12
В Мусутафу солнечное утро воскресенья, и Шото Тодороки едет на автобусе до больницы, чтобы навестить свою мать. Настроение отличное, потому что он, наконец, пересдал экзамен и получил временную лицензию героя. Теперь он сможет помочь беззащитным людям, если вдруг объявится злодей. Настоящий герой, подумать только. Шото почти ощущает, как лицевые мышцы борются с желанием счастливо улыбнуться, потому что ему не терпится рассказать эту новость маме.
— Че с рожей, Половинчатый? — слышит он голос над собой.
Тодороки поднимает голову и видит, как над его сиденьем возвышается никто иной, как Бакуго Кацуки, его одноклассник и соперник.
— А что с ней? — искренне не понимает Шото и даже прикасается к лицу пальцами, чтобы проверить, все ли в порядке.
— Да она щас треснет от самодовольства, — усмехнулся Бакуго, — Небось, с лицензией теперь чувствуешь себя важной птицей?
— Не то чтобы, — честно отвечает Шото, но он удивлен, что одноклассник понял, о чем он только что думал.
— Ну да, конечно, — насмешливо бросает Кацуки и продолжает стоять, хотя место рядом с Тодороки свободно.
— Бакуго, что ты тут делаешь? — спрашивает тот.
— Не твое дело! — громко рявкает Кацуки, и задремавшая бабушка у окна испуганно подпрыгивает.
Они едут дальше в автобусе молча. Тодороки листает новостную ленту, а Бакуго угрюмо смотрит в окно. Наконец, Шото поднимается с места и выходит на своей остановке. К собственному удивлению, он видит, что из салона выходит и Кацуки.
— Тебе тоже нужно в больницу? — спрашивает слегка озадаченный Тодороки.
— Да че ты доебался, Двумордый? Какая тебе разница? — отвечает вопросами на вопрос Бакуго и хмуро оглядывает окрестности.
— Никакой, просто подумал, что можем дойти вместе, если нам по пути.
— Нам не по пути! Мне вообще блять не в эту сторону надо было, — недовольно скрипит зубами Кацуки.
— А зачем ты тогда сел в…
— Да когда ж ты заткнешься?! Ну сел я блять не в тот автобус, хочешь посмеяться теперь надо мной? — Бакуго угрожающе расставил ноги и руки, будто готовясь к схватке.
— С чего бы мне смеяться? — непонимающе моргнул Шото.
— Ты… — Кацуки искал слова, лопаясь от гнева, а затем вдруг расслабил лицо, но оставил нахмуренными брови. — Просто иди по своим делам уже, Половиначатый.
— Хорошо, — просто согласился Тодороки. — До встречи, Бакуго.
— Ага, надеюсь, до не скорой, — буркнул тот, разворачиваясь, чтобы перейти дорогу.
В этот момент, в Шото на полном ходу врезается молодая женщина с годовалым ребенком на руках. Она вцепляется в плечо Шото и умоляюще смотрит в глаза. Бакуго настороженно оборачивается.
— Прошу, — говорит женщина, и парни замечают, что она плачет и сильно паникует, — Прошу… Если вы могли бы позвать кого-то из героев! Там… Там…
— Где? — коротко спрашивает Бакуго, возвращаясь к Тодороки.
— У больницы какая-то сумасшедшая распыляет причуду… — женщина отпускает плечо Шото, одной рукой утирает слезы, другой крепко держит у груди младенца.
— Не волнуйтесь, — кивает ей Тодороки, — Мы можем вам помочь.
— О, ну вы же… — ошарашенно бормочет женщина, оглядывая Тодороки с ног до головы.
— «Дети»? — презрительно заканчивает за нее Бакуго. — Уважаемая, у нас есть есть все официальные права набить морду любому, кто домогается до общественности.
— Бакуго, — зовет его Шото, глядя в сторону больницы, — Там моя мать.
— Знаю, тупица, — бросает ему Кацуки и устремляется вперед, — Не отставай!
Тодороки коротко кивает женщине на прощание, а затем бежит следом. У входа в здание на просторном месте для прогулок крутится вокруг своей оси женщина в пурпурном костюме. Она громко смеется, и ее визгливый смех разрезает воздух. Вокруг нее витает такого же цвета, как и ее костюм, пыльца. Длинные светлые волосы обвивают талию и вращаются вслед за ее фигурой.
— Чего же вы боитесь, дорогие пациенты? — хохочет она, и Бакуго с Тодороки замечают, что это, на самом деле, очень молодая девушка.
— Пожалуйста, прекратите это! — закашливается от сиреневой пыли худощавый старик в больничной форме, — Что вам нужно?!
— Я пришла помочь! — радостно воскликнула незнакомка и воздушным поцелуем запустила яркую пыльцу в сторону кучки детей. Они тоже начали кашлять и двое из них разрыдались.
Тодороки выбросил вперед руку, останавливая готового ринутся в бой Бакуго. Не хватало еще самим попасть под действие странного опыления.
— Пусти, Двумордый! — бешено вырывается Бакуго, — Она пугает детей!
— Стой, — коротко и серьезно говорит Шото, — Надо придумать, как остановить ее, не касаясь пыльцы.
— Да врезать ей надо, и всё её ебучее волшебство рассеется в прах! — орет Кацуки, гневно глядя в глаза упрямому однокласснику.
— Нет, лучше запустить издалека лёд, чтобы остановить ее.
— А мне что, стоять и смотреть? Может, блять, поаплодировать тебе еще?
— Бакуго…
Их спор нарушает подошедшая к ним вплотную девушка в пурпурном. Секунду парни еще смотрят друг на друга, а затем медленно поворачивают голову в ее сторону. Как она вообще оказалась так близко? Шото клянется, что не спускал с нее глаз.
— А кто это тут у нас? — воркует розовощекая незнакомка, — Вы новые пациенты?
— А ну говори, что ты сделала с детьми?! — Бакуго хочет активировать взрывы, но его тело перестает слушаться, он просто замирает на месте.
— Я всего лишь пришла помочь, — хихикнула злодейка и приблизилась к лицу Тодороки. Охваченный сияющей пылью, Шото не в силах пошевелить ни единым мускулом, — Вау, какое необычное и красивое лицо!
Девушка начинает обходить Тодороки по кругу, разглядывая со всех сторон. Она легонько касается волос и смущенно ахает от собственного жеста.
— Мягкие, словно шелк! — она восторженно останавливается напротив, чтобы взглянуть в его глаза еще раз, — Что за чудо, откуда ты только такой взялся? А твой друг…
Она оставляет Тодороки без внимания и начинает так же медленно обходить Бакуго. Тот изо всех сил борется со своим телом, но не может сдвинуться ни на миллиметр. Чертова сука с чертовой причудой!
— Какие мускулы, просто шедевр, а эти глаза! Оооо, я бы столько отдала, чтобы и мой возлюбленный смотрел на меня так! — она просто не может прийти в себя от восторга, ее голос срывается на самые высокие ноты.
— Смотрел как? Как на кусок мусора? — ядовито выплевывает Кацуки.
— Ах! Ну и нрав, обожаю такое! — она хлопает в ладоши и ярко улыбается.
Девушка завершает свой танец вокруг них и лукаво смотрит по очереди на каждого. Шото замечает краем глаза, как старик говорит по телефону, и от души надеется, что это полиция.
— А теперь скажите мне, — страстно шепчет она, опуская голову между их замершими лицами, — О чем вы мечтаете?
— Врезать тебе по слащавой роже! — орет Бакуго, и на его ладонях начинают сверкать маленькие искры.
— А ты сильный, — хмыкнула незнакомка, — У меня осталось мало времени!
— Отмените действие своего квирка на больных людях, — требовательно говорит Шото.
— Но в этом нет необходимости, красавчик! — радостно восклицает она, — Я очень добрая, и не причиняю вреда. О, ну раз вы просите, я и вам помогу.
— Не тронь его! — рычит Бакуго, когда девушка склоняется к лицу Тодороки с явным намерением причинить вред.
— Не трону, — подмигивает ему незнакомка и резко целует Шото в щеку.
На лице остается пурпурный поцелуй, который просачивается в кожу и исчезает. Тодороки смотрит широко распахнутыми глазами, не в силах выдавить ни слова. Он не почувствовал ничего, кроме чужих губ на щеке. Ни боли, ни враждебности. Что она сделала? Когда она подходит к Бакуго, тот уже весь красный от перенапряжения все еще старается выпустить искры из непослушных ладоней. Она оставляет поцелуй и на его щеке, и Кацуки в трансе смотрит только вперед, не предпринимая больше попыток атаковать.
— Сладких снов, мальчики, — ласково шепчет девушка, после чего ловко взмывает в воздух, и исчезает в листве деревьев.
Пока Бакуго и Тодороки силятся вернуть себя в движение, мимо них проносится три полицейских машины и уезжают вслед за незнакомкой. Кацуки, вырвавшись из паралича, падает на колени на землю, обхватывает голову руками и громко кричит.
— Блять! Какой идиот! — он молотит кулаками асфальт, и тот трескается под их ударами.
— Бакуго, — зовет его Шото, — Ты в порядке?
— Конечно! Просто позволил какой-то ёбнутой захомутать себя в тиски и смыться! Все в норме! Ты сам как думаешь, тупорылый Двумордый?!
Кацуки яростно смотрит на него, но Тодороки не меняется в лице. Его никогда не задевали оскорбления одноклассника, поэтому он даже не планирует вступать в новый спор.
— Это не твоя вина, — говорит он Кацуки.
— Конечно, нет! Это твоя вина! — Бакуго поднимается с земли и его глаза злобно сверкают красным, — Ты начал тут со своим планом, а надо было просто врезать ей!
— Было бы лучше не попадаться под ее квирк… — начал Шото, но его свирепо перебили.
— Так что ж ты затормозил тогда со своим льдом?! — Бакуго схватил его за ворот футболки и грубо потряс.
— Я хотел действовать сообща, — спокойно ответил Тодороки.
— Меня тошнит от твоей рожи, — рявкнул Кацуки и резко отпустил его.
Шото молча расправил помятую футболку на теле, а затем, полностью игнорируя разъяренного Бакуго, повернулся в сторону остальных людей, участвовавших в этой сцене.
— С вами все в порядке?
Люди неуверенно закивали, кто-то оглядывал себя, чтобы убедиться, что ничего не произошло, кто-то успокаивал плачущих детей, а кто-то пожимал плечами, не зная, что сказать. Незнакомка не навредила никому, но явно сделала что-то, однако никто не понимал, что именно. Шото тяжело вздохнул и вернул взгляд на Бакуго. Тот, кажется, перестал злиться, но усердно размышлял, потому что его лицо было сосредоточенным, а правая рука медленно поглаживала щеку, на которой был оставлен поцелуй. Тодороки сообщил ему, что он собирается узнать, как там мать, Кацуки не глядя кивнул, и они разошлись каждый по своим делам. Что бы ни произошло здесь сегодня, это точно не к добру.