Никогда, всегда и в конце концов

Это было неизбежно. В конце концов это должно было случиться. В этот период времени врачи уже сообщили Изуку, что у него никогда не будет собственной причуды. Старый Кацуки безжалостно издевался над ним за это, получая удовольствие от того, что сокрушил того, кого боялся. Мидория был милым мальчиком, но Кацуки ни за что не признался бы, что боялся его странного бормотания и блокнота. Он ненавидел, когда Деку не принимал отказ или всегда ходил за ним. Но он был придурком. Конечно он не мог даже рассчитать силы и переборщил... Будучи пятилетним, даже поразительно умным пятилетним ребенком, Изуку не сомневался в внезапном превращении Кацуки из хулигана в лучшего друга. В конце концов, он уже стал свидетелем внезапного превращения Кацуки из лучшего друга в хулигана. Мать Изуку, однако, отнеслась к переменам более скептически, и в течение добрых нескольких недель после того, как Кацуки оказался в теле дошкольника, она старалась держать двери открытыми, чтобы внимательно следить за их игрой. Однако Инко была доброй женщиной и разделяла сердце своего сына. Она быстро простила Кацуки – который, в ее глазах, был всего лишь ребенком, переживающим разные периоды – и снова приветствовала мальчика в свои благосклонности. Собственная мать Кацуки не заметила никаких изменений, что Кацуки находил одновременно забавным и... немного грустным, на самом деле. Отец, возможно, это заметил, но не в его характере было что-то говорить. В любом случае, лишенный причуд Изуку вскоре обнаружил, что не только Кацуки дразнил его за его непричудливость, так же многие хулиганы, не относящиеся к Каччану, были более злобными, чем Кацуки когда-либо. И, учитывая, что в их прошлой жизни Кацуки буквально сказал Изуку покончить с собой(о боже, это фраза которую он получил от Ведьмы во время маленькой ссоры, но он не имел это ввиду!), это говорило о многом. Маленькие дети, жестокие, какими могут быть только невежественные дети, будут использовать свои зарождающиеся причуды с намерением причинить вред. Главным образом потому, что у них не было жизненного опыта или умственных способностей, чтобы понять, на что именно они способны. Однако это не меняло того факта, что у Изуку начали появляться синяки, и они исходили не от Кацуки. Инко поначалу боялась, что Кацуки вернулся к своим старым привычкам. Однако этот страх вскоре развеялся, когда Кацуки взорвался, осознав, что «Деку» скрывал от него травмы. Потому что другие дети не мучили Изуку, когда Кацуки был где-то рядом. Судя по всему, они были не такими уж глупыми. Они подождут, пока их разделят, пока Изуку не начнет играть один, а затем нападут все сразу. В прошлой жизни Кацуки догадался, что, должно быть, это он сам держал всех этих чертовых неудачников на расстоянии. Никто не хотел вставать между разгневанным Кацуки и его любимой добычей. Однако теперь Изуку был всего лишь одним из его многочисленных последователей. Не важно, что Изуку был ботаником Кацуки. Его Деку. Его лучший друг . — Давай, блядь, убей их! — Ка-ка-каачаааан, — Изуку схватил его за руку обеими своими крошечными ручками. — Они просто играют! Я не думаю, что они точно знали, насколько это б-больно… — Кацуки агрессивно обнял Деку, сжимая так сильно, как только мог. — Каачаан~~, — прохрипел Деку. — Ты мой ботаник, — тихо сказал Кацуки. Позади них Инко, которая была всего в нескольких футах от них и готовила ужин, фыркнула, но прикрыла это изящным кашлем и всхлипыванием. Оба маленьких мальчика проигнорировали ее. — Только я смогу тебя побить, потому что только я знаю, как это сделать правильно! — Кацуки злился все сильнее, его хватка на Деку становилась крепче. — Ках-Каачааан~ "*фырканье*" — НАДО НАДЕРЕТЬ ИМ НОСЫ И НАЧАТЬ ДРАКУ БРОККОЛИ! — Качаан~ Нееет~ Кацуки отпустил Деку, который отшатнулся и начал задыхаться. Кацуки уперся руками в бедра, приняв позу, которую, как он помнил, принимала его мать во многих, многих случаях в течение его жизни. — И почему нет? — П-потому что у тебя будут проблемы, — в его глазах были слезы. — Перестань плакать, малыш, — машинально сказал ему Кацуки. Инко без особого энтузиазма отругала Кацуки. Затем детская петарда приняла очень внимательный взгляд, и оба Мидории с опаской переглянулись. — Ты прав. — спокойно сказал Кацуки. — Поскольку у тебя нет причуды, придурки, которые думают, что это делает тебя неудачником, всегда будут пытаться тебя побить. Изуку начал серьезно плакать. — Кацуки! — Инко сказала: — Это было подло! — Что было? — Кацуки озадаченно посмотрел на нее. — Прости, Каччан! — Изуку завыл. — Я бы хотел быть таким сильным, как ты! — Заткнись, Деку, — сказал ему Кацуки, помогая ему встать на ноги. — Вы очень умны, и это важнее, чем сила. Любой может стать сильным, если будет заниматься спортом. Но только умные люди могут быть умными. Глупые люди просто запоминают вещи, а это не одно и то же. Изуку моргнул, глядя на него слезящимися глазами. — Вы действительно так думаете? Кацуки ухмыльнулся широко и уверенно. — Ага! Вот почему я не беспокоюсь о школе. Школа для глупых людей. Слёзы Изуку вернулись. — Бб-но тебе нужно хорошо учиться в школе, чтобы ты мог стать героем! — Изуку внезапно замолчал и посмотрел себе под ноги. — И мне нужна причуда, чтобы я мог быть героем. Но я не могу, потому что я тупой Деку. Кацуки нетерпеливо фыркнул. — Неееет, — сказал он. — Ты Деку, потому что я Каччан. У тебя нет причуд, потому что ты Изуку. И Изуку, и Инко выглядели так, будто не знали, что и думать об этом заявлении, было ли это комплиментом, оскорблением или просто фактом того, как работал разум Кацуки. — Кроме того, — продолжил Кацуки тем же задумчивым тоном. — Ты прав. — Я? — Изуку выглядел уже любопытным. — Ага. — Кацуки решительно кивнул. — Я не могу разнести им морды, потому что это то, что ты должен сделать. — Чтоааа! — Не волнуйся, — сказал Кацуки обнадеживающим тоном. — Я буду рядом с тобой, пока ты не станешь достаточно сильным. Ты достаточно умен, но теперь тебе нужно научиться быть таким же сильным, как я. — Что ты имеешь в виду? — Изуку выглядел заинтересованным. Инко выглядела обеспокоенной. — Следуй за мной, — властно сказал ему Кацуки. Инко наблюдала, как два маленьких мальчика вышли из ее кухни (ну, Кацуки вышел, схватив Изуку за запястье, и ее маленького мальчика более или менее потащили). Она не была уверена, стоит ли ей вмешиваться. После того, как ужин был готов, она выглянула из окна туда, где они вдвоем играли. Она приглушенно фыркнула, наблюдая, как они вдвоем бегают по кругу, затем останавливаются, чтобы ударить кулаками в воздух, делают несколько прыжков, пытаются отжиматься и приседать, а затем продолжают бежать. Ей также было трудно удержаться от хихиканья, когда Кацуки сообщил ей об изменениях, которые необходимо внести в диету Изуку, а ее сын внимательно слушал, обещая сделать так, как сказал «Каччан». Что ж, все изменения, о которых просил Кацуки, были вполне разумными, поэтому Инко не видела никакого вреда в длинной игре.

ღ‿ღ ʕ••ʕ**ʕ••ʔ--ʕ••ʔ**ʔ--ʔ ღ‿ღ

Айзава ненавидел свою жизнь. Он ненавидел вставать в четыре часа дня, чтобы повзрослеть на несколько часов, прежде чем отправиться в патруль до восьми утра, просто чтобы повторить все это снова. Он ненавидел своего глупого лучшего друга с его глупой громкой причудой и его глупым экстравертным характером. Он ненавидел тусоваться с упомянутым лучшим другом и другими столь же глупыми друзьями. Он ненавидел свои глупые сухие глаза, из-за которых ему было намного сложнее жить в целом. Он ненавидел эту глупую крысу, которая все время пыталась заставить его учить бесполезных отродий-подражателей-героев. Он ненавидел этих двух маленьких детей, которые бродили по городу в одиночестве в три часа ночи, потому что, черт возьми, город небезопасен для таких наивных мальчишек, как они. Он смотрел, почти оцепенев от того, насколько он был измотан, как двое детей шли рука об руку и тихо разговаривали. Как и каждую ночь в течение последних двух месяцев, они шли одним и тем же маршрутом через переулки к какой-то случайной пустой площадке, где занимались спортом, пока не падали на землю от усталости. Зеленоволосый мальчик продолжал заниматься боевыми искусствами и регулярными физическими упражнениями, а блондин тренировался в использовании своей взрывной причуды, погружая свои маленькие руки в бочку, наполненную собранной дождевой водой, а затем выпуская эти крошечные пузырьки над головой (хотя, как шли ночи, Айзава видел заметное улучшение: клубы дыма превращались в потрескивания пламени). Айзаву всегда раздражало(беспокоило), когда два мальчика просто ложились и закрывали глаза, вздыхая необычайно свободно и переплетая пальцы, прежде чем вставать и мчаться обратно в свой жилой комплекс, где они желали спокойной ночи. Он(он это делал) не ворковал, когда блондиночка поцеловала зеленку в щёчку перед тем как уйти домой. Он мог уважать то, что маленькие мальчики, которым было не больше восьми или девяти лет, хотели привести себя в форму, но насколько наивными они могли быть? Просто расслабляются посреди открытой городской ночи. Его грудь непривычным образом сжалась, когда он подумал о том, какими молодыми и невинными они должны быть, что зло, присутствующее в мире, не должно даже прийти им в голову. По большей части он просто следовал за ними на расстоянии, выполняя свой обычный патруль, время от времени оглядываясь назад, чтобы проверить их. Несколько раз он перехватывал сомнительных персонажей еще до того, как мальчики это замечали, выбивая из них дерьмо за то, что они даже подумали о том, чтобы причинить вред или похитить этих двух невинных мальчишек. Они были всего лишь маленькими детьми, которые еще не научились бояться. Будь проклято жалкое и сентиментальное сердце Айзавы, но он хотел, чтобы оно оставалось таким как можно дольше. Сегодня вечером, однако, мальчики не двигались со своих позиций морских звезд немного дольше, чем обычно, и Айзава начал беспокоиться, что им двоим действительно удалось уснуть. Айзава сосредоточил свои уши на переговорах полиции по радио, а один глаз следил за своим личным радаром, подключенным для обнаружения причуд, используемых в городе. Другой глаз остался на мальчиках. Обычно они начинали расходиться по домам в четыре. Он полагал, что у них достаточно времени, чтобы вернуться в постель до того, как проснутся родители. Цифры на его экране приближались все ближе и ближе к пяти. Пять пятнадцать. Пять двадцать. Айзава скатился с крыши к детям еще до того, как он успел осознать, что он делает. Как только он оказался на расстоянии двадцати футов, к его удивлению, мальчик с пышными светлыми волосами резко выпрямился и посмотрел прямо на него. Айзава небрежно ссутулился, руки заметно расслабились, пытаясь передать не угрожающую ауру. В конце концов, это, похоже, не имело значения, потому что мальчик просто улыбнулся ему. Широкая, дружелюбная улыбка. Что-то сжалось в животе Айзавы, потому что, боже мой, неужели этот крошечный человечек понятия не имел, какие плохие люди тут живут? Нет чувства самосохранения? — Здравствуйте мистер! Очевидно нет. Крик блондина разбудил его маленького друга, который немного пробормотал, прежде чем перекатиться в сидячее положение. Его глаза расширились, как только он увидел Айзаву. По крайней мере, этот выглядел нервным, когда он медленно приблизился к своему другу и схватил блондина за руку мертвой хваткой. — …К-Каччан… — Что? — спросил Каччан у своего друга. Зеленый лишь покачал головой и поднял их обоих на ноги. Он попытался отступить, не сводя глаз с Айзавы, но его друг, очевидно, был намного сильнее его, потому что Каччан не сдвинулся с места, а просто посмотрел на друга самым невинно-растерянным взглядом, который Айзава когда-либо видел. Господи, насколько защищён этот ребенок? — Ребята, вы вышли довольно рано, — протянул Айзава, подходя ближе, сохраняя открытую и расслабленную позицию. — Мы тренируемся быть героями! — сказал блондин, все еще улыбаясь своей яркой, счастливой улыбкой. Айзава собирался ответить, но его разум был вынужден полностью остановиться, когда он услышал, что Каччан сказал следующее. — Как ты! И зеленый ребенок, и Айзава посмотрели на Каччана: первый в недоумении, второй в замешательстве. — К-как? — Айзава не знал, что сказать. Он был относительно новичком на сцене, получив лицензию профессионального героя всего несколько лет назад. Кроме того, он был героем подполья. Вся его карьера зависела от того, что о нем никто ничего не знает. Что ж, это объясняло, почему «Каччан» его не боялся. — Ты знаешь кто я? Зеленоволосый мальчик молча покачал головой. Блондинка только пожала плечами. — Я не смог найти твоего имени, когда искал его, но однажды я видел, как ты спас женщину. «Спас женщину один раз», ну, это было полезно. — Ууу-кто ты? — спросил зеленоволосый мальчик. Айзава секунду смотрел на них двоих, наблюдая, как улыбка на лице блондина начала медленно исчезать, ее место заняли выражение неуверенности и разочарования. Нет. Нет. Не щенячьи глаза. Что угодно, только не это. Чёрт. Он вздохнул. — Сотриголова. — Это чертовски глупое имя. — КАЧЧАН!

ღ‿ღ ʕ••ʕ**ʕ••ʔ--ʕ••ʔ**ʔ--ʔ ღ‿ღ

На поиски его сенсея ушли месяцы. Но Кацуки был непреклонен. За последние несколько лет ему и Изуку удавалось максимально улучшить свои тела, не повреждая себя. Они бегали, плавали и практиковали боевые искусства, которым научились из видеороликов на YouTube. Кацуки мог с немалой гордостью сказать, что он и Изуку просто созданы для маленьких детей. Конечно, он был очень, очень осторожен с Изуку, старался не подтолкнуть его к тому, что было лучшим, несмотря на то, что его друг изо всех сил старался сделать все возможное на каждом шагу. Теперь, когда они стали старше и перестали быть балаганами, от которых ожидалось, что они будут цепляться за все и всех, люди заметили их дружбу. И люди подумали, что это странно. Они называли Изуку тряпкой, а Кацуки - защитником. Они рассказали, что у них нездоровая зависимость друг от друга. Они сказали, что у Кацуки была тревожная одержимость Изуку. Да, ну, попробуй посмотреть, как умирает твой лучший друг, и посмотри, насколько ты навязчив в течение следующих нескольких лет, особенно когда этот лучший друг - самый милый чертовски маленький ребенок на земле. Ну и что, что Кацуки нравится сжимать Изуку, или щипать его за щеку, или взъерошивать его волосы, или осыпать поцелуями все его пухлое лицо? Кацуки к этому моменту было около сорока, а Деку был ребенком. Его милый крошечный малыш Деку, и он любил его, и он убьет любого придурка, который попытается интерпретировать его любовь к милому крошечному малышу Деку как нечто грубое и сексуальное. Кроме того, физически им восемь. Чем, по их мнению, они занимались за закрытыми дверями? Чертовы грязные извращенцы. И у самого Деку с этим проблем не было. Изуку всегда тянулся к руке Кацуки, пока они шли бок о бок. Изуку любил проводить время в объятиях. И хотя Изуку краснел и что-то бормотал из-за быстрых поцелуев Кацуки, он всегда наклонялся к ним, иногда возвращая их очаровательно неуклюжим и просто неуклюжим способом. В тот момент, когда Изуку начнет становился слишком взрослым, начнёт отстраняться или протестовать, Кацуки остановиться. Но до тех пор ему будет нравиться эта крошечная, мягкая версия Деку. — ЧТО ТЫ СМОТРИШЬ НА НЕГО, ЕБАННЫЙ КУРИНЫЙ НАГГЕТС? — Кацуки завыл на двух своих одноклассников, которые смеялись над Деку, держащим его за руку. — Все в порядке, Каччан, — заверил его милый крошечный пухлый малыш Деку. — Они меня не беспокоят, когда ты здесь. — Заткнись, Деку, — машинально сказал Кацуки, ударившись лбом об мальчика. — Я не всегда буду здесь. Он с удовольствием наблюдал, как круглые щечки Деку порозовели, и он спрятал лицо в плече Кацуки. — Качаааан — Что, ботаник? — Тоже тебя люблю — ЗАТКНИСЬ, ТЫ, ГЛУПЫЙ, ДЕКУ . . . В любом случае, встреча Кацуки с Айзавой-сенсеем была лишь вопросом времени. Ранним утром он начал бродить по городу в поисках следов своего старого учителя. Он полагал, что, если на него нападут, это может даже заманить Айзаву-сенсея прямо к нему. Однако ему не пришлось прибегать к этому, потому что однажды ночью он наткнулся на женщину, которую собирались изнасиловать, в переулке. Он сжал кулаки и приготовился вмешаться, когда какое-то движение настигло парня. Он наблюдал, его сердце сжималось от любви и ностальгии, когда его учитель быстро поймал насильника и поставил женщину на ноги, прежде чем вызвать полицию и скорую помощь. Видите ли, у Кацуки была такая идея. Он понятия не имел, как Деку убедил Всемогущего дать ему свои силы, поэтому, если бы Кацуки каким-то образом все испортил, ему нужен был запасной план, который все равно мог бы привести Изуку в UA. Айзава был учителем, он мог направлять людей. Мало того, он мог научить Изуку сражаться так, как не смог Кацуки. Учитывая причуды Айзавы, он был идеальным человеком, чтобы увидеть потенциал в таком человеке, как Изуку. Вот только он не совсем понимал, как привлечь внимание Айзавы. Поэтому он начал патрулировать тот же район, который, как он подозревал, патрулировал Айзава. По крайней мере, он пытался. Следующей ночью, когда он подкрадывался к входной двери квартиры, он врезался прямо в Изуку, который стоял там и ждал его. — Деку? — спросил Кацуки в недоумении. — Что ты делаешь? — Что ТЫ делаешь? — потребовал Изуку. Его глаза были влажными, а щеки были в пятнах. Инстинктивно Кацуки потянулся, чтобы обнять Изуку. Его руки были отброшены. Уязвленный эмоционально и физически, Кацуки в удивлении отошёл от Изуку. Нижняя губа Изуку задрожала, но он остался стоять твердо. — Ты не можешь бродить один, Каччан! — Он плакал, хотя и говорил тихо. — Тебя поранят! Или-или похитят! Что ты вообще делаешь? Куда ты идёшь? — Я тренируюсь…. — сказал Кацуки. — В старом пустом месте. Туда никто не ходит. — Почему? Мы тренируемся каждый день? — Моя причуда, Деку, — Кацуки понизил голос, медленно потянувшись к рукам Изуку, и немного расслабился, когда Деку позволил ему. — Я практикую свою причуду там, где у меня не будет проблем. Мне нужно, чтобы она стала сильнее, чтобы я мог быть героем. Прямо сейчас… сейчас она просто недостаточно сильна… И ты знаешь, черт возьми, школа или старая ведьма никогда бы не позволили мне тренироваться, если бы знали. Изуку промолчал, а затем сказал: — Возьми меня с собой, Каччан. Если возникнут проблемы, двое лучше, чем один. — Кацуки проглотил резкие слова, сорвавшиеся с языка, и кивнул, наклонившись вперед и нежно поцеловав кончик носа Деку. — Ты не скажешь? — … — Деку сжал руки Кацуки. — Я не скажу.

ღ‿ღ ʕ••ʕ**ʕ••ʔ--ʕ••ʔ**ʔ--ʔ ღ‿ღ

У Изуку был лучший друг. У него был лучший лучший друг. Его Каччан. Его Каччан был сильным, достаточно сильным, чтобы нести его, хотя они были одного возраста. Достаточно сильный, чтобы высказываться, когда он думает, что кто-то другой не прав или он прав. Достаточно сильный, чтобы противостоять хулиганам. Достаточно сильный, чтобы бороться с хулиганами, которые издевались над Изуку или другими детьми. Достаточно сильный, чтобы победить. Достаточно сильный, чтобы научить Изуку тоже быть сильным. Но, черт возьми, он был глуп? Это смутило Изуку, потому что он был уверен, что если Каччан только постарается, то сможет хорошо учиться в школе, но он этого не делал. Казалось, что он, по крайней мере, иногда слушал в классе, но всякий раз, когда они проходили тесты, он либо полностью проваливал всё, что было ужасно неправильно, либо едва сдавал. Это беспокоило Изуку каждый раз. Он беспокоился, что Каччана задержат на год, и они расстанутся. Он пытался предложить Каччану помощь, но Каччан просто смеялся над этим, как будто это было глупо, что Изуку мог ему помочь. Тем не менее, каждый год Каччану едва удавалось выжить. Помимо школы, Каччан, похоже, не получил кое-чего....важного. Мама сказала Изуку, что Каччан, возможно, находится где-то в шкале аутизма, что-то вроде «высокого функционирования», и Изуку не очень понравилось звучание. Это прозвучало... холодно, и он не совсем понимал, что это значит, за исключением того, что этот ярлык может помочь Каччану. Но мать Каччана разозлилась, когда его мама предложила ему пройти тестирование, что разозлило Изуку. Злой, как никогда в жизни. Каччану нужна была помощь . Ему нужно было поставить диагноз, чтобы люди поняли, что он неплохой парень. Он просто не понимал. Он не мог понять. Сердце Изуку всегда болело, когда он видел этот особенный взгляд в глазах своего Каччана. «Я делаю что-то не так? Это было плохо? Я в замешательстве. Это правильно?» Посмотрите, что он получил, когда люди указали, что то, что он делал, было странным или неуважительным. Например, когда он называл людей по физическим характеристикам, а не по имени, и кто-то разозлился. Или когда он ударил кого-то по носу за то, что он посмеялся над волосами Изуку, и Каччан попал в беду. Или когда он и Изуку увидели злодея, сражающегося с героем, и Каччан просто небрежно пошел к ним. Некоторые вещи Каччан просто не понимал, и это всегда были действительно очевидные вещи. В своем частном исследовании Изуку обнаружил, что аутичные люди, как правило, ведут себя моложе, чем на самом деле, но конкретное поведение зависит от человека. Изуку легко мог понять, как это связано с Каччаном. Он устраивал истерики из-за глупостей, легко раздражался. Он был очень, очень тактильным. Раньше Изуку это особо не беспокоило, за исключением того, что недавно он начал чувствовать себя немного странно по этому поводу. Но он всегда был терпелив, потому что это был его Каччан. Его сильный, глупый Каччан, которому он нужен. Никто другой не видел Каччана так, как он. Учителя только увидели глупого ребенка с вспыльчивым характером и странными привычками. Больше никто не видел застенчивых улыбок, когда он делал что-то доброе, или его яростной защиты собственного морального кодекса чести. Да, это было немного… по-другому, когда Каччан целовал его в щеки, или прижимался к нему, или тянул его за волосы, или сжимал его так сильно, что Изуку не мог дышать. Но это было неплохо. И это было сделано не с плохими намерениями. Взгляд в глазах Каччана всегда был таким… чистым? Невинно счастливым? Все, что знал Изуку, это то, что Каччан вел себя именно так, как и он, с тех пор, как они были детьми. Этот ясный, яркий взгляд в глазах Каччана был путеводителем на всю его жизнь. Его Каччан нуждался в нем. Поэтому Изуку обнял его в ответ, поцеловал в ответ, полюбил его в ответ и позаботился о том, чтобы он никогда не чувствовал себя неправым, другим или плохим. Потому что с Каччаном все в порядке. Он был просто особенным. Он был особенным, лучшим другом Изуку. Вот почему Изуку думал, что его сердце выскочит из горла или пробьёт его ребра, когда он увидел, как Каччан уходит посреди ночи. Он поспешил вскочить с кровати, из которой наблюдал из окна, и выбежать на улицу. Но к тому времени Каччан исчез из поля зрения. Изуку плакал и ждал у окна, пока на следующее утро не увидел, как Каччан вернулся, выглядя едва не хуже изношенного мешка. На следующий день как будто ничего не произошло. Вот только Изуку оставался немного ближе к своему Каччану, держась немного крепче. На следующую ночь Изуку был готов. Ему удалось поймать Каччана, прежде чем тот зашел слишком далеко. То, что сказал Каччан, разбило сердце Изуку. Каччан хотел быть героем. Изуку всегда это знал, несмотря на то, что Каччан все время шутил о том, что станет злодеем (еще одна вещь, которую Каччан не понял – шутить по этому поводу было плохо , потому что злодеи на самом деле убивали людей). Но знал, что Каччан, милый Каччан, тренировался, чтобы быть лучшим для, о чем он мог бы волноваться, Изуку. Изуку пришлось стать сильнее. Пришлось стать героем, потому что он ни за что не смог бы заставить Каччана остаться один, среди людей, которые его не понимали. — Возьми меня с собой, Каччан Возьми меня с собой. Вся его жизнь в четырех словах. Возьми меня с собой, Каччан. Чтобы они могли быть вместе. Чтобы он мог защитить Каччана. Чтобы Каччан никогда не чувствовал себя нелюбимым. Чтобы ни один из них никогда не был один. Он вспомнил то, что Каччан сказал давным-давно. — Я Деку, потому что ты Каччан. Итак, возьми меня с собой, Каччан..