В мире альф и омег Шан Цинхуа был… никем.
Это всегда было той причиной, по которой он счастливо вздыхал каждый раз, когда слышал об очередном ученике или демоне, ушедшем в гон или течку. Эти люди могли впасть в жару внезапно, резко, посреди боя или задания, что являлось поистине страшным. В этом мире не существовало ингибиторов, только подавители, которые справлялись со своей задачей… Практически не справлялись, на самом деле.
Потеря сознания, отсутствие контроля, слепое следование своим инстинктам и замутненное готовое на все ради секса сознание — вот с чем встречались молодые альфы и омеги в свой первый жар. Шан Цинхуа, перемещаясь с пика на пик без всякого страха свалиться где-нибудь на улице и быть трахнутым, радостно вздыхал и гладил себя по груди: хвалил тщедушное тельце за то, что оно обделило его жаром.
Наивно думая, что он успешно скрывает свой истинный пол, Цинхуа также бегал с Цанцюн в царство демонов, встречался с самыми разными людьми, будь то альфы или омеги, демоны и люди, а те не проявляли к нему ни малейшего интереса.
Поэтому, счастливый и совершенно забывший об этой части своей жизни Шан Цинхуа запищал как испуганный хомяк, когда его разоблачили.
— Ты, черт тебя побери, омега, — возмутился Шэнь Цинцю однажды, когда они традиционно собрались на чаепитие. — Как ты вообще, блядь, смог скрывать это от всех более сорока лет?
Цинхуа замер на мгновение, ошарашенно глядя на него, а затем приподнял воротник и принюхался. Пахло мылом и травами.
— Кто тебе сказал, что я омега? — тупо спросил он.
Брат огурец махнул рукой на несколько побрякушек на руках друга, обратил внимание на распущенные волосы, которые тщательно прикрывали шею и падали за воротник, а затем на сладости. Черт возьми, он здесь всего полчаса, а уже сожрал в три раза больше обычного.
Как ни посмотри, а это типичные признаки омежьего поведения перед течкой. Кому как не Шэнь Цинцю знать об этом?
Шан Цинхуа испуганно замолчал: этого просто не может быть! Он столько лет находился в промежуточном состоянии, его тело не испытывало потребности в течке или гоне, так почему же…
— Еба-а-а-ать, — убито протянул Самолет и упал лицом в стол. — Братан, мне конец.
Шэнь Цинцю заинтересованно помахал веером.
— Течка это не конец, — вальяжно сказал он. — Наоборот, это, кхм, весьма приятное событие, особенно если провести его с альфой.
— Ты не понимаешь! — закричал Шан Цинхуа. — Я не омега, я никогда ей не был!
Цинцю склонил голову к плечу и задумчиво посмотрел на него. В тот же момент он перебирал в памяти все их взаимодействия, но так и не пришел к единому ответу.
— Тогда кто ты? — удивился он. — Скрытая омега? Или… ты еще не пробудился? — с сомнением спросил Огурец.
— Гамма, — грустно сказал Цинхуа. — Могу быть и альфой и омегой.
Между ними на несколько мгновений воцарилась тяжелая тишина, прерываемая только криками учеников за окном.
Шан Цинхуа напряженно размышлял, что ему теперь делать. Он не очень хорошо разбирался в своей собственной физиологии, ему хватило одного бессознательного желания быть «бетой» для того, чтобы избежать проблем. Каким образом его тело пришло к тому, чтобы внезапно стать омегой и начать течку? У него что там, гормоны взбунтовались?
Эй, вас кто вообще просил об этом?
Возможно ли обратить себя обратно в бету на этой стадии?
Шэнь Цинцю тем временем быстро прикончил свой чай, достал из-под стола вино и молча разлил по чаркам. При этом выражение его лица медленно менялось от ошарашенного к злорадствующему и довольному. Эта злая рожа бывшего главного злодея приобрела оттенок «а я знаю то, чего ты не знаешь, но я тебе не скажу потому что не заслужил».
— Кажется, кто-то наконец почувствовал себя в безопасности, — тоном заправского злодея протянул мастер Сюя. — Расслабился и дал слабину.
Шан Цинхуа посмотрел на свою чарку с вином, на Шэнь Цинцю. Схватил горлышко и кувшина с вином и выпил прямо оттуда, вливая в себя алкоголь большими глотками. Выпив до дна, он опустил плечи вниз и схватился за волосы.
— И что мне теперь делать? — убито спросил он. — Я не могу прямо сейчас уйти в течку, Мобэй только что завоевал несколько западных территорий и собирается провести чистку среди знати! Без меня он всех перебьет!
— Пойти к Му Цинфану и честно признаться, — сказал Цинцю, обмахивая непутевого писателя веером. — Среди нас только он может знать больше о течке гаммы.
Цинхуа призадумался, но молча кивнул. Другого выбора не оставалось, ему было жизненно необходимо найти подавители.
— Есть кое-что, что я могу дать тебе, — сказал Шэнь Цинцю, вставая, Выражение его лица слегка смягчилось, и он стал больше похож на себя из прошлого, того, кого звали Шэнь Юанем.
Он поднялся и достал с полки маленькую бутылочку, на которой (охереть) был пулевизатор.
— А ты ресурсы Бинхэ используешь по полной, — пробормотал Шан Цинхуа.
— Это ты еще Макдак в его исполнении не пробовал, — похвастался Цинцю и передал ему бутылек. — Эта жидкость маскирует запахи, надеюсь, не пригодится. Но тебе придется следить не только за своими феромонами, но и за своим поведением. Ослабь воротник, собери волосы в пучок, убери украшения. И. Самое главное. Не носи на себе вещи Мобэя. Ты и так им пропах с ног до головы.
— С чего ты… — возмутился Шан Цинхуа и осекся.
Вчера он помогал своему королю заплетать волосы, повязал синюю ленту на запястье и… не смог себя заставить снять ее ни вечером, ни утром.
— Блядь.
Хуже всего было то, что он совершенно не хотел следовать чужому совету. Что-то глубоко внутри него сопротивлялось одной только мысли об этом. Вещь его ледяного короля на нем вселяла в него чувство безопасности и безмятежного счастья, будто вокруг него воздвигнут непробиваемый щит.
Конечно, знать об этом Шэнь Цинцю было необязательно.
Торопиться ему было некуда, поэтому Шан Цинхуа остался у брата Огурца еще на некоторое время, желая поболтать с ним и прикончить уже начатый кувшин вина.
Оказалось, что это было лучшим решением за весь день.
Только глава пика Аньдин скрыл все свои «омежьи» повадки с помощью яростной ругани Шэнь Юаня, как из воздуха появился Мобэй Цзюнь и властно посмотрел на двух лордов.
— Мой король, — поприветствовал Цинхуа, помахав ему ручкой. Раньше, когда его хозяин появлялся в комнате подобным образом, он подрывался и начинал дрожать, но теперь он переборол свой страх перед демоном.
Шэнь Цинцю молча кивнул, мысленно отметив про себя, что Цинхуа действительно начал чувствовать себя в безопасности рядом со своим начальником.
— Пора домой, — холодно сказал ледяной демон.
Под заинтригованным взглядом мастера Сюя Мобэй прошел в комнату и осторожно потянул Шан Цинхуа наверх, призывая встать.
Тот поднялся, но покачал головой, когда его потянули за руку. Прежде чем демон открыл портал, Цинхуа слегка сжал его ладонь, останавливая.
— У меня есть дела здесь, — уклончиво сказал он.
— Ему надо к Му Цинфану, — вдруг брякнул Шэнь Юань.
Самолет зашипел и обернулся на него. Предатель! Настоящие братья так не поступают!
— Ты болен? — холодно спросил Мобэй Цзюнь.
Бледно-голубые глаза просверлили его с головы до ног, проверяя тело на всевозможные повреждения.
— Нет!
— Да.
Сказали главы пиков одновременно.
— Ты че творишь? — прошептал ему Цинхуа, подбежав и утянув в сторону под локоть.
— Помогаю тебе найти альфу на будущую течку, — также зашипел Цинцю. — Да ты посмотри на эту махину, он от тебя без ума! И это он еще не знает, что ты можешь выносить ему с десяток маленьких ледяных чудо…
— Заткнись! — с визгом прервал его Шан Цинхуа и заткнул рот.
Мобэй любопытно наблюдал за ними, но подслушать не смог. Лишь застыл ледяной статуей в стороне, не собираясь уходить.
— Давай, не стесняйся, — подтолкнул его Цинцю. — Уверен, он будет счастлив.
Шан Цинхуа молча повернулся к своему королю и снова схватил его за руку, успокаивая демона, перед которым только что они нагло шептались.
— Мне действительно нужно заглянуть к Му Цинфану, — сказал Цинхуа с заискивающей улыбкой. — Но я готов работать сразу после визита, мой король.
Мобэй еще раз просканировал его взглядом и кивнул.
— Пойдем вместе.
— Н-но…
— Не обсуждается.
Открыв портал, Мобэй молча затянул туда своего человека. Следом за ними раздался легкий хрипловатый смех Шэнь Цинцю.
«Развлекается за мой счет, урод,» — подумал Шан Цинхуа.
Со своим слугой на буксире Мобэй прибыл прямо в гостиную к лекарю.
Тот даже не вздрогнул, уже привычный к неожиданным появлениям демонов на своей территории. Странно, но Ло Бинхэ и Шэнь Цинцю появлялись здесь часто, и почти всегда отравленные странными афродизиаками. Мобэй Цзюнь не был частым гостем, но уже был знакомым демоном, а потому не слишком страшным. Поэтому встретил их уважаемый лекарь сидя в кресле и не торопясь подниматься на ноги.
Видал он этих демонов. В плену побывал, посмотрел на них изнутри… Понял, что они те еще клоуны.
— Кхм, братец Му, — лорд пика Аньдин выглянул из-за спины ледяного короля и неловко прокашлялся. — Прости что без приглашения…
Му Цинфан лишь отмахнулся от него.
— Давай сразу к делу, — попросил лекарь. — Ядовитые цветы? Лозы? Кустарники? Растение, которое цветет раз в тысячу лет? Демонический зверь?
— Хуже, — грустно сказал Цинхуа и подошел к лекарю поближе, чтобы пошептаться. — У меня все признаки будущей течки.
— Что?! — Воскликнул мужчина и подскочил на месте, хватая заклинателя за руку.
Мобэй предупреждающе зарычал, стоя в стороне.
Лекарь не обратил на него внимания, проверяя пульс Шан Цинхуа с восторженным взглядом.
Посчитав все и придя к своим выводам, он открыл рот, но затем закрыл и смущенно посмотрел на демона, который стоял недалеко от них как бедный родственник, и прокашлялся:
— Прошу прощения, я хотел бы поговорить со своим пациентом наедине, если позволите.
Мобэй снова зарычал.
— Мой король, возвращайтесь домой, — попросил Цинхуа и подошел к нему, чтобы успокоить. Не так давно он понял, что его глупый начальник любит держать его при себе, и чувствует себя спокойнее, когда между ними сантиметры пространства. — Я вернусь после осмотра.
Мобэй хотел было возмутиться и приказать Цинхуа позволить ему остаться, но затем задумался.
Ло Бинхэ сказал ему, что у людей ценится «уважение». Что это за собака такая Мобэй так и не понял, но понял, что бить свою будущую королеву и заставлять ее не нужно.
С людьми было так тяжело…
Молча развернувшись, он кивнул своему пока еще слуге и исчез в портале.
Цинхуа выдохнул и снова повернулся к лекарю.
— Рассказывай, — сказал Му Цинфан с усмешкой. — Как ты из альфы стал омегой.
— Я никогда не был альфой, — отмахнулся Самолет. — Попрошу сохранить это в тайне. Я гамма, и недавно начал проявляться как омега.
Глаза лекаря еще больше засверкали: настоящая гамма! Один случай на несколько тысяч человек попал прямо в его руки!
Улыбка обычно добродушного мужчины стала несколько безумной.
— Проведем парочку опытов… — сказал лекарь и двинулся к своему собрату.
— Не надо опытов! — закричал Цинхуа. — Лучше скажи мне, как мне снова стать бетой… И почему ты вообще думал, что я альфа?
Му Цинфан разочарованно вздохнул, но настаивать не стал; решил утянуть Цинхуа на опыты попозже.
Он повернулся к столу и достал чай с успокаивающим эффектом, который налил для них обоих. Пригласив главу пика Андин присесть, он сам опустился напротив и поправил рукава:
— Будучи лекарем, я имею довольно чувствительные рецепторы, — начал он издалека. — Поэтому я, естественно, заметил парочку редких моментов, когда ты выпускал феромоны.
— Я выпускал феромоны альфы?.. — удивился Цинхуа.
— Да. Преимущественно тогда, когда пытался защитить своего ручного демона.
Цинхуа смущенно спрятал розовые щеки за пиалой чая и длинными рукавами.
— Насколько мне известно, состояние гаммы и ее вторичный пол формируются по приказу подсознания. Если человек влюбляется в омегу, он становится альфой, чтобы защищать ее и взять доминирующее положение, и наоборот. Поэтому вынужден спросить, не вступал ли ты в отношения с альфой в последнее время?
Му Цинфан спросил для приличия; казалось, вся Поднебесная прекрасно знала об особых отношениях главы пика Аньдин и его ручного ледяного демона… Кроме них двоих.
Цинхуа молча кивнул.
Его отношения с Мобэем улучшились после того, как они прогнали Линьгуан-цзюня, и Мобэй научился готовить для него лапшу. Демон начал вести себя мягче, внимательнее.
Перевел его из холодных покоев в отапливаемые, позаботился о хорошей еде, удобном рабочем месте, кормил его, когда он был занят, переносил в кровать, если он засыпал за столом… Эта сладкая забота альфы о нем заставила его почувствовать себя не просто слугой, а кем-то куда более важным.
Возможно не любовником или мужем, но хотя бы хорошим товарищем, который наконец заслужил чужое доверие.
— Есть один вопрос, который я хотел бы задать, — сказал Му Цинфан, глядя на Цинхуа. — У тебя раньше была течка?
Самолет покачал головой, слегка смущенный.
— Как только я понял, что принадлежу к гаммам, а не бетам, я начал удерживать промежуточное состояние и остался бетой.
Му Цинфан почесал бороду и задумался.
— Будь ты обычным человеком, ты пережил бы жар десятки раз, — сказал лекарь. — Потому что гамма по сути ничем не отличается от альфы или омеги за исключением возможности смены вторичного пола… Но ты — бессмертный заклинатель, который годами подавлял свою сущность и держался в промежуточном состоянии. В связи с этим, я посоветую тебе отпустить течку и дать ей пройти полностью.
— Да вы сговорились, — поморщился Шан Цинхуа. — Братец Шэнь сказал то же самое.
Му Цинфан усмехнулся.
— Это не природная заклинательская вредность, — примирительно сказал он. — Ты должен пройти через это, чтобы твоя омежья сущность смогла полностью формироваться и обрести стабильную половозрелую репродуктивную систему. Сейчас ты, скажем так, что-то вроде подростка, который только-только готовится пережить первую течку.
Цинхуа поморщился от сравнения.
— Проблема усугубляется тем, что ты обладаешь золотым ядром, — добавил Му Цинфан. — Течка… именно течка, на гон можешь не надеяться, твое тело решило все за тебя, пройдет очень тяжело. Лучшим вариантом будет найти альфу на это время.
— Что за мейт ор дай (трахни или умри), — выругался себе под нос Самолет, — Я думал эта херня случается только с Бинхэ и Цинцю, но этот гребаный мир добрался и до меня.
Пока он ругался, Му Цинфан залез в свой шкафчик с лекарствами и достал оттуда бутылек с маленькими белыми таблетками.
— Противозачаточные, — с гадкой улыбкой сказал он. — Выдерживают даже плодовитость демонов, проверено на опыте Шэнь Цинцю. Принимать каждый день во время течки в одно и то же время.
Шан Цинхуа вспыхнул и молча забрал бутылек.
— Спасибо, шишу Му, — буркнул он и вышел из домика лекаря.
Какого было его удивление, когда, спустившись с крыльца, он наткнулся на своего ручного демона, который жарился на солнце и пугал прохожих злобным взглядом.
— Мой король, — Цинхуа поспешил смести с лица смущение и злость, показав радостную улыбку. — Вы меня ждали!
— Да, — Мобэй Цзюнь подошел к своему слуге и потащил его в телепорт. К его радости, человек больше не сопротивлялся и послушно последовал за ним.
Когда они телепортировались в замок, ледяной король расслабленно опустил плечи и пристроил своего человека на мягком диване. Усадив туда Цинхуа, он снова внимательно осмотрел его и недовольно поморщился.
— Раздевайся, — приказал он.
— Ч-что?! — возмутился Цинхуа и прикрыл руками пока еще скрытую одеждой грудь. — З-з-зачем?
— Нужно проверить травмы, — холодно сказал мужчина, твердо уверенный в своем решении.
— Нет у меня травм! — возмутился Шан Цинхуа. — Мой король, я здоров.
— Господин Шэнь сказал другое, — последовал ответ. — Муж Ло Бинхэ не стал бы мне врать.
«Да он кому угодно соврет, падла,» — раздраженно подумал Самолет.
— Это… другого рода проблема, — неохотно признал Цинхуа. — О которой я пока не хочу говорить.
Мобэй не удовлетворился и заурчал недовольно.
Раньше Шан Цинхуа бы запищал и свернулся клубком в ожидании побоев, но теперь, когда их отношения отдалились от страстного рукоприкладства, он лишь вжался в диван и жалобно посмотрел на своего демона.
— Ничего, что помешало бы работе, — запричитал он и схватил демона за руку. Ранее прохладная ладонь стала ледяной, намекающей на то, что Мобэй раздражен.
Погладив грубоватую кожу, Шан Цинхуа усадил мужчину на диван, и сам вскочил.
— Кстати о работе, — быстро, пока ледяной король отвлекся, забормотал Самолет. — Мне уже давно пора вернуться к документам!
Ледяному демону только и осталось смотреть своему слуге вслед безэмоциональным взглядом, задаваясь вопросом, почему же он выбрал себе в будущие супруги такое беспокойное существо.
***
Следующие несколько дней, в которые его почему-то отказывались отпускать из ледяного дворца куда-либо что не являлось рабочим кабинетом или собственными покоями, Шан Цинхуа работал не покладая рук, и… полностью проигрывал неравный бой между разумом и инстинктами.
Помимо того, что он не завязывал волосы и таскал на руках глупейшего вида побрякушки (не говорите Мобэю, это он надарил!), он превратил свою родную любимую малообжитую спальню, в которой было чище, чем в любом люксовом отеле, в полноценное гнездо. Даже не так.
Гнездо.
Легкие занавески, которые висели раньше на окнах, были заменены плотными, настолько темными, насколько это вообще было возможно. В комнате наконец появилось больше личных вещей заклинателя, а вместе сними всюду по полу валялись вперемешку вещи Цинхуа и Мобэя (честно спизженные из прачечной до того, как стирку запустили). Кровать была одновременно стыдом и гордостью гаммы: десятки мягких подушек, которые для него не пожалели ни Цанцюн, ни слуги Мобэя. Несколько жестких плоских подушек по краям огромной поверхности стали стенами, а летнее одеяло поверх них — крышей его гнезда. Внутри Цинхуа расстелил два зимних одеяла и сверху накрыл их двумя наименее испачканными чужой кровью плащами своего демона.
Лежать там было душно, потно, но настолько приятно и комфортно, что трудно отказаться от подобной роскоши в пользу теперь уже никому не нужной рациональности.
Устроив гнездо, Цинхуа начал закрывать дверь в свою комнату на постоянной основе, и не впускал туда ни уборщиков, ни самого Мобэя.
Ледяного демона это вообще не устраивало, хотя заметил он это не сразу. А как только заметил, начал появляться по утрам под дверью в надежде засунуть кончик носа внутрь и узнать, что его слуга там скрывает.
Конечно, можно было бы и телепортироваться туда, но ранее упомянутое «уважение» и не простое, а человеческое, должно было соблюдаться, если он хотел успешно соблазнить своего будущего супруга.
Шан Цинхуа в это время становился все более нервным: запах Мобэя, обычно и так резкий, стал просто невыносимым для его чуткого носа. Мускус и ледяной ветер обжигали его легкие и отдавались где-то глубоко внутри, там, где, вообще-то, отдаваться не должно было.
Но отдавалось оно еще как, и тело предательски выпускало маленькие капли смазки, намекая на то, что еще чуть-чуть, и ему понадобится длинный ледяной хуй и не просто альфы, а Мобэя.
— Блядь блядь блядь… — выругался Цинхуа, когда смазка снова потекла по внутренней стороне ягодиц.
Они с Мобэем сидели в кабинете, Цинхуа работал, а король, свою долю документов проверивший и подписавший, мирно лежал на диване и лениво дремал. Голубые глаза нет-нет да смотрели на своего слугу, а потом прищуривались довольно, мол, мое.
Единственное, что омрачало настроение Мобэя, так это запах, который исходил от тела Шан Цинхуа в последнее время: запах течной омеги.
За долгие десятилетия их знакомства Мобэй Цзюнь вопрос вторичного пола не поднимал: сначала неинтересно было, да и Шан Цинхуа никогда не пах, а значит, был обычным бетой. Это было удобно им обоим, так как ледяному демону было сподручно иметь неподвластного гормонам слугу рядом. Шан Цинхуа оказался полезен: приносил ему подавители, когда наступал гон, и брал на себя бразды правления ледяным королевством в эти тяжелые дни.
В общем и целом, Мобэй как-то сам для себя решил что Шан Цинхуа был бетой и уверился в этом.
Уверенность эта длилась довольно долго. А потом случился полет со скалы.
Он помнит каждую секунду довольно отчетливо: вот его сбивает в сторону и под спиной не остается земли. Ветер свистит в ушах, в голове между раздражением и усталостью мелькает принятие собственной смерти. Дикие глаза Шан Цинхуа, который летит вниз, раскинув руки ему навстречу, а затем неустойчивая поверхность заклинательского меча.
Резкий запах дыни и чернил. Запах альфы, от которого ледяной демон гулко зарычал, чувствуя, что прямо сейчас сильно задолжал другому альфе… Которого по незнанию давно принял за своего оме… За своего верного спутника-слугу.
Это было разочаровывающе. Неприятно, а в груди как-будто поселились огненные бабочки, столь смертоносные для ледяных демонов.
Проблема бы усугубилась, но Шан Цинхуа не только не упомянул о своем вторичном поле, но и снова перестал пахнуть как альфа, скрыв любой запах.
Бойня с Линьгуан-цзюнем уверила Мобэя в том, что Шан Цинхуа альфа: тот в момент борьбы снова выпустил тонкий феромон, который уловили не только он, но и его дядя.
О, как приятно было видеть потерянное и сморщенное лицо дядюшки, когда он понял, что его обыграл слабый альфа-заклинатель…
Но вместе с тем было довольно грустно: женить на себе Шан Цинхуа не получится, завести детей… Получилось бы, в этом мире наверняка есть десятки растений позволяющих вырастить детей, но это было бы не тем. Они не могли бы провести совместные гон и течку, Шан Цинхуа никогда не сможет принять в себя его узел и искренне наслаждаться сексом зная, что его натура альфы подавлена более сильным самцом.
А теперь от него еще и несет течной омегой.
Мобэй зарычал, сжимая кулаки. Сегодня запах был особенно силен и разнесся по кабинету так, будто омега сняла штаны и ткнулась задницей прямо в его нос, готовая к размножению и дикому сексу.
— Шан Цинхуа, — продолжая рычать, сказал король. — Обьяснись.
Заклинатель вскочил и дико посмотрел на него. Руки у него дрожали, кисточка лежала на столе. Неловко рассмеявшись, он хотел было что-то сказать, как вдруг застонал и тихо осел на колени.
Мобэй Цзюнь тут же вскочил и подошел к нему, понимая, что запах становится еще сильнее, еще притягательнее, и исходит не откуда-то извне, а от самого Шан Цинхуа.
Хм, а это интересно…
Демон выпустил собственные феромоны и направил их прямо на своего слугу, желая посмотреть, что из этого выйдет.
Шан Цинхуа у его ног скорчился и натурально завыл, как жалкая сука. Опустившись плечами на пол, он остался на коленях, оттопыривая задницу и намокшей там одеждой.
— М-мой коро-о-оль, — жадно протянул он и потянулся рукой к его сапогам.
— Моя омега! — зарычал громче тот, решив откинуть в сторону любые мысли; потом разберется, почему от Шан Цинхуа пахло альфой.
Сейчас все его инстинкты кричали только об одном: породить маленькую омегу, повязать ее, привязать к себе и спрятать свою собственнность там, где никто не найдет.
Наклонившись, он поднял заклинателя на руки, как невесту, и открыл портал.
— Ко мне в спальню!!! — завизжал Цинхуа. — Гнездо, гнездо, нужно гнездо, мой король!
Мобэй слегка оглох от крика, но подчинился и телепортировался прямо к кровати своего слуги.
С удовольствием заметив, что пахнет там только вещами его и самого Цинхуа, он скинул свою ношу в самую середину гнезда и парой ловких движений сорвал с него всю одежду.
Откинув куски ткани в сторону, он осмотрел то, что сделал, с высоты своего роста. Покрасневший, не осознающий себя Шан Цинхуа раскинулся на кровати в открытой позе. Его руки хватались за простынь над головой, а ноги, слегка согнутые в коленях, пригласительно раздвинулись, влажные от смазки. Соблазнительным было не только это: запах, присущий только Шан Цинхуа, ударил в ноздри и услужливо подсказал альфе, что это
первая течка его слуги. Что
девственная омега добровольно отдалась в его лапы.
Такое нельзя оставить без награды.
Мобэй тоже разорвал свою одежду и залез в ноги заклинателю. Слегка куснув коленку и услышав еще один скулеж, он протянул руку и провел ей от паха по животу омеги, довольно урча.
— Сегодня я наполню тебя, — гордо сказал альфа. — Я оставлю свое семя глубоко внутри тебя, чтобы оно проросло и подарило нам наследника.
Цинхуа застонал, откинув голову назад.
— Да, да, хорош болтать, глыба ледяная, — сбитым голосом, явно не контролируя себя, заговорил он. — Трахни уже меня, заебал болтать…
Мобэй даже ворчать не стал: подхватил слугу под коленки, приподнял его задницу и ткнулся носом в самое сладкое место омеги.
Зря он там в кабинете ругался на сильный запах. Только погрузившись между двух половинок и лизнув дырочку он понял, что там в кабинете — были еще цветочки. Цинхуа пах сочной, только-только созревшей дыней — такой, в которую хочется вгрызться и поглотить в один укус. Бедного демона повело, он неловко пошатнулся, едва ли удерживая ноги человека в руках, но устоял. Вместо этого он высунул язык и, проведя по краю дырочки, сразу засунул его внутрь, пожирая своего человека.
Шан Цинхуа тяжело выдохнул, глядя на него сверху вниз. Одна его маленькая ручка впилась в длинные волосы демона, вторая все еще хваталась в простыни, чтобы заземлиться.
Однако ему уже было не помочь: течка, до которой, казалось, было достаточно времени, пришла в одно мгновение и смыла за собой весь здравый смысл, а вместе с ним и стыд. Мобэй его добил, использовав на него феромоны в кабинете: в те минуты он просто потерял себя, ощущая только сильное тело рядом и предвкушая будущее соитие.
И вот теперь, едва-едва придя в сознание, он снова его потерял, когда почувствовал внутри себя язык, а затем и пальцы своего короля.
Мобэй долго не развлекался; дождавшись, когда три пальца будут хорошо скользить внутри его омеги, он достал их, жадно облизал, поднимаясь выше, и завис над Шан Цинхуа.
Голодные глаза уставились в лицо заклинателя, пока он все еще облизывал губы, собирая остатки соков Цинхуа. Человек смотрел на него мутными глазами, покрытыми поволокой похоти и удовольствия.
— Мое, — прорычал он и прикусил пухлую щеку. Оказалось так же вкусно, как он и ожидал.
Спустившись к шее, он ткнулся в чувствительную железу и начал широко лизать ее, отвлекая Цинхуа, пока пристраивал свой член ко входу.
— М-мой… — Цинхуа не договорил, но ему и не требовалось: они принадлежат друг другу.
С этой мыслью Мобэй без жалости вставил свой член внутрь, вбиваясь как можно глубже, и одновременно прокусил железу, помечая омегу и связывая его жизнь со своей собственной.
Цинхуа выгнулся, схватился за его плечи руками и закричал; он никогда не думал, что телу может быть настолько хорошо: чувство наполненности и целости, которое поглотило его, заставило его ощутить не только ни с чем не сравнимое удовольстие, но и счастье.
Тихо вздохнув, он снова ухватился за волосы своего короля и утянул его в мокрый неряшливый поцелуй с привкусом собственной крови. Все это теперь принадлежало ему и только ему. Мой король. Никому не отдам.
Мобэй Цзюнь подождал немного, а затем начал отводить бедра назад. Оставив внутри только головку, он резко двинулся назад. Его губы, оторвавшись от чужих, путешествовали по шее и ключицам заклинателя, оставляя там укусы и порезы от острых клыков одно за другим.
Они погрузились в сладостную дымку, комната наполнилась возбужденными феромонами связанных альфы и омеги. Мобэй не жалел своего слугу, дико вбиваясь в него волнистыми движениями так, чтобы член входил как можно глубже и сильнее. Их не хватило надолго: Цинхуа уже несколько раз кончил под ним, извивающийся под напористыми движениями и сильными властными руками, которые касались каждого сантиметра его кожи.
Мобэй заворчал, когда его узел начал нарастать. Ему пришлось сократить толчки и теперь он мелко толкался, осторожно вставляя свой узел внутрь. Цинхуа под ним подергивался от удовольствия, поэтому он придержал его за бедра и последним движением загнал свой член полностью.
Омега снова кончил, чувствуя себя таким наполненным и целым, пока внутри него разливалось все больше и больше семени его короля. Демон повалился на него, осторожно положив локоть около его головы и оперевшись на него, ласково глядя на своего человека, который принял его член и выносит их будущих детей.
Цинхуа открыл осоловелые глаза и осторожно посмотрел на своего демона.
Тот тихо оскалился, но без угрозы, скорее любопытно и немного с угрозой.
— Почему скрывал, что омега? — спросил он и, в ожидании ответа, начал ласково лизать шею слуги… уже почти супруга.
— Я гамма, — уставшим тоном сказал Цинхуа, а затем проворчал. — Всем теперь ходить объяснять…
— Мое, — радостно заурчал Мобэй, теперь вылизывая железу своей пары. Цинхуа судорожно вздохнул, чувствуя, как от этого движения подергивается его уставший член.
Но до того, как спадет узел, им нужно немного подо…
Демон толкнул свой узел глубже в маленькое тело, и заклинатель не успел поймать эту мысль, пораженный новым потоком возбуждения и удовольствия, разлившимся от паха по всему телу.
Однако от мысли об узле он слегка нахмурился, казалось, он что-то забыл…
Мобэй снова не дал ему додумать, возобновив легкие толчки вперед.
***
— Слушай, я когда говорил про кучу маленьких демонят, имелось в виду в долгосрочной перспективе, а не прямо сейчас…
— Ты проклял меня на двойню, ублюдок!
***
— Шицзунь, я думаю, что у детей Мобэй Цзюня и Шан-шишу должны быть друзья…
— …Ты что, тоже хочешь двойню?
— Тройню, шицзунь. Этот повелитель демонов должен превзойти своего подчиненного во всем.
