***
Гектор никогда ещё так быстро не бегал. Удерживать связь больше не требовалось, но причины у этого могли быть самыми разными. В том числе, смерть зачинщиков государственного переворота. Смерть. Начальник охраны оставил Даниэль вместе с Фаруком, как с человеком, которому больше всего доверял Жонсьер. Добиться расположения Марка — это практически невыполнимая задача, так что Гектор считал свой выбор оправданным. В конце концов, и мадемуазель Вейсс перестала быть «красной тряпкой», дело со связью было покончено. Дорогая, ты как? Держусь. Ты ведь тоже? Да. Люблю тебя. Теперь его совесть была спокойна. Мужчина взлетел по ступенькам и затормозил прямо перед толпой. Люди продолжали подходить, сливались в одну большую реку заинтересованности и страха. Гектор пробился к самому краю и решился на авантюру. Мужчина в спешке нашёл ближайший жилой дом, которым оказалась застеклённая пятиэтажка. Баретти влез наверх по пожарной лестнице, сам не до конца осознавая, что делает. Официальный костюм немилосердно запачкался, пиджак порвался. Начальник охраны глубоко вздохнул, убеждая себя в том, что его сейчас никто не видит. Главное, чтобы мог наблюдать он. Перед огромным знаком Единства выстроился ряд из светских и духовных лиц. Баретти присмотрелся. Грудь сдавило, плечи наконец-то опустились и чуть вздрогнули. Он доверился своим глазам, хотя совсем не отрицал, что мог уже сойти с ума за эту ночь. Приор и псионики держались в общей линии. Говорил кардинал Юнал. Иво чуть наклонился к Лу, кажется, девушка что-то объясняла ему. Кей сделал подозрительное движение, проведя рукавом пиджака по лицу. Он плачет? Что там происходит? До слуха долетали отдельные слова: «виноваты», «равенство», «псионики», «мир». А потом в воздух начали подниматься руки, сложенные в едином жесте. Буквы «пси» заполняли площадь, сверкали в окнах зданий, занимали каждую голову и сердце. Солнце вступало в свои права, нещадно грея макушку начальника охраны, который сидел на крыше пятиэтажного здания, по-детски прижав ноги к груди. Пальцы сами показали всеобщий жест. Гектор не выдержал и повторил «подозрительное движение» Кея, после чего, крепче уцепившись за холодное железо, начал медленно спускаться. Проползая мимо третьего этажа, Баретти едва не сорвался, заметив в окне ошарашенное лицо какой-то пожилой женщины. «Неудивительно, я же в таком виде…», — критично подумал Гектор и, когда его ноги всё-таки коснулись земли, достал телефон. — Фарук, мадемуазель Вейсс уже в Корпусе? Отлично. Я нахожусь по адресу ***, очень прошу прислать за мной машину. Желательно, чтобы внутри был классический костюм, можно взять из моего гардероба. Спасибо. Не забывайтесь, никто не плакал, это помехи после фокусов, которые пришлось вытворять со связью. Жду.***
У него было время, поэтому Баретти решился на быструю поездку к жене. Гектор прекрасно знал, что через минут двадцать затишье закончится. Опять полетят звонки, расписания, указания от Приора… Если, конечно, власть не сменилась снова, пока начальник охраны на машине ехал из одной части города в другую. Он бы уже ничему не удивился. Благо, что водители в Корпусе были приучены ездить с опущенными перегородками. Как Баретти, чертыхаясь, переодевался в машине, останется для всех тайной. Результат, однако, был доступен абсолютно всем. Мужчина вылез из автомобиля в абсолютно нормальном виде, о событиях, происходящих в городе, напоминали только удивлённые, слегка растерянные глаза. Но даже находясь в таком состоянии, Гектор сразу разглядел фигуру, чётко расположившуюся у входа с сигаретой в руках. Баретти казалось, что где-то рядом уже вывешивали табличку, запрещающую курить, но это сейчас его волновало меньше всего. Женщина повернулась. В ней ничто не выдало волнения кроме еле заметного движения головы. Мужчина на все сто процентов был уверен в том, что она только что внешне определяла, есть ли у него травмы. В следующую же секунду на Баретти налетел вихрь из розовых волос, медицинского запаха и тихих, нечленораздельных фраз вроде «живой» и «как же теперь». Пара неловко стукнулась локтями, обнялась. Начальник охраны обхватил лицо жены руками, всматриваясь в него, изучая. Как он и думал, на переносице остался яркий, алый след. Кроме этого, сам нос оказался разбит. — Пациент буйный попался. — смех был прежним, похожим на звук двух стеклянных колбочек, ударяющихся друг о друга. — Заехал по лицу мне и Бену, пока везли в операционную. Единый, но это неважно… Что со связью было? До тебя дозвониться не могла, до детей, естественно, тоже. Только сейчас смогла с ними связаться. Баретти знал, что ни один его ответ её не устроит. Никому бы не понравилось завуалированное объяснение о части операции по свержению власти. Мужчина прошептал: — Дай угадаю, Мишель плакал, а Софи говорила: «Подумаешь! Ничего страшного»? — Да… Да, да! — эмоции наконец-то прошли сквозь невидимую медицинскую маску. Женщина зарыдала, уткнувшись в грудь мужа. Гектор прижал её к себе и прикрыл глаза, чуть-чуть покачиваясь с носка на пятку. — Я думала, что всё кончено. У нас в больнице кавардак, с самых разных районов привозили… Всех привозили! Там коллекция, блин, и псионики, и нестабильные, и чистые. И толпами в морг, в морг! А что мы сделать? Что мы сделать могли? И связь не работает, люди до больницы дозвониться не сумели, мы наших дежурить по улицам отправляли. А потом ещё беспорядки начали вытворять, громить машины скорой помощи. — Моя ты Радость… — Баретти не мог сказать, что всё закончилось. Это была неправильная фраза для того, что произошло. — Всё только начинается. В самом лучшем из всех смыслов. — Я захожу на дополнительную смену, иначе тут отделение взорвётся от перенапряжения. Всё хорошо? Вот и у меня тоже. Давай, держись там! Верю в тебя. — блондин, на ходу скидывающий куртку, стремительно пронёсся мимо. Гектор встретился с ним взглядом. Оба, не отдавая отчёта в своих действиях, синхронно поприветствовали друг друга кивками. В голове Баретти почему-то всплыло слово «хиллер», Йонас совершенно не к месту подумал про «изверга усатого». Блондин скрылся в больнице. Карман Гектора завибрировал, издавая звук уведомления. А вот и расписание, наверное, на ближайшие два часа. Телефон Селин начал захлёбываться трелями. — Да ну вас всех, отключите связь, пожалуйста. — пошутила женщина. Это был хороший знак, она практически успокоилась. — И до тебя тоже добрались? — И до меня. — повторил загипнотизированно Баретти, осторожно находя её губы своими. Надрывающийся телефон уже не казался таким раздражающим. С соседней улицы послышалось какое-то улюлюканье и возглас. Женщина, не отрываясь от Гектора, показала в ту сторону средний палец. На большом экране, который располагался напротив больницы, вместо рекламы начали крутить утреннюю речь кардинала Юнала. Баретти смотрели друг на друга, практически не вслушиваясь и выделяя из этого словесного потока только одно. Жизнь.