Ах, принцесса!..

Неведомая сила отшвырнула разбойников далеко в сторону. Мощная волна шла с той стороны, где находился Мерлин. Освобожденный Артур повернул голову в его сторону и почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Таким своего слугу он не видел никогда: решительное лицо, безжалостный взгляд, сжатые губы и сияющие золотом глаза. Парень чуть взмахнул головой — и четвертый разбойник, с ухмылкой наблюдающий до этого за своими товарищами, полетел в сторону. Одним движением Артур встал на ноги и смотрел на переменившегося Мерлина. Шок от увиденного присоединился к ужасу от осознания того, что могло случиться, и принцесса схватилась за дерево, чтобы не упасть от головокружения. — Мерлин, ты МАГ?.. — Прошептала девушка. Слуга виновато кивнул, и это так не вязалось с его все еще разгневанным лицом, что Арета улыбнулась и почувствовала, как отпускает напряжение. Леон и рыцари уже были рядом и взволнованно смотрели на принцессу в разрезанной до пояса рубашке и растрепанного, всполошенного слугу. — Прикройся. — Прошептал Мерлин. Арета поежилась и сжала рубаху на груди, в этот момент стрела, пущенная дрожащей рукой из арбалета, вонзилась в ее правое плечо. Ни Мерлин, ни сэр Леон, ни кто-либо из рыцарей не заметили, как пришел в себя один из нападавших. Его отбросило на мягкую землю, и сила удара была не такой уж смертоносной, поэтому разбойник пришел в себя и наугад, просто желая отомстить, пустил стрелу. Мерлин был встревожен своим разоблачением и реакцией Артура, сэр Леон взволнован произошедшим, рыцари удивлены внешнему виду принцессы и ее бледности... Все очнулись, когда девушка со стоном упала на землю и зашипела от боли. Меч Леона вонзился в грудь стрелявшего, Мерлин склонился над Аретой. Рана была глубокой и серьезной, кровь была заблокирована застрявшей стрелой, но оказать реальную помощь ученик лекаря сейчас и здесь не мог. — Леон! Нужно возвращаться. — Мерлин погладил по голове теряющую сознание девушку и прошептал: — Тем более что наша поездка – чистейший фарс! — Мы в двух с половиной днях езды от Камелота, — Леон кивнул на принцессу, — он выдержит обратный путь? — Во-первых, у нас все равно нет другого выхода. Во-вторых, мы ехали медленно, остановки были частые и долгие, так что за день должны вернуться. — Мерлин почувствовал, как плечи принцессы у него на коленях обмякли, ее веки закрылись, а голова чуть запрокинулась. — Обязаны за день вернуться! Гонец, посланный вперед, уже принес Утеру Пендрагону весть о ранении принцессы, и король не находил себе места, не отходил от окна. Гаюс перебрал все свои настойки, погонял Гвен в лес за недостающими травками и цветочками. Служанка за этот день похудела и осунулась, была бледная и напряженная, но готовые вот-вот сорваться слезы не выпускала, только покусывала нижнюю губку. В комнате Гаюса принцессу положили на приготовленный лежак и Гаюс осторожно начал рассматривать торчащую глубоко в плече стрелу. Дыхание девушки было поверхностным и прерывистым, она металась от сжигающего ее жара, по телу пробегали судороги. Гаюс грозно блеснул глазами: — Уйдите все! Мерлин, помоги мне. Когда остался только король, лекарь с Мерлином раздели Арету до пояса, осторожно вынули стрелу и по всем правилам обработали рану. Иногда принцесса что-то бормотала и постанывала, иногда вскрикивала, ее длинные пальцы сжимали простыню, но в себя она не приходила. — Ваше Величество, — Гаюс подошел к королю. — Дела плохи, к сожалению, очень плохи. Стрела пробила легкое, сломала и раздробила ребро, кажется, коснулась сердца. К тому же пошло заражение. Боюсь, до утра Ее Высочество не доживет. — Что?! Нет! — Утер вдруг испытал те же чувства, что захлестнули его у постели мертвой жены. — Это невозможно, Гаюс, этого не должно случиться! Я уже заплатил за его жизнь жизнью Игрейн. Он должен жить, понимаешь, должен! Гаюс скорбно покачал головой: — Мы сделали все, что могли, сир. Король подошел к мечущейся в бреду девушке и сжал ее ладонь. Гаюс приблизился к Мерлину и едва слышно прошептал: — Нужна твоя помощь, теперь только ты спасешь его. Маг кивнул, терпеливо ожидая, когда удалится король. Но Утер не уходил и не сдерживал слез над умирающим наследником. «Я так мало говорил с ним, так мало баловал, был так суров и требователен. Когда в последний раз я говорил ему ласковые слова? Целовал? Что он видел от отца? Угрозы, требования, наказания. А теперь он уходит»,— укорял себя правитель Камелота. Утер вытер слезы, провел рукой по мокрым от жара волосам Ареты, полюбовался на милое девичье лицо, в котором невероятным образом сохранились все черты Артура. Король осознал, что это конец. Отец наклонился и нежно, ласково прикасаясь губами к мягкой щеке, ПОЦЕЛОВАЛ принцессу. Тело девушки вздрогнуло, дыхание остановилось. Утер обернулся к Гаюсу: — Сделай что-нибудь! Не отпускай его, я... Но договорить он не успел, золотой свет залил всю кровать, на которой лежала раненая принцесса, она снова глубоко вздохнула и застонала, а тело выгнулось дугой и на несколько сантиметров поднялось вверх. Король отпрянул от кровати и вынужден был, как и остальные, зажмуриться от яркой золотой вспышки. Мужчины открыли глаза, когда все погасло. К их удивлению и радости на кровати лежал абсолютно целый и невредимый Артур. Он непонимающе поморгал и привстал, опираясь на согнутые в локтях руки. — Артур! — Утер сиял от счастья. — Ты вернулся! Ты цел! Принц сел на кровати и взъерошил мокрые волосы: — Я был девушкой... Принцесса Арета. Меня ранили в плечо... стрелой... — Артур взялся за плечо, на котором не осталось и следа. — Меня должен был спасти чей-то поцелуй! Кто меня поцеловал? Но ответить принцу никто не успел. В комнате появился какой-то сгусток серого тумана, из которого возникла Нимуэ. Красивое лицо ведьмы уродовала гримаса отвращения и ненависти, она гневно направила руку на Утера Пендрагона: — Как ты догадался?! Ты никогда не должен был поцеловать его! Ты же не способен на проявление нормальных чувств, ты же грубое чудовище, которое только и может, что сжигать, казнить и наказывать всех вокруг! В последний раз ты поцеловал сына в лоб, когда ему было три года! Почему тебе сейчас пришло это в голову?!! Слушая Нимуэ, Мерлин тихонько подошел к сидящему Артуру и перекрыл прямую между ним и колдуньей. Любой ее неожиданный удар теперь пришелся бы в мага, а не в принца. Разбирающийся в военной стратегии Артур заметил это и снова почувствовал холодок, крадущийся по спине. Как тогда, в лесу. — Ты разрушил мои чары! Но я здесь, и принц не будет жить ни в каком обличье! Нимуэ взмахнула рукой в сторону Артура. В следующий момент Утеру показалось, что он сошел с ума: долговязый и тощий, неповоротливый и чудной слуга принца выставил вперед руку, и вспышка, выпущенная колдуньей, с треском и искрами разлетелась. Парень закусил губу и покачал головой: — Нет. Ведьма неестественно расхохоталась: — Ты думаешь, что сильнее меня и сможешь победить? Мальчишка! Не спуская с нее настороженных глаз, Мерлин кивнул: — Я не думаю, Нимуэ, я знаю. Еще одна ослепляющая смертоносная вспышка была погашена легким золотым сиянием глаз Мерлина. Ведьма уже задыхалась, но гнев рвался из нее, призывая уничтожать. — Ах, так?! Хорошо! Тогда я даже помогу тебе! — Нимуэ хрипло засмеялась: — Я сделаю твоего обожаемого принца королем! Причем немедленно! Она обернулась и направила руку на короля. Утер увидел только, как слуга сына взмахнул обеими руками в спину Нимуэ и резко прокричал странные, незнакомые слова. Ведьма ничего не успела сделать, она завыла, как раненый зверь и разлетелась на куски. Что-то вспыхнуло, что-то заискрило и все пропало. В комнате Гаюса четверо мужчин приходили в себя, осмысливая, что произошло. Старый лекарь скорбно сложил руки, думая, как теперь спасти своего подопечного. О том же думал Артур, сдвинув брови. Мерлин понимал, что полностью выдал себя, и в голове почему-то крутился только один вопрос: повесят или сожгут? Он опустился на колени перед королем и склонил голову, зная, что мага Утер не простит никогда и ни за что. Пендрагон смотрел на парня, чувствуя, что не может казнить его. Не говоря ни слова, он подошел к двери, распахнул ее и крикнул: — Стража! Мерлина в темницу! — Отец! — Вскочил Артур и чуть не потерял штаны. — Молчи! — Велел Утер. Закрыв дверь за стражниками, уводящими Мерлина, король распорядился: — Артур, идешь к себе и придумываешь правдоподобную историю о том, куда делась принцесса, где был ты и когда вернулся. Постарайся, чтобы это было правдоподобно и что-нибудь для своего влюбленного Леона тоже сочини. — Утер повернулся к лекарю: — Гаюс, ты ничего не видел и не знаешь. Понятно? — Да, Ваше Величество. — Склонился старик. Пендрагон стремительно вышел. Артур смотрел ему вслед, придерживая штаны. Он глянул на Гаюса: — Я должен спасти Мерлина, иначе грош мне цена. Ты не представляешь, от чего он меня в лесу спас. — Принц посмотрел на свои штаны: — Когда я успел так сильно похудеть? Гаюс усмехнулся: — Как только снова стали мужчиной и потеряли свои роскошные бедра. Когда нужно было Артур умел быть велеречивым и занудным. Его длинная история о встрече с сестрой, о разговоре и ее решении вернуться домой была такой долгой и уныло рассказанной, что всем придворным хотелось только одного: поскорее сбежать из тронного зала и забыть о принцессе. Впрочем, этого Артур и добивался. Сэр Леон радостно улыбнулся, увидев его в коридоре, и, выслушав версию для леди Эмили и ее родителей, умчался к возлюбленной. В зале остались только король и принц. Артур по-рыцарски преклонил колено перед троном: — Отец, сир, я прошу милости для своего слуги. Вы видели, он спас и меня, и вас. А в лесу он спас мою честь. И я подозреваю, что это не первый случай, когда он отводит от меня и от королевства беду. — Магия — это зло! От магии умерла твоя мать. — Но появился я. — Вскочил принц. — Маг не может спасать и помогать. — Отец! Ты же видел своими глазами, что магия Мерлина победила магию этой ведьмы. — Артур с надеждой заглядывал в лицо короля. — Не казни его, он не заслуживает этого. Пендрагон давно принял решение, сейчас он просто проверял своего сына, пытался понять, таков ли принц, каким он хочет его видеть. Король закинул последнюю удочку: — Ты готов понести за него наказание? — Вы сожжете меня?.. — Артур выгнул бровь, не понимая, о чем говорит отец. — Конечно, нет, но что-нибудь придумаю: темница, колодки, конюшни, могу высечь. Согласен? Принц молча кивнул. Король велел привести Мерлина. По велению Утера стражники оставили их втроем. Правитель Камелота не мог поверить, что это чудо лопоухое уничтожило такую могущественную ведьму, как Нимуэ. — Мерлин, ты спас жизнь мне и принцу, избавил Камелот от мстительной и страшной колдуньи. Как человек я не могу отправить тебя на костер, но как король я не могу разрешить на своих землях магию. Выход только один: ты продолжаешь жить так, как жил до этого. Служить принцу, помогать ему и никому не раскрывать свою тайну, иначе... Ты понял меня? Не верящий своим ушам слуга радостно кивнул. — Вот и отлично. Иди! Король отпустил Мерлина, но не отпускал Артура. Ни слова не говоря, он ушел, а вернулся через минуту с пучком прутьев. — Помнишь, что это? — Розги. — Вздохнул принц. — Так что? Готов? Артур скользнул взглядом по лицу отца и увидел такие забытые, такие редко появляющиеся веселые искорки в его глазах. Принц кокетливо повел глазами: — Ты обещал высечь мою нежную попку, но сомневаюсь, что моя отбитая седлом, мечами и булавами пятая точка на сегодняшний день подходит под это определение. Утер поднес прутья к его носу: — Но они всегда у меня, ты помнишь? Артур как и в прошлый раз не смог сдержать смех, а за ним рассмеялся и король. Продолжая улыбаться, он потрепал сына по затылку и, наклонив его голову, легко поцеловал в лоб. — Иди! Не забудь — завтра с утра заседание совета.