Не попробуешь - не узнаешь

      Утром я проснулась под приглушенные звуки спора.       — Ты с ума сошел? — негромко возмущался Алистер. — Что бы она там не говорила, она же ребенок! Как ты собираешься следить за ней в походе? Ну ладно, засады порождений тьмы мы можем обойти… Хотя это неправильно. Но как ты собираешься обходить разбойников на дороге? Их сейчас полно везде! Да даже демоны с ними, разбойниками… Вдруг она просто споткнется и ногу сломает? Или ночью замерзнет?       У воина, видимо, кончился воздух в легких, потому что он замолчал, и Айдан вставил вопрос:       — С Алистером понятно, а вы что думаете?       Лелиана с явным сомнением протянула:       — Я не знаю… Она и правда еще маленькая. Но если ее ведет Создатель, то можем ли мы мешать Его воле?       — Зевран?       — А что я? Я поклялся тебе в верности и готов следовать любым решениям. Ну, пока я жив, конечно, — он ухмыльнулся. — Но, если хочешь знать мое мнение, Вороны меня купили, когда мне было семь.       — Вороны же не отправили тебя сразу в бой! — возмутился Алистер. Убийца протянул:       — Вообще-то обучение у них не отличается особой безопасностью, нас выжило двое из десятка. К тому же, в отличие от меня, chica прекрасно может защитить себя сама, хотя бы недолго.       — Особенно если будет спать, как сейчас!       Я фыркнула под нос и раскрыла над собой купол защитной сферы. Она слетела с пальцев легко, как паутинка, и я порадовалась, что мои вчерашние слова не были пустой бравадой. Может быть, потренируюсь и действительно перестану тратить столько сил…       Вынырнув из-под плаща, я хитро покосилась на Алистера и проворчала:       — Ничего я не сплю, — и, наконец, вылезла на свет божий целиком. Свет этот оказался слишком ярким: светило солнце, отражаясь от сугробов, и било прямо в глаза, так что пришлось тут же зажмуриться. — Вы так орете, что надо быть мертвым, чтобы не проснуться.       Айдан насмешливо поинтересовался:       — Разве так по утрам ведут себя приличные девочки?       — Эй, — возмутилась я, щурясь в его сторону, — я обещала, что буду слушаться! Но это же не значит, что меня можно будет начинать воспитывать на каждом шагу! И вообще, я, может, неприличная девочка.       — Ах, будь ты постарше, моя дорогая, как интересно можно было бы провести время, — с равной долей мечтательности и сарказма проговорил Зевран. Я не сразу поняла, о чем он, а, поняв, покраснела. Но продолжила в прежнем тоне:       — Ну, поскольку я не постарше, то и говорить не о чем!       Я передернула плечами и отвернулась. Вечером я так и не рассмотрела место, где мы устроили привал, и сейчас постаралась наверстать упущенное. Но яркое солнце слепило глаза, превращало сырые и серые сугробы в сверкающие сахарные головки, и сквозь две узкие, прикрытые ресницами, щелочки много увидеть не удалось. С одной стороны нас прикрывало от ветра и нескромных взглядом огромное поваленное дерево, с другой — высокий сугроб и горы за ним, но с дороги мы, наверно, просматривались как на ладони. Точнее было не сказать, открытое заснеженное пространство сливалось в единый сверкающий холст.        Почувствовал за спиной что-то теплое, я оглянулась и уткнулась носом почти в самое ухо вчерашнего огромного пса. Высунутый язык придавал ему насмешливое выражение морды, так что я насупилась — даже собаки надо мной смеются. Зато стало понятно, почему за ночь я не замерзла, чего опасалась куда сильнее, чем разбойников или перспективы сломать ногу.       Пес, заметив мой взгляд, втянул язык на положенное место и словно бы начал меня разглядывать в ответ. Я чуть растерялась под серьезным взглядом и осторожно протянула руку, чтобы он мог обнюхать и познакомиться со мной.        — Привет, — пес вежливо обнюхал пустую руку и явно вопросительно на меня посмотрел. — Извини, у меня нет для тебя вкусняшки.       Я оглянулась. Четверо моих спутников с интересом наблюдали за процессом знакомства. Айдан поймал мой взгляд и улыбнулся:       — Это мабари, боевой пес. Полагаю, он бы не отказался от… вкусняшки, но это необязательно.       — Мабари? Его так зовут?       — Нет. Зовут его Гарм, а мабари — это название породы.       Я кивнула и снова посмотрела на Гарма. Он все так же разглядывал меня, но теперь в глазах читался не вопрос, а снова насмешка. Я пробормотала:       — Надеюсь, ты не откусишь мне руку, — и погладила его по теплому боку. Мабари с интересом проследил за моим движением, но не сделал попытки ни укусить, ни уйти. Из-за спины Айдан пояснил:       — Мабари очень умные собаки, магически выведенные. Он понимает, что ты говоришь. И не станет кусать просто так.       Я погладила второй раз, рискнув теперь начать с головы. Пес отнесся благосклонно, и я осмелела. В конце концов, в общении с животными у меня проблем никогда не было, что-что, а чесать мохнатые бока я всегда умела. Через пару мгновений стало понятно, что Гарм согласен с этой мыслью, поскольку он уже откровенно развалился рядом, подставляя пузо.       — По-моему, тебе стоит начать ревновать свою собаку, — насмешливо прокомментировал Зевран. — У тебя ее уводят, наш дорогой командир.       — Пожалуй, я поступлю коварнее, — усмехнулся Айдан, а я мысленно порадовалась ночному выбору собеседника. Мне сразу показалось, что он тут главный, но получить подтверждение своих мыслей оказалось приятным. — Объявлю конец привала. Кто через десять минут не успеет позавтракать, останется голодным на весь день.       Я тут же пошарила взглядом в поисках предполагаемого завтрака и только сейчас заметила, что возле костра и впрямь стоял котелок с кашей. Под ехидные смешки Стражей Лелиана протянула мне миску, а Зевран философски прокомментировал:       — Как непостоянны женщины! Сейчас они тебя любят, а через пять минут готовы променять на миску каши.       Я фыркнула и сунула ложку в рот. Прожевав, посмотрела на пса и не согласилась:       — Я его и сейчас люблю. Просто любовь постоянная, а каша временная, и ею надо пользоваться!              Сегодня мы шли быстро, но все-таки не бегом. Да и я внезапно хорошо выспалась. Так что путь ложился под ноги легко, благо с предгорий мы ушли и дорога стала ровнее. Я даже иногда отбегала от отряда наперегонки с Гармом. Окрик Айдана возвращал меня на место, и мужчина в какой-то момент проворчал:       — Когда я говорил о разумности мабари, я не имел в виду, что вести себя надо так же, как он! Что-то чем дальше, тем слабее мне верится в твои истории, по крайней мере, о возрасте.       Гарм бросил на хозяина укоризненный взгляд, а я только пожала плечами:       — Мне скучно просто идти, а сил сегодня прибавилось. Если не хочешь, чтобы я бегала, расскажи что-нибудь.       — Например, что? — улыбнулся Айдан. Я на секунду задумалась и проговорила:       — Сложный вопрос, я же ничего не знаю… Ну, расскажи про Мор. И кто такие порождения тьмы, Серые Стражи и Антиванские Вороны. И кто такой тэйрн Логэйн? И что такое вообще — тэйрн?       — Зачастила! Тэйрн — это дворянский титул, второй после королевского в Ферелдене. Логэйн Мак-Тир — один из двух тэйрнов, известный полководец, герой недавней войны, соратник и спаситель прошлого короля, Мэрика, и практически воспитатель нынешнего, Кайлана. То есть…       — Уже не нынешнего, — мрачно добавил Алистер. — Логэйн предал Кайлана. Увел войска. И теперь короля нет.        — А второй кто? — полюбопытствовала я, выбирая более, как мне казалось, безопасную тему. — Ты сказал — «один из двух тэйрнов».       — Мой отец… был, — теперь помрачнел и Айдан, и я поняла, что выбрала неправильно. — Теперь станет мой брат, если он… А если и его нет в живых, то не знаю, вступая в Серые Стражи, мы отказываемся от титулов.       Я сочувственно обняла его за локоть:       — Верь в своего брата. Ты ведь не видел его мертвым.       Мужчина явно через силу улыбнулся, высвободил руку и погладил меня по голове:       — Верю. Что ты еще спрашивала? С Воронами проще всего. Это гильдия убийц из города Антива, — тут вмешался Зевран:       — Лучших в мире убийц, не забывай. В Антиве даже армии нет, поскольку моих коллег разумно опасаются любые военачальники и короли.       — Насчет лучших я бы поспорил, — хмыкнул вдруг Алистер. — На собственном опыте, так сказать. Если с твоей стороны это, конечно, не уловка, чтобы мы расслабились и начали тебе доверять.       — Алистер, друг мой, — убийца весело улыбнулся, — разумеется, уловка. Можешь расслабиться и доверять мне — потому что ваше благополучие теперь равняется моему. А о своем я тщательно забочусь.       — Неужели будешь приводить шлюх и приносить вино на всех, а не только себе? — с ехидством уточнила я. Мужчины посмотрели на меня с таким удивлением, что я смутилась: — Ну, мне показалось, что ты должен ценить вино и женщин. Красивых легкомысленных женщин и легкое игристое вино.       Зевран рассмеялся:       — Ты почти угадала, chica. За одним исключением — я предпочитаю бренди.       Я скривилась, вспомнив вкус тех бренди и коньяков, что довелось попробовать, и вернула разговор в нужное русло:       — Про Воронов я поняла. А что с Мором, порождениями тьмы и Серыми Стражами?       — Порождений тьмы ты видела, — пожал плечами Айдан. — Мор — это нашествие порождений, которых ведет архидемон, огромный оскверненный дракон. А Серые Стражи — это орден воинов и магов, которые поклялись охранять мир от таких нашествий.       — И убивать архидемонов, — чуть мрачно дополнил Алистер. — На это способны только Стражи.       Я обдумала этот кусочек информации и уточнила:       — А все остальные не могут убивать этих?.. — я махнула рукой куда-то за спину.       — Могут, но рискуют заразиться скверной. Стражам это не грозит, после посвящения мы становимся имунны к ней.       — А что такое скверна? И откуда она взялась? — по-моему, закономерный вопрос, но Стражи переглянулись и я почти услышала их стон. Айдан предложил:       — Может, лучше побегаешь с Гармом?       — А вдруг тут рядом порождения, а я ничего о них не знаю? — с иронией уточнила я. Он хмыкнул:       — Стражи могут чуять этих тварей издали, и могу тебя заверить — их тут точно нет.       — Это хорошо, — кивнула я. — Но про скверну все равно расскажите.       — Давайте, я расскажу, — с улыбкой предложила Лелиана. — Конечно, что это такое, я не скажу, но откуда она взялась, знают все.       Я развернулась к девушке, всем видом выражая интерес и внимание. Она начала таким тоном, каким обычно рассказывают сказки:       — Давно, когда люди еще не знали света Создателя, в империи Тевинтер поклонялись семерым богам-драконам. Самих драконов уже давно никто не видел, они лишь передавали свою волю жрецам через сны, и вера начала пошатываться. И тогда Первый Дракон Думат вошел в сон своего верховного жреца и открыл ему тайну: если боги-драконы смогут попасть в Золотой город и занять престол Создателя, то все изменится, они обретут власть и смогут дать больше силы своим жрецам. Но в Тень мы попадаем только во сне, а для того, чтобы попасть в чертоги Создателя, нужно суметь сделать это во плоти. Но и эту тайну Думат подарил своему клирику. Сложный ритуал отнял жизни большей части рабов, что принадлежали храмам всех семи богов, и потребовал практически весь запас лириума, но жрецы смогли достичь своей цели и вошли во врата Золотого города.       — Подожди, — перебила я с возмущением. — Так у вас тут что, и рабство есть? И какой-то там лириум ценится так же высоко, как человеческая жизнь, раз его упоминают в эти сказках?       — Рабство есть только в империи, — вздохнула девушка. — И жизни рабов магистры ценят не слишком высоко даже сейчас, что уж говорить о временах, когда Тевинтер властвовал практически над всем известным миром?       — А что было дальше? И при чем тут скверна? — поморщившись, поинтересовалась я. Лелиана покачала головой и продолжила историю:       — В Золотом городе Создатель встретил магистров возле своего трона, разгневался и изгнал их обратно, в реальный мир. Но за их гордыню он, в наказание, вместе с ними выпустил скверну. Так Золотой город стал Черным, магистры превратились в первых порождений тьмы, а в мир пришел Мор.       — Понятно, что ничего не понятно, — подвела я итог. — Так они магистры или жрецы?       — И то, и другое, — отозвался Айдан. — Насколько я слышал, то ли высшими жрецами становились только члены Магистериума, то ли, наоборот, тот, кто сумел подняться на вершину иерархии храма, становился магистром. Точно помню, что совет из семи жрецов тоже составлял какую-то структуру. Давно я про это читал, забыл подробности.       — Звездный Синод, — отозвалась наша сказочница. — Совет жрецов назывался Звездный Синод. И он был частью Магистериума.       — Ладно, это понятно. Но что такое скверна, я так и не поняла. Это некая зараза, которую Создатель отправил в мир вместе с провинившимися перед ним смертными, она превращает живых людей в порождений тьмы, подчиняет архидемона и вызывает Мор. Но что это такое само по себе? Что именно вызывает такие мутации? Как она работает?       Мои спутники переглянулись. Айдан кинул взгляд на своего коллегу по Ордену, тот чуть поморщился и пожал плечами:       — Не думаю, что на эти вопросы кто-то может ответить. По крайней мере, рядовым членам Ордена точно ничего такого не говорили. Может, в Вейсхаупте и проводились какие-то исследования, я не знаю.       — А когда вся эта история случилась? — уточнила я, не удовлетворившись словом «давно».       — Точное число не назову, но больше тысячи лет назад.       Я даже сбилась с шага. За тысячу лет мы победили большую часть болезней, стали дольше жить, изобрели прорву полезных полезных вещей… да хотя бы микроскоп! Принципы вакцинации! Способы исследований, наконец…       — И до сих пор никто не понимает, как это все работает? Какая-то непонятная фигня превращает людей вот в… это, и никто не взялся изучить этот процесс? Только убирает последствия?       — Никто никого не превращает, — буркнул Алистер. — Порождения тьмы такими уже появляются. Люди, заразившиеся скверной, умирают.       — Ну все равно… — у меня как-то в голове не укладывалось. Даже если отбросить тот очевидный плюс от исследований, что можно найти вакцину от скверны, неужели не нашлось ни одного сумасшедшего ученого, который взялся бы изучить эти вопросы просто ради удовлетворения любопытства?       Больше я с вопросами не приставала, меня надолго обеспечили пищей для размышлений. Может быть, я неправильно поняла свое задание? Стать щитом можно не только в буквальном смысле, выставляя преграду между воюющими сторонами. Можно заняться исследованиями. Я ведь родилась в мире с совершенно иным научным подходом и знаю много такого, до чего здесь, по всей видимости, просто не дошли.       На этом месте мысли споткнулись и пропахали носом все пространство памяти. А что я знаю? Отрывочные сведения о созданиях вакцин? Конструкцию самого примитивного микроскопа? Я и это помню в самых общих чертах, много ли узнаешь из популярных статей в интернете? Да и с чего я так уверена, что все эти способы не были использованы? Про скверну я слышу впервые в жизни, нет никакой гарантии, что она хотя бы близко похожа на вирусы. Про генетические болезни лучше не думать, я даже близко не представляю, как их изучают. Да и ученый из меня, с моим-то шилом в одном месте…       В общем, стоит умерить свою гордыню. Я не просвещенный житель ХХ века, попавший в необразованное Средневековье. Я глупая девчонка, недавно выпустившаяся из универа, да еще и гуманитарной специальности. А попала я в магический мир, и наверняка тут и без такой умной меня ученые найдутся.       Но записать все, что вспомню, на всякий случай стоит. Записать — и никому не показывать. Прогрессорство — вещь, конечно, хорошая, но не все знания одинаково полезны.       — О чем задумалась? — спросил Айдан. По внутренним ощущениям прошло не меньше часа, но я никогда не доверяла своему чувству времени. Расстояние, время, направление, вес — не те величины, которые я могла правильно прикинуть на глаз, почти всегда ошибалась. Но солнце не успело далеко уйти, так что если я и ошиблась, то ненамного. Хм. Определять время по солнцу оказалось удобно, хоть и не слишком точно. Я тряхнула головой, отгоняя непрошенные мысли, и улыбнулась:       — О том, как мало я знаю. Пожалуй, когда все кончится, надо будет на пару месяцев засесть в самую большую библиотеку. У вас ведь есть библиотеки? — уточнила на всякий случай. Лелиана хихикнула:       — И еще какие! Но большая часть книг укрыта в Кругах магов или частных собраниях, в открытых ты вряд ли сможешь найти что-то, кроме романов и церковных хроник. Хотя есть еще Университет Орлея. Если ты выучишь язык и найдешь, чем оплатить обучение… Это лучшее учебное заведение на Тедасе.       — Ооо, — я мечтательно протянула. — Мне обязательно надо туда! А дорого там учиться?       — Дорого, — грустно кивнула Лелиана. — Это очень престижное место.       — Ладно, — в голове начали роиться планы, как заработать денег. Начиная от банального «найти клад» и заканчивая победой над драконом. Надо бы узнать, есть ли они здесь… — У меня еще есть время, вряд ли в университет принимают в десять лет.       — Chica, неужели ты захочешь похоронить молодость среди скучных книг? — усмехнулся Зевран. Я удивилась:       — Почему обязательно скучных? В моем… первом доме я училась в университете, мне было интересно. К тому же, с чего ты взял, что молодость там хоронится? Сколько мы пили и дебоширили после сдачи экзаменов… Весело было. Не думаю, что студенты тут как-то радикально отличаются от студентов там.       Разговор плавно свернул на студенческие обычаи. Не то, чтобы я могла так уж много рассказать, но за три года бакалавриата несколько историй у меня накопилось. Лелиана в ответ вспомнила, как обучалась музыке и танцам у своей опекунши. Дорога была ровной и безлюдной, позволяла поболтать. Я узнала, что Айдана обучали дома, он и впрямь оказался из знатной семьи, да какой — знатнее в этой стране только король да его родичи. Алистер тоже поделился воспоминаниями об обучении в монастыре, где из него пытались сделать храмовника. Но стоило повернуться к Зеврану, как он кривовато усмехнулся:       — А о моей учебе вы знать не захотите.       Я вспомнила, что он убийца, и обмолвку о том, что его купили в семь лет… и не стала приставать. Тем более что впереди показалась одинокая телега, которую тянула мелкая мохнатая лошадка. Мужичок, сидевший на облучке, тоже был какой-то мелкий и потрепанный. Но оказался торговцем. У него удалось разжиться какой-никакой одеждой и обувью. Все купленное мне было велико, но пара толстых носков решила проблему с ботинками, а остальное меня не так волновало. Не в пижаме — уже хорошо, по крайней мере, можно расстаться с бинтами и огромным для меня плащом, который постоянно приходилось придерживать, чтобы не споткнуться на длинных полах.       Однако взрослые отнеслись к покупкам с меньшей приязнью. Убийца просто рассмеялся и заверил, что если раньше я была похожа на несчастную беженку, то теперь на закоренелую попрошайку. Лелиана с сочувствием предложила остановиться и попробовать подшить что-нибудь. Алистер при этом недоуменно глянул на лучницу, затем на меня и поинтересовался «а что не так?», вызвав новый приступ веселья у Зеврана. Я была согласна с ним. Чай, не на бал собираемся, подвернула длинные рукава и штанины — и сойдет. Айдан подвел итог:       — Придется обойтись тем, что есть. Но как только доедем до деревни или города, купим что-нибудь поприличнее.       Я пожала плечами и согласилась. Не отказываться же, в самом деле?